Что мы понимаем под термином «стратегия личности»?

Поскольку с практической стороны личность может быть описана как ряд часто используемых стратегий, то процесс помощи людям по изменению их личностных «расстройств» также может быть описан как процесс помощи в изменении менее удачных стратегий или добавлении более полезных стратегий. Понятие стратегий было определено в книге Дилтса «Нейролингвистическое программирование», том I (Dilts et al., 1980). Там сказано, что «основными элементами, посредством которых формируются паттерны человеческого поведения, являются системы восприятия, с помощью которых представители того или иного вида взаимодействуют с окружающей средой: видение (зрение), восприятие звуков (слух), кииестетика (ощущения тела), обоняние/ вкусовые ощущения. <...> Мы постулируем, что наш текущий опыт может быть успешно кодирован и состоять из некой комбинации этих сенсорных классов». Таким образом, человеческий опыт был описан как текущая последовательность внутренних репрезентаций в пяти сенсорных системах.

Эти пять чувств в НЛП условно обозначены как V (зрение), А (слух), К (кинестетика), О (обоняние) и G (вкус). Зрительное ощущение включает вспоминание зрительного образа, когда-то виденного собственными глазами (V), зрительное конструирование, то есть составление никогда не виденного образа (Ve), и видение объективно существующего мира, когда человек сам смотрит на реально существующий объект (Ve). Например, если я подниму глаза и увижу голубое небо, а затем вспомню свое пребывание на берегу, а затем у меня возникнет приятное ощущение, то запись приобретет следующий вид: (Ve) -> (V) -> (К). Обратите внимание, что на каждом этапе все чувства функционировали (я мог чувствовать свое тело, когда смотрел вверх), но внимание последовательно перемещалось от ощущения к ощущению.

Чтобы объяснить последовательность этих сенсорных репрезентаций, разработчики НЛП использовали модель ТОТЕ. Эту модель разработали Джордж Миллер, Юджин Галантер и Карл Прибрам (Miller, Galanter, & Pribram, 1960) для объяснения всей сложности человеческого поведения. В своих известных работах Иван Павлов показал, как простые поведенческие навыки возникают в цикле «стимул-реакция». Когда собаки Павлова слышали звонок (стимул; в контексте НЛП — «якорь»), у них происходило слюноотделение (реакция). Но в поведении собаки заключено гораздо больше, чем стимул и реакция.

Например, если собака увидит незваного гостя у калитки (стимул/ якорь), она может залаять. Однако она не будет лаять все время. Она проверит, убежал ли непрошеный гость. Если он убежал, собака прекратит лаять (выполнять действие) и отправится в конуру. Если незнакомый человек все еще будет находиться там, собака может продолжать лаять (осуществлять свою стратегию) или укусит этого человека (предпримет другое действие). В модели Миллера и Прибрама первый стимул — якорь (видение незнакомца) — является триггером (первое Г в модели TOTE — trigged) для собачьей стратегии «отпугивание незнакомца». Лай сам по себе является действием (О — operation). Проверка, ушел ли незнакомый человек, — это второе T{test). Возвращение в будку представляет собой выход из стратегии (Е — exit). Это можно записать следующим образом:

Миллер, Галантер и Прибрам, в отличие от авторов этой книги, в своей работе (Miller, Galanter, & Pribram, 1960) расшифровывают ГОГ£как Test—Operate—Test—Exit. — Примеч. ред.

Обратите внимание, что проверка осуществлена посредством сравнения результата действия (что собака видит после лая) с желаемым с результатом (что собака предполагает увидеть — убегающего человека).

Возьмем другой пример. Когда я слышу по радио музыку, которая мне нравится (триггер, или якорь), я увеличиваю громкость (действие). Как только она начинает звучать так громко, как мне нравится (проверка), я сажусь и слушаю. Эта стратегия, включая последние звуки, которые я слышу, приобретает вид:

Основатели и разработчики НЛП заметили, что мы обрабатываем информацию еще и вербально. Такой тип обработки информации носит название аудиально-дигиталыюй (auditory digital) и отличается от аудиальной информации, получаемой, например, когда мы слышим музыку или шум ветра. Разговаривая с самими собой, мы обращаем внимание скорее на «значение», закодированное в каждом слове, чем на звучание голоса. «Дигитальная часть нашей коммуникации относится к так называемому вторичному опыту. Вторичный опыт состоит из тех репрезентаций, которые мы используем для кодирования нашего первичного опыта. Вторичный опыт — слова и символы — имеет значение только в смысле первоначальных сенсбрных репрезентаций, для которых он является якорем» (Dilts et al., 1980). Например, когда мы разговариваем с вами, используя слово «якоря», содержание сказанного имеет значение лишь с точки зрения вашей способности быть «заякоренными» словом «якорь» применительно к видению, слышанию и реальному чувствованию репрезентаций якоря. В настоящее время это слово, возможно, создает для вас совершенно иные внутренние картинки, чем до изучения НЛП.

Слова (аудиально-дигитальная репрезентация) образуют, таким образом, метасенсорную систему (см. рис. на с. 16). В предыдущем разделе мы уже упоминали, что существует по крайней мере еще одна общеупотребительная метасенсорная система. Это визуально-диги-тальная система, используемая многими учеными, композиторами, такими как Моцарт, и компьютерными программистами (Bolstad & Hamblett, 1999). При визуально-дигитальном мышлении зрительные образы или символы заменяют слова. Эйнштейн сказал: «Создается

1 6

впечатление, что написанные или произнесенные слова или язык не играют никакой роли в механизме моего мышления. Психические реалии, которые, очевидно, служат элементами мысли, являются некими знаками и более или менее ясными образами, которые можно произвольно воспроизводить и комбинировать» (Dilts, 1994).

Модель стратегии НЛП и метауровни

Дигитальные ощущения были введены в систему обозначения стратегий НЛП, чтобы мы могли описать одну из общих стратегий, которую люди используют для создания состояния депрессии:

Ki->Ad-Ki/Kc-+Ad.

Ki->	Испытывают неприятные телесные ощущения
Ad-+	Говорят себе, что нужно чувствовать себя лучше
Ki/Kc-	Соотносят себя с плохим самочувствием
Ad	Ругают себя за это состояние и повторяют процесс до отвращения

Конечно же, дигитальные ощущения не дают метаоценки «стабильным» первичным репрезентациям. На самом же деле они изменяют эти репрезентации. Выучив слова «нога» и «ступня», человек начинает воспринимать эти части тела зрительно и кинестетически отдельно друг от друга. В языке маори, коренных жителей Новой Зеландии,

такого различия не существует. Нога от бедра до ступни, включая саму ступню, называется wae-wae и составляет одну целую единицу. Таким образом, метаощущения создают, как бы сказали физики, паттерн интерференции с первичными репрезентациями. В физике интерференция происходит, когда «сталкиваются» две волны одной и той же частоты. Например, если мы бросим в лужу два камня, то от каждого из них будут расходиться по воде круги. Когда эти расходящиеся круги пересекутся друг с другом, они создадут эффект взаимной интерференции. Движения на поверхности воды будут результатом взаимодействия этих двух расходящихся кругообразных волн. В мозгу человека первоначальная стратегия может быть рассмотрена как один паттерн кругов, а метасенсорные реакции — как другой. Вместе они создают «значение» каждого события.

Метареакции

Даже основные сенсорные системы (VAKOG1) могут быть использованы для создания метареакции. Описывая стратегии, разработчики НЛП определяли метареакцию «скорее как ответную реакцию на предыдущий шаг, чем продолжение или замену существующей репрезентации. Эти реакции более абстрактны и диссоциированы от предшествующих репрезентаций. Получение ощущений от образа (например, чего-то недостающего в образе) составит метареакцию» (Dilts et al., 1980).

TOTE — это лишь линейная модель. Нервные же процессы на самом деле являются более разветвленными (O'Connor & Van der Horst, 1994). Между разными уровнями непрерывно устанавливаются всевозможные связи, придавая смысл различным частям опыта.

Состояния и стратегии

О'Коннор и Сеймур определили термин «состояние» следующим образом: «Это то, как вы себя чувствуете, ваше настроение. Общая сумма всех нервных и соматических процессов, происходящих в человеке в любой момент времени. Состояние, в котором мы находимся, влияет на наши способности и интерпретацию опыта» (O'Connor & Seymour, 1990). Многие из числа новых практиков НЛП полагают, что состояние — это чисто кинестетическое переживание. Простой

VAKOG —Visual (зрительная), Auditory (слуховая), Kinesthetic (кинестетическая), Olfactory (обонятельная), Gustatory (вкусовая).

эксперимент показывает, почему это не так. Мы можем сделать инъекцию норадреналина, и кинестетические ощущения обострятся (сердце забьется быстрее и т. д.). Однако эмоциональное состояние, в которое войдет человек, будет различаться в зависимости от ряда других факторов окружения. Например, люди могут рассердиться, испугаться или войти в состояние эйфории. Все зависит от первоначальных репрезентаций и их метарепрезентаций, то есть от сказанного людьми о происходящем. (Schachter & Singer, 1962). Та же самая кинесте-тика не всегда вызывает одно и то же состояние!

Роберт Дилтс считает, что состояние человека есть результат взаимодействия доступной человеку первичной информации, вторичных репрезентативных систем и других систем мозга (Dilts, 1983). Другие теории допускают, что такое взаимодействие должно происходить в мозге, в неком «центре контроля состояний». К моменту появления работы Дилтса уже было ясно, что это не так. Состояние (например, радость, любопытство или тревога) генерируется всем мозгом, и даже после удаления больших участков мозг по-прежнему порождает подобные состояния.

Ян Маршалл (Marshall, 1989) высказывает новый взгляд на эту теорию, основываясь на явлении, названном в квантовой физике конденсацией Бозе—Эйнштейна. Самый простой способ понять это явление — представить электрический свет, освещающий вашу комнату, и лазер, который, используя то же количество энергии, может достичь Луны или прожигать насквозь твердые предметы. Разница состоит в том, что при обычном электрическом освещении световые волны рассеиваются, а в лазере они собраны в пучок. Все они, имея одинаковую длину, движутся в одном и том же направлении. Совершенно очевидно, что состояния в мезге являются результатом похожего процесса: молекулы протеина вибрируют по всему мозгу с одинаковой частотой. Это формирует так называемый конденсат Бозе—Эйнштейна (живая ткань мозга ведет себя согласно принципам квантовой физики, Bolstad, 1966). Эта вибрация проявляет себя в состоянии, являющемся результатом тысячи импульсов, генерируемых мозгом в определенное время. Вы не можете одновременно осознавать, что чешется колено, ярко светит солнце, ваш друг произнес слово, которое обычно употребляет ваша мама, а в воздухе пахнет корицей и т. п. (подобно рассеянному повсюду электрическому свету), вместо этого вы осознаете «состояние». Это «состояние» как будто соединяет в себе готовность принять только одно решение вместо тысяч.

Состояния, по оригинальной гипотезе Дилтса, лучше всего считать метаявлениями по отношению к репрезентативным или даже диги-тальным репрезентативным системам. Это обширные, вовлекающие весь мозг комментарии на весь набор имеющихся в данный момент репрезентаций и физиологических реакций. Точно так же как диги-тальные чувства метакомментируют происходящее и создают паттерны интерференции с первичными ощущениями, так и наши состояния метакомментируют происходящее и изменяют репрезентации (и первичные и дигитальные), образующие их. Например, когда человек раздражен, он бывает физически неспособен слышать супругу, говорящую, как она его любит. Паттерн интерференции, возникший из состояния, уменьшает объем входящей аудиальной информации. А это приводит к запуску совершенно другой стратегии!

Метасостояния и метастратегии

Человеческий мозг функционирует на различных метауровнях. Убеждения (представления об истинности) и ценности (представления о том, что является важным) — это явления метауровня. Некоторые состояния могут быть только метасостояниями. Например, «храбрость» может возникнуть только когда есть первичное состояние «страха». Храбрость — реакция на этот страх. Человек, «не знающий страха», никогда не бывает храбрым; он лишь простодушно расслабленный.

Некоторые стратегии для сортировки сенсорного опыта неизбежно запускаются подсознательно и почти постоянно на метауровне. Разработчики НЛП использовали термин «метапрограммы» для обозначения более глубокого процесса сортировки, который мы используем, чтобы решить, чему уделить внимание и как обработать эту информацию. Примером может служить то, как мы заостряем внимание на «большой картине» (глобальном) или на деталях (специфическом). Такие явления метауровней, как убеждения, ценности и стратегии, чаще всего взаимодействуют. Как отмечают Майкл Холл и Боб Бо-денхамер, «когда мы встречаем глобального человека, он не только обрабатывает информацию глобально и дедуктивно, но и ценит само глобальное мышление, верит в него и будет возражать против стратегии "копейка рубль бережет"» (Hall & Bodenhamer, 1997).

В НЛП метапрограммы часто описываются как стратегии, управляющие нашими стратегиями. Это предполагает, что они начинаются как обычные стратегии на сенсорном уровне. Метапрограмма «глобальное мышление» может начаться как стратегия уровня репрезентативной системы, при которой человек проверяет общую «картину»,

что соответствует стадии проверки модели ТОТЕ. В качестве примера можно рассмотреть ребенка, который:

1) видит запутанные взаимоотношения родителей;

2) говорит себе: «Любят ли они меня вообще? Как бы внешне выглядела эта любовь?»;

3) сравнивает внешний образ своих родителей с придуманным посредством внутреннего диалога;

4) соглашается, что придуманные образы соответствуют реальным, и говорит себе: «Да, они меня любят!»

В нотации НЛП это можно записать следующим образом:

V->Ad-> V/V^Ad.

Успешная стратегия будет прокручиваться снова и снова. Прокрученная тысячи и тысячи раз, она запускается бессознательно (так же, как и наши стратегии ходьбы, тщательно разученные однажды).

Такие стратегии становятся основой «личности». Подобно другим метаявлениям, они создают паттерны интерференции с сенсорной информацией, получаемой на уровне первичных стратегий. Допустим, у меня есть совершенно блестящая стратегия уборки моего жизненного пространства. Она успешно запускается на работе и дома. Однако если я склонен реагировать на трудности ассоциацией с ситуацией (эта реакция связана с метапрограммой Feeler в списке Майерса— Бриггса), то обнаружу, что дома в ситуации конфликта я буду постоянно эмоционально вовлекаться в него, решив заняться уборкой. Это может легко разрушить мою стратегию уборки. Но если я прореагирую на трудности более диссоциированно, моя стратегия уборки может работать так же хорошо, как и ранее (хотя при этом я подвергаю опасности свои стратегии взаимоотношений с людьми).

Майкл Холл и Боб Боденхамер сосредоточили свое внимание на подобных метауровнях в НЛП, интегрируя такие метаявления, как ценности, метасостояния и метапрограммы, с основной моделью уровней стратегий НЛП. Нам представляется, что, подчеркивая важность этих аспектов, они придали целостность НЛП.

Субмодальности как паттерны интерференции

Паттерны интерференции, посредством которых метаявления изменяют первичные сенсорные репрезентации, в НЛП известны как субмодальности. Как справедливо отметили Холл и Боденхамер, субмодальности не уменьшают интенсивности или важности чего-либо.

Напротив, они являются результатом деятельности «высших» функций головного мозга и первичных репрезентаций. Если я ценю дружбу и предпочитаю «заряжаться» от других людей (то и другое — метаявления), то, когда я встречаю друзей, они кажутся мне большими, чем другие люди pi вещи, и моя жизнь внезапно озаряется. Эти изменения в моем восприятии и есть субмодальные сдвиги, а «степень озарения» и «размер» — это субмодальные различия. Посредством таких субмодальностей, метастратегий и метасостояний мы шаг за шагом изменяем наши стратегии. Рассмотрим мою стратегию мытья посуды. Она запускается, когда я вижу «гору» немытой посуды. Она начинает работать при видении именно нагромождения посуды, буквально возвышающейся над уровнем раковины (субмодальное различие).

Это определение субмодальностей кажется противоположным тому, которое дали Ричард Бэндлер и Уилл Мак-Дональд (Bandler & MacDonald, 1988): «Когда в нейролингвистическом программировании (НЛП) начали исследовать личностный опыт, было обнаружено, что структура значения появлялась в специфической последовательности репрезентативных систем, посредством которой человек обрабатывал информацию. Такое чередование репрезентативных систем получило название стратегии. (Для детального обсуждения репрезентативных систем и стратегий см. NLP, vol. I.) Впоследствии было обнаружено, что значимость напрямую зависит от субмодальностей, или компонентов данной репрезентативной системы. Например, степень удовольствия от воспоминания о неком приятном переживании является прямым следствием цвета, размера, яркости и расстояния до возникшего зрительного образа. Это описание только кажется противоречащим нашему собственному, так как оно касается причинно-следственных отношений, тогда как в действительности существует только систематическая обратная связь. Если субмодальности влияют на состояния, то состояния влияют на субмодальности. Так работает мозг».

По той же причине мы (Марго и Ричард) не видим проблемы в том, что сдвиг субмодальностей может изменить программы личности и другие метаявления. Изменение любого элемента в системе, по нашему мнению, приводит к изменению других элементов. Безусловно, возникает вопрос о том, какие происходят изменения, и мы вправе ожидать, что метаявления продемонстрируют эластичность, если сдвиг субмодальности в одном из них разрушит некоторое более важное в другом. В НЛП это обычно называют экологией. Например,

я могу произвести сдвиг субмодальностей образов, которые я соотношу с убеждением, что у меня плохая память. Возможно, это убеждение возникло «случайно», когда я еще в начальной школе услышал, как кто-то сказал об этом. В этой ситуации произошел эффективный сдвиг субмодальностей. В другом случае кто-то, возможно, говорил себе о плохой памяти, чтобы мотивировать себя прилежнее учиться в школе. Такая мотивация (метаявление) могла произвести сдвиг субмодальностей, который выразился в появлении противоположной метастратегии. Мы считаем, что, прежде чем осуществить сдвиг субмодальностей или любое другое изменение в стратегии личности средствами НЛП, необходимо лингвистически исследовать и определить метаоснову предстоящего изменения. Мы называем это раскрытием модели мира человека.

Чтобы объяснить на нервном уровне основу субмодальностей, Грэ-хэм Кейрнс-Смит использует в качестве примера то, как мы видим Луну (Cairns-Smith, 1996). Когда она расположена низко над горизонтом, то она кажется большей, чем обычно. Этот перцептивный феномен в высшей степени устойчив к сознательному изменению, поскольку мозг определил, что если что-то расположено близко к горизонту, то, как правило, этот объект находится очень далеко и его необходимо немного увеличить. Обычно мы не замечаем, как мозг увеличивает предметы полезным для нас образом. Но в случае с Луной это становится очевидным. В основе этого лежит такое сложное явление, как понимание перспективы, которое не имеет врожденного характера. С видимыми образами происходят многочисленные подобные субмодальные сдвиги. Служащие будут жаловаться на ощущение холода в офисах, покрашенных в синий цвет, даже если температура не будет пониженной. Если перекрасить стены в желтый цвет, жалобы прекратятся. Голубой цвет создает перекрестную реакцию сенсорной системы в кинестетических репрезентациях.

Головной мозг перерабатывает эту информацию задолго до того, как мы осознаем видимое нами. Данные, получаемые через глаза, возвращаются в мозг по зрительным нервам и распределяются по крайней мере по 20 различным изолированным зонам для анализа (Cairns-Smith, 1996). Одна зона анализирует цвет поступающих образов, другая — свет и тень, третья — движение и т. д. В дальнейшем осуществляется более сложный метаанализ образов. В мозге есть большая зона, где производится анализ и распознавание человеческих лиц. Другая область обработки информации более высокого уровня отвечает за чувство «знакомого» или «незнакомого». Чтобы проанализировать

такую простую вещь, как цвет, нужно сравнить и проанализировать данные из различных близко расположенных колбочек сетчатки глаза, которые первыми «увидели» предмет. Происходит постоянный процесс перекрестного соотнесения данных с другими зонами мозга, прежде чем сообщения будут объединены и доставлены сознанию. Таким образом, субмодальности по отдельности дополняют образ, прежде чем человек получает возможность рассмотреть и изучить его. Нам известно, что сконструированные и вспоминаемые образы используют практически одни и те же пути и, таким образом, предполагают одинаково сложный процесс анализа и управления субмодальностями.

Такие метаоценки, как чувство знакомого, очевидно, генерируются воспринимаемыми образами, если мозг уже произвел настройку суб-модалъностей. Когда я набираю эти слова на компьютере, мой мозг стабилизирует образы на экране. Если же я посмотрю краешком глаза на экран, настройка субмодальностей прекратится и я увижу на экране череду мерцающих образов, как при просмотре телефильма. Видение телевизионного экрана как устойчивого образа — это настройка субмодальностей, ставшая таковой в результате научения. Изменение субмодальностей может создать изменения в наших метаоцен-ках и вызвать чувство уже знакомого. Следовательно, можно сказать, что именно изменение субмодальностей на первом уровне обработки образа является результатом предыдущих метасуждений. С нашей точки зрения, это система. Если мы изменим любую ее часть, другие ее части настроятся соответствующим образом. При стимуляции электрическим током зоны, которая отвечает за «известное», получается неожиданный эффект «озарения» — «Ага!», при котором наблюдатель зарегистрирует образование новой связи относительно наблюдаемого (Cairns-Smith, 1996). Эта новая метареакция является такой же гибкой, как и любая другая «естественная». Сам испытуемый будет знать, что произошла электрическая стимуляция мозга, и тем не менее будет убежден, что он испытал новое понимание увиденного.