Министр

Царь, лишившись своего первого министра, назначил на его место Задига.

Все вавилонские красавицы одобрили этот выбор, потому что с самого

основания государства не бывало еще такого молодого министра. Все

придворные злились; Завистник стал даже харкать кровью, и нос у него

чудовищно распух. Задиг, поблагодарив царя и царицу, пошел также

поблагодарить и попугая.

- Прекрасная птица, - сказал он, - ты спасла мне жизнь и сделала меня

первым министром; собака и лошадь их величеств причинили мне много зла, а

ты сделала добро. Вот от чего иногда зависят судьбы людей! Но, - прибавил

он, - такое необыкновенное счастье, быть может, недолговечно.

Попугай ответил: "Да". Это слово поразило Задига, но, будучи хорошим

натуралистом и не веря в пророческие способности попугаев, он вскоре

успокоился и начал самым усердным образом заниматься своими обязанностями

министра.

Он дал почувствовать всю священную власть законов, не выставляя на вид

важности своего сана. Он не стеснял членов Дивана, и каждый визирь мог

высказывать свое мнение, не навлекая на себя его немилости.

Когда ему приходилось решать какое-нибудь дело, судьей был закон, а не

его личная воля. Когда закон был слишком строг, он смягчал его, а если

соответствующего закона вообще не было, он сам создавал новые законы, не

менее справедливые, чем Зороастровы.

Это от него унаследовали народы великое правило, что лучше рискнуть и

оправдать виновного, нежели осудить невинного. Он считал, что законы нужны

не только для того, чтобы устрашать граждан, но и для того, чтобы помогать

им. Его отличительная способность состояла в том, что он легко раскрывал

истину, тогда как обычно люди стараются ее затемнить.

С первых же дней своего управления он стал применять эту способность. В

Индии умер известный вавилонский купец; состояние свое он разделил поровну

между двумя сыновьями, предварительно выдав замуж дочь.

Кроме того, он назначил тридцать тысяч золотых тому из сыновей, о ком

станет известно, что он больше другого любит отца. Старший сын поставил

ему памятник, а младший частью своего наследства увеличил приданое сестры.

Все говорили: "Старший больше любит отца, а младший - сестру, старшему и

должны достаться тридцать тысяч".

Задиг призвал обоих сыновей, одного за другим. Он сказал старшему:

- Ваш отец вовсе не умер, он выздоровел и возвращается в Вавилон.

- Слава богу, - ответил молодой человек, - только напрасно я так

потратился на памятник.

Задиг сказал то же самое младшему.

- Слава богу, - отвечал тот, - я отдам моему отцу все, что получил в

наследство, но желал бы, чтобы он не отбирал у сестры того, что я ей

выделил.

- Вы не отдадите ничего, - сказал Задиг, - а получите еще тридцать

тысяч золотых, вы больше любите своего отца, чем ваш брат.

Одна очень богатая девица одновременно дала согласие выйти замуж за

двух магов и после нескольких месяцев их поучений забеременела. И тот и

другой хотели на ней жениться.

- Моим мужем станет тот из вас, - сказала она, - кто дал мне

возможность подарить государству гражданина.

- Я совершил это благое дело, - сказал один.

- Эта заслуга принадлежит мне, - возразил другой.

- Хорошо, - сказала она, - я признаю отцом моего ребенка того из вас,

кто сможет ему дать лучшее воспитание.

Она родила сына. Каждый из магов хотел его воспитывать. Дело дошло до

Задига. Он призвал обоих магов.

- Чему ты будешь учить своего воспитанника? - спросил он у первого.

- Я научу его, - отвечал ученый, - восьми частям речи, диалектике,

астрологии, демономании, я разъясню ему, что такое субстанция и

акциденция, абстрактное и конкретное, монады и предустановленная гармония.

- Я, - сказал второй, - постараюсь сделать его справедливым и достойным

дружбы.

Задиг произнес:

- Отец ты ему или нет, но ты женишься на его матери.