Глава 13. Белая полоска из взбитых сливок плавно ложилась на поверхность только что приготовленного горячего шоколада

Белая полоска из взбитых сливок плавно ложилась на поверхность только что приготовленного горячего шоколада, образуя воздушную шапку. Пышная шапка полностью окутала кружку и ее содержимое под свой натиск и не дает проходу всплыть вверх белесому пару, который бы тут же растворился в теплой атмосфере, сохраняя таким образом температуру напитка. Тонкие, длинные пальцы взяли тремя пальцами щепотку какао из железной коробочки и посыпали сначала одну воздушную горку, а потом другую, создавая ощущение белой земли и снега цвета горького шоколада. Напоследок Джерард вложил в каждую порцию питья по шоколадному батончику с карамелью, с помощью которого было бы удобно есть белоснежную горку.

Когда на обе кружки были надеты грелки * цвета спелой вишни в середине жаркого августа, худощавый парень взял их за ручки и направился на второй этаж, тихи скользя по паркету. Высокие шапочки из густо намазанной взбитыми сливками сладкой "ткани" слегка покачивались в кружках и намеревались упасть через круглый край, разрушив великолепные башенки с необычным снегом. Локтем открыв дверь в свою спальню и закрыв ее ногой, он подошел к узкой лестнице, которая вела на крышу, и поднялся по ней, скрипя ступеньками. Оказавшись на крыше, красноволосый огляделся и, увидев темную сгорбившуюся фигуру, сидящую совсем рядом, позвал:

- Пэнси, забери у меня шоколад! Я не могу закрыть окно с кружками в руках!

Фигура зашевелилась, поднялась и направилась к парню, терпеливо ждущему его с напитками в обеих руках. Оказавшись пятидесяти сантиметров друг от друга, татуированный улыбнулся уголком рта и молча забрал у своего друга кружки, одетые в свою одежду. Джерард еще немного постоял, смотря в спину удаляющемуся друга, поджал губы и закрыл окно, открывающее вид на спальню, освещенную тусклым светом луны.

Что-то было не то с Фрэнком.

Скрипя черепками под ногами, парень сел напротив своего друга и взял у него кружку, все еще полную и обильно смазанную его любимым лакомством. Татуированный уже уплетал свою порцию с еле уловимой улыбкой на губах, которые в свою очередь были в взбитых сливках. От этой картины Джерард не сдержал короткий смешок и уже расплывающуюся улыбку в своих устах.

- Я не ребенок! - проворчал парень, отпивая маленький глоточек из кружки, при этом запачкав себе еще не доеденной воздушной массой кончик носа, - просто это очень вкусно, Дримми.

- Я не говорил, что ты ребенок, - с нежностью в голосе пропел красноволосый, рассматривая жирную точку с мелкими пузырьками на носу друга и сжимая пальцами теплую кружку в грелке.

- Но ты смеялся и выдал себя этим.

- Ну, не буду отрицать, - усмехнулся парень, перевел взгляд с носа Фрэнка на свою кружку и взял шоколадный батончик в свои пальцы, тут же счерпнул белое облачко и отправил себе его в рот, звонко причмокнув, - ты милый.

От этого заявления татуированный чуть не поперхнулся горячим напитком в горле и удивленно посмотрел на парня, который как ни в чем не бывало поедал белоснежную башенку вместе с батончиком. Он прикусил кончик языка, чтобы не обрушить Джерарда шквалом проклятий, и продолжил лакомиться своим горячим шоколадом, измазываясь в взбитых сливках еще больше.

Через долгих, но таких приятных полчаса небо расчистилось от облаков, и был открыт вид на безграничное, темное, сплошь покрытое миллионами мелкими бриллиантами-заездами небо. Парни лежали на спинах, расстелив под собой заранее прихваченным толстым покрывалом, которое с легкостью делало крышу с острыми черепками в твердую кровать. Они глядели зачарованным взглядом на звездное небо и думали о своем.

Джерард думал о будущем, о Мэдисон, об Эулосе.

Будущее, для парня, представляло собой большое, пожелтевшее полотно, на котором написано мелким неразборчивым почерком все то, что произойдет. Как бы ты ни поворачивал голову, ни щурил или ни расширял глаза, ни отдалялся или ни приближался к полотну, ты все равно не сможешь прочесть написанное никогда. И ни один человек не сможет прочесть его своими обыкновенными глазами. Это полотно предоставляло возможность представлять свое будущее в своем воображении и удивляться, что все на самом деле было не так, как в наших мечтах.

А что сейчас делает Мэдисон? Что чувствует и видит? Где она? Может, она убивается своим горем и тоской по нему? Может, она пытается как-то связаться с ним так, чтобы не узнал Фрэнк? Может, она пытается начать свою жизнь сначала, забыв все свое прошлое? А может, она сейчас развлекается с другим парнем, который намного лучше Фрэнка, Джерарда и всех взятых?

Джерард представил девушку в обществе голубоглазого, высокого, стройного парня, который мило улыбался ей и обнимал одной рукой за талию, ведя к своей дорогой тачке, а та смотрела на парня со светящимися глазами. Представил девушку в обнимку с пустой бутылкой водки, под глазами было мокро, тушь потекла, синяки стали больше и темней, а сами глаза были стекленными и выражали только мучительную боль. Представил девушку в высоком, мягком кресле, она с упоением наблюдала, как все ее личные документы сгорали в камине, в огне, превращаясь в жалкую горстку пепла.

Мысли о Мэдисон душили парня изнутри.

А Эулос, его дом, в который он больше никогда не сможет вернуться. Расправить свои крылья и взмыть высоко в небо, рассекая холодный воздух острыми перьями с каждым взмахом, увидеть своими глазами очертания громадного замка из облаков, приблизиться и увидеть бесчисленное множество витражных круглых окон, огромные ворота из дерева Счастья, тысячи башенок с заостренными верхушками, мягкие ограждения из каменных облаков. Не сможет больше потрогать воздушные стены дворца, ощутить их нежность и теплоту кожей ладоней, рассмотреть выгравированные узоры и свои собственные пометки на стенах. Он не увидит своих нянь, сестер, братьев и отца-ангелов, их вечно-добрые улыбки, счастливые лица, крылья цвета молока и свет солнца Эулоса, свою просторную комнату. Он не почувствует ту атмосферу тепла, идиллии, добра, безграничного счастья, удовольствия, которые всегда окружают дворец своими толстыми цепями. Он больше никогда не вернется обратно домой.

Сглотнув образовавшийся ком в горле и повернув голову к другу, Джерард мягко улыбнулся и коснулся кончиками пальцев его запястья, что тот вздрогнул от неожиданного прикосновения.

Лишь Фрэнк не сможет его бросить, предать, выгнать из своей жизни.

Парень поднял на красноволосого свои большие глаза и непонимающе уставился на него, но тот вовсе не собирался отвечать на немой вопрос друга. Продолжая смотреть друг другу в глаза и рассматривать мелкие мутные отражения всего вокруг, они молчали и пытались угадать о чем думает каждый из них. Но их догадки были превращения в пух и прах, когда Фрэнк спросил:

- О чем ты думаешь?

- О завтрашнем дне, - хрипло прошептал парень, уже разглядывая лицо татуированного, - а ты?

- Я тоже, - тихо ответил он и облизнул сухие губы, чувствуя, как вспыхивают его щеки под изучающий взглядом друга, - жду не дождусь завтрашнего вечера. Как думаешь, все будет плохо?

- А разве быть пьяным плохо? - усмехнулся красноволосый, расплывшись в кривой ухмылке, и перевел свой взгляд с лица татуированного на небо.

- Нет, но просто ты будешь пить впервые...

- Это что-нибудь меняет?

- Вообще ничего.

После слов Фрэнка парни оба уставились на волшебный вид перед глазами и надолго замолчали, чувствуя исходящее от тела рядом тепло и слыша его тихое, ровное дыхание.

***

Джерард явно нервничал.

Его глаза бегали по трем огромным бутылкам алкоголя с разными марками и цвета жидкости, стоящие на небольшом журнальном столике. Стекло бутылей поблескивало под пробивающимися сквозь окно лучами уходящего солнца, образуя мелкие радуги, которые исчезали в горькой жидкости.

Ему не хотелось пить, не хотелось становиться гнилым, как говорил его отец, не хотелось делать это сейчас. А его друг наоборот был просто воодушевлен тем, что произойдет скоро. Он то ерзал на диване, то ходил кругами по гостиной, глупо улыбаясь самому себе и своим мыслям, то брал на руки Мистера Молочного Коктейля и лихорадочно гладил его, разлегшись с ним возле груди на мягком ковре. Он так давно не пил, что ему хотелось выпить все три бутылки алкоголя самому и забыться в чувствах, вызванные дорогим питьем.

- Слушай, я думаю, что это плохая идея, Пэнс, - в который раз неуверенно протянул красноволосый, искоса смотря на друга.

- Джерард, - грозно начал парень, сжимая губы, кулаки и раздраженно закатывая глаза, - ты хочешь начать жизнь заново?

Вздохнув, он обреченно кивнул и опустил голову, скрывая свое лицо за занавесом алых волос.

- И чтобы начать жизнь заново, надо...

- Попробовать все, - закончил за него друг.

Удовлетворенно улыбнувшись, Фрэнк взглянул на ровно стоящие бутылки и мечтательно закрыл глаза.

По сути, это был его план. План, чтобы испортить своего друга, сломать его. Но этот план очень нравился ему, в прочем, как и все другие придуманные им планы. Все они приносили ему огромное наслаждение и веселили его с каждым разом только сильнее. Фрэнк был не так уверен в том, что его план сработает. Ведь если Мэдисон не удалось, то и ему, наверняка, тоже.

***

Спустя некоторое время солнце полностью опустилось за горизонт, и в Лондоне начала царствовать ночь. На небе стали сгущаться темные тучи, скапливаясь в громадные замки и создавая зловещий вид. А через несколько минут упали маленькие капли на землю, оставляя после себя серые точечки. После упали еще и еще, бешено барабаня в окно, разбиваясь о каменные стены, оставляя мокрые дорожки на коре деревьев, образуя безформенные лужи и лаская человеческий слух своей прекрасной симфонией летнего ливня.

В одном из домов города, где горел свет только на первом этаже, сидели парни на полу в обществе кота с молочной и такой гладкой шерсткой. С полными кружками коньяка они делали маленькие глотки, неотрывисто смотря друг другу в глаза и обжигая горло, словно раскаленной, жидкостью. А Бак же внимательно смотрел своими большими желтыми глазами то на одного, то на другого парня, ожидая их дальнейших действий.

Но никаких действий не происходило. Они так же сидели на полу, скрестив ноги и держа в руках кружки с новой порцией питья, как и несколько минут назад. Зрачки обоих заметно расширились на два-три миллиметра, тела слегка покачивались из стороны в сторону, а на лицах располагалась наиглупейшая улыбка из всех, что видывал мир.

Джерард выпил только полторы полных кружки, а уже был так пьян, что не скажешь о Фрэнке. Он же был в более менее трезвом состоянии, чтобы уметь нормально соображать и наливать им еще и еще алкоголя в кружки. "- Это просто какая-то гадость!" - возмутился парень, когда отпил из своей кружки малюсенький глоточек. А в ответ Фрэнк лишь приглушенно рассмеялся себе в кулак, усердно изображая кашель. Но отступать было нельзя - если татуированный сказал, то это надо сделать обязательно, и поэтому они сейчас допивали большущую бутылку коньяка спустя целый час.

***

- Мне чертовски нравится быть пьяным! - проорал Джерард.

Красноволосый парень, откинув голову назад, кружился по комнате с огромной бутылкой водки в руках и глубоко втягивал в себя воздух через приоткрытый рот. Остановившись посередине гостиной, он выпрямился и затуманенным взглядом посмотрел на своего друга, который был тоже пьян в стельку. Из горла парня вырвался звонкий смех, разносясь по всей комнате и отдаваясь эхом, и прервался он громким иканием. Выпучив глаза и решительно зашагав к татуированному, Джерард плюхнулся на диван рядом с ним и сделал большой глоток со своей бутылки, морщась, но не отрывая своих опухших губ от стекленного горлышка.

- А тебе уже хватит, - еле шевеля своим языком, проговорил Фрэнк, как бы между прочим.

В ответ парень лишь чмокнул губами и облизал горлышко уже пустой бутылки из-под водки, довольно глядя на друга.

- Мы все равно уже все выпили-и-и! - прокричал он и заулыбался.

Татурованный ничего не ответил, только медленно покачал головой и надул губы, сильно зажмурившись, стараясь унять появившуюся боль от звенящего в ушах голоса парня. Сжимая в одной руке пустую бутылку, которая была когда-то шотландским виски, и глубоко дыша через нос, Фрэнк расслабил мышцы лица, а после медленно открыл глаза, видя расплывчатые пятна вместо четкой картины перед собой. Но глаза все-таки сумели сфокусироваться через каких-то десять секунд, и он уже, ничего не соображая, улыбался своего другу, который был опасно близко к нему.

Дыхание парня обдувало лицо и пахло оно только отвратительным запахом алкоголя, но Фрэнку было плевать. Какой-то маленькой частью мозга он осознавал, что Джерард задумал очень плохое дело, в котором по-любому участвует парень. Но эта часть мозга тут же смолкла и попала под чары красноволосого, что ни его друг, ни мозг не знали о таких сексуальных способностях парня.

- Я девственник, ты знаешь, - хриплым голосом прошептал он и еще ближе придвинулся к татуированному, кладя свою ладонь на грудь и передвигая ее выше к шее, - и хочу, чтобы мой первый раз был с кем-то близким мне человеком. С тем, кого я очень хорошо знаю, кому могу доверять. Я хочу, чтобы моим первым любовником в плане секса был ты, Пэнси.

Эти слова сносили голову парню и, не успев открыть рот, чтобы промямлить что-то неразборчивое ему самому и Джерарду, он был заткнут настойчивым поцелуем друга. Его поцелуй был неумелым, смазанным, грязным и до жути возбуждающим, что руки парня затряслись от приятного покалывания в кончиках пальцев, но обняли красноволосого за талию. Джерард запустил свои тонкие пальцы в угольно-черные волосы парня и притянул его ближе к себе, садясь ему на бедра.

Новое чувство ощутил внутри себя Фрэнк. Совершенно не такое, как с другими людьми, с которыми он целовался. Такое желанное, приносящее огромное удовольствие и возбуждение, а приятное тянущее ощущение внизу живота делало свое дело. Это должно было произойти еще давным-давно, но ему вечно что-то мешало. И теперь он может наслаждаться, полностью отдаться чувствам, ощутить вкус запретного плода из царства грязных блаженств и ни о чем не думать, ведь это произойдет вместе с его самым лучшим другом.

А Фрэнку это, конечно, тоже приносило огромнейшее наслаждение, но, на его удивление, внутри него пробудилась совесть впервые в жизни. Она отчаянно кричала, рыдала и просила парня остановиться, но он просто наплевал на нее и закрыл в свой воображаемый ящик с хламом.

Означало ли пробуждение совести под влиянием Джерарда? Может быть.

Нежно поглаживая ладонями оголенную поясницу парня, Фрэнк терся своим языком о язык друга и тихо постанывал от происходящего. На секунду красноволосый оторвался от него, но лишь для того, чтобы наполнить свои легкие новой порцией кислорода, и снова поцеловал друга. За эту секунду он смог разглядеть опухшие, покрасневшие губы Фрэнка, бусинки пота на его лбу, затуманенный взгляд, но полной решимости и неосознанного возбуждения.

Сколько времени прошло? Пять могут? Десять? Час? А может целая вечность, пока они страстно целовались, в такт двигая губами и постанывая от каждого столкновения языков?

Руки Джерарда в последний раз сжали волосы друга, а потом отпустили их из своих хватк, медленно переходя вниз к мокрому от пота воротнику рубашки. Пальцы совершенно не слушали опьяненного от алкоголя в организме и сладкого возбуждения в крови своего хозяина, но они все же расстегнули рубашку татуированного и уже собирались прогуляться по ему телу, как Фрэнк оторвался от него и хрипло прошептал:

- Нам нужно в спальню. Ты же не хочешь заняться своим первым сексом на маленьком диванчике?

Парень быстро кивнул и обнял за шею друга, прошептав:

- Не хочу.

Он понял его намек, обхватил руками талию Джерарда и поднял его, прижимая его к себе вплотную. Тот скрестил ноги за его спиной и стал прокладывать дорожку поцелуев от места за ушком к раскрасневшимся губам парня. Довольно улыбнувшись, татуированный более нежно поцеловал его, так сладко и бережно, словно он мог в любую секунду растаять в его руках и превратиться в жалкий воздух.

Парень мягко уложил друга на кровать и отстранился, напоследок оставив легкий поцелуй на губах. Джерард недоуменно посмотрел на него и слегка надул губы от обиды, когда он выпрямился и зашагал в ванную комнату. Но на полпути Фрэнк обернулся и игриво улыбнулся ему, прошептав так, чтобы он услышал:

- Я на минутку.

Но вернувшись обратно, парень увидел вместо изнывающего от желания красноволосого мирно спящего, свернувшись в клубочек, друга. Он разочарованно вздохнул, грустно улыбнулся от мысли, что бурная ночка не состоялась, и лег рядом с ним, прижавшись всем телом к теплому комочку Джерарду.

***

Если это твой план - потрахаться с себе подобным и сломать его, получив очередное поражение, то это просто самый идиотский план, составленный демоном когда-либо.
Надеюсь, ты сможешь справиться с заданием, которое я тебе дал. Иначе ты станешь таким же, как твоя жертва.

Этот косой, красивый, написанный черными чернилами почерк Фрэнк узнал с первого взгляда. Его тело покрылось тысячами мурашками нахлынувшего страха и ужаса, а глаза лихорадочно забегали по светлой комнате, ища хоть какую-нибудь улику на то, что его отец тут побывал. Но он ничего такого подозрительного не увидел в спальне Джерарда. Но и это не успокоило его, только сделало его еще более испуганным. И эта загадка в письма возродило чувство потерянности, сомнения и запутанности.

Было ясно одно - его отец следит за ним и ни за что не оставит его в покое, пока красноволосый парень не умрет от его руки.

Грелка * - одежда кружки