Война на рельсах

Осенью сорок третьего года, организуя диверсии на внутренних объектах противника, мы делали упор в первую очередь на вражеские коммуникации. С кру­шениями поездов гитлеровцы как бы смирились. Они все делали для того, чтобы сократить простои, и вражеские эшелоны, волоча подбитые хвосты, продол­жали ползти на восток к линии фронта.

Мы хорошо понимали, что всякий дополнительный взрыв на магистрали, выведенная из строя водокачка, взорванный семафор, блок-пост и даже линия связи— создавали дополнительные простои, а - все, что хотя бы на час останавливало движение на железной доро­ге, помогало родной Красной Армии громить врага, спасало какое-то количество жизней наших бойцов на фронте. И потому мы не жалели сил и не останав­ливались ни перед чем, чтобы наносить удар за уда­ром, все более разрушительные и ощутимые для гит­леровцев, по их железнодорожным коммуникациям, по их технике и живой силе, движущейся к фронту. А че­ловек, орудие или танк, уничтоженный до подхода к фронту,— это предотвращенная смерть энного коли­чества людей, спасенное от разрушения какое-то коли­чество материальных ценностей, это бомбовоз, сбитый прежде, чем он успел выбросить на цель свой разру­шительный груз,

В течение лета и особенно осени 1943 года наши группы подрывников произвели огромное количество диверсий. Для осуществления многих важных опера­ций приходилось привлекать людей из железнодо­рожного персонала, находившегося на службе у гит­леровцев, и почти не бывало случаев, чтобы наме­ченное мероприятие срывалось из-за отсутствия нуж­ного человека. Война на рельсах не прекращалась ни на один день, а о том, как она велась, говорят факты.