Шокирующее предложение

Лизи кинулась домой, намереваясь спрятаться в комнате, где она могла бы обдумать события этого дня. Ее по‑прежнему трясло, она была объята страхом. Тайрел не должен приходить! Но прежде чем Лизи успела миновать гостиную, ее остановили слова матери:

– Лизи! Где ты была?

Лизи вздрогнула, словно не ожидала, что мать выйдет из своей комнаты. Она поспешила в гостиную, где увидела Лидию с Элеонор; на коленях ее тети лежала открытая книга. Она не могла не чувствовать облегчение оттого, что мать вышла из своей комнаты.

– Мама? Как ты себя чувствуешь? – осторожно спросила она.

Лидия пожала плечами. Выглядела она как обычно, если не считать более строгого выражения лица. На ее щеках был цвет – несомненно, румяна, и одета она была в красивое платье медного цвета с темными полосками. Ожерелье из топазов завершало картину.

– Бывало и лучше, но пора вернуться в общество, – заявила она. – Где ты была?

Лизи напряглась:

– Мы с Джорджи решили прогуляться по городу.

Лидия изучала ее взглядом.

– Ты кого‑нибудь видела? – наконец спросила она.

Лизи знала, что она подразумевает кого‑то из влиятельных дам.

– Нет.

– Лизи, что случилось, когда пришли леди О'Дэл и леди Мариот? – Затем покачала головой: – Нет! Не нужно рассказывать – я уже знаю.

Лизи подошла к матери и взяла ее за обе руки.

– Мама, мне так жаль, что я причинила тебе столько горя и боли, – серьезно проговорила она. – Я не хотела, чтобы так случилось. Но я очень люблю Нэда. Я думала, что и ты полюбишь. Я уеду из Рейвен‑Холла, если ты этого хочешь, – сказала она, стараясь подавить боль, которую вызвала простая мысль. Но разве не будет лучшим уехать сейчас, после ее встречи с Тайрелом? – Я не хочу, чтобы ты, папа и Джорджи страдали из‑за меня.

Лидия грустно улыбнулась ей.

– Ты всегда была самой доброй и любимой из девочек, – мягко произнесла она. – В тебе нет ничего эгоистичного или злого. Ты никуда не поедешь, моя дорогая. Рейвен‑Холл – твой дом. Папе и мне нужно время, чтобы прийти в себя от потрясения, только и всего.

Лизи опустилась на колени и положила голову матери на колени. Лидия погладила ее по волосам и прошептала:

– Бедная Лизи! Ты прошла через такое без меня. Бедная, бедная Лизи. Если бы только мы знали!

– Я в порядке, – прошептала Лизи.

Она боялась, что мама никогда не простит ее за то, что она опозорила имя семьи. И чувствовала облегчение, несмотря ни на что.

Лидия заставила ее встать.

– Я хочу прогуляться в саду, слишком долго сидела взаперти. Лизи, мне очень не хватает твоих знаменитых пирогов.

Улыбнувшись дочери, она вышла из гостиной.

Лизи повернулась посмотреть на Элеонор, которая молча сидела во время их разговора и читала книгу.

– Мама не презирает меня за то, что я сделала, – проговорила она.

– Это то, чего ты боялась? Бедняга. Лидия всегда будет любить тебя, ребенок.

Элеонор закрыла роман.

Лизи поспешила к двери гостиной и, закрыв ее, посмотрела на тетю.

– Случилось нечто ужасное, – грустно сказала она.

Элеонор вскинула брови.

– Мы встретили Тайрела и Рори в Лимерике.

Брови Элеонор поползли выше.

– Рори здесь? Он видел тебя с Нэдом?

Лизи покачала головой:

– Тетя Элеонор! Если он услышит, что я называю Нэда своим сыном, он поймет, что это ложь. Мне нужно поговорить с ним и взять с него обещание сохранить все в тайне.

Элеонор встала.

– Рори уже давно дружит с Тайрелом и его братьями, но в «Адаре» он был всего лишь один или два раза. Я никогда не думала, что он может встретить тебя здесь.

Лизи заломила руки:

– Почему вы не сказали мне, что он друг Тайрела?

– Просто это не казалось важным, – серьезно ответила Элеонор. Она пристально посмотрела на Лизи: – Что не так? Что произошло в городе? Могу предположить, ты наконец познакомилась с Тайрелом? Рори конечно же представил тебя.

Лизи отвернулась, чтобы Элеонор не могла видеть выражение ее лица.

– Тетя Элеонор, я встретила Тайрела на костюмированном балу по случаю Хеллоуина.

Внезапно она поняла, что Тайрел узнал ее и зол на нее, и не знала, как поступить. Ей был нужен совет Элеонор и ее мудрость. И это означало, что Лизи должна быть честной с ней.

– Тетя Элеонор, он флиртовал со мной.

Глаза Элеонор расширились.

– Он хотел свидания. Я не пришла, – удалось сказать Лизи; она вспомнила то удивительное время, когда он хотел ее. – Вместо этого я отдала свой костюм и свою маску Анне. Она испортила свое платье. И я пошла домой… но Анна осталась. И вот теперь тут Нэд.

Элеонор раскрыла рот. Затем взяла Лизи за руку:

– Ты говоришь мне, что человек, ребенка которого ты называешь своим, мужчина, которого ты любишь всю жизнь, преследовал тебя с романтическими намерениями?

Лизи вспомнила томные глаза, то, как он наклонился к ней, загнав ее в ловушку у стены, и его требование встретиться в лесу.

– Да.

– И ты также говоришь мне, что твоя сестра забеременела после той ночи?

Лизи кивнула.

– И сегодня Тайрел де Уоренн узнал тебя?

– Он не только узнал меня; его поведение было странным. Тетя Элеонор, он был зол. – Она беспомощно посмотрела на свою тетю. – Почему? – шепотом спросила она. – Почему он злится на меня? И зачем ему настаивать на том, что я красивая? Зачем ему смотреть на меня так, как он смотрит?

С минуту Элеонор была неподвижна, затем похлопала Лизи по плечу:

– Ему нужно все рассказать. Ты должна отказаться от своих претензий на Нэда, и ему нужно сказать правду – что Нэд его сын.

– Нет! – дернулась Лизи. – Что хорошего может выйти из этого? Он заберет у меня Нэда!

Слова тети прозвучали как предательский нож в спину. Внезапно она испугалась Элеонор, которая прежде была самым верным и надежным союзником.

– Возможно, он не отнимет у тебя Нэда, – начала Элеонор, понизив голос. – Возможно, он сделает то, что правильно.

Но Лизи ее не слышала.

– Нет! Нет, вы обещали. Мы обе пообещали! Мы пообещали Анне, что унесем эту тайну с собой в могилу. Нет! Пообещайте мне сейчас. Пообещайте, что никогда ни слова не скажете Тайрелу. Пообещайте никогда не говорить ему, что Нэд его сын!

Элеонор уставилась на нее.

– Тетя Элеонор!

– Обещаю, – медленно произнесла она. – Но, Лизи, это гладко не пройдет, могу тебя в этом уверить. Обман вышел из‑под контроля.

Лизи отступила. К сожалению, она знала, что ее тетя права.

На следующий день Лизи, Джорджи и Нэд сидели в спальне Лизи. Сестры устроились на полу с малышом, который играл с солдатиками и маленькими игрушечными лошадками. Джорджи строила военный городок, чтобы разместить игрушки из папье‑маше, и на полу царил беспорядок.

– Нэд? Ты можешь поставить солдатиков внутрь, – подбодрила она.

Нэд ослепительно улыбнулся ей и кинул солдатиков в крепость.

– Это не то, что я имела в виду, – проговорила Джорджи с улыбкой. – Внутрь. Он может спать внутри, – сказала она, выпрямляя упавшее строение.

– Джи, – гордо сказал Нэд. – Джи!

Лизи улыбнулась им; ей все еще было нехорошо от ужаса, который она испытала и от которого не могла оправиться после вчерашней встречи в Лимерике, и пугающего совета Элеонор. Она встала и бесцельно прошлась по комнате. Настроение ее было гнетущим и унылым, как холодный туманный день. Лизи услышала звук приближающейся кареты; интересно, кто приехал? У нее не было ни малейшего желания выходить к гостям одной или с Нэдом – не сейчас.

Джорджи, вероятно, подумала то же самое, так как она сказала:

– Сегодня я не хочу никого развлекать.

– Хорошо. – Лизи попыталась улыбнуться ей. – Я тоже!

Джорджи выпрямилась, все еще сидя на полу поджав ноги, и решительно посмотрела на Лизи:

– Ты такая грустная. Лизи. Хочешь говорить об этом?

Лизи подошла к окну, повернувшись спиной к сестре.

– Или даже ты хочешь поговорить о нем?

Лизи вцепилась в подоконник. Окно было слегка приоткрыто, и в комнату проникал чудесный легкий июньский ветерок. Она отчаянно хотела поговорить о Тайреле.

– Я не знаю, что делать, – с болью сказала она.

Джорджи встала, отряхивая свое кремовое платье.

– Лизи? Он проявляет к тебе интерес.

Лизи обернулась:

– Это невозможно!

– Почему ты это отрицаешь? В конце концов, он дал тебе этого ребенка. Видно же, что его интерес не ослаб.

Лизи покачала головой, сердце у нее в груди забилось с невероятной силой. Она все еще была по уши влюблена в Тайрела де Уоренна, и всегда будет, но боялась его, как не боялась ни одного человека.

– Почему… почему ты думаешь, что он проявляет интерес?

Джорджи почти рассмеялась:

– Суди сама! Он хочет прийти в гости. Он не мог оторвать от тебя глаз. Его взгляд временами был откровенно похотливый. Было видно, что он зол на тебя, а такой жар по меньшей мере вызывает интерес. Может, ты как‑то неуважительно к нему отнеслась?

– Я не видела его с Хеллоуина 1812 года! – воскликнула Лизи. – Полтора года прошло, нет, даже больше!

– Может, он знает, что у тебя от него ребенок? – предположила Джорджи.

Лизи грустно повернулась к окну:

– Нет.

Внезапно она подумала, имеет ли право сказать Джорджи, что Нэд – ребенок Анны, а не ее. Она была нужна ей как союзник, так же как и Элеонор. И ей так надоело лгать. Но она пообещала Анне, что никогда не выдаст этот секрет. И Анна сейчас счастлива. Из ее недавнего письма было понятно, что вскоре у них будет пополнение. Кажется, она очень любила Томаса.

Лизи увидела знакомую тучную фигуру, спускающуюся из кареты, запряженной одной лошадью, внизу, во дворе. Она застонала:

– Джорджи! Эта жаба, то есть твой жених, мистер Гарольд. Несомненно, он слышал новости.

Джорджи лишь кивнула. Ее щеки залились румянцем.

– Должно быть, он пришел отменить нашу помолвку.

Ее лицо не выражало ничего.

– О, я очень на это надеюсь!

Лизи подбежала к Джорджи и обняла ее, взволнованная оттого, что Джорджи наконец‑то будет свободна. Хоть одна яркая сторона ее затруднительного положения.

И Джорджи начала улыбаться.

– Я так старалась быть стойкой, – прошептала она. – О, Лизи, хотя бы одна хорошая вещь будет от твоего позора! Сказать по правде, я бы предпочла остаться старой девой, чем выходить за мистера Гарольда.

– Я знаю, – широко улыбнувшись, сказала Лизи. – Сейчас иди. Нахмурься от печали и, когда он порвет с тобой, пусти слезу!

– Да! – Джорджи сделала серьезное лицо. – Да, я очень печальна, так как знаю, что будет.

Затем она улыбнулась снова:

– О, слава богу! – и выбежала из комнаты.

Лизи решила, что Нэду пора спать, так как он выглядел сонным и сейчас играл с пауком, которого нашел на полу. Поругав малыша, она уложила его в кровать. Он не протестовал, улыбаясь ей, когда она накрывала его шерстяным одеялом. Его ресницы, длинные, черные и густые, как у его отца, опустились, и он сразу же заснул.

На ум пришел образ Тайрела. Она почти чувствовала его присутствие в комнате.

Как же Лизи хотелось знать, что ей делать.

Стараясь не думать, она вернулась к окну, ожидая увидеть, как уезжает мистер Гарольд. Но спустя около четверти часа его все еще не было видно, и она стала беспокоиться о Джорджи. Разрыв помолвки занял бы минуту или две, особенно если учесть то, что мамы не было дома и она не могла продолжить встречу с истериками. Что занимает у него так много времени?

Пока она стояла у окна, к Рейвен‑Холлу приблизились два наездника.

Ей сразу стало неуютно. Кто же мог приехать верхом? Любой визитер, которого они могли ожидать, приехал бы в карете.

Она открыла окно пошире, когда наездники подъехали ближе на двух очень красивых лошадях. Одна из них была вороная с белым, другая – гнедая с белой звездочкой на лбу. Она сразу же узнала вороную, лошадь принадлежала Рори.

Лизи застыла, переводя взгляд с лошади Рори на вороную и ее наездника. Она не могла ни с кем спутать более крупного из наездников.

Он сказал, что навестит ее через неделю. Прошел всего один день!

Видно, что его интерес не исчез.

Ее сердце бешено забилось. В другое время она все отдала бы, лишь бы Тайрел пришел к ней в гости. Но не сейчас, когда его сын спит в кровати в ее спальне!

Лизи видела, как мужчины грациозно спешились. Они подошли к парадным ступенькам дома и скрылись из вида.

Она прижалась к окну. Зачем он пришел? Что ему нужно?

Встретимся в западном саду в полночь.

Она никогда не забудет ту властность или тот взгляд, которым он на нее смотрел, когда говорил с ней. Он смотрел на нее точно так же вчера на центральной улице.

Кровь Лизи стала горячее, хотя она похолодела от страха. Она подбежала к кровати, чтобы проверить, как Нэд, но он крепко спал.

В комнату вбежала Джорджи:

– Лизи! Он здесь! Он пришел – с тем шутом, и тебе лучше спуститься.

Ее глаза расширились, а щеки горели.

Лизи была слишком шокирована, чтобы ругать Джорджи за то, как некрасиво она его назвала.

– Не могу… – начала она. – Ты должна сказать ему, что я больна.

И все же она была на грани того, чтобы отбросить все предосторожности и сбежать вниз, несмотря ни на что.

Джорджи сжала ее запястье:

– Я не сделаю этого. Ты можешь сказать ему, что больна, если хочешь. Но разве не об этом ты мечтала всю жизнь?

– Но здесь Нэд! – воскликнула она.

– Да, здесь Нэд – и это также замечательная возможность! Спускайся вниз, Лизи! Узнай, чего он хочет! – воскликнула Джорджи.

Его присутствие не давало ей покоя, и жар пробежал по венам. Она облизнула губы и пошла мимо Джорджи, которая последовала за ней.

Тайрел стоял спиной к двери, смотря в сад. Рори ходил туда‑сюда с нехарактерной для него нетерпеливостью, а мистер Гарольд сидел в кресле, его огромный живот нависал над панталонами. Лизи забыла, что он все еще здесь, и с недоумением посмотрела на Джорджи. Щеки ее сестры все еще горели, и она беспомощно посмотрела на Лизи. В смятении Лизи поняла, что мистер Гарольд не разорвал помолвку.

– Лизи, – тепло улыбнулся Рори и поклонился. – Прости, но мы не смогли ждать неделю и решили рискнуть.

Лизи сделала реверанс, глядя уже на Тайрела. Он обернулся, и ее сердце бешено забилось, когда их взгляды встретились. Он посмотрел на нее разгоряченным и откровенным взглядом до того, как вежливо поклонился. Джорджи была права. Его интерес не исчез.

Невероятно.

Она забыла о Нэде.

Питер Гарольд тяжело поднялся из кресла:

– Итак, почему вас и лорда должны выставлять из Рейвен‑Холла?

Он подошел к Джорджи и взял ее за руку.

Лизи поняла, что Рори смотрел на ее сестру. Теперь он отвел взгляд.

Щеки Джорджи стали пунцовыми. Гарольд погладил ее по руке:

– Итак?

– Мама больна, – ответила Джорджи. – Но мы никого не выгоняем из Рейвен‑Холла.

– Разумеется, нет, – мягко произнес он.

– Мои поздравления, – сказал Рори, посмотрев на Джорджи. – Когда же счастливая дата?

Джорджи высоко подняла голову:

– Мы еще не назначили дату.

– Скоро, – просиял Питер Гарольд. – Я уже устал ждать, когда смогу забрать новую хозяйку домой.

Джорджи удалось высвободиться из рук своего жениха. Гарольд подошел ближе к Рори:

– Правда, мне повезло? Она будет матерью моих сыновей!

Рори склонил голову:

– Да, вам очень повезло. И, опять же, примите мои искренние поздравления.

Лизи почувствовала на себе взгляд Тайрела, словно была мышью, на которую он был готов наброситься, – или распутной женщиной, которую он хотел затащить к себе в кровать. Джорджи была в унынии, она заметила странное напряжение в пристальных взглядах Тайрела и Рори, и все это заставляло ее чувствовать себя неуютно.

Рори посмотрел на нее:

– Как ваша мама?

– Лучше, – удалось вымолвить Лизи.

Тайрел теперь сделал шаг вперед:

– У нас в «Адаре» есть замечательный врач. Я отправлю его осмотреть миссис Фицджеральд.

– В этом нет необходимости, – начала Лизи.

– Давайте прогуляемся по саду, – прервал он ее; это прозвучало не как просьба.

Он хотел оказаться с ней наедине. Прежде чем она могла согласиться или отказаться, он решительно взял ее за руку.

– Нет ничего лучше прогулки в прекрасный ирландский туман, – прошептал он.

Лизи не могла говорить – не сейчас, когда его сильная хватка заставила ее прижаться к его твердому, мускулистому телу. Ей удалось кивнуть, и Тайрел вывел ее из комнаты.

Они вышли на улицу. Было прохладно, и на ней не было ничего, кроме хлопкового платья с короткими рукавами; но ей было жарко. Он быстро посмотрел на нее, в его пронзительных глазах было раздумье, когда он вел ее в сад у заднего двора дома.

Внезапно Лизи поняла, что Тайрел тянется к ней. Он обнял ее и припал ко рту горячим поцелуем. И она прильнула к его широкой груди.

Тайрел резко прервал поцелуй. Лизи начала приходить в себя. Она молилась, чтобы он не сумел угадать ее смелые мысли. Тайрел повернулся к ней, его взгляд сосредоточился на ее лице. Лизи с трудом могла говорить.

– Чего вы хотите от меня, милорд?

Его губы искривились.

– Вы знаете, чего я хочу.

Взгляд Тайрела был таким жарким, что было невозможно неправильно его истолковать. Прежде чем Лизи смогла ответить, он улыбнулся ей, очень легко, а затем притянул к себе.

Лизи была поражена. Тайрел прижал ее к груди, накрыв ее рот своим, требуя подчинения. И Лизи полностью подчинилась. Ее губы раздвинулись, когда она вздохнула, и его язык сразу же проник в ее рот. Лизи почувствовала, что умрет, если он не поцелует ее. Она поняла, что никогда толком не мечтала о его поцелуях, о его силе.

Она прижалась к нему, посмев встретить его язык своим. Он всем телом прижал ее спиной к дереву. Его бедро оказалось между ее ног, и жаркое трение угрожало сделать ее безумной от желания. Лизи стонала.

Она почувствовала, что он тоже возбужден – его твердое естество прижималось к ее бедру.

Возбуждение Лизи возросло до невероятных размеров, голод и желание перемешались. Она была готова просить хотя бы об одном прикосновении, об одной ласке между ее бедрами, под одеждой, уверенная, что это снизит мучительное напряжение ее тела. Он оторвал свой рот от ее рта. Лизи широко раскрыла глаза, и их взгляды встретились.

– Пожалуйста, – выдохнула она.

Он обхватил ее лицо ладонями, снова поцеловал и сказал:

– Я ждал этого почти два года.

Лизи почти не слышала его. Она переводила дух.

– Пойдемте на веранду, – почти не дыша, попросила она.

Он застыл в удивлении.

Она поняла, что предложила, и ее глаза расширились.

Способность мыслить возвращалась. Она занималась любовью с Тайрелом де Уоренном в саду позади дома, где любой мог увидеть.

И в доме был Нэд.

Все еще прижимая ее спиной к дереву и держа бедро между ее ног, он вновь посмотрел на нее.

– Я сделаю тебя моей любовницей, – сказал он.

Реакция была запоздалой, но через минуту Лизи поняла, что он сказал.

– У тебя будет все, что нужно. Если хочешь сокровища, ты их получишь. Каждое твое желание будет исполнено, Элизабет, – решительно сказал он.

Она стала понимать. Он хотел, чтобы она была его любовницей, – Тайрел де Уоренн хотел, чтобы она стала его любовницей. Неужели это и в самом деле так?

Лизи боялась, что это ее жаркий сон.

И он внезапно улыбнулся, дотронувшись до ее губ кончиками пальцев.

– Я знал, что так будет, – небрежно произнес он.

Заплакал ребенок.

Нэд.

Лизи посмотрела на Тайрела. Она не спала. Она была в его объятиях, и он только что попросил ее стать его любовницей. Ее тело и сердце умоляли согласиться. В тот момент Лизи не хотела ничего более, чем быть его любовницей. Но она любила Нэда больше всего на свете. Что, если Тайрел станет подозревать, что Нэд – его сын? Как трудно будет со временем рассказать правду. Джорджи было достаточно одного взгляда, чтобы догадаться.

Тайрел сейчас стоял спиной к ней, подтягивая бриджи. Лизи почувствовала, как ее глаза наполнились слезами. Она быстро закрыла их, дотронулась до своих щек, которые все еще горели, и прошептала:

– Боюсь, что вы неправильно поняли, милорд.

Он обернулся:

– Неправильно понял?

– Я не могу принять ваше предложение, – сказала Лизи.

Он удивленно посмотрел на нее:

– Я все понял правильно!

Лизи подняла подбородок и встретилась с его рассерженным взглядом.

– Я не могу быть вашей любовницей, – твердо произнесла она.

– Почему же нет? – спросил он; его глаза вспыхнули и потемнели. – Я знаю, что ты не девушка. Я навел справки!

– Справки?

Она пришла в ужас, и ее возбуждение исчезло.

– Все верно. – Он навис над ней. – Ты незамужняя мать. Твоя репутация испорчена. Тебе больше нечего терять. Я же сказал, что дам тебе все. – Его глаза снова не пыхнули. – Я позабочусь о том, чтобы у твоего сына было все необходимое! Твоя семья живет почти в бедности. Я могу изменить это! Тебе придется только согревать мою постель!

Она подумала о том дне, когда он поймет, что Нэд его сын. Зная, что она не мать, устав от нее, он бросит ее, а Нэд останется с ним в «Адаре».

Лизи покачала головой:

– Я не могу.

Тайрел широко раскрыл глаза в недоверии.

– Что это за игра? – потребовал он ответа. – Сначала ты дразнишь меня на Хеллоуине, затем отправляешь вместо себя проститутку! Я все еще не понимаю почему. А сейчас ты отказываешься от небольшого состояния, когда видно, что ты хочешь меня так же сильно, как я тебя.

– Это не игра, – попыталась объяснить Лизи.

Но он наклонился над ней:

– Будь осторожна. Возможно, я изменю свое решение, и ты останешься ни с чем.

На минуту Лизи показалось, что он угрожает, что заберет Нэда. Она покачала головой, ее глаза наполнились слезами.

– Следующую неделю я буду в «Адаре», затем должен вернуться в Дублин. Я надеюсь, что наш уговор вступит в силу гораздо раньше. На самом деле я ожидаю, что ты присоединишься ко мне в городе.

Лизи потеряла дар речи. Он поклонился:

– Хорошего дня.

Лизи смотрела, как он уходит. Судьба снова дала ей шанс, который выпадает раз в жизни. И сейчас она должна сделать выбор.

Она очень хотела принять его шокирующее предложение, но не могла рисковать потерять Нэда. В конце концов, выбора вообще не было.

Обняв себя, Лизи медленно пошла к дому.

И наверху в спальне шевельнулись занавески. Элеонор тоже смотрела, как он уходит.