Структурные, функциональные и динамические связи в системе общественного воспроизводства. Задачи структурного, функционального и динамического уровней анализа

Общественное воспроизводство - процесс воспроизводства человеческого общества, в рамках которого создаются и превращаются в элементы социального бытия все произведенные в этом процессе жизненные средства.

При структурном подходе сложный объект (общество, его состояние, социальный институт или процесс) задается аналитическим вычленением входящих в его состав единиц (элементов, факторов, переменных). Все составляющие структуры оказываются заданными одновременно в отвлечении от механизмов диахронного существования и воспроизводства социального целого и его частей. Затем найденное статистическое состояние может послужить исходным пунктом для анализа процессов социального изменения.

Более подробно:

Структурный анализ в социальном исследовании — весьма непро­стое занятие. Оно осложняется многими обстоятельствами, и прежде всего тем, что человеческое общество относится к высшему типу «органических» систем.

Части таких систем не просто взаимосвязаны, но еще и взаимоположены, т.е. могут существовать лишь в рамках целого, лишь в связи друг с другом. Это означает, к примеру, что в истории нет, не было и никогда не будет общества, в котором существовала бы экономика, но отсутствовала культура, наличествовало бы управление, но отсутствовало воспитание детей.

Более того, части органически целостных систем, возникшие в результате саморазвития единого субстанциального начала, обладают структурной изоморфностью, делающей возможным их взаимопроник­новение (к примеру, различие между политикой и экономикой как организационно выделенными частями социального целого отнюдь не мешает им вступать в отношения композиционного пересечения, рождая такой феномен, как «экономическая политика»).

В действительности структурный анализ является не только оправ­данным, но и необходимым для любого исследователя, который не ограничивается созерцанием внешних жизнепроявлений общества, но стремится понять его устройство. Важно лишь, чтобы такой анализ подчинялся неким общим правилам структурного рассмотрения орга­нически целостных объектов.

Согласно первому из этих правил, общество, как и другие системы органического типа, обладает собственными, объективно выделенными в нем частями, которые должны «регистрироваться» ученым и не могут быть объектом произвольного конструирования в соответствии с его личными предпочтениями.

Во-вторых, структурный анализ общества, как и любой другой сложноорганизованной системы, предполагает анализ частей, а вовсе не свойств или состояний, присущих этим частям.

В-третьих, структурный анализ общества исходит из наличия в социальной системе целого ряда различных структурных уровней, находящихся в отношениях иерархи­ческого соподчинения. Говоря конкретнее, речь идет об уровне подси­стем, или наиболее крупных частей системы, обладающих собственным разветвленным строением; уровне элементов, представляющих собой самые мелкие ее части (сохраняющие субстанциальное свойство целого); и уровне компонентов, занимающих промежуточное положение между подсистемами целого и его элементами.

Функциональный метод неверно отождествлять с совокупностью конкретных эмпиротехнических приемов исследования. Связь тех или иных способов поиска эмпирических данных с функциональной ориентацией более или менее случайна. Ядро функционального метода в широком смысле составляет функциональный анализ, рассматриваемый «как метод интерпретации социологических данных» (Р.Мертон) – особый способ построения описаний и объяснений социальных явлений.

Более подробно:

Основная цель функционального анализа — понять, каким образом система, разделенная на многие части, способна существовать и изменяться как единое целое, как возникают интег­ральные свойства целого, которых лишены образующие его части.

Иными словами, функциональный анализ как бы «оживляет» со­циальную целостность, временно «умерщвленную», препарированную структурным анализом, раскрывает механизмы ее самовоспроизводства в рамках фиксированных качественных состояний. Механизмы смены таких состоянии изучает уже динамический анализ, возможный лишь после того, как установлены основные функциональные зависимости в социальной системе.

Как и структурный анализ общества, его функциональное рассмот­рение может быть успешным лишь при выполнении нескольких не­сложных, на первых взгляд, методологических правил.

Первое из этих правил предполагает умение исследователя разли­чать уровни системного рассмотрения общества, не смешивая друг с другом проблемы функционального анализа реальных социальных организмов и различных по рангу абстракций типологических моделей общества.

Прежде всего, мы должны понимать, что возможные зависимости между конкретными единичными событиями общественной жизни и ее безличными воспроизводимыми структурами подчиняются разной логике.

К примеру, важно понимать, что сложившаяся практика управления общественными делами в полит­арном российском обществе («Я прикажу инженерам быть честными!») далеко не во всем соответствует универсальным алгоритмам суборди­национной и координационной связи между типами необходимой деятельности в «обществе вообще».

Еще одно правило адекватного функционального анализа предпо­лагает умение исследователя различать субординационные и коорди­национные зависимости, существующие на разных структурных «этажах» изучаемого общества (будь то общество вообще, его истори­ческий тип или конкретный социальный организм).

Важно понимать, в частности, что уже рассмотренные нами зави­симости между простейшими образованиями социального действия, соединяющие между собой потребности, интересы, цели, средства и результаты внутри любой из форм деятельности, совсем не тождест­венны зависимостям между ее различными видами — промышленно­стью; политикой, наукой, искусством и т.д.

Итак, признавая многомерность структурной организации обще­ства, социальная теория ставит своей задачей объяснение всей совокупности функциональных связей на всех рангах общественной орга­низации — элементном, компонентном и подсистемном — в резуль­тате которых общество оказывается способным функционировать, т.е. поддерживать и воспроизводить свою целостность в самых различных, меняющихся условиях существования.

Деятельностный подход. Общество определяется как особый тип человеческой деятельности. Деятельность – специфическая форма активности, направленная на преображение человеческого мира и носящее адаптивно-адаптирующий характер – имеется ввиду адаптация не себя, а окружающей среды. Часто такая активность целенаправленна. Можно к примеру, сравнить пчелу и архитектора. Пчела – строит соты, даже если нижнюю часть разрушить, а архитектор занимается целенаправленным строительством. Мы приспособляемся к окружающей среде, приспособляя ее под нас. Тут же рассматривается и потребность – свойство человека нуждаться в чем бы то ни было для своего существования. Нуждаемость может быть актуализируемой, а может быть нет. Происходит постоянная вариация средств удовлетворения потребностей. Задача – выявление такого рода потребностей, изучение деятельности человека.

Хотя, я думаю, тут можно притянуть за уши классификацию Сорокина по деятельности, если он будет просить подробнее охарактеризовать:

Структуру социального взаимодействия он определяет как связь трёх элементов:

· Минимум двух индивидов, которые вступают в акт взаимодействия и этим обуславливают поведение друг друга;

· Так называемых актов, то есть действий индивидов. Каждый акт является, с одной стороны, результатом внутренней психической деятельности индивида, а с другой — стимулом, вызывающим ту или иную реакцию у других лиц. Акты П.А. Сорокин делит на интенсивные и слабые, мгновенные и продолжительные, сознательные и бессознательные.

· Проводников (материальных или символических) действий индивидов. К проводникам П.А. Сорокин относит язык, письменность, живопись, музыку, орудия труда и войны, деньги, одежду, церемонии, образы, памятники, предметы быта, железные дороги, телеграфную и телефонную связь и т.д. Наличие тех или иных проводников изменяет характер социального взаимодействия, например, железные дороги и телеграфная связь сокращают социальное пространство и время взаимодействия. Наличие проводников даёт возможность оценить интенсивность социального взаимодействия, например, через количество писем, телеграмм в единицу времени на одного индивида на данной территории, количество библиотек, число участвующих в митингах и т.д. Роль материальных проводников основывается на их физических качествах, а роль символических проводников — на символическом значении, которое им приписывается. (Аналогично Н.Д. Кондратьев выделял реальное или символическое выполнение «вещами» своих функций). Как отмечает П.А. Сорокин, если акты социального взаимодействия осуществляются и исчезают, то проводники могут накапливаться, образую вокруг взаимодействующих людей новую неприродную среду.

14. “Общественное" и “социальное”. Проблема качественного отличия социального от природного. Коллективность как условие общественной жизни.

Термин «социальный», как и понятие «общество», имеет несколько значений. Прежде всего, термин «социальный» используется для обозначения коллективных форм жизни людей в отличие от ее индивидуальных проявлений. В другом своем значении термин «социальное» выступает не как синоним коллективной жизни людей, а как обозначение особого «участка», или «сегмента», этой жизни, отличного от иных ее «участков». Однако многие философы употребляют понятие социального в другом, более широком значении, именуя этим термином системную совокупность свойств и признаков, выделяющих человека и созданный им мир из царства природы.

Любой объект окружающей нас действительности обладает множеством свойств, но далеко не каждое из них важно для выявления его сущности. Только существенные свойства человека, т.е. такие признаки, которые отличают людей от природных объектов в любой заданной проекции различения, создают его качественную определенность, или «самость», как говорят философы.

Исследование общества привело ученых к мнению, что оно относится к особому классу систем, способных не просто существовать на манер камня или функционировать на манер автомобиля, а «жить», т.е. самостоятельно порождать, поддерживать и воспроизводить присущую им качественную определенность. Системы подобного типа именуются субстанциональными и им присущи два главных признака. Это самопорождение, т.е. способность системы содержать все причины своего возникновения «в себе», внутри себя, а не за своими пределами; и качественная самодостаточность, под которой понимается способность системы существовать по собственным законам.

Субстанциональный подход к пониманию живых существ предполагает учет внутренних и внешних обстоятельств, образующих во взаимодействии целостный образ из жизни, способ воспроизводства в среде обитания. Мы не в состоянии объяснить присущую человеческому обществу целостность, анализируя отдельные сферы общественной жизни и реально существующие взаимоопосредование между ними. Мы должны понять те потребности социального целого, те особенности совместной жизни людей, которыми обусловливается процесс структурно-функциональной дифференциации ее взаимосвязанных подсистем, компонентов и элементов. Мы сумеем это понять лишь в том случае, если установим тот специфический способ существования, который выделяет людей из природы и противопоставляет ей, т.е. обнаружим субстанцию общественной жизни – субстанцию как самозарождающееся и самоподдерживающееся качество системных объектов с органическим типом целостности.

Говоря об абстрактно взятой сущности социального, мы отвлекаемся от вопроса, при каких условиях возможно существование этой сущности, т.е. реальное возникновение и воспроизводство социальных явлений. Первое необходимое условие общественной жизни – коллективность. Уже древние мыслители понимали, что человек представляет собой «общественное животное», неспособное самостоятельно обеспечивать свою жизнь. Условием его существования является кооперации с другими людьми, в которой человек нуждается в той же мере, что и в продуктах питания или создающих их средствах труда. Очевидно, что любой индивид способен стать чем-то отличным от животного, лишь погружаясь в социокультурную среду, взаимодействую с себе подобными. Об этом свидетельствуют и жестокие опыты, поставленные самой природой – случаи, когда потерявшихся детей «воспитывали» животные.

Понятие социального статуса. Основные моменты “теории социальной мобильности”. “Каналы вертикальной циркуляции”, механизмы “селекции” и “распределения индивидов” в концепции П.А. Сорокина.

Социальный статус – определенная позиция в социальной структуре группы или общества, связанная с другими позициями через систему прав и обязанностей. Социальные статусы взаимосвязаны друг с другом, но не взаимодействуют между собой. Взаимодействуют между собой только субъекты (обладатели статусов), т.е. люди. Один человек обладает множеством статусов. Совокупность всех статусов, занимаемых одним человеком наз. статусным набором. Социальный статус – положение человека в обществе, которое он занимает как представитель большой социальной группы (профессии, класса, национальности, религии, пола, возраста и т.д.). Противоположным по отношению к социальному является личный статус. Это положение индивида в малой группе, зависящей от того, как его оценивают и воспринимают члены этой группы (знакомые, родные) в соответствии с его личными качествами. Бывают социальный, личный, главный (с чем себя отождествляет), приписываемый (задан неподконтрольными индивиду обстоятельствами), достигаемый, смешанный статусы.

Согласно определению П. Сорокина, под социальной мобильностью понимается любой переход индивида, или социального объекта, или ценности, созданной или модифицированной благодаря деятельности, от одной социальной позиции к другой. П. Сорокин различает два типа социальной мобильности: горизонтальную и вертикальную.

Горизонтальная мобильность - это переход индивида или социального объекта от одной социальной позиции к другой, лежащей на том же уровне, например переход индивида из одной семьи в другую, из одной религиозной группы в другую, а также смена места жительства. Во всех этих случаях индивид не меняет социального слоя, к которому он принадлежит, или социального статуса.

Но наиболее важным процессом является вертикальная мобильность, представляющая собой совокупность взаимодействий, способствующих переходу индивида или социального объекта из одного социального слоя в другой. Сюда входит, например, служебное повышение (профессиональная вертикальная мобильность), существенное улучшение благосостояния (экономическая вертикальная мобильность) или переход в более высокий социальный слой, на другой уровень власти (политическая вертикальная мобильность).

Общество может возвышать статус одних индивидов и понижать статус других. Одни индивиды, обладающие талантом, энергией, молодостью, должны вытеснять с высших статусов других индивидов, не обладающих этими качествами. В зависимости от этого различают восходящую и нисходящую социальные мобильности, или социальный подъем и социальное падение. Восходящие течения профессиональной, экономической и политической мобильности существуют в двух основных формах: как индивидуальный подъем, или инфильтрация индивидов из низшего слоя в высший, и как создание новых групп индивидов с включением групп в высший слой рядом с существующими группами этого слоя или вместо них. Аналогично нисходящая мобильность существует в форме как выталкивания отдельных индивидов с высоких социальных статусов на более низкие, так и понижения социальных статусов целой группы. Примером второй формы нисходящей мобильности может служить падение социального статуса профессиональной группы инженеров, которая некогда занимала весьма высокие позиции в нашем обществе, или снижение статуса политической партии, теряющей реальную власть. По образному выражению П. Сорокина, “первый случай упадка напоминает падение человека с корабля; второй - корабль, затонувший со всеми находящимися на борту”.

С количественной точки зрения следует разграничить интенсивность и всеобщность вертикальной мобильности. Под интенсивностью понимается социальная дистанция, количество слоев, проходимых индивидом в его восходящем или нисходящим периоде за определенный промежуток времени. Под всеобщностью вертикальной мобильности подразумевается число индивидов, которые изменили свое социальное положение в вертикальном направлении за определенный промежуток времени. Пропорция таких индивидов ко всему населению дает относительную всеобщность вертикальной мобильности. Соединив интенсивность и относительную всеобщность вертикальной мобильности в определенной социальной сфере (например, в экономике), можно получить совокупный показатель вертикальной экономической мобильности данного общества.

Поскольку вертикальная мобильность присутствует в любом обществе, то между слоями общества должны существовать некие лифты и лестницы, которые и называются каналами социальной циркуляции. Функции социальной циркуляции выполняют различные институты, каналы социальной мобильности. Важнейшие из них: армия, церковь, школа, политические, экономические и профессиональные организации.

Армия всегда играла специфическую роль «социальной лестницы», благодаря которой простолюдины становились генералами, принцами, монархами, диктаторами. В то же время многие урожденные аристократы, принцы и короли утрачивали свои титулы, звания, состояния, социальные положения и даже лишались жизни. В мирное время армия продолжает играть роль канала вертикальной циркуляции, но в эти периоды роль его значительно меньше, чем в военное время. Церковь выполняет эту функцию только тогда, когда возрастает ее социальная значимость. Церковь переместила большое количество людей с низов до вершин общества (многие архиепископы были простолюдинами). Церковь одновременно была и средством нисходящего движения. Достаточно вспомнить тысячи еретиков, язычников, врагов церкви, преступников, разоренных и уничтоженных. Институты образования и воспитания во все времена были средствами вертикальной социальной циркуляции. В обществах, где школы доступны всем его членам, школьная система представляет собой социальный лифт, движущийся с самого низа общества до самых верхов. В обществах, где привилегированные школы доступны только высшим слоям населения, школьная система представляет собой лифт, движущийся только по верхним этажам социального здания, перевозящий вверх и вниз только жильцов верхних этажей. Но даже в таких обществах некоторым индивидам из низших слоев удавалось проникнуть в этот школьный лифт и возвыситься. Политические организации, начиная с правительства и кончая политическими партиями, также играют роль канала циркуляции. Человек, поступивший на должность или ставший служащим у влиятельного правителя, поднимается при помощи этого лифта, так как во многих странах существует автоматическое продвижение лиц по службе с течением времени. Чиновник или клерк всегда имеют шанс быстрого продвижения, если их служба оказывается более ценной. Исторически большое количество людей, рожденных в слоях прислуги, крестьянства или ремесленников, поднялись до заметных общественных позиций. Политические организации сейчас играют особенно важную роль. Подавляющее большинство политических лидеров, государственных деятелей и прочих должностных лиц современных стран достигли своих позиций по каналу политических партий.

Некоторые из профессиональных организаций также играют большую роль в вертикальном перемещении индивидов. Таковы научные, литературные, творческие институты и организации. Поскольку вход в эти организации был относительно свободным для всех, кто обнаруживал соответствующие способности вне зависимости от их социального статуса, то и продвижение внутри таких институтов сопровождалось общим продвижением по социальной лестнице.

Следующим каналом являются организации по созданию материальных ценностей. Уже во многих первобытных племенах лидерами становились те, кто был богат. Накопление богатств приводило к социальному продвижению людей. В настоящее время накопление богатств – один из самых простых и действенных способов социального продвижения.

Среди других каналов вертикальной циркуляции можно упомянуть семью и брак (особенно с представителем другого социального статуса). Такой брак обычно приводит одного из партнеров или к социальному продвижению, или к социальной деградации. Таким образом, некоторые люди сделали себе карьеру, другие же – разрушили ее. В прошлом брак со слугой или с членом низшей касты приводил к «социальному падению» одного из партнеров, ранее занимавшего более высокое положение.

№16. Понятия «значимости» и «ценности» в социальном познании. Валюативный и рефлексивный стили философствования, проблема верифицируемости «целей общественного развития».

Вебер выделяет 2 точки зрения на проблему: «следует ли в университетском преподавании "признаваться" в своих практических оценках, основанных на определенных этических воззрениях, культурных идеалах или иных мировоззренческих принципах?»:
а) доступные чисто логическому рассмотрению и чисто эмпирические проблемы действительно следует отделять от практических, этических и мировоззренческих оценок, но что тем не менее (или, быть может, именно поэтому) проблемы обеих категорий должны присутствовать в университетском преподавании (Вебер придерживается этой точки зрения);

б) все вопросы практических оценок должны быть по возможности устранены из преподавания, даже если упомянутое разделение не может быть логически последовательно проведено.

В аудитории преподаватель должен прежде всего обучить студента следующему:

1) способности находить удовлетворение в выполнении поставленной перед ним скромной задачи.

2) признанию фактов, которые неудобны для него лично, и умению отделять их констатацию от оценивающей их позиции

3) умению дистанцироваться при изучении научной проблемы, в частности подавлять потребность выставлять на первый план свои вкусы и прочие качества.

Метод социологии Вебера определяется, помимо концепции понимания, учением об идеальном типе, а также постулатом свободы от ценностных суждений. Идеальный тип по Веберу фиксирует «культурный смысл» того или иного явления, причём идеальный тип становится эвристической гипотезой, способной упорядочивать многообразие исторического материала без привязки к некоторой заранее заданной схеме.

Относительно принципа свободы от ценностных суждений Вебер различает две проблемы: проблему свободы от ценностных суждений в строгом смысле и проблему соотношений познания и ценности.

В первом случае следует строго отличать установленные факты и их оценку с мировоззренческих позиций исследователя. Во втором — речь идёт о теоретической проблеме анализа связанности любого познания с ценностями познающего, т. е. проблеме взаимозависимости науки и культурного контекста.

Вебер выдвигает понятие «познавательного интереса», который определяет выбор и способ изучения эмпирического объекта в каждом конкретном случае, и понятие «ценностной идеи», которая определяется специфическим способом видения мира в данном культурном контексте. В «науках о культуре» эта проблема приобретает особую значимость, т. к. в данном случае ценности выступают как необходимое условие возможности существования таких наук: мы, существующие в некоторой культуре, не можем изучать мир, не оценивая его и не наделяя его смыслом. В данном случае, таким образом, речь идёт не о субъективных пристрастиях того или иного учёного, но прежде всего о «духе времени» той или иной культуры: именно он играет ключевую роль в формировании «ценностных идей».

Рефлективным (не путать с рефлексивным) называется тот стиль философствования, который интересуется миром как сущим, миром в собственной фактологии и логике его бытия, которая, конечно, дана человеку феноменологически и тем не менее обладает своей принудительной “дисциплинарностью”, не зависит от ценностных преференций познающего субъекта и соответственно является объектом верифицируемого знания.

Альтернативой рефлективного философствования является валюативное, или ценностное философствование, которое интересуется не сферой сущего, а сферой должного, рассматривает мир не как “в себе бытие”, а как бытие для человека. Валюативная философия соотносит мир с системой человеческих потребностей, оценивая в понятиях должного и недолжного, подлинного и неподлинного, справедливого и несправедливого, красивого и безобразного. Валюативная философия выступает как мудрость бытия в мире, поиск смыслов человеческого существования в нем. Если рефлективная философия отвечает на первый вопрос кантовской триады – «что мы можем знать» о мире, валюативная философия берет на себя два последних вопроса – «что мы должны делать» и «на что мы можем надеяться».

Очевидно, что коренное отличие рефлективной и валюативной философии состоит в их разном отношении к науке и научности. Если рефлективная философия Аристотеля, Спинозы может рассматриваться как крайне специфичная форма научного познания, валюативная философия Сократа, Ницше, Бердяева не имеет никакого отношения к науке. Альтернативность науке не недостаток, а достоинство валюативной философии, которая выступает как фундамент “суперсистем человеческой культуры” (П.А.Сорокин) – взаимосоотнесенных символических программ знаний, умений, норм, образов, верований, в основе которых лежит рефлексия конечных ценностей человеческого бытия. Соответственно именно этот тип философствования представляет собой ценностное самосознание эпох человеческой истории.

Очевидно, что различие рефлективного и валюативного стилей философствования отнюдь не исключает возможности их сочетания философами, которым в равной степени интересен и мир сущего, и мир должного. Такое сочетание может быть более или менее успешным. Зависит от того, следует ли философ важнейшему принципу, который Макс Вебер именовал принципом “интеллектуальной честности”, – “пояснять своим слушателям, и в первую очередь уяснить самому себе, что является... чисто логическим выводом или чисто эмпирическим установлением фактов и что носит характер практической оценки”.

Принцип верифицируемости - один из исходных принципов логического позитивизма, согласно которому истинность всякого утверждения о мире должна быть в конечном счете установлена путем его сопоставления с чувственными данными. При этом различается непосредственная верифицируемость утверждений, прямо описывающих данные опыта, и косвенная верифицируемость путем логического сведения к.-л. положения к прямо верифицируемым утверждениям. В работе Вебера проблема верифицируемости целей общественного развития сводится к проблеме «понятия "рационального" прогресса в собственной его сфере и показать, насколько оно эмпирично или неэмпирично по своему характеру». Доказывает эмпиричность, при этом отвергает термин прогресс.