Глава 15

Спустя четырнадцать дней.

- Чаепитие, - начал читать Джерард, то и дело поглядывая на Фрэнка, отрывая свой взгляд от книги, - в ходе которого воспроизводятся одни и те же жесты, один и тот же вкус, оттачиваются до высшей подлинности, простоты и тонкости чувства, и каждый почти задаром получает право приобщиться к столу аристократов — ведь чай доступен как богатым, так и бедным, — чаепитие обладает редким достоинством: вносить в наше абсурдное существование частицу спокойной гармонии. Да, мир движется к опустошению, сердце тихо плачет — оплакивает красоту, кругом царит ничтожность. Так выпьем же чашечку чая. Тишина, только ветер шумит за окном, шелестят и срываются с веток осенние листья, да спит, разнежившись в тепле и свете, кот. И в каждом глотке — квинтэссенция времени. *

Резко захлопнув книгу и кинув ее через плечо в сторону, парень слегка наклонил голову в бок и посмотрел на друга. Спустя одну десятую долю секунды послышался глухой стук мягкой обложки книги о белоснежный паркет, а затем шелест страниц, рассекающий воздух своими тонкими уголками. А парень, кинувший эту книгу, услышав удар, вздрогнул и виновато нахмурился, закусив нижнюю губу.

- Мне вдруг захотелось выпить чашку чаю, - спокойно произнес красноволосый, встал с пола и направился в сторону кухни, поправляя на ходу задравшуюся футболку. Остановившись на полпути, он повернулся к татуированному и спросил, тихо вздыхая, - присоединишься?

- Конечно, - ответил Фрэнк с легкой улыбкой на устах и последовал следом за другом.

Пока Джерард готовил жасминовый чай, парень за столом болтал ногами в воздухе и наблюдал за каждым действием друга.

Последние четырнадцать дней он вел себя очень странно, слишком смущенно, открыто и мечтательно. Это не было нормально для Фрэнка, это было больше нормально для Джерарда, чем ему. Но, несмотря на все свои принципы поведения, татуированный вел себя так, словно был вечно вдохновлён чем-то или влюблен в кого-то. Его друг прекрасно понимал это чувство влюбленности, ведь однажды он сам влюбился. Красноволосый уже перестал узнавать парня, но он быстро привык к "новому" другу и смирился с тем, что сердце Фрэнка занято не их дружбой, а нежной любовью к неизвестной девушке. Джерарду до жути хотелось узнать все об этой девушке, которая очаровала его друга.

А самое дурацкое не то, что парень влюбился, а то, что Джерард не понимал слишком очевидных намеков в его сторону, посылающие Фрэнком.

Пытаясь вспомнить ту ночь, произошедшую четырнадцать дней назад, Джерард залил кипятком маленький шарик на дне стеклянного чайника. Его попытки вспомнить что-либо в который раз увенчались провалом, а спрашивать Фрэнка он вовсе не собирался. Он знал, что тот ответит так же, как и всегда:

- Было весело.

И больше ничего не добавит.

Поджав губы, Джерард скрестил руки на столе и положил на них голову, наблюдая, как шарик в горячей воде постепенно раскрывается, превращаясь в раскрывшийся цветок жасмина. Чистая вода вскоре становится желтоватой, а на дне заварного чайника уже покоился красивый цветок, медленно раскачивающийся в разные стороны в воде при каждом толчке, отдаваемое болтающимися ногами татуированного. Тонкие, изящные пальцы сомкнулись на стеклянной ручке, и красноволосый принялся разливать по фарфоровым чашкам ароматный чай.

- Спасибо, - поблагодарил его Фрэнк и взял в руки свою чашку, одарив друга очаровательной улыбкой.

В ответ он лишь робко улыбнулся и обхватил ладонями обжигающую кожу чашку. Его взгляд прошелся по желтоватому напитку в фарфоровой посудине, по деревянной поверхности стола, усыпанной множествами крупинок сахара, и остановился на Фрэнке, помешивающим маленькой ложечкой чай, растворяя сахар в горячей жидкости.

Милая улыбка, улыбающиеся глаза, ямочки на щеках - эти мелкие, но такие важные детали делали парня на несколько лет моложе. Он сам не понимал, что несколько дней назад уже был пойман в сетях парня, как маленькая глупенькая рыбка, старающаяся выбраться из цепких пут моряка. Он был уже влюблен, но уже не в Мэдисон. Единственный взгляд, встретивший его глазами, заставляло тепло внутри струится по всему телу, мурашки бегать по спине причиной волной, а глаза смущенно отводить в сторону. Единственное лишь прикосновение разносило миллионы электрических разрядов по коже, гореть ее и покалывать в месте соприкосновении. А лишь мимолетная мысль о нем окрыляла его, и, казалось, он взлетит высоко ввысь, звонко смеясь, кружа по ночному Лондону и думая лишь о нем.

"Это невозможно", - думал каждый раз парень, чувствуя полностью охватывающие его ощущение, которые он чувствовал каждый раз, находясь рядом с другом.

Но это было возможно. Он видел, как тот сидит перед ним и пьет жасминовый чай, прикрывая глаза от удовольствия, как облизывает кончиком языка покрасневшие губы от соприкосновения с горячей жидкостью, как сжимает фарфоровую чашку своими красивыми пальцами. И его выдавали робкий взгляд и напряженное выражение лица.

- Ты не считаешь, что жасминовый чай - вкуснейший чай из всех? - спросил красноволосый Фрэнка.

- Могу поспорить с тобой, - произнес тот, чмокнув губами, сделав еще один глоток чая.

- Ну и как же?

- Цветочный чай - вот он вкуснее жасминового.

- Признаюсь, я не пробовал его. Но обязательно попробую и скажу тебе свое мнение о нем, - сказал Джерард и залпом выпил оставшуюся жидкость в чашке.

В ответ татуированный только пожал плечами и допил свою порцию.

"Все-таки это невозможно", - подумал один из парней, чувствуя, как затрепетало сердце от его голоса.

* взят отрывок из книги Мюриэль Барбери "Элегантность ежика". Сам автор сие произведение не дочитал, потому что оно ему не понравилось.