Evenover. Утреннее небо в окне отеля в Чарльстоне тускло-серое, темные тучи предвещают дождь

born to porn

читать дальше*

Утреннее небо в окне отеля в Чарльстоне тускло-серое, темные тучи предвещают дождь. Дженсен сидит на деревянном стуле за письменным столом, потирая лицо и глядя на город, раскинувшийся перед ним; здания и улицы такие же серые, как небо над ними.

У Джастина похмелье, он бледен и смотрит осоловелыми глазами, придвигая свой стул поближе к Дженсену. Джастин трёт лицо, зарывается рукой в свои нечесаные волосы и несколько раз моргает, искоса поглядывая на Дженсена, прежде чем устроить подбородок в ладонях.

— Ты когда-нибудь будешь разговаривать со мной, Джен? — спрашивает он.

Дженсен ничего не отвечает, просто сплетает руки и смотрит на Джастина.

Джастин кивает и поднимает подбородок.

— Прошло пять дней… — тихо говорит он, дёргая браслет на запястье. Это старая, обтрепанная вязаная вещица, зеленые, желтые и черные нити поблекли за много лет, истерлись по краям. Дженсен помнит, что сплел этот браслет летним днём между девятым и десятым классами, цвета были яркими, пальцы двигались аккуратно, связывая узелки, старательно воспроизводя ромбовидный рисунок. Браслет дружбы, так он его назвал, и затем завязал на запястье улыбающегося Джастина. Браслет с тех пор был на руке, медленно изнашиваясь, разваливаясь, — та часть Джастина и Дженсена, которую они перестали замечать уже очень давно.

За эти годы узелки на внутренней стороне запястья завязывались и перевязывались много раз, нитки вытянулись и стали безнадежно тонкими в тех местах, где уже рвались в прошлом, уже почти нечего было завязывать. Дженсен гадает, сколько раз Джастин завязывал его и что при этом думал.

Джастин шумно выдыхает через нос, убирает руку с браслета и, склонив голову, потирает бровь.

— Он поймал меня после шоу прошлым вечером. Знаешь, что он мне сказал? После всего, что было?

Дженсен выдерживает паузу, достаточно долгую, чтобы прикинуть, а хочет ли он в самом деле знать, но он не смог бы справиться с собой, даже если бы захотел.
— Что?

— Он сказал… — Джастин качает головой, невесело хмыкая. — Он сказал… что никогда не хотел вставать между нами. — Джастин делает глубокий вдох. — Он сказал, что знал: мы вместе уже давно, и что ты ничего ему не обещал… что он никогда ничего не ждал. — Джастин медлит, прежде чем продолжить, прижимая кулак ко рту, прикусывая костяшки пальцев, постукивая ими по зубам снова и снова. Наконец он убирает руку и, запинаясь, говорит, невидяще глядя в пол: — И тогда он сказал… что то, что он сделал… — Джастин проводит кончиком пальца вдоль носа. — Что это была ошибка. Потому что сделанное им нарушило то, что было между нами. — Джастин кивает, медленно качая головой вверх и вниз, почти бессознательно. — И он… — Джастин останавливается и снова качает головой, прикусив нижнюю губу, как будто не может поверить в то, что собирается сказать. — И он извинился передо мной. — Джастин хмурится и поворачивает лицо к Дженсену, изумленный настолько, что некоторое время не может закончить мысль. — Ты можешь в это поверить?

Дженсен медленно кивает, стиснув челюсти.
— Да.

— Да, — тоже кивает Джастин и отворачивается. Он опускает лоб на руки и закрывает глаза. — Я тоже ему поверил.

Только после следующего выступления, в Шарлотте, Северная Каролина, Дженсен наконец снова видит Джареда. Он идёт в туалет за сцену, весь пропотевший, открывает дверь и…

Джареда прижимает к стене какой-то смазливый русоволосый парень. Джаред с закрытыми глазами целует его, обхватив руками за широкие плечи. Парень грубо шарит руками по талии Джареда, пояснице, сжимает пальцами задницу, лезет в задние карманы его джинсов и тискает. Другой рукой он оттягивает голову Джареда за длинные пряди волос, и ноги Джареда подкашиваются, он откидывает голову назад, скользит по стене. Парень подхватывает Джареда крепче и, целуя, вжимается в него бедрами.

Нет. Это…

Дженсен не может думать, не может двигаться; мальчик, замерший в дверях и мечтающий о том, чего иметь не может.

Джаред стонет. Звук отдается эхом от кафельных стен, стучит у Дженсена в голове.

Он стискивает пальцы, всё еще прижимаясь плечами к двери. Он знает… он знает этот стон.

Дженсен резко вдыхает, поворачивается и уходит прочь по коридору, слыша, как далеко за спиной хлопает закрывшаяся дверь.

Номер отеля погружен в темноту, лишь тускло светится лампа на ночном столике.

Дженсен присасывается к бутылке. Виски уже даже не обжигает, да и не может после всего выпитого.

Он один. Сегодня вечеринка в VIP-е, так что еще долго никто не придёт.

Он держит в руке фото двух парней, которых с трудом узнаёт; у одного светлые волосы, он улыбается, светится, другой не так ярок, его улыбка сдержаннее, взгляд прикован к ослепительно улыбающемуся подростку на переднем плане.

Им по пятнадцать, один уже счастлив, а второй — полон надежд на счастье, которое будет.

Он помнит, как приехал домой… в семнадцать, и здорово набрался на вечеринке, голова кружилась от того, что он всю ночь наблюдал, как Джастин целуется с Джейсоном Хэнкомбом. Как он держал в руках эту фотографию, не понимая, что Джастин увидел в Джейсоне такого, чего не мог дать ему он. Как он хотел это разрушить; поджечь и смотреть, как мусорная корзина наполнится огнём, лижущим её металлические бока изнутри.

Вместо этого он уронил фото на пол и упал на кровать, забыв о нем до следующего дня.

Жизнь продолжается. Жизнь кипит, разворачиваясь перед ним, а он…

А он бездействует и надеется, что всё изменится.

Он бездействует, начиная со средней школы. Начиная с первого раза, когда запал на красивого парня в классе истории, на два ряда и три места позади, улыбающегося Дженсену в ответ заговорщицкой улыбкой.

Он всё еще здесь. Он всегда был здесь, потерянный в глубинах этих карих глаз.

Ему тринадцать, он видит Джастина в первый раз; ему семнадцать, он роняет фотографию на пол спальни; ему восемнадцать, он первый раз целует Джастина в отеле в Покипси, где сбылись все его мечты; ему двадцать семь, он прижимает Джареда к стене за сценой в Эл Эй, полный страсти и желания, но понятия не имеющий о том, что будет дальше.

Каждый момент, каждый образ, — как снежинки, идеально вмерзшие в память.

Он думает о Джастине, о вкусе клубники на его губах, когда они целовались в первый раз, вкусе его кожи, гладкой и нежной на ощупь.

Спустя десять лет у него всё еще остается фотография.

Он роняет её на пол и делает еще один глоток.

URL