Между двух огней

Вся семья сидела в столовой за ужином. Элеонор встала. Она держала в руках бокал с вином, по которому постучала ложкой. Все повернулись к ней.

– Мне нужно что‑то сказать, – объявила она.

Лизи была полна отчаяния, неспособная думать ни о ком и ни о чем, кроме Тайрела и его шокирующего предложения. Ей казалось, что она хорошо его знает, но никогда не догадывалась, насколько властным он может быть. И почему он хотел, чтобы она стала его любовницей? Почему не выбрал какую‑нибудь другую женщину, красивую, соблазнительную и опытную?

Лизи хмуро посмотрела на свою тетю. Она понятия не имела, что Элеонор хочет обсудить, но, может быть, это отвлечет ее от паутины лжи, в которой она запуталась.

– Я должна вернуться на Мэрион‑сквер. У меня дома дела, – сказала Элеонор.

В тот момент Лизи поняла, как сильно привязалась к тете и как сильно полагалась на нее за последние полтора года. Эгоистично с ее стороны, но она не хотела, чтобы Элеонор уезжала. Но Элеонор много сделала ради нее и Нэда, и теперь ей пора снова заботиться о себе.

И затем Элеонор посмотрела прямо на нее.

– Мне жаль, Элизабет, но эта ситуация полностью вышла из‑под контроля, – печально произнесла она.

Лизи в тревоге напряглась. Что Элеонор хочет сказать?

– Возможно, однажды ты поблагодаришь меня за мою наглость. Возможно, и нет. Но я должна сделать то, что, я думаю, хорошо для Нэда, его отца и даже, смею надеяться, для тебя, – сказала Элеонор, словно Лизи была одна.

Лизи, дрожа, вскочила:

– Элеонор, пожалуйста, не надо!

– Извини, милая. Но сейчас я должна следовать своей совести. – Она повернулась к Лидии и Джеральду: – Тайрел де Уоренн отец Нэда.

Лидия задохнулась, Джеральд побелел.

– Как вы могли так предать меня? – спросила потрясенная Лизи. – Вы же обещали мне!

Казалось, Элеонор очень печальна.

– Я обещала не говорить Тайрелу, что он отец, и я этого не сделала. Ты знала, дорогая, что со временем правда станет известна.

– О, как же вы сейчас насмехаетесь над своей клятвой! Я никогда не прощу вам предательства! – воскликнула Лизи, гнев поднимался внутри ее. – Никогда не прощу этого!

В тот момент она знала, что ее жизнь больше никогда не будет прежней. Внезапно ей стало страшно.

Джорджи дотронулась до ее руки:

– Лизи, я думаю, что это самое лучшее.

Как это может быть самым лучшим? Секрет раскрыт, и рано или поздно Тайрел узнает, что он отец Нэда. Когда этот день наступит, Лизи испытает худший кошмар наяву – Нэда отнимут у нее.

– Как ты можешь сейчас отворачиваться от меня? – Лизи отдернула руку.

Лидия тяжело поднялась.

– Это не может быть правдой. Это шутка? Ужасная и жестокая шутка? – выдохнула она.

– Это не шутка, Лидия, – ответила Элеонор, садясь.

Лизи старалась не смотреть на нее.

Лидия взглянула на Лизи.

– Ты не можешь, мама. Не можешь рассказать Тайрелу! Неужели ты не понимаешь! Как только он узнает, что Нэд его сын, он заберет его!

Ужас Лизи возрос. Она должна убедить мать и отца не говорить на эту тему. Лизи не могла себе представить, что случится, если ее разлучат с Нэдом. В конце концов, Тайрел знал, что они с ним никогда не занимались любовью. Если ее заставят встретиться с ним, ей придется сказать, что она не мать Нэда.

Секрет Анны раскроют, и ее жизнь будет погублена.

Но если ей хватит храбрости настаивать, что она мать Нэда, он не будет отрицать, что он его отец. Тайрел посмотрит на нее лишь раз и засмеется с презрением и недоверием.

Лидия посмотрела на Джеральда, на ее лице стало проступать волнение.

– Джеральд! Ты можешь в это поверить? Тайрел де Уоренн – отец ребенка Лизи!

Джеральд также стоял. Он был потрясен.

– Джеральд! Спустись на землю! – торопливо воскликнула Лидия. – Граф и графиня в резиденции – я слышала, что лорд Хэррингтон приехал с дочерью и о помолвке объявят на балу в выходной! Мы должны немедленно поехать к ним! Возможно, даже сегодня вечером!

Лизи опустилась на свой стул. Смеет ли она настаивать на том, что является матерью Нэда? Смеет ли смотреть в лицо Тайрелу при таком заявлении? Разве Анна не заслуживает своей жизни, своего счастья? Ведь Нэду можно сказать правду, когда он станет совершеннолетним! Она сквозь туман почувствовала, как Джорджи гладит ее по плечу, пытаясь немного успокоить. Лизи не могла представить, что Нэда отнимут у нее.

– Нет, Лидия, мы поедем в «Адар» завтра днем, – сказал Джеральд. – Не бойся. Граф поговорит со мной, и его сын поступит правильно по отношению к нашей дочери.

С каждым моментом становилось все хуже и хуже! Лизи вскочила:

– Ты же не хочешь сказать, что…

– Свадьба! – решительно отрезал Джеральд. – Я имею и виду свадьбу, Лизи. У тебя ребенок от него, и он женится на тебе!

Лизи покачала головой, испытав ужас от мысли, что придется ехать в «Адар» в качестве матери Нэда. Она отчаянно хотела остановить эту катастрофу до того, как она разразится.

– Он никогда не снизойдет до того, чтобы жениться на мне. Ты же сам сказал, что он скоро будет помолвлен с богатой наследницей. Нет смысла встречаться с Тайрелом! Он никогда не признается в том, что Нэд его ребенок, – сказала Лизи и твердо добавила: – Он будет отрицать.

– Ты являешься потомком кельтских королей! – неистово воскликнул Джеральд, потрясая кулаком. – Твой предок, Джеральд Фицджеральд, был графом Десмонда и правил всей южной половиной Ирландии в свои дни!

– И потерял из‑за этого голову, – прошептала Джорджи, но только Лизи слышала ее.

– Твоя кровь намного благороднее крови любого из Уореннов! – вскричал Джеральд, его щеки покраснели. – Они даже не ирландцы. Ты принесешь королевскую кровь в династию де Уоренн.

Лизи никогда не видела, чтобы ее отец так неистовствовал.

– Он никогда не женится на мне, – с отчаянием произнесла она. – Папа, ты должен послушать меня! Тайрел не признает Нэда своим сыном! Нет смысла давить на него сейчас. Нет смысла говорить ему! Мы сами можем воспитать Нэда. Пожалуйста, не делай этого!

– Он не откажется от собственного сына! О да, Лизи, он женится на тебе, или я не Фицджеральд, – решительно ответил Джеральд.

Джорджи тихо вошла в их спальню. Лизи знала, что это она, даже не поднимая глаз. Она лежала на своей кровати, Нэд спал рядом. На ее щеках были следы от слез. Она до смерти боялась за своих родителей, боялась, что будущее Нэда в опасности… и она также боялась Тайрела.

Казалось, он хочет ее, но его чувства наверняка изменятся, когда ее приведут к нему и она заявит, что она – мать его ребенка. Лизи закрыла глаза, еще более печально. Когда он станет отрицать ее заявление, родители подумают, что Тайрел самый бессовестный из мужчин, когда на самом деле обманщица она.

Джорджи подошла к ее кровати.

– Мы можем поговорить? – спросила она, дотронувшись до ее голени.

Лизи испустила вздох. Тетя больше не была ее союзником, а сейчас она так нуждалась в ком‑то, кому могла довериться.

– Да.

– Элеонор любит тебя, Лизи, – сказала Джорджи, погладив ее по волосам. – Она сделала то, что считала правильным.

Лизи осторожно привстала, чтобы не разбудить сына, и посмотрела на Джорджи, вытирая щеки тыльной стороной ладони.

– Она обещала не рассказывать. Больше не говори о ней! Кроме того, Тайрел будет отрицать, что он отец Нэда.

Джорджи пребывала в нерешительности.

– Почему ты так уверена в этом? Он же не глуп. Ему достаточно посмотреть на Нэда, чтобы увидеть поразительное сходство.

Лизи задрожала. Джорджи, должно быть, ошибается!

– Он никогда не поверит, что у меня от него ребенок.

– Не понимаю почему. О, Лизи. Может быть, он женится на тебе. Он так увлечен тобой! – воскликнула Джорджи.

Лизи посмотрела на сестру. Она должна во всем признаться; у нее больше нет никого, к кому можно обратиться.

– Он не хочет жениться на мне, Джорджи. Не могу поверить, что ты предполагаешь такое, – ты ведь так рассудительна. Кроме того, он попросил меня быть его любовницей.

– Какой негодяй! – воскликнула Джорджи. Она стояла, пылая от гнева. – Он делает тебе ребенка, бросает почти на два года, затем ожидает, что ты снова окажешься в его постели, когда сам собирается жениться на леди Бланш!

Лизи удивил гнев Джорджи, и она поняла, что у той есть на это причины. У Джорджи тоже были проблемы. Какая же эгоистка!

Лизи вскочила с кровати, босиком подбежала к Джорджи и обняла ее.

– Извини. Что‑то с мистером Гарольдом?

Джорджи подняла подбородок, но ее глаза наполнились слезами.

– Он любит меня, несмотря на проблемы нашей семьи, – горько сказала она. – И никогда не бросит меня из‑за родственников. Думаю, я умру в нашу брачную ночь, – проговорила она и затем вспыхнула от гнева: – О, а твоему другу, мистеру Макбейну, понравилось смотреть, как он лапает меня!

Лизи была немного удивлена.

– Сомневаюсь, что Рори нравится смущение женщины, – произнесла она.

– Ты ошибаешься! Он самым наглым образом смотрел, когда мистер Гарольд гладил меня по руке. Почему ты терпишь знакомство с этим денди?

– Рори был так добр ко мне! – начала Лизи. – Он забавен и умен и рисует самые остроумные карикатуры для «Дублин таймс». Почему ты называешь его денди? Ты заметила, что рукава его пиджака потерты на локтях?

– Значит, он жалкое подражание, – пожала плечами Джорджи. – Если его карикатуры были бы в «Дублин таймс», я бы их точно заметила.

– Я уверена, ты видела многие из них! – воскликнула Лизи, она хотела, чтобы Рори нравился Джорджи так же, как ей самой.

Джорджи усмехнулась:

– Он не кажется слишком умным.

Лизи вздохнула и обхватила себя руками, не в состоянии забыть об ужасном разговоре, который состоится завтра. Джорджи была не права. Тайрел знал, что не спал с Лизи, и ее с Нэдом выгонят из графства – но ведь она хочет именно этого?

– Лизи? В чем дело? Я чувствую, что тебя беспокоит что‑то еще.

Лизи закусила губу.

– Ты совершенно права. Я была не совсем честна с тобой. Но я дала обещание, которое должна была сдержать.

Джорджи озадаченно на нее посмотрела:

– Если это обещание ставит тебя под угрозу, ты должна еще раз подумать о своей клятве.

Лизи села в кресло. Она оказалась под угрозой с того момента, когда дала обещание Анне, но в то время не понимала этого.

– Джорджи, я пообещала человеку, очень мне дорогому, никогда не разглашать одну тайну. Но это ставит меня в самое неудобное положение, такое положение, которое я и представить себе не могла. Самое худшее – это то, что тайну нужно нарушить.

Джорджи широко раскрыла глаза.

– Я могу только предположить, что ты имеешь в виду Анну, – наконец сказала она. – Что такого ты ей могла пообещать?

Лизи скорчила гримасу.

– Анна получила все, о чем мечтала. Этот секрет навредит ей сейчас так же, как вредит тебе?

– Только если о нем узнают все, – осторожно ответила Лизи.

– Если ты должна поделиться им, чтобы получить совет, я клянусь, что никогда не расскажу, – произнесла Джорджи.

Лизи кивнула. Чувствуя себя ужасно, но зная, что ей больше не к кому обратиться, сказала:

– Анна – мать Нэда.

Джорджи пошатнулась от шока. Она схватилась за спинку кровати, чтобы сохранить равновесие. – Прошу прощения?

Лизи кивнула:

– Я никогда не спала с Тайрелом, и он знает об этом! Если мама с папой поедут в «Адар» и скажут, что я мать его ребенка, он, несомненно, раскроет мою ложь! Поэтому я настаивала на том, что Тайрел станет отрицать, что он отец Нэда. И Рори! Рори видел меня несколько раз в то время, когда я должна быть беременна! Если он узнает, что у меня есть сын, то поймет, что ребенок не мой! Эта фантастическая ложь будет раскрыта! – в волнении воскликнула Лизи.

Джорджи глубоко вздохнула:

– Какая же Анна эгоистка!

Лизи ахнула.

– О, это несправедливо с моей стороны, я знаю. Но посмотри, как ты страдаешь, чтобы Анна была счастлива с Томасом! Это неправильно! Ей всегда доставалось все, что она хотела. Она ни дня в своей жизни не страдала. Ей нужна только улыбка, чтобы завоевать избранника! И она навязывает тебе своего ребенка таким образом?

– Я люблю Нэда, как своего сына, Джорджи. Я захотела заявить, что он мой сын, – это была моя идея, а не Анны! Элеонор пыталась убедить меня поступить иначе, но я полюбила Нэда в тот момент, когда взяла на руки.

– Ты всю жизнь любишь Тайрела, и Анна это знала и все равно переспала с ним! – воскликнула Джорджи.

Лизи закрыла глаза, чувствуя ту же самую боль, как тогда, когда узнала о предательстве Анны. И теперь почувствовала ее вновь…

– У нее всегда были проблемы с моралью! И эта история – тому доказательство! – воскликнула Джорджи.

Лизи покачала головой:

– Давай не будем нападать на Анну. Она очень сожалеет о своей ошибке. И это было всего лишь раз, в ночь на Хеллоуин, когда мы поменялись костюмами.

Она не хотела говорить, что у ее сестры были другие любовники до Тайрела.

Джорджи издала непонятный звук и с недоверием посмотрела на Лизи:

– Она все время была распущенной, не так ли? И мы годы потратили, защищая ее беззаботное поведение. Возможно, нам не стоило так стараться, – с горечью проговорила она.

– Она наша сестра, – напомнила Лизи. – Она меня тоже обидела, но, в конце концов, мы родственники и должны оставаться преданными ей.

– Ты слишком великодушна, Лизи, – уныло сказала Джорджи. – И я не уверена, что на твоем месте повела бы себя точно так же.

– Что мне делать? – в отчаянии спросила Лизи, думая о том унижении, которое испытает завтра. – Мама с папой поедут в «Адар» и расскажут графу с графиней, что я мать ребенка Тайрела. Их ничто не остановит! Я скоро окажусь в самом унизительном положении! Но мы не можем разрушить жизнь Анны. Что же мне делать? – повторила Лизи.

Джорджи села.

– Как это сложно! Ты права. Мы должны защищать Анну. И маму с папой ничто не остановит. Я не вижу выхода. – Она встретилась взглядом с Лизи. – Бедняга. Тайрел будет думать, что ты бессовестная лгунья.

Лизи кивнула.

– Но это нечестно! – воскликнула Джорджи.

– Я не верю, что есть какое‑то решение, – сказала Лизи.

– Пока мы не захотим разрушить жизнь Анны.

Сестры посмотрели друг на друга. Джорджи встала.

– Ты слишком добра, Лизи. Может быть, и Тайрел это когда‑нибудь поймет.

Лизи сомневалась в этом.

Лизи не спала всю ночь. Сейчас она сидела с родителями в богатой гостиной, сложив руки на коленях и ожидая графа и графиню Адар. Нэд сидел на коленях Рози в соседнем кресле. По приезде Джеральд отдал дворецкому визитную карточку и настоял на том, что должен поговорить с графом.

Лизи знала, что граф отправит дворецкого, придумав какую‑нибудь причину, чтобы не спускаться к ним. Но Адар считался очень щедрым и поистине благородным джентльменом. Хоть Джеральд и не вращался в тех же кругах, что и граф, Лидия заявляла, что он состоит в очень дальнем родстве с пасынком графа, Девлином О'Нилом. Очевидно, они оба могли проследить свою генеалогию до Джеральда Фицджеральда, бесславного графа Десмонда, в честь которого назвали отца Лизи. Эта связь и тот факт, что они соседи, придали Лизи уверенность в том, что их примут.

Прозвучали шаги, очевидно, женщина шла в тапочках. Лизи напряглась, когда огромные дубовые двери распахнулись. Дворецкий стоял там вместе с графиней.

Джеральд откашлялся, а Лизи занервничала.

– Миледи, – сказал он. – Я надеялся поговорить с графом.

Графиня кивнула ему с легким недоумением, посмотрев на Рози и Нэда.

– Дорогой мистер Фицджеральд, как вы поживаете? Так мило с вашей стороны приехать в гости. И я рада встрече с вами, но мой муж сейчас очень занят. Уверена, вы слышали, что у нас в доме много гостей.

– Да, конечно, я слышал, – напряженно проговорил Джеральд, его лицо тоже напряглось. – Миледи, боюсь, я должен поговорить с графом. К сожалению, это не визит вежливости. Случилась ужасная несправедливость, и ее может устранить только ваша семья.

Графиня подняла брови. Казалось, она не удивлена; возможно, она подумала, что Джеральд склонен преувеличивать, как его бесславный предок. Или такова была черта ее характера – оставаться спокойной и уравновешенной. Лизи не могла не поразиться великолепным манерам леди – грации и выдержке.

– Несправедливость? Не могу понять, о чем вы говорите. Мне очень жаль, но я не могу прервать лорда в данный момент. Может быть, вы придете в другой раз?

Она мило улыбнулась папе.

– Тогда, я боюсь, мне придется озаботить вас моей шокирующей новостью.

Графиня, казалось, слегка озадачена. Однако она улыбнулась и сказала:

– Мне сесть?

– Думаю, да, – мрачно произнес папа, пододвинув к ней стул.

Ее улыбка исчезла, она села и мельком взглянула на Лизи, которая вспыхнула. Сердце забилось, как дверь на ветру. Словно чувствуя смятение Лизи, графиня тепло ей улыбнулась.

– Пожалуйста, продолжайте, сэр, – проговорила она.

Джеральд посмотрел на Лизи.

– Подойди, Элизабет, – сказал он.

Лизи застыла перед ужасным моментом раскрытия правды. Повинуясь отцу, она подошла и встала рядом с ним. Она старалась не смотреть на графиню, которая изучала ее с нескрываемым любопытством.

– Моя дочь – Элизабет Энн Фицджеральд.

Лизи сделала реверанс; кончики ее пальцев почти коснулись пола, чтобы сохранить равновесие.

– Поднимись, дитя.

Лизи почувствовала, как герцогиня прикоснулась к ее плечу.

Лизи послушалась и встретилась с ней взглядом. В тот момент она знала, что эта женщина может быть только доброй.

– Моя дочь была вдали от дома почти два года, – сухо сказал Джеральд. – Она никогда не говорила нам, почему решила уехать к своей тете в Дублин, и мы верили, что Элеонор вызвала ее. Но Лизи никто не звал. Она уехала, чтобы тайно родить ребенка. Ее ребенок – наш внук.

Графиня уставилась на него, широко раскрыв глаза:

– Прошу прощения?..

– Рози, принеси Нэда, – велел Джеральд.

Он был сейчас пунцовым от волнения.

Лизи обернулась и взяла ребенка на руки, крепко прижала к себе. В тот момент она боялась, что ее выгонят, а Нэда оставят.

– Ваш пасынок, Тайрел, отец этого ребенка, – строго сказал Джеральд.

Лизи закрыла глаза.

– Мне жаль, – прошептала Лизи, обращаясь к графине.

– Я не верю в это, – сказала та. – Мне не нужно еще раз смотреть на вашу дочь, чтобы увидеть, что она приличная девушка. И Тайрел не развратник. Он никогда не повел бы себя так бесчестно.

– Он должен поступить правильно по отношению к моей дочери и своему сыну! – воскликнул Джеральд.

Лизи посмела взглянуть на герцогиню. Их взгляды встретились, и Лизи тут же посмотрела в сторону. Она лгала графине, и это ее очень удручало.

– Опусти ребенка, – сказала графиня.

Хотя она говорила мягко, ее слова прозвучали как приказ, и в этом не было ошибки. Лизи опустила Нэда на пол. Он улыбнулся ей и спросил:

– Мама, гулять? Гулять!

– Позже, – прошептала Лизи.

Графиня недоверчиво уставилась на Нэда. Затем твердо сказала Лизи:

– Мисс Фицджеральд.

Лизи встретилась с ней взглядом.

– Тайрел – отец вашего ребенка?

Лизи глубоко вздохнула. Все, что ей нужно было сделать, – опровергнуть это, но, странно, она не могла. И Лизи кивнула.

– Да, миледи, – сказала она.

Графиня посмотрела на Нэда, который улыбнулся ей и очень требовательно произнес:

– Гулять! Гулять! – и постучал кулачком по подлокотнику кресла, довольный собой.

Графиня вздохнула. Она выглядела потрясенной.

– Я позову лорда, – сказала она.

– Подождите. – Лидия выступила вперед; на ее глазах были слезы. – Можно я скажу?

Графиня кивнула.

Лидия взяла носовой платок из рукава и промокнула глаза.

– Наша Лизи – хорошая девушка, – дрожащим голосом проговорила она. – Мы понятия не имели, когда она поехала в Дублин навестить леди де Берри, что у нее ребенок! Видите ли, миледи, Лизи самая стеснительная из моих дочерей. У нее никогда не было кавалера. В ней нет ничего несовершенного!

Графиня взглянула на Лизи, и та знала, о чем она думает: если у Лизи внебрачный ребенок, то она совсем не хороша.

– Я могу только догадываться, ее соблазнили, – сказала Лидия.

– Мама, нет! – воскликнула Лизи. – Это полностью моя вина!

Казалось, графиню забавляло заявление Лизи.

– Я знаю Тайрела так же хорошо, как своих родных сыновей, – сухо произнесла она, – и Тайрел – джентльмен. Он не мог соблазнить невинную девушку.

– Вы же видите, как Лизи застенчива и скромна? – воскликнула Лидия, ее голос задрожал: – Она не кокетка и не развязная девица! Но он сделал ее такой. Каким‑то образом он заставил ее забыть о воспитании! Разумеется, справедливость должна восторжествовать!

– О, мама, пожалуйста, прекрати, – попросила Лизи.

– Да, вы должны прекратить, – предостерегла герцогиня.

И даже Джеральд понял и взял жену за руку. Но Лидия воскликнула:

– Все знают репутацию Лизи! Вам достаточно просто спросить кого‑нибудь о моей младшей дочери!

– Я позову графа, – сказала графиня.

Но Лизи не могла вынести еще одного конфликта. Она подбежала к графине, понимая, что должна поговорить с ней сейчас, хотя это не входило в ее планы.

– Пожалуйста, позвольте мне сказать? И затем, когда я закончу, вы поймете, что нет необходимости посылать за графом или Тайрелом.

Графиня была в замешательстве, но затем кивнула.

– Это полностью моя вина, – сказала Лизи, не сводя с нее глаз. – Тайрел не виноват. Я была в костюме… Я люблю его всю жизнь… он флиртовал со мной… всего немного… и я соблазнила его. Он понятия не имел, кто я, и уверена, по моему поведению он решил, что я – опытная куртизанка.

– Лизи! – в гневе воскликнул Джеральд.

– Лизи, – в ужасе эхом повторила Лидия.

– Ты хочешь сказать, что мой сын совершил ошибку? – спросила графиня.

– Да, миледи, я беру всю вину на себя. Нет необходимости беспокоить вашего мужа или пасынка. Не вините Тайрела за то, что случилось. Вините меня – примите мои извинения и позвольте мне отвезти моего сына домой. Я не хотела приезжать сюда сегодня! – Она схватила леди за руку. – Позвольте нам вернуться домой! Я люблю Нэда, я хорошая мать – не беспокойте своего мужа или Тайрела!

Лидия опустилась в кресло и зарыдала. Графиня в полном изумлении посмотрела на Лизи, мягко приподняв ее голову.

– Но ты приехала в мой дом, надеясь на свадьбу.

– Нет, – прошептала Лизи. – Я же не глупа. Я знаю, что Тайрел никогда на мне не женится. На это надеются мои родители, но не я.

– Ты не хочешь замуж за моего сына?

Лизи помедлила, ее сердце готово было разорваться.

– Нет.

Графиня пристально на нее посмотрела. Лизи вспыхнула.

– Не забирайте у меня Нэда, – сказала она. – Пожалуйста. Вы добрая женщина. Я слышала об этом и могу это видеть. Я не хотела приезжать сюда сегодня. Пожалуйста. Позвольте нам уйти – позвольте мне отвезти сына домой.

Графиня высвободила руку.

– Вы останетесь здесь на время.

Лизи стало по‑настоящему страшно.

– Я скоро вернусь, – сказала графиня. – Я позову мужа – и сына.