Глава 14. В ту ночь Рольф вернулся в Круел из осажденного Рота поздно

В ту ночь Рольф вернулся в Круел из осажденного Рота поздно. Накануне, уехав из Першвика, он появился в Круеле, но пробыл недолго, лишь столько, чтобы побеседовать с леди Амелией.

Ныне же Рольфу не хотелось даже вспоминать об их встрече, которая чем дольше длилась, тем тяжелее становилась. Он объявил Амелии, что ей надлежит вернуться ко двору и по какой причине ей придется это сделать. Однако она разрыдалась и умоляла Рольфа не прогонять ее.

Слезы Амелии вызвали у него лишь раздражение. В конце концов, они никогда не давали друг другу обещания вечной любви. Однако он понимал, в каком эмоциональном состоянии была Амелия, когда сказала ему, что ждет ребенка. Эта новость не обрадовала его, однако он не мог не позволить ей остаться до рождения ребенка. Она согласилась оставить дитя ему, уехать и жить как ей заблагорассудится. Амелия, естественно, согласилась на это с великой радостью. Она обещала держаться в стороне, не беспокоить ни Рольфа, ни его жену.

Он пожелал, чтобы оставшееся время беременности она жила не в его доме.

– Тебе будет лучше жить в какой-нибудь другой моей крепости, – сказал он Амелии. – Хорошо обустроен Эксфорд.

– Но почему, мой господин? Твоей жене ничего о нас не известно. Она думает, что ты лишь мой опекун.

– И все же…

– Прошу тебя, не надо! – Амелия опять расплакалась. – Я не вынесу, если мне придется жить в окружении чужих. И клянусь, твоя жена будет рада, что я живу рядом с ней. У сэра Эварарда нет жены. Здесь некому находиться при леди Леони. Прошу тебя, мой господин.

Рольфу следовало бы отказать ей, но он не сделал этого. Он полагал, что должен обеспечить ей подобающие удобства, пока она будет жить изолированно. Не предвидя какого-либо вреда от этого, он согласился.

Теперь же, когда он въехал в крепость, его мучило какое-то смутное предчувствие. Но оно отступило, когда Рольф заметил Торпа, сидевшего в одиночестве у очага в дальнем конце зала. Он знал, что Торп будет дожидаться его.

Почти все обитатели крепости уже спали. Слуги расстелили свои убогие тюфяки вдоль стен и почти все погрузились в сон. Несколько воинов беседовали и негромко посмеивались над чем-то, сидя у маленького очага. Зажжены были только канделябры возле лестницы, ведшей на верхний этаж, но зал был таким просторным, что едва освещался. Оба очага также давали мало света. В теплые ночи дрова подбрасывали в них редко.

Торп приветствовал Рольфа только после того, как тот опустился рядом с ним на стул с высокой спинкой. Глаза более старшего по возрасту рыцаря, устремленные на Рольфа, были так сосредоточены, будто он всматривался в пылинку. Следовательно, теперь он будет держаться именно таким образом? Торп вызывал самое сильное раздражение тогда, когда наслаждался своим триумфом. Он не хвастался и не злорадствовал, однако молчал так, что вынуждал заговорить первым.

– Судя по твоему молчанию, ты выполнил мои приказы без каких-либо трудностей. Она здесь?

– Здесь.

Рольф осознал, насколько был напряжен до этой минуты.

– Никаких трудностей не возникло.

– Было одно мгновение, когда ее вассал был готов обнажить свой меч против нас, однако… – Заметив, как изменилось лицо Рольфа, он негромко рассмеялся.

– А она не…

– Никоим образом, – поспешно отозвался Торп. – Он возмутился из-за того, что мы не проявили достаточно уважения его госпоже. Наша ошибка была объяснимой. Когда она вошла, мы не знали, кто она такая – пожалуй, ты можешь понять, почему мы ошиблись.

Вот оно – не слишком тонкий упрек Рольфу за то, что тот не предупредил их, как выглядит Леони. Он представил себе удивление Торпа, когда тот впервые увидел леди Леони. Нечего сомневаться, Торп был поражен не меньше, чем он сам.

– И как же она поступила?

– Она не улыбнулась и не проявила удовольствия, увидев нас – если тебя интересует это. Она лишь хотела твердо убедиться, что должна прибыть сюда по твоему распоряжению. Убедившись в этом, она недолго заставила нас ждать, собираясь в дорогу.

– А что было по прибытии сюда?

– Что именно ты хочешь знать? – с видом невинности спросил Торп.

– Что за вопрос? Тебе известны все мои мысли, нередко еще до того, как они приходят мне в голову, – парировал Рольф. – Не вынуждай меня выспрашивать о том, что я желаю знать.

Торп негромко рассмеялся.

– Рассказывать особенно нечего. Думаю, она надеялась, что к ее приезду ты будешь здесь. Увидев же, что тебя нет, она удалилась в твои покои и с тех пор не показывалась. С нею же и две служанки, которых она привезла с собой. Как ты поступишь с Дэмианом? Должен ли он делить прихожую перед твоими покоями с двумя ее служанками?

– Я оставил его возле Рота. Пожалуй, отныне мне не нужно, чтобы кто-то спал так близко от меня, задумчиво промолвил Рольф. – В крепости хватит места для ночлега.

Торп усмехнулся.

– Разумеется.

Еще в течение получаса они обменивались шутками, а затем Рольф направился по узкой витой лестнице в свои покои на втором этаже. Действительно, в прихожей спали две служанки. Одна из них вообще положила свой тюфяк прямо перед дверью, и когда Рольф вошел, она проснулась и взвизгнула, разбудив вторую служанку, а спустя мгновение его жена распахнула дверь в его комнату и замерла на пороге, вцепившись в надетую впопыхах ночную рубашку.

Тусклый свет единственной зажженной свечи творил необыкновенные чудеса с чертами лица Леони, Несколько секунд Рольф завороженно молчал, потом пришел в себя и грубо выпроводил обеих служанок.

– Когда меня нет дома, можете спать здесь, если того пожелает моя госпожа. Когда же я в крепости, здесь вам не место. Можете вернуться сюда наутро и помогать ей, но войти можете, только если вас позовут. Меня будить по утрам не требуется. Какой бы ни был час, но если я еще не пробудился, то не желаю, чтобы меня тревожили. Вам понятно?

Уилда и более старшая по возрасту служанка Мери сначала посмотрели на Леони. Она кивнула им в ответ, а они кивнули ее мужу. Из-за этой сцены Рольф мог бы взорваться, но, по правде говоря, она его позабавила, хотя на лице рыцаря никакие чувства не отразились.

– Спускайтесь. Сэр Торп проводит вас в женскую часть дома., – Войдя во внутренние покои, он произнес:

– Благодарю вас за то, что вы без промедления вернулись в Круел.

– Могла ли я выбирать, мой господин?

– Нет, но вы могли изобрести не одну сотню причин, чтобы отложить свой приезд сюда. Я рад, что вы этого не сделали. – Она продолжала стоять у двери – Закройте дверь, Леони, и войдите Ей не понравилось, что он столь легко начал называть ее по имени, и не поверила в его спокойствие. Она медленно закрыла дверь и неохотно вошла в комнату, прямо направилась к стоявшему около кровати шкафу, откуда взяла пояс для платья.

Рольф вздохнул, когда Леони завязала пояс, но не подошла к нему.

– И впредь будет происходить так? – спросил он, отстегнул меч и положил его рядом – Должен ли я всегда просить вас помочь мне?

Леони покраснела. Конечно же, он прав. Он не должен ни о чем просить ее. Долг жены – предвидеть любые желания мужа.

И все же она не приблизилась к нему – сложившееся положение в их отношениях напомнило Леони, что она жена лишь для некоторых случаев. Почему она считается женой только в определенных делах, а в большинстве наиболее важных ее таковой не считают?

– Я не оруженосец, мой господин.

Он напрягся и внимательно посмотрел на нее.

– Вы отказываетесь помочь мне?

Леони вздрогнула. Она не осмеливалась открыто бросить вызов и все же сказала:

– Здесь имеются слуги.

– И вы предпочтете сделать усилие лишь для того, чтобы разбудить одного из слуг, лишь бы не приближаться ко мне? Женщина, час поздний. Все уже спят, кроме вас и меня.

– Я… как пожелаете, мой господин.

Она через силу двинулась с места, думая о том что, по крайней мере, дала ему понять, что может противиться ему, независимо от того, нравится ему это или нет.

Рольф хотел сесть на табурет, но она объяснила – Мне придется встать на нее Табурет был высотой всего два фута, и Рольф скептически посмотрел на нее.

– Он не для того, чтобы стоять на нем – Я уже помогала таким образом сэру Гиберту, – настойчиво заявила она, влезая на табуретку – Вы упадете, – предупредил он, но Леони усмехнулась:

– Не упаду – Я забываю о том, какая вы крохотная, – произнес Рольф, опускаясь на колени Как хрипло звучал его голос, как ласково! Он смотрел на нее снизу вверх, и Леони отвела глаза, чтобы не встретиться с его взглядом. Она торопливо наклонилась, чтобы взяться за нижний край его кольчуги. Чем скорее закончится…

Она снимала через его голову оставшуюся часть доспехов, но при этом забыла, насколько его кольчуга тяжелее, чем у сэра Гиберта. Потянув последний раз изо всех сил, она качнулась назад, – продолжая держать кольчугу в руках, и потеряла равновесие.

– Бросьте ее.

Она бросила кольчугу, и Рольф подхватил Леони – Вряд ли вы подходите для такого занятия, сказал он.

– Опустите меня на пол.

От смятения, испытанного ею, когда он подхватил ее на руки, ее голос прозвучал чересчур резко.

Он опустил ее на пол, потом разжал объятия, и Леони бросилась к кровати и закуталась в занавеси Рольф принес табурет, сел на него и задумчиво уставился на кровать. Его миниатюрная жена не собиралась смягчаться. Он решил было, что сделанное им накануне предупреждение улучшит ее настроение, однако оно, очевидно, только ухудшило дело. В отчаянии он погрузил пальцы в свои густые волосы. Накануне он, не зная, что делать, продемонстрировал свое дурное настроение, но ведь от этого дело не улучшилось? Нет, его гнев явно не воодушевлял Леони Беда заключалась в том, что Рольф не был уверен, что сможет сдерживать проявление своих чувств.

Он был уязвлен гораздо больше, чем он себе признавался, когда она заявила, что ее не заботит, сколько у него женщин, лишь бы они не были из Першвика. Он мог бы понять ее ревность; но проявить к нему полное безразличие?

Как же ему завоевать сердце этой прелестной девушки, как внушить ей, что он хочет начать все сначала? Неужели она не поняла, зачем он добился ее приезда сюда?

Рольф быстро снял оставшуюся на нем одежду.

Он не стал задувать свечу и не задвинул тяжелый полог со своей стороны кровати, чтобы она не оказалась в полной темноте.

Леони лежала, повернувшись к нему спиной. Она не сняла платья и глубоко укрылась под одеялами Рольф отбросил их в сторону, поднял ее на руки и посадил к себе на колени. Она молчала. Так он и держал ее, обнимая как дитя, хотя она по-прежнему оставалась напряженной и неподатливой.

Он долго держал ее так, размышляя, и наконец спросил:

– Сколько вам лет, Леони?

Голос его был мягким, но в тишине комнаты напугал ее. Леони пришлось собраться с силами, прежде чем она ответила:

– Мне от роду девятнадцать лет.

– А мне на десять больше. Вам кажется, что я для вас слишком стар?

– Мне… кажется, нет.

Она ответила с такой неохотой, что Рольф едва не рассмеялся.

– Тогда, значит, вас пугают мои черные волосы?

– Черные? Вы не настолько покрыты волосами, чтобы ваша золотистая кожа…

Леони внезапно замолчала, придя в смятение Того и гляди, она скажет ему, до чего он красив!

– Тогда не скажете ли вы, что в моей наружности вам так не по душе?

Так и есть. Ему действительно хотелось услышать это из ее уст. Она скорее отрежет себе язык, чем польстит его тщеславию. Если он желает услышать хвалу, то пусть обращается к другим – что он, несомненно, нередко и делал.

– Мой господин, вам надоест слушать, ведь перечислять было бы так долго.

Леони с удовольствием услышала, как в ответ на ее колкость он усмехнулся.

– Дорогая, в вас меня ничто не отвращает. Вы несколько миниатюрны, но даже это, кажется, мне по душе.

О, что за мерзкая ложь! То, что тебе по душе, не отправляют прочь.

– Вам не нужна жена.

– Почему вы так думаете?

– Разве счастливый муж напивается до потери сознания?

– Правду говоря, – ответил он, испытывая неловкость, – мне казалось не правильным навязывать себя вам, когда я узнал, почему вы скрываетесь под вуалью.

Леони удивилась, но не тому, что он знал о ее избиении, в этом признаться мог и отец, – а тому, что он так поступил из сочувствия к ней. Однако спустя секунду Рольф сам же и разрушил эту иллюзию – А то немногое, что я знал о вас до свадьбы, было нелестным.

– Понятно, – холодно ответила она. – Из этого я заключаю, что вас интересовала не я.

– Браки редко завязываются по иной причине.

– Воистину так. Но редко они складываются так, как наш. Вам не нужна была жена.

– Леони, теперь мне мерзки причины, вынудившие жениться на вас, – признался он в приступе откровенности. – Гнев заставил меня просить вашей руки, и вскоре уже пути назад не было. Да и настала пора взять себе жену.

Она ничего не ответила, и Рольфа это заинтриговало. Высказав ей всю правду, что же еще он мог добавить?

Он ласково приподнял ее подбородок, заставляя смотреть на себя.

– Неужто для вас недостаточно, что, независимо от причины нашего брака, сейчас я испытываю большую радость?

– Вы отослали меня прочь, – ответила она, к собственному удивлению, едва слышно.

– Это было ошибкой, – хрипло ответил Рольф и начал клониться к ней лицом.

– Однако… – Она сильно смутилась. – Вы говорите… по этой причине вы вызвали меня сюда? Чтобы начать сначала?

– Да. Да, конечно, моя дорогая.

Он выдохнул это признание, почти касаясь ее губ, и поцеловал. Никогда еще он не был столь влеком к женщине, не испытывал такого облегчения, когда она уступила ему. Лишь почувствовав, как прижавшееся к нему тело расслабилось, он всерьез приготовился к штурму. Но он помнил о се неопытности и понимал, что должен действовать не спеша.

За долгие минуты, последовавшие затем, Леони испытала десятки самых разнообразных поцелуев, от легких прикосновений до глубоких слияний губ, и от этих ощущений все в ней забурлило и закружилось. То Леони нес ураган, то спустя секунду ее охватывала приятная слабость, и, наконец, опять подхватывал головокружительный ураган.

Она не заметила, когда было снято платье с ее тела, но очень остро ощутила первое прикосновение руки Рольфа к своей обнаженной груди. Казалось, именно здесь ее место, где рука покоилась почти невесомо. От нежного поглаживания ее соски затвердели. Леони показалось, что рука, скользнув по телу, стала горячей.

Она повернулась, одной рукой обняв Рольфа за спину, а второй поглаживая его плечо. Она разжала пальцы, желая касаться его тела, с трепетом ощущая игру мышц под кожей и силу Рольфа. Теперь он? отвечала на его поцелуи, сама прижималась к нему, бросая Рольфу вызов.

Он осторожно опустил Леони на кровать рядом с собой, и не успела ее голова коснуться подушки, как его губы обхватили розовый сосок, повторяя то, что раньше проделали пальцы.

Он принялся тщательно исследовать нежную поверхность ее живота и бедер, постепенно приближаясь к самой сердцевине ее женского естества, пока ее не охватило столь страстное желание, что она прогнулась, выпятив грудь вперед, навстречу его ищущей руке. Когда его длинные пальцы проникли в нее, Леони застонала, откинув голову. Она погрузила руки в его волосы, прижимая Рольфа к себе.

Редко когда какой-либо мужчина обращался с женщиной с таким благоговением. Касавшиеся Леони руки боготворили, успокаивали и одновременно возбуждали ее.

Язык Рольфа скользнул по впадине между ее грудями, спустился по животу и поднялся по лонному бугорку с таким же благоговением. Его руки мягко раздвинули ноги Леони, скользнули под ягодицы и приподняли ее тело.

Голова Леони откинулась еще больше, и дыхание перехватило, когда губы Рольфа погрузились глубоко в ее живот. Затем на несколько томительных мгновений он прижался щекой к ее бедрам. Леони едва не потеряла рассудок, готовая молить его, чтобы он овладел ею.

Хорошо понимая, насколько ее желание усилилось, Рольф начал медленно сдвигаться вверх, волосы на его груди возбуждающе щекотали ее задрожавшие нежные груди. Его язык опять скользнул в ее рот, и именно в эту секунду со сводящей с ума неторопливостью его бархатистое напряженное естество скользнуло в нее и до самого конца погрузилось в Леони.

Целую вечность в движении были только его губы, упивавшиеся ее сладостью Но ничто не могло отвлечь Леони от ощущения тепла внутри тела, и, когда оно стало скользить наружу, она не смогла сдержать стон. Но когда тепло опять вернулось в нее, от удовольствия Леони глубоко вздохнула. Это был дар Рольфа, и каждый неспешный толчок казался ей изумительно долгим.

Когда ее возбуждение усилилось до лихорадки, Рольф вышел из нее почти полностью, кроме напряженной вздрагивающей головки Она вскрикнула, зависая на краю пропасти, потом Рольф последний раз резко погрузился в нее, и тело Леони взрывом пронзил трепещущий экстаз, вибрировавший в ее теле, каждое сотрясение казалось ей еще более чудесным, чем предыдущее, пока она не потеряла сознание. Она едва ощутила на губах последний нежный поцелуй.