2015-06-10
419
В самом начале обучения студенты-психотерапевты учатся некоторым систематическим приемам ведения истории. Эти схемы всегда включают такие предметы, как жалобы пациента, наличие болезней и его биографию (включая сюда семью, образование, физическое здоровье, предыдущий опыт терапии, знакомства и т. д.). Пошаговый метод собирания информации дает очевидные преимущества. Например, врачей обучают избегать любых упущений, составляя историю и проводя физический осмотр в соответствии со строго заведенным порядком, состоящим в систематическом обзоре системы органов (нервной системы, желудочно-кишечной системы, половой и мочевой системы, сердечно-сосудистой системы, опорно-двигательной системы).
Некоторые ситуации в терапевтической практике требуют систематического подхода в составлении истории — например, в течение нескольких первых сеансов, когда терапевты стремятся быстро войти в контекст жизни пациента; ограниченная во времени консультация; или когда следует собирать данные быстро, чтобы представить краткое изложение для коллег. Однако когда терапевты становятся опытнее, они редко следуют систематической контрольной таблице. Собирание фактов становится интуитивным и автоматическим процессом. Оно не предшествует терапии, но само составляет неотъемлемую часть терапии. Как сказал бы Эрик Эриксон, «ведение истории — это проведение истории в жизнь».
Глава 70. История суточного планирования пациента
Несмотря на то, что я полагаюсь на интуитивное собирание материала, существует один весьма плодотворный вопрос, который я озвучиваю на первом или втором сеансе: «Пожалуйста, расскажите мне в деталях о вашем обычном дне».
Я убеждаюсь в том, что мы обсудили все, включая привычки в еде и привычки, связанные со сном, видения снов, отдых, периоды дискомфорта или радости, точные задачи на работе, употребление алкоголя и наркотиков, даже чтение, любимые фильмы и телевизионные передачи. Если этот вопрос детально разобран, терапевт может получить информацию, которая часто отсутствует в других системах ведения истории.
Я слушаю о самых разных предметах: привычки в еде, эстетические предпочтения, развлечения на досуге. Особенное внимание я уделяю тому, как «населены» жизни моих пациентов. С кем они регулярно контактируют. Чьи лица видят. С кем ведут телефонные беседы или говорят лично в течение недели. С кем вместе принимают пищу!
Например, в недавних начальных беседах этот вопрос позволил мне узнать о действиях, о которых иначе я не узнал бы и после нескольких месяцев: два часа компьютерного пасьянса в день; три часа каждую ночь под чужим именем в сексуальных Интернет-чатах; невероятное промедление на работе и последующее чувство стыда; суточное расписание столь тщательное, что я был утомлен, выслушивая его; продолжительные ежедневные (иногда ежечасные) телефонные звонки женщины среднего возраста своему отцу; длинные телефонные разговоры женщины нетрадиционной ориентации с ее бывшей любовницей, которую она ненавидела, но с которой не могла расстаться.
Просьба о подробном описании жизни пациента не только ведет к богатому материалу, который в противном случае был бы утрачен, но также дает быстрый старт процессу, связывающему вас с пациентом. Подобное напряженное обсуждение незначительных каждодневных действий быстро увеличивает чувство близости между терапевтом и пациентом, столь необходимое в процессе изменения.
