Как способ разрешения проблем

Вилли был одним из тех, кто сделал ставку на болезнь и попался в эту ловушку. Прежде чем вступить в ряды ВВС, он жил со своими родителями, учился и работал. В коллед­же, дома, на работе он постоянно чувствовал, что все стре­мятся заставить его делать то, что ему не хочется. И вот, чтобы «всем доказать», он убегает из дома и вступает в армию. Но, к своему удивлению и отчаянию, Вилли видит, что и здесь его окружают сплошные начальники. Он млад­ше всех по званию, и все только и знают, что ему приказы­вать. Но, поступив на службу, он не может демобилизовать­ся раньше, чем через четыре года, и Вилли понимает, что попался. Мало того, он не может даже никому пожаловать­ся на свою судьбу. Как он сам позже рассказывал, он стал представлять себе, как было бы хорошо, если бы он вдруг заболел какой-нибудь неизлечимой болезнью, как все стали бы его жалеть, узнав, что он смертельно болен.

На шее у него появилось уплотнение, Вилли обратился к врачу, и биопсия выявила у него лимфому, злокачествен­ную опухоль, известную под названием болезнь Ходжкина. Когда ему сообщили диагноз, Вилли пережил какое-то воз­буждение, почти радость. Позже он понял, что в том, как он отреагировал на сообщение, которое большинство людей вос­принимают с ужасом, было что-то не совсем нормальное. Именно это и побудило его вместе с нами рассмотреть пси­хологический аспект своего заболевания, пока он проходил курс радиотерапии. Наша совместная работа помогла ему понять, что чувство облегчения, которое он испытал, узнав о диагнозе, было связано с тем, что болезнь «вызволила» его из безвыходной ситуации, в которую, по его представлению, он попал, и покончила с бесчисленными требованиями окру­жающих. Однако главная проблема теперь заключалась в том, что, если он выздоровеет, ему снова придется возвра­щаться в армию, и это значительно затрудняло его борьбу за собственную жизнь. Поэтому центральным вопросом нашей работы с Вилли стало разрешение этой проблемы, с чем он в конечном счете справился.

В похожей ситуации оказался другой наш пациент — молодой врач-психиатр. Примерно за полгода до того, как у него был обнаружен рак, один из его давнишних пациен­тов попытался покончить жизнь самоубийством, что приве­ло к гибели другого человека. Ситуация осложнялась тем, что этот врач был сторонником новых подходов к ле­чению психически больных, и кое-кто из его противников решил использовать случившееся для того, чтобы подверг­нуть сомнению его нетрадиционные методы. Это еще боль­ше усугубляло чувство вины, от которого и без того стра­дал наш пациент. Им овладела глубокая депрессия, и он несколько раз обдумывал возможность самоубийства. Че­рез шесть месяцев у него обнаружили запущенную саркому лимфатических узлов, распространившуюся на печень и лег­кие.

В данном случае болезнь оказалась «полезна» сразу с не­скольких точек зрения. Во-первых, она заставила замолчать его оппонентов — ведь, в конце концов, какой смысл крити­ковать умирающего, да и мало кто на это осмелится. Во-вторых, болезнь облегчала переживание вины, определенным образом «искупая» преувеличенное чувство ответственности врача за действия его пациента. Но выздоровление, без вся­кого сомнения, уничтожит епитимью, которую он сам на себя наложил.

К счастью, будучи психиатром, он достаточно хорошо научился осознавать все, что в нем происходит, и поэтому смог разобраться в своих чувствах. Во время поста­новки диагноза специалисты оценивали его шанс прожить более пяти лет всего в 10 %. Сегодня с тех пор прошло уже шесть лет, и несмотря на то, что за это время два раза на­блюдалось обострение болезни, он продолжает вести актив­ный образ жизни и работать по специальности.

Этому пациенту удалось под временным «прикрытием» болезни собраться с силами и, почувствовав себя физически лучше, справиться со сложной психологической ситуацией.

Но многие не видят решения своих проблем иначе, как толь­ко с помощью болезни. Один из наших пациентов говорил о том, что до болезни пережил тяжелый период в своей про­фессиональной деятельности, во время которого у него со­всем не оставалось времени на жену и детей, поскольку он постоянно ощущал довлеющую над ним необходимость дос­тичь финансового успеха. Заболевание предоставило ему замечательную возможность не работать, все время нахо­диться со своей семьей и не чувствовать при этом, что он должен что-то предпринимать, но разрешить эти трудности окончательно болезнь не могла. Наш пациент никак не мог вернуться на работу. Трижды его физическое состояние ста­новилось значительно лучше, симптомы болезни полностью исчезали, но как только он всерьез начинал думать о том, что пора возвращаться к работе, у него снова наступал ре­цидив.

Еще одна наша пациентка была совладетельницей ком­пании и чувствовала, что ее партнеры перекладывают на нее неоправданно большую часть забот о фирме. Но по­скольку ей было очень сложно отстаивать свои интересы, в конце концов вместо нее это «нет» пришлось сказать ее болезни.

Никто не мог бы осмелиться просить ее о чем-то, пока она болела. К счастью, она поняла, что если и дальше будет «прятаться» за болезнь, то никогда не поправится. И она решила научиться говорить «нет», не прибегая к по­мощи болезни. Она снова вернулась к делам и почувствова­ла большое удовлетворение, что теперь может постоять за себя.

У нас было несколько пациентов, которые обнаружили, что для них болезнь стала временным способом не ходить на ненавистную работу. И снова, поскольку заболевание только отдаляет решение проблем, очень важно найти в себе силы и пересмотреть некоторые свои позиции и поведение, из-за ко­торых работа становится наказанием. Иначе каждый раз, ког­да вы должны будете снова возвращаться к профессиональ­ной деятельности, вы будете воссоздавать стрессовую ситуацию и саму болезнь.

Помимо всего перечисленного болезнь дает человеку вре­менное право быть более открытым в эмоциональном плане. Но если человек не научится быть таким же открытым, когда он здоров, то стоит ему поправиться, как вновь начинают действовать старые правила, и он оказывается в ситуации, чреватой психологическим и физическим разрушением, в том положении, которое однажды уже привело его к заболева­нию.

Все сказанное объясняет и ту депрессию, которую, по рассказам самих больных, они иногда переживают, узнав об уменьшении опухоли или о том, что их физическое со­стояние значительно улучшилось. Вместо того чтобы, по­лучив хорошее известие, почувствовать облегчение, они, к своему удивлению, часто впадают в депрессивное со­стояние. И несмотря на то что на сознательном уровне они радуются отступлению болезни, подсознательно пере­живают потерю этого полезного инструмента. Когда воз­можность улучшения состояния вызывает у пациента чув­ство подавленности, можно с уверенностью сказать, что ему еще предстоит проделать серьезную психологическую ра­боту.