Что же плохого в пограничных состояниях?

В терминах НЛП основной характеристикой личности с диагнозом «пограничное расстройство личности» (ПРЛ) является ярко выраженная последовательная неконгруэнтность. В отношениях с окружающими она проявляется в чередовании настроений от поклонения другому человеку, его обожествления и сильного желания находиться рядом с ним до презрения к нему и избегания всяческих взаимоотношений и контактов. По отношению к себе самим перепады настроений проявляются в самодовольстве и высокомерии, сменяющимся ненавистью и отвращением. С когнитивной точки зрения это означает наличие постоянных полярных реакций. Такие личности противопоставляют свой опыт опыту других людей. На эмоциональном уровне это порождает смятение относительно того, кто они есть на самом деле и чего они хотят; в результате появляются фрустрация, тревога, депрессия, опустошенность и безнадежность. В конечном итоге может наблюдаться поведение, намеренно направленное на саморазрушение (попытки самоубийства, членовредительство) или причинение вреда другим (физическое насилие, уничтожение и разбивание различных предметов, громкая брань), или опасная импульсивность (злоупотребление алкоголем и наркотиками, неумеренность в еде, неосторожная езда на автомобиле). Все это наводит на мысль о том, что они воюют сами с собой, а тот, кто попадается им на пути, становится первой мишенью. Согласно популярному Миннесотско-му многофазному личностному опроснику (MMPI), люди с ярко выраженной «враждебностью» более склонны курить, злоупотреблять

«Почему это все случается со мной?» 191

алкоголем, склонны к ожирению, имеют высокий уровень холестерина и употребляют большое количество кофеина (Williams & Williams, 1993). У них также в пять раз больше вероятность умереть в возрасте до 50 лет (Williams & Williams, 1993). Это соответствует результатам, которые мы наблюдаем в случаях с ПРЛ. У 56% таких людей наблюдаются расстройства типа тревожности, 41% страдает от депрессии (Crits-Christoph, 1998), а 69% подвержены зависимостям (Santoro & Cohen, 1997). Эти и другие проблемы, которые приводят человека к специалисту НЛП, очень трудно поддаются лечению с помощью когнитивной психотерапии (в стиле НЛП), когда пациенту поставлен диагноз ПРЛ (Crits-Christoph, 1998), поскольку они несовместимы с самим процессом психотерапии.

«Почему это все случается со мной?»

Исследования выделяют даже генетический компонент в развитии ПРЛ (Crits-Christoph, 1998). Неврологические исследования показывают, что у человека с ПРЛ более развита правополушарная активность (возможно, доминирование эмоциональных процессов относительно логических) и повышенная реактивность норадреналиновой системы. Но все это лишь другой способ сказать, что они гневливы! Самый важный и известный факт относительно происхождения этого расстройства заключается в том, что 70-79% этих людей подвергались физическому или сексуальному насилию в раннем детстве (Crits-Christoph, 1998; Santoro & Cohen, 1997). Традиционные психотерапевты (Kernberg, 1986) предполагают, что здоровое вытеснение (здоровая диссоциация в НЛП) во время такого травматического опыта было невозможно, так как ребенок еще не умел справляться с такими переживаниями. Вместо этого зависимая от состояний память о травмирующих событиях была полностью отсечена от остальной части личности. В результате появилось большое разнообразие конфликтующих между собой частей. В этот раз предположение психотерапевтов полностью удовлетворяет системе НЛП!

Проблема заключается в том, что с этим делать. Сообщения о результатах лечения антидепрессантами и препаратами, применяющимися при лечении тревожных и психотических состояний по крайней мере противоречивы, а в худшем случае бесполезны (Woo-Ming & Siever, 1998). В одном исследовании приводились данные о том, что после 12 месяцев динамической психотерапии 30% клиентов больше не отвечали критериям ПРЛ. (Crits-Christoph, 1998). Это очень

192 Глава 9. Пограничная личность

впечатляющий результат; он придает особое значение некоторым положениям, которые сторонники когнитивной психологии (использующие техники, сходные с применяемыми в НЛП) выдвинули в связи с данным расстройством. Они описывают его как расстройство на уровне идентификации (Layden et al, 1993), основанной на таких глубинных убеждениях относительно самих себя, как «Никто меня не любит и не полюбит» и «Я неудачник». А так как человек полагает: «Вот такой/такая я», — то он сопротивляется попыткам психотерапевта изменить менее центральные убеждения, такие как «Я не справлюсь с этим заданием». Они склонны повторять: «Если вы считаете, что такой человек, как я, может это изменить, то вы даже не можете себе представить, как это серьезно!» В рамках модели психологии «я» (Kohut, 1971) пограничное расстройство личности рассматривается как результат нарушений здорового развития «любви к себе». Эта модель предполагает, что когда трехлетний ребенок говорит: «Посмотри на меня! Какой я хороший!», нормальный родитель, отражая это возбуждение, ответит: «И правда, ты великолепен!» Если отражение недостаточно или неадекватно, то ребенок застревает на этом «уровне развития». Организовывая эмфатическое окружение, практикующий психологию «я» преследует еще одну цель — создать такой тип взаимоотношений, при котором личность будет исследовать свои переключения с идеализации других на грандиозную всепоглощающую ярость, развиваясь и выходя за пределы своих детских реакций.

Когнитивные психотерапевты говорят, что личность с ПРЛ имеет в своем распоряжении много других областей, в которых она успешно действует как взрослый человек. Однако зависимая от состояний память, которая была отделена (части, порождающие симптомы ПРЛ), функционирует с помощью стиля мышления дошкольника. Даже сенсорная система, записавшая травматические реакции, зависит от событий раннего детства, которые и определяли ее характер (Layden et al., 1993). События, происходящие до 12 месяцев жизни, хранятся в виде кинестетической и интонационной информации. До двухлетнего возраста события записываются кинестетически, интонационно и визуально. И только после этого возраста в память послойно закладываются слова. Мэри Энн Лейден с коллегами рекомендуют использовать кинестетический опыт (в виде релаксации и кинестетических якорей), управляемую визуализацию образов (как при лечении травмы в НЛП) и техники, в основе которых лежит тон голоса (транс), чтобы получить доступ к воспоминаниям раннего детства.

«Только не говорите мне, что я сам себе противоречу!» 193