Интеллектуалы времен «трех мушкетеров»

Запомните, мой друг: Дюма, описывая XVII век, эту эпоху мушкетеров, упустил существеннейшую деталь! Кроме изображенных им бессмертных за­бияк, этих мачо, ловко дырявивших друг дружку шпагами, в Париже существовала совсем иная жизнь. Ее породили и возглавляли... дамы! Пока потные мушкетеры носились на конях, дамы осно­вали в Париже первые салоны, смысл которых со­стоял в изысканной интеллектуальной беседе.

Родоначальницей этих салонов стала нежная красавица Катрин де Вивонн, дочь французского придворного и фрейлины-итальянки при дворе Ека­терины Медичи... Катрин, говорившая на итальян­ском, французском и испанском, была помешана на культуре Возрождения. Ей было 13 лет («Трина­дцать лет твой возраст, о Джульетта!»), когда на по­роге нового, XVII века ее выдали замуж. Мужем Кат­рин стал молодой красавец маркиз де Рамбуйе. Им посчастливилось найти друг друга. Катрин страдала от грубых нравов двора, чужим при дворе был и ее муж. Веселый король Генрих IV (с его главной зада­чей опрокинуть даму на спину) был окружен такими же грубыми варварами-придворными. После гибели Генриха двор не стал изысканней. Его сын, глупо­ватый Людовик XIII, которому было скучно все, кроме охоты, Ришелье, проводивший досуг среди государственных бумаг, политических интриг и своих кошек... Короче, наша пара с удовольствием покинула королевский дворец. В отличие от фрон­дирующих аристократов они не приняли участия в заговорах против кардинала. Они придумали жить своей частной жизнью, как будто Ришелье и коро­левского двора не существовало. Они поселились в великолепном особняке, вошедшем в историю ар­хитектуры. В этом отеле Рамбуйе Катрин начинает собирать свой знаменитый салон интеллектуалов. Самые блестящие литераторы века, просвещенные буржуа, философы-аристократы приглашаются в отель Рамбуйе. Если в королевском дворце соби­рались для сплетен, игры в карты и любовных ин­трижек, здесь – для изысканной беседы. К мадам приходят Корнель, Мольер, герцог Ларошфуко, ху­дожник Лебрен...

Быть принятым в салоне мадам Рамбуйе счи­талось большей честью, нежели получить аудиен­цию у короля.

Постарев, «Великолепная» (как иногда имено­вали мадам Рамбуйе) передала традиции своего са­лона молодым интеллектуалкам – дочери Жюли и самой блестящей женщине века – мадам де Севинье.