Глава седьмая. Сортировочная шляпа

Дверь сразу распахнулась. За ней стояла высокая темноволосая колдунья в одежде изумрудно-зеленых тонов. У нее было очень суровое лицо, и Гарри подумал, что она не тот человек, которого можно позлить.

«Новички, профессор Мак-Гонагалл», – сказал Хагрид.

«Спасибо, Хагрид. Я их забираю».

Она широко распахнула дверь. Вестибюль был таким огромным, что в нем спокойно бы уместился весь дом Десли. По стенам горели факелы, как в Гринготтс, потолок поднимался так высоко, что его не было видно, а огромная мраморная лестница вела вверх. Они последовали за профессором Мак-Гонагалл по вымощенному каменными плитами полу. Гарри слышал жужжание голосов из двери справа – должно быть вся остальная школа уже там – но профессор Мак-Гонагалл привела их в пустую маленькую комнату. Они столпились, стоя ближе друг к другу, чем стояли бы обычно, нервно озираясь вокруг.

«Добро пожаловать в Хогвартс, – сказала профессор Мак-Гонагалл. – Банкет по поводу нового семестра скоро начнется, но прежде чем занять места в Большом Зале, вы будете рассортированы по своим колледжам. Сортировка – очень важная церемония, потому что, пока вы в Хогвартсе, колледж будет чем-то вроде вашей семьи. У вас будут занятия с учениками вашего колледжа, вы будете спать в башне вашего колледжа и проводить свободное время в гостиной.

«Четыре колледжа носят названия Гриффиндор, Хаффлпафф, Рэйвенкло и Слитерин. У каждого колледжа своя история, каждый выпускал выдающихся волшебников и волшебниц. Пока вы в Хогвартсе, ваши успехи будут приносить вашему колледжу очки, в то время как нарушение правил будет вести за собой их потерю. В конце каждого года колледж с большим количеством очков будет удостоен Кубка колледжей, это большая честь. Я надеюсь, вы будете хорошими учениками, в каком бы колледже вы не оказались.

«Церемония Сортировки пройдет через несколько минут в присутствии всей школы. Я предлагаю вам привести себя в порядок, пока вы ждете».

Ее взгляд задержался на мгновение на плаще Невилла, сбившимся на левый бок, и на испачканном носе Рона. Гарри нервно попытался пригладить волосы.

«Я вернусь, когда все будет готово, – сказала профессор Мак-Гонагалл. – Пожалуйста, ведите себя тихо». Она вышла из комнаты. Гарри сглотнул.

«А как они сортируют по колледжам?» – спросил он Рона.

«Какой-то тест, я думаю. Фред сказал, это очень больно, но я думаю, он шутил». Сердце Гарри подпрыгнуло. Тест? Перед всей школой? Но он совсем не знает магии – что он будет делать? Этого он не ожидал. Он обеспокоено оглянулся и увидел, что все тоже испуганны. Тишина нарушалась шепотом Эрмионы Грангер, которая очень быстро повторяла все выученные заклинания, думая, что ей понадобится. Гарри старался не слушать. Он никогда так не волновался, никогда, даже когда нес домой записку из школы, в которой говорилось, что он каким-то образом перекрасил парик учительницы в синий цвет. Он сосредоточился на двери. В любую секунду с неотвратимостью судьбы могла вернуться профессор Мак-Гонагалл. Потом случилось то, что заставило его подпрыгнуть на фут – несколько человек вскрикнули.

«Что за…?» Гарри втянул воздух. Остальные последовали его примеру. Двадцать приведений просочились через заднюю стену. Жемчужно-белые и прозрачные они скользили по комнате, болтая друг с другом и не глядя на новичков. Казалось, они спорили. Похожее на маленького толстого монаха привидение говорило:

«Прости и забудь, я говорю, нам надо дать ему второй шанс…»

«Мой дорогой Фриар, разве мы не дали Пивзу все шансы, какие он заслуживал? Он марает нашу репутацию, а ведь он даже не приведение – эй, что вы все здесь делаете?» Привидение в кружевной рубашке и трико внезапно заметило первачков. Никто не ответил.

«Новенькие! – сказал толстый Фриар, улыбаясь. – Сейчас будут Сортировать?» Несколько человек безмолвно кивнули.

«Надеюсь увидеть вас в Хаффлпаффе! – сказал Фриар. – Мой старый колледж, знаете ли».

«Проходите, – сказал строгий голос. – Церемония сортировки сейчас начнется». Профессор Мак-Гонагалл вернулась. Одно за другим привидения исчезли в противоположной стене.

«Постройтесь в линию, – приказала новичкам профессор Мак-Гонагалл, – и следуйте за мной». Чувствуя, что ноги стали свинцовыми, Гарри встал за мальчиком с волосами песочного цвета, а Рон за ним, и они вышли из комнаты, через вестибюль, сквозь двойные двери в Большой Зал. Гарри никогда не смог бы вообразить такое странное и великолепное место. Его освещали тысячи и тысячи свечей, порхавшие в воздухе над четырьмя столами, за которыми сидели остальные ученики. На столах сверкали золотые тарелки и кубки. На другой стороне зала, стоял еще один стол, за которым сидели преподаватели. Профессор Мак-Гонагалл провела новичков к столам так, что они выстроились в ряд лицом к ученикам и спиной к преподавателям. Сотни лиц, напротив них, казались бледными фонарями в мигающем свете свечей. Здесь и там серебристо светились привидения. Главным образом, чтобы избежать пристальных взглядов, Гарри посмотрел вверх и увидел бархатно-черный потолок, усыпанный звездами. Он услышал шепот Эрмионы:

«Он заколдован, чтобы выглядеть как небо снаружи. Я читала об этом в Истории Хогвартса». Было трудно поверить, что потолок вообще есть и Большой Зал не стоит просто под открытым небом. Гарри посмотрел по сторонам и увидел, как профессор Мак-Гонагалл ставит стул на четырех ножках перед новичками. Наверх она положила высокую волшебную шляпу. Шляпа была в заплатках, с обтрепанными полями и ужасно грязная. Тетя Петуния не позволила бы такой находиться в доме. Может быть, им придется попробовать вытащить из нее кролика, подумал Гарри наугад – заметив, что все в зале теперь смотрят на шляпу, он тоже посмотрел на нее. Несколько секунд стояла абсолютная тишина. Потом шляпа дернулась. Шов на тулье разошелся и шляпа запела:

Кажусь я не самой прекрасной на свете,

Не стоит решать все по краю полей.

Я съем себя сразу, как только найдёте

Находчивей шляпу, чем я и модней.

Вы ваш котелок начерните до блеска,

Избавьте от складок высокий колпак,

Я – шляпа из Хогвартса, молвлю я веско

И я превзойти их могу просто так.

Не спрячете вы в голове своей место,

Что мудрая Шляпа не сможет найти.

Примерьте меня, и скажу я вам честно,

В какой из колледжей вам стоит пойти.

Быть может для вас Гриффиндор предназначен,

В стенах его храбрые сердцем живут,

Он рыцарством, мужеством, силой означен,

И все гриффиндорцы отвагой слывут.

А может быть вам Хаффлпафф предначертан –

Для верности и справедливости дом.

Готов хаффлпаффец учиться усердно,

Терпением брать и тяжелым трудом.

Вас ждет Рэйвенкло, веселый и мудрый,

Здесь самый смекалистый собран народ,

Проворный, находчивый и остроумный

Хорошего друга в любом тут найдет.

Быть может вам стоит пойти в Слитерин,

И там обучаясь, науки постичь,

Его ловкачи найдут сотню причин

Любыми из средств своих целей достичь.

Давай же, дружок, скорей на коня,

Не бойся и колебанья оставь,

В надежных руках (хоть их нет у меня)

Ты будешь, лишь голову шляпе подставь.

Весь зал разразился аплодисментами, когда шляпа закончила свою песню. Она поклонилась всем четырем столам и опять замерла.

«Значит, нам придется только надеть шляпу! – прошептал Рон Гарри. – Я убью Фреда, он обещал что-то вроде поединка с троллем».

Гарри слабо улыбнулся. Да, примерить шляпу, значительно проще, чем произнести заклинание, но все равно, не при таком же количестве зрителей! Шляпа требовала слишком многого; Гарри не чувствовал в себе никакой храбрости или остроумия на данный момент. Если бы шляпа упомянула колледж для тех, у кого подгибаются коленки, то это было бы как раз то, что нужно. Профессор Мак-Гонагалл выступила вперед, сжимая длинный свиток пергамента.

«Когда я назову ваше имя, вы наденете шляпу и сядете на стул, – сказала она. – Аббот, Ханна!»

Розовощекая девочка с двумя светлыми хвостиками вышла из строя, надела Шляпу, которая сразу упала ей на глаза и села. Прошла минута…

«ХАФФЛПАФФ!» – крикнула шляпа. Стол справа приветственно зааплодировал, пока Ханна шла к ним. Гарри видел, как привидение Фриара радостно машет ей.

«Бонс, Сюзанна!»

«ХАФФЛПАФФ!» – опять закричала шляпа, и Сюзанна быстро присоединилась к Ханне.

«Бут, Терри!»

«РЭЙВЕНКЛО!» Второй слева стол разразился аплодисментами; несколько человек встали и пожали Терри руку.

«Броклхерст, Мэнди», – тоже отправилась в Рэйвенкло, а

«Браун, Лаванда» стала первой новенькой в Гриффиндоре, и самый левый стол приветствовал ее; братья-близнецы Висли громко свистели.

«Балстроуд, Миллисент» попала в Слитерин. Возможно, это все его воображение, но после того, что Гарри слышал про Слитерин, он думал, что это не лучший выбор.

Ему стало совсем плохо. Он вспомнил, как их разбивали по командам на физкультуре в школе. Его всегда выбирали последним, не потому что он плохо играл, а потому что никто не хотел, чтобы Дадли решил, будто он им нравится.

«Финч-Флечли, Джастин!»

«ХАФФЛПАФФ!» Иногда, заметил Гарри, Шляпа выкрикивала название колледжа сразу, но иногда она молчала довольно долго.

«Финниган, Шэймус», парнишка с песочного цвета волосами перед Гарри, сидел на стуле почти минуту, прежде чем Шляпа определила его в Гриффиндор.

«Грангер, Эрмиона!» Эрмиона подбежала к стулу и быстро натянула Шляпу на голову.

«ГРИФФИНДОР!» – крикнула шляпа. Рон застонал.

Ужасная мысль поразила Гарри, как обычно бывает, когда волнуешься. А что если его вообще не выберут? Что если он будет вот так сидеть целую вечность, натянув шляпу на голову, пока профессор Мак-Гонагалл не стащит ее и скажет, что, наверное, произошла ошибка и отправит его обратно на поезде? Когда назвали Невилла Лонгботтома, мальчишка, терявший жабу, споткнулся на пути к стулу. Шляпа долго молчала. Когда она наконец крикнула «ГРИФФИНДОР!», Невилл вскочил и кинулся к столу, не сняв ее, и ему пришлось вернуться и под всеобщий хохот передать ее «Мак-Дугал, Мораг». Малфой развязно вышел вперед, когда назвали его имя, его желание осуществилось моментально: едва шляпа коснулась его головы она крикнула «СЛИТЕРИН!» Малфой присоединился к Краббу и Гойлу, выглядя очень довольным. Уже оставалось не так много новичков.

«Мун», «Нотт», «Паркинсон», потом двое близняшек «Патил» и «Патил», потом «Перкс, Салли-Энн» и потом, наконец, «Поттер, Гарри!» Когда Гарри выступил вперед, внезапно по залу побежал шепот.

«Она сказала Поттер?»

«Гарри Поттер?»

Последнее, что видел Гарри, перед тем как шляпа упала ему на глаза, был целый зал людей, тянущих шеи, чтобы получше рассмотреть его. В следующую секунду он видел только темную подкладку шляпы. Он стал ждать.

«Гмм, – сказал тоненький голосок у него в ухе. – Трудно. Очень трудно. Много отваги, это видно. И очень неплохие мозги. Есть талант, ах, Боже мой, да – и жажда самоутверждения, еще интереснее… Куда мне тебя определить?» Гарри вцепился в края стула и думал: не Слитерин, пожалуйста, только не Слитерин.

«Не Слитерин, а? – сказал тоненький голосок. – Ты уверен? Ты можешь стать великим, это все у тебя в голове, а Слитерин поможет тебе на этом пути, не сомневаешься, нет? Ну, если ты уверен – пусть будет ГРИФФИНДОР!» Гарри услышал, как последнее слово шляпа крикнула на весь зал. Он снял ее и нетвердо пошел к левому столу. Он с таким облегчением осознал, что не попал в Слитерин, и едва замечал, что ему хлопают громче всех. Префект Перси вскочил и энергично пожал ему руку, а близнецы Висли скандировали:

«Нам достался Поттер! Нам достался Поттер!» Гарри сел напротив привидения в кружевной рубашке, которое он видел раньше. Привидение похлопало его по руке, и Гарри испытал внезапное ужасное чувство, как будто ее засунули в ведро с ледяной водой. Теперь он четко видел Высокий стол. На его ближайшем конце сидел Хагрид, который поймал его взгляд и показал ему два больших пальца. Гарри подмигнул в ответ. Там, в центре Высокого стола, в золотом кресле, сидел Албус Дамблдор. Гарри сразу узнал его по фотографии из шоколадной лягушки, которую он съел в поезде. Серебряные волосы Дамблдора были единственным предметом в зале, светившимся так ярко, как и привидения. Гарри заметил профессора Квиррелла, нервного молодого человека из «Дырявого котла». Он очень своеобразно смотрелся в большом фиолетовом тюрбане. Теперь возле стула стояло только трое новичков.

«Томас, Дин», темнокожий мальчик, даже выше Рона, присоединился к Гарри за столом Гриффиндора.

«Турпин, Лиза» отправилась в Рэйвенкло, и настал черед Рона. Он приобрел уже бледно-зеленый оттенок. Гарри скрестил пальцы под столом, и секундой позже Шляпа крикнула: «ГРИФФИНДОР!» Гарри хлопал вместе со всеми, когда Рон свалился на стул рядом с ним.

«Отлично, Рон, великолепно», – напыщенно произнес префект Перси, в то время как «Забини, Блэйз» отправилась в Слитерин. Профессор Мак-Гонагалл свернула свиток и забрала Шляпу. Гарри посмотрел на свою пустую золотую тарелку. Он только что понял, как сильно проголодался. Тыквенные пироги остались в далеком прошлом.

Албус Дамблдор поднялся на ноги. Он широко улыбался ученикам, как будто ничто не доставляло ему больше удовольствия, чем видеть их здесь.

«Добро пожаловать! – сказал он. – Добро пожаловать в Хогвартс! Прежде чем мы начнем банкет, я бы хотел произнести несколько слов. Вот они: Простофиля! Плакса! Чудак! Прищепка!»

«Спасибо!» Он снова уселся. Все хлопали и смеялись. Гарри не знал смеяться или нет.

«Он – немного не в себе?» – спросил он Перси неуверенно.

«Не в себе? – сказал Перси беззаботно. – Он гений! Лучший волшебник в мире! Но чуть-чуть сумасшедший, да. Картошки, Гарри?» Гарри открыл рот. Блюда перед ним ломились от угощений. Он никогда не видел столько всего, что ему хотелось съесть: жареная говядина, цыплята, свиные и бараньи ребрышки, сосиски, бекон и стэйк, вареная картошка, жареная картошка, чипсы, Йоркширский пудинг, горох, морковка, соус, кетчуп и, почему-то, мятные леденцы. Десли никогда специально не морили Гарри голодом, но он никогда не ел столько, сколько ему хотелось. Дадли всегда съедал то, что хотелось Гарри, даже если потом ему было плохо. Гарри положил себе на тарелку всего понемногу, кроме мятных леденцов, и начал есть. Все было восхитительно.

«Как все превосходно выглядит», – грустно сказало привидение напротив Гарри, глядя как он отрезает стэйк.

«А вы не…?»

«Я не ел почти четыре сотни лет, – сказало привидение. – Мне это, конечно, ни к чему, но иногда жаль. Думаю, я не представился? Сэр Николя де Мимси-Порпиньон к вашим услугам. Домашнее привидение гриффиндорской башни».

«Я вас знаю! – внезапно сказал Рон. – Мои братья говорили о вас – вы Почти Безголовый Ник!»

«Я бы предпочел, чтобы меня называли сэр Николя де Мимси…» – высокомерно начало приведение, но парень с волосами песочного цвета, Шэймус Финниган, перебил его.

«Почти безголовый? Как можно быть почти безголовым?» Сэр Николя выглядел очень огорченным, как будто их разговор пошел совсем не потому пути, на который он рассчитывал.

«Вот так», – сказал он раздраженно. Он схватил себя за левое ухо и потянул. Его голова отделилась от шеи и упала на плечо, как будто на шарнирах. Очевидно, кто-то пытался обезглавить его, но не слишком преуспел. Удовлетворенно глядя на их ошеломленные лица, Почти Безголовый Ник вернул свою голову на место, откашлялся и сказал:

«Итак, новенькие! Я надеюсь, вы поможете нам выиграть состязание колледжей в этом году? Гриффиндор никогда не терял кубок так надолго. Слитерин уже пять лет держит первое место. Кровавый Барон стал просто невыносим – он привидение Слитерина». Гарри бросил взгляд на стол Слитерина и увидел ужасное привидение, сидящее там с пустыми вытаращенными глазами, изможденным лицом и в одеждах, покрытых серебряной кровью. Оно расположилось как раз рядом с Малфоем, который, как с радостью заметил Гарри, был не очень доволен этим соседством.

«А когда он перемазался в крови?» – с интересом спросил Шэймус.

«Мы никогда не спрашивали», – сказал Почти Безголовый Ник деликатно. Когда все съели столько, сколько смогли, остатки еды исчезли с тарелок, которые заблестели как прежде. Через секунду появились десерты. Огромные мороженые с любым вкусом, какой только можно себе вообразить, яблочные пироги, пироги с патокой, шоколадные эклеры и пирожки с джемом, трюфеля, клубника, желе, рисовые пудинги… Когда Гарри клал на тарелку еще кусочек пирога, разговор зашел о семьях.

«Я пятьдесят на пятьдесят, – сказал Шэймус. – Мой папка – маггл. Мама не говорила ему, что она ведьма, пока они не поженились. Представьте, какой у него был шок». Все засмеялись.

«А ты, Невилл?» – сказал Рон.

«Меня воспитала бабушка, и она ведьма, – сказал Невилл. – Но в семье долго думали, что я родился магглом. Мой дядя Алги пытался застать меня врасплох и выжать хоть чуточку магии – он столкнул меня с пирса в Блэкпуле, я почти утонул – но пока мне не исполнилось восемь, ничего не случалось. Однажды дядя Алги пришел к ужину, я высовывался из чердачного окна, и он держал меня за ноги, а когда тетя Энид передала ему меренгу, он случайно меня выпустил. Но я не упал, а запрыгал по саду к дороге. Они все жутко обрадовались, а бабушка плакала от счастья. И надо было видеть их лица, когда я получил письмо – они боялись, что во мне слишком мало магии, чтобы учиться здесь. Дядя Алги так обрадовался, что подарил мне жабу».

По другую сторону от Гарри Перси Висли и Эрмиона разговаривали о занятиях («Я надеюсь, они начнутся прямо сейчас, ведь надо так много выучить, мне особенно интересно Преобразование, понимаешь, превратить что-то во что-нибудь другое, конечно, это очень сложно…»; «Вы начнете с маленького, всего лишь спички в иголки и все такое…»). Гарри, которому снова стало тепло и уютно, посмотрел на Высокий стол. Хагрид пил из своей чаши. Профессор Мак-Гонагалл разговаривала с профессором Дамблдором. Профессор Квиррелл в нелепом тюрбане говорил с учителем, у которого были сальные черные волосы, крючковатый нос и восковая кожа. Это произошло внезапно. Крючконосый посмотрел через тюрбан Квиррелла прямо Гарри в глаза – и острая горячая боль резанула по шраму на лбу.

«Ой!» – Гарри схватился рукой за лоб.

«Что такое?» – спросил Перси.

«Н-ничего». Боль исчезла так же внезапно, как и появилась. Труднее было избавиться от ощущения, которое Гарри получил от этого взгляда – ощущения, что крючконосый его возненавидел.

«Кто этот учитель, разговаривающий с профессором Квирреллом?» – спросил он Перси.

«А, ты уже знаешь Квиррелла? Неудивительно, что он так нервничает, это профессор Снэйп. Он ведет алхимию, но ненавидит этот предмет – все знают, что он хочет занять место Квиррелла. Он знает ужасно много про защиту от темных сил, я про Снэйпа говорю, конечно». Гарри наблюдал за Снэйпом еще немного, но тот больше не посмотрел на него.

Наконец, десерты тоже исчезли, и профессор Дамблдор опять поднялся на ноги. В зале стало тихо.

«Гм – еще несколько слов, после того, как все наелись. У меня есть, что сказать вам в начале этого семестра.

«Новички должны запомнить, что лес – запретное место для всех учеников. И некоторым студентам постарше, тоже не стоит этого забывать». Дамблдор блеснул глазами на близнецов Висли.

«Мистер Филч, дворник, также просил меня напомнить, никакой магии в коридоре на переменах.

«Тренировки команд квиддитча начнутся на второй неделе семестра. Всем, кто хочет попасть в команду, следует обратиться к мадам Хуч.

«И, наконец, я должен сообщить вам, что в этом году коридор в правом крыле на третьем этаже закрыт для всех, кто не хочет умереть очень болезненной смертью». Гарри засмеялся, но он был одним из немногих.

«Он что, серьезно?» – прошептал он Перси.

«Должно быть, – сказал Перси, глядя на Дамблдора. – Странно, обычно он объясняет, почему мы не может зайти куда-то – в лесу, например, много опасных животных, все это знают. Но я думаю, он мог бы сказать нам, префектам, по крайней мере».

«А теперь, перед тем, как идти спать, давайте споем школьную песню!» – крикнул Дамблдор. Гарри заметил, что преподаватели начали натянуто улыбаться. Дамблдор слегка взмахнул палочкой, как будто пытаясь прогнать муху, устроившуюся на ее конце, и с нее слетела золотая ленточка, которая поднялась над столами и начала закручиваться, как змейка, в слова.

«Выбирайте свою любимую мелодию, – сказал Дамблдор. – Начали!» И зал наполнился какофонией:

Наш старый и добрый Хогвартс, Ты вместе опять собрал нас: И стариков почтенных, И маленьких шалунов. Мы снова пришли учиться, Придется нам потрудиться Ведь в головах лишь ветер, Мечты и обрывки снов. А ты расскажи опять нам, Что знали и что не знали, Чтоб лучше запоминали До усыханья мозгов.

Все закончили петь в разное время. Наконец, остались только близнецы Висли, поющие очень медленный похоронный марш. Дамблдор махал палочкой в такт, пока они допевали последние строчки, и когда они замолчали, хлопал громче всех.

«Ах, музыка, – сказал он, вытирая глаза. – Она выше магии, которой мы здесь занимаемся! А теперь спать. Бегом!» Новички Гриффиндора последовали за Перси сквозь болтающую толпу из Большого Зала, вверх по мраморной лестнице. Ноги Гарри снова передвигались с трудом, но только от того, что он устал и отяжелел от съеденного. Он слишком хотел спать, чтобы удивляться, что люди на портретах, мимо которых они проходили, шептались и показывали на них пальцами, или что дважды Перси провел их коридорами, спрятанными за раздвижными панелями и висящими гобеленами. Они взбирались какими-то лестницами, зевая и спотыкаясь, и Гарри начал думать, сколько же им еще идти, когда они внезапно остановились. Связка палок порхала в воздухе перед ними, и когда Перси сделал шаг вперед, они начали кидаться в него.

«Пивз, – прошептал Перси новичкам. – Полтергейст, – он повысил голос. – Пивз, покажись». В ответ раздался громкий, неприличный звук, как будто кто-то выпустил воздух из воздушного шарика.

«А может, мне сгонять за Кровавым Бароном?» Хлопок, и маленький человечек со злым лицом, темными глазами и большим ртом появился в воздухе, он сидел, скрестив ноги, и держал связку палок.

«Ооооооооох! – прокудахтал он со злобой. – Малышня! Как забавно!» Он ринулся на них. Они пригнулись.

«Убирайся, Пивз! Или Барон об этом узнает, клянусь!» – прорычал Перси. Пивз показал ему язык и пропал, бросив палки Невиллу на голову. Они слышали, как он удалялся, стуча по доспехам стоявших в коридоре рыцарей.

«Опасайтесь Пивза, – предупредил их Перси, когда они снова пустились в путь. – Кровавый Барон – единственный, кто имеет над ним власть, нас, префектов, он вообще не слушается… Вот мы и пришли». В конце коридора висел портрет очень толстой дамы в розовом шелковом платье.

«Пароль?» – сказала она.

«Капут Драконус» – ответил Перси, и портрет качнулся вперед, открывая круглую дыру в стене. Они все пролезли сквозь нее – Невиллу пришлось помочь – и оказались в комнате отдыха, уютной и круглой, уставленной мягкими креслами.

Перси показал девочкам и мальчикам двери в их спальни. Поднявшись по винтовой лестнице – вероятно, это была одна из башен – они нашли свои постели: пять кроватей под темно-красными бархатными пологами. Их чемоданы уже были здесь. Слишком усталые, чтобы говорить, они натянули пижамы и забрались в постели.

«Классно тут кормят, правда? – прошептал Рон Гарри из-под своего полога. – Скабберс, отстань! Он жует простыни». Гарри собирался спросить Рона, не прихватил ли он с собой пирога с патокой, но почти сразу же заснул. Наверное, он съел слишком много, потому что ему приснился странный сон. На голове у него был тюрбан профессора Квиррелла, который говорил ему, что он должен немедленно перевестись в Слитерин, потому что это его судьба. Гарри сказал тюрбану, что не хочет в Слитерин, тот становился все тяжелее и тяжелее; он попытался сорвать его, но лишь натянул плотнее – там был Малфой, который смеялся, пока Гарри сражался с тюрбаном – потом он превратился в крючконосого учителя, Снэйпа, чей смех стал холодным и жестоким – потом вспышка зеленого света и Гарри проснулся, вспотевший и дрожащий. Он перевернулся на другой бок и опять заснул, а когда проснулся на следующее утро, начисто забыл все, что ему снилось.