Ты говоришь о прошлом

Я не позволяю своим мыслям надолго в него погру­жаться. Все, все в нем кажется прекрасным и — увы! — неповторимым. Те, что ушли, — как я могу о них думать? Вспомнишь один только шепот, только глаза — и перо падает из рук и беседа, которую я веду, обрывается не­мотой. Рим и все его дела кажутся чиновной суетой, пус­той и нудной, которая будет заполнять мои дни, пока смерть не даст мне избавления.

Опять смерть выглядит спасением от тяжестей жизни.

Помимо этого, в «печальных» текстах встречается сопряженность семантических компонентов 'юность', 'старость' или 'радость' и 'смерть'. Они находятся тут в одном конкордансе:

Представь себе <...> меня — немного помоложе; влюбленного... с красоткой... Я весел... Вдруг: виденье гробовое...

(А. Пушкин «Моцарт и Сальери»)

Глава 2. Отражение черт личности в текстах

Ты молода... Но когда пора пройдет, когда твои гла­за впадут и веки, сморщась, почернеют, и седина в косе твоей мелькнет... Тогда — что скажешь ты?

(А. Пушкин «Каменный гость»)

В «печальном» тексте и обнищание, и трудности, и смерть неизбежны. Все фатально предрешено.

Эпиграфом ко многим «печальным» текстам может быть фраза: «Все будет так, как должно быть, даже если это будет иначе», высказанная персонажем фантасти­ческого рассказа Р. Силверберга «Тихий вкрадчивый го­лос». В нем рассказывается о человеке, который купил машинку, подсказывающую ему из будущего, какие ак­ции покупать. Кончается этот рассказ тем, что наруше­ние временных событий замечено и равновесие восста­новлено — человек лишается всех богатств и покупает билет на самолет (тема возможного, но несостоявшего­ся полета из «веселых» текстов), который разбивается.

Герой «печальных» текстов практически не сопро­тивляется обрушивающимся на него бедам. Неспособ­ность к активному действию характерна, в частности, для тургеневского Герасима из рассказа «Муму», стара­тельного, добросовестного, обязательного человека.

Многие другие миниатюры Тургенева также про­низывает мысль о бесцельности существования и не­избежности самоубийства («Враг и друг», «Насекомое», «Порог», «Мои деревья», «Конец света», «Старик», «Ку­ропатки», «Старуха», «Песочные часы», «Я встал ночью»).

Категория бессмысленности характерна для про­изведений Л. Андреева. Министр из «Рассказа о семи повешенных», узнавший о готовившемся покушении, понимает, что могло быть «совершенно бессмысленно пить кофе, надевать шубу, когда через несколько мгновений все это, и шуба, и тело, и кофе, <...> будет уничтожено взрывом, взято смертью».

Без всяких объяснений отказывается от борьбы гордый и властный Вернер:

Барин, а что, если бы конвойных того... а? Попробо­вать?

150 Белянин В. Психологическое литературоведение

— Не надо, — так же шепотом отвечал Вернер. — Выпей до конца.

В целом для текстов Л. Андреева характерны моти­вы усталости и пессимизма:

И тогда наступило для него самое ужасное: беспо­щадно светлое сознание, что пришел новый день и скоро ему нужно вставать, чтобы бороться за жизнь, без на­дежды на победу («В подвале»).