2015-06-11
490
Современная дидактика выделяет в базовом образовательном процессе две ключевых составляющих: "учения" и "обучения". Вторая составляющая связана по преимуществу с деятельностью учителя. Именно учитель, включенный в существующую систему разделения труда в современной ему √áмашинеƒå образования, на основе разработанных культурных норм и зафиксированного в различных формах содержания обучения передает их ученику в ходе специальным образом организованного учебного процесса. В свою очередь, как содержание обучение, так и организационные формы учебного процесса отражают представление общества о целях процесса обучения, подготовки и воспитания, то есть о той сумме представлений и способностей, которые ребенок (или взрослый) должны усвоить и освоить в ходе учебного процесса.
Вместе с тем, с появления первых работ, анализирующих учебные практики и, тем более, первых исследований по теории обучения мы знаем, что процесс обучения будет кардинально отличаться по уровню своей успешности в зависимости от того, хочет ли ребенок или взрослый учиться или нет. Если человек не хочет учиться, он не будет осуществлять работу понимания, мышления и учения. Невозможно научить того, кто не хочет учиться. √áМожно, – как писал Иммануил Кант, – загнать лошадь в воду, но нельзя заставить ее питьƒå.
Именно эта сторона дела отражена во втором понятии, которое мы использовали выше для описания стандартной ситуации любого образовательного процесса. Это понятие "учения". Процесс учения, в отличие от обучения, осуществляется не учителем, а учеником. Ученик может особым образом организовать свою деятельность в ходе учебного процесса - так и таким образом, чтобы максимально использовать предоставляемые ему в учебном процессе возможности для формирования своих способностей и усвоения передаваемого содержания обучения. Многочисленные исследования показывают, что эффективность учебного процесса в случае, если ученик начинает активно учиться, возрастает в разы по сравнению со средним значениями. В пределе ребенок, умеющий учиться, способен использовать не только помощь учителя в рамках стандартного учебного процесса, но и имеющуюся в его распоряжении дополнительную литературу и любые ситуации, в которые он попадает, для самоорганизации и самообразования.
Понимание этих разительных отличий учения от стандартного обучения даже привели многих педагогов к известной сентенции, что единственной целью учебного процесса является "научить учиться".
Но ведь для того, чтобы учиться, надо иметь мотив. Надо не только уметь учиться, что, безусловно, важно, но и хотеть учиться. А для этого, следуя логике нашего рассуждения, необходимо "видеть" и понимать смысл той работы, которую ученику приходится проделывать в процессе учения и обучения и тех усилий, которые подобная работа от него требует. Этот смысл ему могут передать семья, референтная группа, средства массовой информации, говорящие от лица общества. В более поздние годы эту роль может выполнить профессиональное сообщество, с которым человек, начищающий свою карьеру, связывает свой будущий успех, будущую работу и социальное признание. Этот смысл человек в пределе может восстановить сам, ориентируйся при этом на лучшие образцы прошлого, зафиксированные в истории и культуре.
Однако, как мы понимаем, при смене социокультурной ситуации – а именно такова ситуация начала новой промышленной революции – и, тем более, в условиях онтологического кризиса, подобное восстановление смысла для учения чрезвычайно затруднено. Чем радикальнее смена ситуации, тем меньше общество, семья, СМИ и сама система образования способна помочь человеку (особенно ребенку), восстановить осмысленность учения, а значит – повысить эффективность учебного процесса. Более того, в подобные периоды человек попадает в ситуацию расхождения целей, которые декларируют различные социальные институты – в том числе и прежде всего, образовательные – и мотива, формирующего для него осмысленность учения и самостоятельной работы в ходе доступных ему учебных ситуаций.
Одно из следствий данного положения дел – рост образовательного неравенства. Небольшое число учащихся – опыт показывает, что их число обычно колеблется в диапазоне 4-7% – различными способами все же отвечают себе на вопрос, зачем и чему они хотят учиться. Их учебные и образовательные результаты в итоге оказываются значительно выше среднего уровня, хотя часто они сталкиваются с трудностями реализации своих учебных целей в стандартных рамках существующих процессов обучения. Подавляющее же большинство лишь пребывает в рамках учебного процесса, не осуществляя работы учения, не имея мотива и смысла учиться и уже в силу этого не имея возможности взять от учебного процесса даже то, что он может им дать.
Вместе с тем, нам хотелось бы пока уйти от социологических аспектов описанных процессов и взглянуть на них по существу.
Дело в том, что процесс "учения" как ведущий, в пределе – рефлексивно охватывающий процессы обучения – формирует и свою базовую организационную форму. Назовем ее "индивидуальной образовательной программой". Эта форма позволяет человеку, начиная с раннего возраста, в соответствии со своими индивидуальными психофизиологическими и ментальными особенностями – которые могут быть при необходимости дополнительно выявлены – выстраивать оптимальную последовательность и содержание учебных ситуаций и, проходя через них, формировать уникальный набор способностей и компетенций. Безусловно, подобная организационная форма не новость. Можно сказать, что до появления индустриально организованного учебного процесса – а это новелла XVII-XVIII века – данная форма была ведущей: и образование аристократа, и образование ремесленника в равной степени строилось по логике "индивидуальной образовательной программы".
Новым является то, что современные технологии – как гуманитарные, психолого-диагностические, так и информационные – сегодня позволяют рассматривать и трактовать подобную форму как реальную альтернативу существующей системе образования и подготовки кадров.
Можно сказать, что на наших глазах меняется институциональное ядро сферы образования и подготовки кадров. Если раньше – в последние 200-300 лет – институциональным ядром сферы образования и подготовки кадров было образовательное учреждение; в нем были сконцентрирована основная масса учебных процессов, вокруг него крутились интересы ключевых стейкхолдеров – семьи, государства, работодателей – и уже в силу этого оно было основным объектом инвестирования, то сегодня таким ключевым институциональным ядром становится индивидуальная образовательная программа.
Более того – появление новых информационных технологий впервые позволяет человеку превратить все существующие образовательные организованности в строительный материал своей индивидуальной образовательной программы, а разработчикам тех или иных учебных содержаний – сделать их доступными для индивидуального пользователя и максимально учитывающими индивидуальные особенности конкретного человека. А самое главное – эти программы позволяют человеку восстановить для себя смысл учения и мотив учебной работы.
В связи с этим, с моей точки зрения, сегодня меняется базовая структура вовлеченности и мотивации в сфере образования и подготовки кадров. Косвенно об этом свидетельствуют изменения, которые происходят в области финансирования сферы образования и подготовки кадров.
Напомню, еще в конце XIX века в развитых индустриальных странах только 6-15 человек на 10 000 населения получали высшее образование. В этом смысле, образование в этот период, конечно же, было элитарным. Подсчет, сделанный специалистами по истории российского университетского образования показывает, что в 1820 году стоимость обучения одного выпускника Казанского университета стоила до 40 тысяч рублей (с учетом затрат на создание материальной базы нового университета). Это при том, что стоимость крепкого имения с двадцатью душами крестьян в этот период составляла 35 тысяч рублей ассигнациями, а доход одного крепкого крестьянского хозяйства - всего 42 рубля ассигнациями в год.
В ходе второй промышленной революции структура финансирования образования кардинально меняется. Уже в начале ХХ века государство доминирует в области определения целей и финансирования систем подготовки, и во многом – образовательных процессов в целом. В течение первой половины ХХ века неуклонно растет влияние бизнеса – как в области определения требований к системам подготовки кадров, так и в плане финансирования сферы, в том числе активное создание крупными корпорациями собственных учебных заведений, центров подготовки и переподготовки.
Однако уже в 60-е годы начинает бурными темпами расти третий источник финансирования образовательной сферы в виде денег людей, при которых они выступают бенефициарами собственных семейных или индивидуальных вложений, вложений домохозяйств в сферу образования. К концу ХХ века в развитых странах они становятся равны друг другу, а на сегодняшний день, по моей оценке, соотношение приблизительно такое: одна единица со стороны государства, две единицы со стороны бизнеса и три единицы со стороны семьи или самого учащегося.
При этом совокупные затраты на душу населения без дифференциации по возрастам, с моей точки зрения, сегодня в развитых странах приближаются к $5 000 на человека. То есть, для страны типа Соединенных Штатов Америки – это полтора триллиона. А мы ориентировочно перевалили отметку в $1000 и находимся где-то в районе $1200-1300 на душу населения. И двигаемся в сторону $2 000 в среднем. Этот бюджет сегодня составляет не менее 180 млрд. долл. и стремится к росту. Понятно, что с определенными дифференциациями, которые характеризуют любое общество. Можно также посмотреть на стоимость платного образования в разных сегментах и увидеть, что "элитарное" образование приблизительно в 5 – 15 раз превышает средний уровень.
Напомню, что речь идет о смысле. Тот факт, что люди вкладывают свои деньги в получение определённых видов образования, свидетельствует о наличии у них дополнительной мотивации. Они хотят учиться другому, нежели их учит государство, и готовиться к другим деятельности, нежели те, которые им предлагают работодатели. Они вкладывают деньги в себя и хотят быть бенефициарами полученных результатов. И, наконец, они сами выбирают те области знаний и навыков, которые считают необходимыми; даже если это не сулит, казалось бы, быстрой отдачи на рынке труда.
Индивидуальные программы за последние 30-40 лет стали реальностью массового образовательного процесса, который не только уже невозможно игнорировать, но который, фактически, стал магистральной линией развития. В последние годы появление онлайн образовательных сервисов, имеющих массовый характер (как известно, MIT объявил о создании МООКа с 1 миллиардом пользователей) радикально трансформируют институциональный рисунок сферы. В этой ситуации любая попытка вновь вернуться к старому стандарту организации учебного процесса, когда и содержание, и формы учебно-образовательного процесса определяли государства или бизнес, без сомнения, приведет к резкому падению эффективности проектируемой системы.
Эти изменения меняют, как уже было сказано, и содержание, и формы организации сферы образования. Дидактические организованности, которые хорошо работали в рамках традиционной институциональной матрицы, в ядре которой находилось образовательные учреждение (такие единицы упаковки содержания образования как так называемые учебные предметы, учебные курсы, программы, классно-урочная система, метод от простого к сложному, принцип наглядности в обучении, учебники, задачники, методические пособия), перестают работать в новых условиях. Сегодня у нас нет ответа на вопрос о базовой организованности, которая заменяет навыки и знания как ведущая организованность учебного процесса в новой ситуации.
Промежуточной формой при переходе от одних способов организации содержания образования к другим всегда являются √áкартыƒå. Именно √áкартыƒå в широком смысле слова – как географические, так и √áдорожныеƒå - на всех формационных переходах становятся промежуточной формой, выполняющей функцию смыслообразования для человека, пока еще не построена новая базовая организованность связывающая логику учебного процесса с новой онтологией. Я имею в виду, прежде всего, географию мира содержания. Поэтому возникает эпоха карт разного рода итьюторов, которые занимаются навигацией, помогают человеку составить свой образовательный маршрут. Помогают двигаться в этом пространстве, которое пока еще не организовано, расчерчивать и маршрутизировать его.
Когда в ХУ веке каботажное плавание сменилось океаническим, и люди впервые вышли в открытый океан они уже не могли ориентироваться по старинке – по высоткам, сопкам, бухточкам и поселениям, расположенным на берегах моря; то единственное, что они могли сделать в этой ситуации – построить новую мысленную модель: взять в качестве принципа рыболовную сеть и как бы √áнаброситьƒå ее на Земной шар, расчертив его впервые для ориентации – продолжения маршрута и накопления опыта плавания.
Сегодня мы находимся в безбрежном океане кусков старого содержания, в хаосе вновь образующихся элементов человеческого опыта, который передается нам через СМИ и Интернет, и главным для человека оказывается навигационная или лоцманская услуга. Дело состоит не в том, чтобы оснастить каждый класс или каждого преподавателя или студента компьютером. Если в качестве грубой аналогии использовать пример торговли, то необходимо понимать что невозможно улучшить деятельность продавщицы, поставив ей электронные весы. Сколько она обслуживала клиентов при старой системе организации торгового процесса – подошел, взвесил, отдал деньги, получил чек, отошел – она столько и будет обслуживать, но с электронными весами. Если вы старому преподавателю дадите компьютер, с его традиционной деятельностью и существующим способом организации учебного процесса ничего не произойдет. Когда вы построили гипермаркет, и у вас появились марчендайзеры, вы понимаете, что методология расстановки продуктов на разном уровне с учетом зон психологического контроля человека, находящегося в процессе покупательной активности, перемещение разных товаров в зависимости от сроков годности, их цветовых характеристик и т.д. по разным полкам, это другая технология, в разы повышающая эффективность торговли в рассчетена одного занятого. Так же в новом образовании – появление он-лайн систем обучения, тьюторов, интерактивных учебников и учебных игр и вытекающая из этого новая структуризация учебных и образовательных маршрутов в новом поле содержания – это совершенно другой способ организации всей сферы.
