Досократики

Объединить многочисленные древнегреческие школы и направления, существовавшие до Сократа, позволяют их единая натурфилософская направленность, синкретичность сознания, особый интерес к происхождению мира и его целостной сущности. Синкретичность выражается не только в представлениях о нерасчлененности Космоса, но и в гносеологии: как и в мифологическом мышлении, чувственно-рациональный способ мышления является здесь преобладающим.

Но в отличие от мифологии, досократики не ограничиваются при столкновении с грозными и непонятными явлениями введением deus ex machina, т.е. отсылкой к богам. Они ищут иные, доступные познанию причины этих явлений, иные первоосновы мира. Некоторые из них доходят даже до примитивного атеизма.

Одно из делений досократических школ может быть таким:

· ионийская (милетская) — Фалес, Анаксимандр, Анаксимен, Гераклит;

· пифагорейская — Пифагор и его ученики;

· элейская — Парменид, Зенон;

· физиологическая — Эмпедокл, Анаксагор, Левкипп, Демокрит;

· софисты — Протагор, Продик, Гиппий, Горгий.

В этих школах за первооснову мира принимались: у Пифагора — число, у Левкиппа и Демокрита — атомы, у Гераклита — огонь и т.д.

Из этих школ резко выделяются софисты — своей ориентацией на человека, на социальные вопросы, на практические действия в обыденных повседневных ситуациях. Они обучали приемам и формам доказательства и в конкретных случаях, и обобщая их как образцы политической деятельности и философствования. По их мнению, доказывать и доказать можно все что угодно. Это говорит об относительности истины и многозначности языка. Взгляды софистов сыграли существенную роль и в теории познания, а также в лингвистике.

Ранний эллинизм

Киники

Антисфен, Диоген и их последователи, по словам Вл. Соловьева, проповедовали верховенство природы и разума, единую сущность всего существующего и ничтожность всех искусственных и исторически разделенных границ, ратуя за принцип космополитизма. Человек по самой своей природе имеет высшее достоинство и назначение, состоящее в свободе от внешних привязанностей, заблуждений и страстей — в непоколебимой доблести духа.

Отсюда — их осуждения правительства, частной собственности, института брака, рабства. Отсюда и презрение ко всяким условностям и приличиям — в манерах, одежде, пище. Их конструктивная программа формировалась «от противного»: мир плох, поэтому надо научиться жить независимо от него; блага жизни непрочны — поэтому не следует стремиться к ним. Моральная свобода заключается в освобождении от желаний. Поэтому идеал мудреца — опрощение и смирение.

Как известно на примере жизни Диогена, киники делом доказывали возможность реального воплощения в жизни своего кредо.