Глава девятая. Все умирали вокруг него. Где бы он не оказался, Брокс видел, как погибали его товарищи

Все умирали вокруг него.
Где бы он не оказался, Брокс видел, как погибали его товарищи. Гарно, с которым он вырос, став ему как брат, пал раньше всех — его тело было изрублено острыми клинками высокой чудовищной фигуры, с адским, увешенным рогами лицом; рот его был полон зубов. Сам же демон был убит секундой позже Броксом, который, прыгнув на него с криком, который в любого вселил бы страх, рассек убийцу Гарно, несмотря на его пылающие доспехи.
Но Легион все прибывал, а орков становилось меньше. Осталась едва ли горсть тех защитников, и каждую минуту еще больше умирало от следующей атаки.
Тралл приказал, чтобы этот путь был перекрыт, дабы Легион не прорвался туда. Помощь шла, но Орде нужно было время. Она нуждалась в Броксе и его товарищах.
Но их было все меньше и меньше. Вдруг упал Дуун, его голова отскочила от окровавленной земли секундой раньше, чем в груду месива рухнуло его тело. Фезжар уже лежал мертвым, по всему тому, что от него осталось, нельзя было даже его узнать. Он был окутан волной неестественно-зеленого пламени, изрыгаемого одним из демонов, пламенем, которое не сжигало, а скорее растворяло его.
Снова и снова крепкий топор Брокса проходился по его чудовищным врагам, которых, по-видимому, одного и того же вида не было. Однако, когда бы он ни вытер пот со своего лба и взглянул бы вдаль, он видел лишь еще больше.
И больше, и больше…
И вот, теперь только он стоял против них. Стоял против визжащего, голодного моря монстров с адским желанием уничтожить все.
И как только они нахлынули на последнего из оставшихся в живых — Брокс проснулся.
Орк дрожал в клетке, но не от холода. После того, как он тысячу раз повторился, он считал себя невосприимчивым к ужасу, воскрешаемому в его памяти. Однако же, каждый раз, приходя, кошмар делал это с новой силой, с новой болью.
Новой виной.
Брокс должен был тогда умереть. Должен был умереть со своими товарищами. Они отдали последнюю жертву Орде, но он выжил, он все еще жил. Это неправильно.
«Я трус…» — думал орк снова и снова. «И если бы сражался еще яростней, то был бы с ними».
Но даже хотя он и сказал об этом Траллу, Вождь лишь встряхнул его и сказал:
— Никто не сражался отважней, мой старый друг. По этим шрамам разведчики увидели ту битву, к которой они приближались. Ты своим товарищам, своему народу сделал услугу не хуже, чем те, кто погиб…
Брокс принял благодарность Тралла, но не слова повелителя Орды.
Теперь он был здесь, заперт, как свинья на убой, у этих высокомерных созданий. Они уставились на него, как будто он вырос на две головы, и они изумлялись его уродству. Только юная девушка, шаман, проявила к нему уважение и заботу. В ней он почувствовал силу, которую его народ называл старым путем магии. Она излечила огненную рану, нанесенную ее другом, с благословением луны. По-правде, она была одарена, и Брокс чувствовал гордость, что она дала ему свое благословение.
Но, в конечном счете, это не имело значения. Орк не сомневался, что его захватчики вскоре решат, как казнить его. То, что они узнали от него, вряд ли могло послужить с пользой для них. Он отказался дать какую-либо четкую информацию касательно его народа, особенно его местоположения. Хотя на самом деле, он и сам не совсем представлял себе, где его дом, но лучше было делать вид, что он ничего не скажет, даже намека, ночным эльфам. Непохожие на ночных эльфов, объединившихся с орками, эти лишь презирали пришельца… и следовательно были врагами Орде.
Брокс перевернулся как только позволяли кости. Следующей ночью он скорее всего уже будет мертв, но не так, как ему того хотелось. Не будет славной битвы, не будет эпической песни, в которой упомянется его имя…
— Великие духи, — прошептал он. — Услышьте недостойного. Одарите меня последней схваткой, последним делом. Дайте мне быть достойным…
Брокс уставился в небо, продолжая безмолвно молиться. Но, в отличие от юной жрицы, он сомневался, что какая-либо сила, смотрящая на него через этот мир, услышит такое низкое создание, как он.
Его судьба была в руках ночных эльфов.

Что привело Малфуриона в Сурамар, он не мог сказать сразу. Три ночи он сидел один дома, медитируя над всем тем, что сказал ему Кенарий, над всем тем, свидетелей чего он был в Изумрудном Сне. Три ночи и никакого ответа его возрастающему беспокойству. Он не сомневался, что заклятие все еще создавалось в Зин-Азшари, и что ситуация становилась лишь еще более безнадежной, чем дольше оно имело место быть.
Но, казалось, никто даже не замечал какой бы то ни было проблемы.
Возможно, Малфурион наконец решил, он отправился в Сурамар просто чтобы найти какой-то другой голос, какую-то другую мысль, с которой мог бы обсудить свою внутреннюю дилемму. Для этого он решил встретиться с Тирандой, а не со своим близнецом. Она оказывала куда большее внимание своим мыслям, в то время как Иллидан имел привычку бросаться в гущу событий без оглядки, даже не имея плана.
Да, было бы хорошо поговорить с Тирандой… или хотя бы увидеть.
Однако, когда он направился по направлению к храму Элуны, большой контингент всадников вдруг начал пробивать себе путь в другом направлении. Вклинившись на сторону дороги, Малфурион увидел нескольких солдат в серо-зеленых доспехах и на гладких, хорошо начищенных пантерах. Впереди процессии держался ярко пурпурный флаг с черным вороном посередине.
Флаг Лорда Кур-Талоса Гребня Ворона.
Эльфийский командир ехал на передовой, его скакун был самой большой, самой гладкой и чистой самкой, вожаком стаи. Гребень Ворона сам был высокий, даже долговязый, ну почти что король. Он ехал так, будто ничто не удержало его от его службы, чем бы это ни было. Переливающийся золотом плащ волочился за ним, и его высокий, с красным гребнем шлем был украшен знаком своего имени.
Малфурион проклял себя за то, что не подумал о Гребне Ворона раньше, но теперь не было удобного случая поговорить с дворянином. Гребень Ворона и его элитные стражники проскакали вперед так, будто их ждала миссия немыслимой важности, так что даже Малфурион удивился, неужто его страхи о Зин-Азшари уже воплотились в жизнь. Однако, если бы так и было, он сомневался,что большая часть жителей оставалась бы так спокойна; силы, играющие рядом со столицей, несомненно предвещали бедствия немыслимых размеров, которые быстро бы поразили Сурамар.
Как только всадники скрылись, Малфурион пошел дальше. Такое большое скопление людей в одном месте вызвало у юного эльфа удар клаустрофобии, после долгой жизни в лесу. Однако Малфурион поборол это чувство, зная, что вскоре увидит Тиранду. Как и беспокоясь за него, она могла и успокоить его дух лучше, чем что-либо другое, даже его медитация.
Он знал, что повидается и с братом, но эта мысль этой ночью его не сильно привлекала. Он хотел видеть Тиранду, с которой он хотел бы провести некоторое время. Иллидан подождет.
Смутно Малфурион заметил небольшую толпу вокруг чего-то на площади, но его желание увидеть Тиранду заставило его быстро забыть об этом. Он надеялся, что она будет свободна и что ему не придется спрашивать одного послушника за другим о ней. В то время как друзья не тревожили посвященных Элуны и их взаимное желание поговорить друг с другом, по какой-то причине Малфурион сейчас об этом беспокоился больше чем обычно. Надо было что-то делать с беспокойством о Зин-Азшари, и еще важнее было разобраться со своим странным смущением, которое он теперь чувствовал каждый раз, находясь радом с другом своего детства.
Как только он вошел в храм, два стражника осмотрели его. Вместо роб они были одеты в сверкающие серебряные грудные латы и поножи, создатель которых украсил их серпом луны по середине. Как и все последовательницы Элуны, они были женщинами и хорошо разбирались в искусстве защиты и борьбы. Даже Тиранда была лучшим стрелком, чем Малфурион или Иллидан. Мирное учение Матери-Луны не исключало ее самым верным детям учиться защищать себя.
— Можем мы тебе чем-то помочь, брат? — вежливо спросила ближайшая стражница. Она и вторая стояли все во внимании, их копья были наготове, если что пойдет не так.
— Я пришел встретиться с новой жрицей, Тирандой. Мы с ней старые друзья. Мое имя…
— Малфурион Ярость Бури, — закончила вторая, приблизительно его возраста. Она улыбнулась. — Тиранда делит комнату со мной и еще двумя жрицами. Я как-то раз видела вас вместе.
— Можно с ней поговорить?
— Если она закончила медитацию, тогда в этом часу она свободна. Я спрошу кого-нибудь. Ты можешь переждать в Зале Луны.
Залом Луны официально назывался центр храма, без крыши, где проводились многие важные ритуалы. Когда он не использовался верховной жрицей, храм подбодрял всех приходить туда, из-за его мирной обстановки.
Малфурион почувствовал прикосновение Матери-Луны, в тот момент как вошел в прямоугольный зал. Сад из ночных цветов окаймлял комнату, и в центре стоял маленький помост, где говорила верховная жрица. Круглые камни вели в помосту мозаичным узором, изображающим годовые циклы луны. Малфурион заметил еще в прошлый раз, что независимо от того, где находится луна в небесах, она мягко и полностью освящала зал.
Он прошел к центру и сел на одну из каменных скамей, используемых послушницами и последователями. Хоть и успокоенный его окружением, терпение Малфуриона быстро слабело в ожидании Тиранды. К тому же, он волновался, что она может быть недовольна его внезапным появлением. В прошлом, они встречались всегда заранее договорившись. И сегодня впервые он осмелился вторгнуться без предупреждения в ее мир.
— Малфурион…
На момент, все его тревоги исчезли, как только он поднял глаза и увидел Тиранду, идущую в лунном свете. Ее серебряная роба излучала таинственный свет, и в его глазах Мать-Луна бы не выглядела более великолепной. Исчезли мышиные волосы Тиранды, теперь они прелестно ниспадали на плечи, кончаясь у декольте. Ночное сияние подчеркивало ее глаза, и когда жрица улыбалась, казалось, она сама излучала свет Зала Луны.
Пока Тиранда подошла к нему,Малфурион запоздало поднялся встретить ее. Он был уверен, что его щеки почернели, но он не мог с этим ничего поделать, оставалось надеяться, что Тиранда этого не заметила.
— Все хорошо? — с неожиданной тревогой спросила послушница. — Что-то случилось?
— Я в порядке. Надеюсь, я не помешал.
На ее лицо вернулась улыбка, приковывающая внимание сильнее, чем никогда. — Ты никогда не смог бы помешать мне, Малфурион. Я очень рада,что ты пришел. Я тоже хотела тебя увидеть.
Если она не заметила его черных щек раньше, то теперь несомненно она сделала это сейчас. Несмотря на это, Малфурион продолжил.
— Тиранда, мы можем прогуляться вне храма?
— Если тебе будет так проще, то да.
Как только они покинули комнату, он начал:
— Ты знаешь, я же тебе рассказывал о повторяющихся снах…
— Я помню.
— Я говорил с Кенарием о них, после того как вы с Иллиданом ушли, и мы попытались понять, почему они повторяются.
Ее тон стал более тревожным. — И что, ты узнал что-нибудь?
Малфурион кивнул, но молчал, пока они проходили мимо двух стражниц и выходили из храма. Как только пара спустилась по внешним ступенькам, он продолжил.
— я продвинулся вперед, Тиранда. Настолько далеко вперед, что ты с Иллиданом даже не представляешь. Кенарий показал мне путь в мир самой мысли… он назвал это Изумрудным Сном. Но еще кое-что. Сквозь него… сквозь него я смог увидеть мир настолько реальным, как никогда прежде…
Взгляд Тиранды сместился на маленькую толпу рядом с центром площади. — И что ты увидел?
Он повернул Тиранду к себе, нуждаясь в том, чтобы она абсолютно поняла то, что он открыл.
— Я видел Зин-Азшари… и Источник такими, какие они есть.
Ничего не упуская, Малфурион описал сцену и чувства разрушения, которые он испытал. Он описал свои попытки понять правду и как его сон оттолкнул его после попыток увидеть, что же происходит с Высокорожденными и королевой.
Тиранда бессловно смотрела на него, ошеломленная его зловещим открытием. Придя в себя, она спросила:
— Королева? Азшара? Ты точно уверен?
— Не до конца. Я так и не увидел, что там внутри, но я не могу представить себе, как такое безумие может происходить без ее ведома. По правде, Лорд Ксавий оказывает сильное влияние на нее, но даже если так, она же не слепа. Я думаю, она знает о риске… но я считаю, никто из них не понимает, насколько ужасен этот риск! Источник… если бы ты могла почувствовать то, что чувствовал я, пройдя сквозь Изумрудный Сон, Тиранда, ты бы была напугана куда больше моего.
Она положила свою ладонь ему на руку, чтобы успокоить его.
— Я не сомневаюсь в тебе, Малфурион, но мы должны знать больше! Обвиняя Азшару в том, что она подставляет своих подданных опасности… ты легко ступишь на это.
— Я думал подойти к Лорду Гребню Ворона с этим делом. Он же, как никак, тоже влиятелен в ее кругах.
— Мудро… — снова ее глаза смотрели на центр площади.
Малфурион хотел было что-то сказать, но проследив за ее взглядом, удивился, что же могло так отвлечь ее внимание от его откровения. Многие из собравшихся ушли, так что наконец-то он смог разглядеть то, на что он не обратил особого внимания раньше.
Охраняемая клеть… и в ней создание, абсолютно не похожее на ночного эльфа.
— Что это? — спросил он с растущим недовольством.
— То, о чем я хотела поговорить с тобой, Малфурион. Его имя Броксигар… и он не похож ни на что, о чем я слышала или видела раньше. Я знаю, твой рассказ важен, но я хочу познакомить тебя с ним, сделай одолжение.
Пока Тиранда вела его к нему, Малфурион заметил, как затревожились стражники. К его удивлению, посмотрев на его спутницу, они вдруг опустились на одно колено в благоговении.
— Здравствуй снова, сестра, — произнес один. — Ты почтила нас своим присутствием.
Тиранда смутилась от такого уважения.
— Пожалуйста! Пожалуйста, встаньте!
Когда они подчинились, она спросила:
— Что нового о нем?
— Лорд Гребень Ворона взял на себя регулировку этой ситуации, — ответил другой страж. — Даже теперь он разыскивает в месте его поимки свидетельства о возможном вторжении, но когда он вернется, говорят, он собирается лично допросить пленника. Это значит, что не сегодня, завтра, существо будет перевезено в тюрьму Крепости Черного Грача.
Крепость Черного Грача — это, окруженное стеной, имение Лорда Гребня Ворона, настоящая крепость.
То, что стражник так свободно рассказывал всю информацию, поначалу удивило Малфуриона, но затем он понял, какое благоговение испытывают солдаты перед Тирандой. Да, она была послушницей Элуны, но должно было произойти действительно что-то важное, чтобы возвысить ее перед этими солдатами в их глазах до таких высот.
Узнав это, Тиранда выглядела взволнованной.
— Этот допрос… до чего он может дойти?
Стражник больше не мог смотреть ей в глаза.
— До всего того, что пожелает лорд Гребень Ворона.
Жрица решила больше не спрашивать об этом. Ее ладонь, все еще мягко лежащая на руке Малфуриона, мгновенно сжалась с силой.
— Можем мы поговорить с ним?
— Только недолго, сестра, и я должен попросить тебя говорить так, чтобы мы слышали тебя. Ты же понимаешь.
— Да, конечно, — Тиранда подвела Малфуриона к клети, где оба наклонились.
Малфуриону пришлось обуздать свое удивление. Вблизи, неуклюжая фигура в ней просто не могла не поразить его. Он знавал много странных и необычных существ, учась у Кенария, но никогда он не изучал таких странных, как это.
— Шаман… — оно… он прошептал глубоким, грохочущим… и больным голосом.
Тиранда наклонилась ближе, явно беспокоясь. — Броксигар… ты болен?
— Нет, шаман… только лишь помню, — больше он ничего не объяснил.
— Броксигар, я привела с собой друга. Я хочу познакомить тебя с ним. Его зовут Малфурион.
— Если он твой друг, шаман, это честь для меня.
Подойдя ближе, Малфурион с силой улыбнулся.
— Здравствуй, Броксигар.
— Броксигар орк, Малфурион.
Он кивнул.
— Никогда раньше я не слышал об орках.
Закованная фигура фыркнула.
— Я знаю ночных эльфов. Вы сражались вместе с нами против Легиона… но, кажется, союзники забыли о мире.
Его слова были бессмысленны, однако вызвали в Малфурионе новую тревогу.
— Как… как ты попал сюда, Броксигар?
— Только шаман зовет меня Броксигар. Ты же… только Броксом, — он выдохнул, затем пристально посмотрел на Тиранду. — Шаман, ты в прошлый раз уже спрашивала меня об этом, и я не ответил. Однако я в долгу перед тобой. Теперь я расскажу тебе то, что я сказал этим… — Брокс кинул пренебрежительный жест на стражников. — … и их главарю, но ты поверишь мне не больше, чем они…
Рассказ орка начался с невероятного, и с каждым вдохом в него было еще сложнее поверить. Каждое новое откровение орка баламутило в памяти ужас, и эльф то и дело ловил себя на мысли об Источнике Вечности и силе, вытягиваемой из него Высокорожденными. Несомненно, магия Источника могла создать такую ужасную воронку…
«Но этого не могло быть!» — сам себя уверял Малфурион. «Конечно же, не могло этого произойти с Зин-Азшари! Они же не сумасшедшие!»
«Не сумасшедшие ли?»
Но пока Брокс продолжал, пока говорил о воронке и вещах, увиденных и услышанных им, падая сквозь нее, все сложнее и сложнее было Малфуриону отрицать возможную связь. К сожалению, так и не узнав как оно поразит ночных эльфов, орочьи впечатления лишь отображали все то, что чувствовал Малфурион, когда его астральное я парило надо замком и Источником.
— Неправильность, — сказал орк. — То, чего не должно было быть, — добавил он уже в другой части повествования. Это и другие описания поразили Малфуриона как хорошо отточенный клинок…
Он даже не заметил, когда рассказ Брокса закончился, его мысли изо всех сил мчались к правде. Тиранда сжала его руку, пытаясь привлечь его внимание.
— Все хорошо, Малфурион? Ты как будто окоченел…
— Я… я в порядке.
Потом он спросил у Брокса:
— Ты рассказал это… эту историю лорду Гребню Ворона?
Орк выглядел неуверенным, но стражник ответил:
— Да, именно это, почти слово в слово!
Солдат издал рваный, похожий на кашель, смех.
— И лорд Гребень Ворона поверил этому не больше чем вы! Придите завтра утром, он вытянет правду из этого животного… и если тут рядом есть его дружки, уж тогда в нас они больше не увидят легкую добычу, ха!
Так что Гребень Ворона мог подозревать только лишь о вторжении орков. Малфурион почувствовал разочарование. Он сомневался, что эльфийский командир был способен заметить связь между его неожиданной встречей и рассказом Брокса. Хотя, более того, Малфурион сомневался, поверил ли лорд тому вообще. И теперь здесь был Малфурион, готовый было рассказать дворянину, что их любимая королева была вовлечена в безрассудное заклинание, способное принести беды на головы ее народа. Ночной эльф сам едва верил себе.
Вот если бы у него были доказательства.
Стражник тревожно придвинулся.
— Сестра… я боюсь, что должен попросить тебя и твоего товарища отбыть. Наш капитан скоро придет. А я не должен был…
— Все в порядке, я понимаю.
Как только они поднялись, Брокс пододвинулся к краю клетки, одна рука его потянулась к Тиранде.
— Шаман… последнее благословение, если можешь дать его.
— Ну конечно же…
В то время как она снова опустилась на колени, Малфурион отчаянно обдумывал, что он должен делать. Собственно, какие-то подозрения должны были дойти до лорда, но почему-то это казалось напрасной тратой времени.
Если бы только он мог поговорить с Кенарием, но тогда орк мог быть…
Кенарий…
Малфурион мельком взглянул на Тиранду и Брокса, в голову ему пришло роковое решение.
Попрощавшись с орком, Тиранда снова поднялась. Малфурион взял ее за руку, и оба поблагодарили стражу за потраченное время. Жрица все больше волновалась, чем дальше они шли, но Малфурион ничего не говорил, его мысли все еще бежали далеко вперед.
— Мы должны что-то сделать, — наконец прошептала она.
— Что ты имеешь ввиду?
— Завтра они уведут его в Крепость Черного Грача. И там он… — Тиранда заколебалась. — Я очень уважаю лорда, но…
Малфурион только кивнул.
— Я говорила с Матерью Деяной, верховной жрицей, но она сказала, что мы ничего не можем поделать, кроме как молиться за его дух. Она похвалила меня за мою симпатию, но посоветовала дать вещам течь по своему руслу.
— Дать им течь по руслу… — пробурчал Малфурион, уставившись вперед. Он заскрипел зубами. Это должно быть сделано сейчас. Нет дороги назад, только бы он переборол страх.
— Повернем здесь, — вдруг приказал он, поведя ее вниз по дороге. — Нам надо увидеться с Иллиданом.
— Иллиданом? Но зачем?
Глубоко вздохнув и подумав об орке, Источнике, Малфурион просто ответил:
— Чтобы позволить вещам течь по их руслу… с нашей помощью.
***
Ксавий стоял перед огненной сферой, смотря, сосредоточив все внимание, в зияющую дыру посреди нее. Глубоко, глубоко в ней, глаза его бога смотрели на него, и так они общались.
— Я слышал твою просьбу… — сказал он советнику. — И знаю твои мечты… об очищенном от грязи мире, идеальном мире. Я дам тебе то, чего ты желаешь, ты будешь первым из моих доверенных…
Не сдвинув взгляд, Ксавий встал на колени. Другие Высокорожденные продолжали творить чары, пытаясь расширить то, что они создали.
— Затем, ты придешь к нам? — ответил ночной эльф, его искусственные глаза ярко вспыхнули в предвосхищении. — Ты придешь в наш мир и сделаешь его таким?
— Путь еще не открыт… он должен быть усилен… чтобы выдержать мое славное пришествие…
Советник кивнул, в понимании. Такая великолепная, такая могущественная сила как бог слишком велика для слабого эльфийского портала. Явное присутствие бога разорвало бы его на части. Он должен быть больше, сильнее, постояннее.
Ксавию даже не пришло в голову засомневаться, что его допускаемое божество не может выполнить эту задачу сам. Он был слишком заворожен своим новым господином.
— Что мы должны сделать? — спросил он. Стараясь, как могли, высокорожденные чародеи достигли предела своих знаний и умений, включая Ксавия.
— Я пошлю одно из моих младших войск, дабы направить тебя… оно может пройти в ваш мир… с трудом… но ты должен приготовиться для его появления…
Вскочив на ноги, эльфийский лорд приказал:
— Никто не должен оступиться! Мы будем благословлены присутствием одного из его любимцев!
Высокорожденные удвоили свои старания, зал трещал от первобытной, ужасающей энергии, высасываемой прямо из Источника. Снаружи дико ревели небеса, и кто бы не поглядел на огромное черное озеро, тут же бы отвел в страхе свой взгляд.
Огненный шар внутри узора все рос, дыра в центре открылась подобно широкой, беспощадной пасти. Зал наполнили миллионы плачущих голосов — музыка для ушей Ксавия.
Но затем один из Высокорожденных запнулся. Опасаясь худшего, Ксавий бросился к кругу, вливая свою силу и мастерство в заклинание. Он не подведет своего бога! Он не сделает этого!
Однако, казалось поначалу, что именно это он и остальные и сделали. Портал деформировался, но не рос. Ксавий сконцентрировал всю свою силу, чтобы увеличить его, наконец с силой расширил дыру.
А затем… изумительный, ослепляющий свет собрался за спиной Высокорожденных. Несмотря на их усталость, они все еще могли держать портал.
И из его глубины появилась странная форма. Поначалу она была не больше нескольких сантиметров в высоту, но быстро приближаясь к ним, становилась все больше… и больше… и больше…
Неестественное творение возымело действие на нескольких чародеев. Двое упали в обморок, один едва дышал. Остальные уже качались, но вновь, под маниакальным контролем Ксавия, они возобновили поток силы к порталу.
Вдруг, жуткий собачий лай сотряс их. Только советник, своими неестественными глазами, увидел, что первым появилось из врат.
Животные были размером с лошадь и имели низко посаженные рога, закручивающиеся вниз и вперед. Их чешуйчатая шкура была окрашена в смертельный багровый и подчеркнута беспощадными брызгами черного, а на их спинах развевались гривы дикого, грубого коричневого меха. Это были сильные охотники, на каждой лапе, с тремя пальцами, были острые когти, длиной больше чем пол ноги. У каждого создания были задние ноги немного короче, чем передние, но Ксавий не сомневался в их быстроте и ловкости. Даже их медленная скорость говорила о них, как об охотниках, хорошо умеющих преследовать свою добычу.
Над их спинами пробивались два длинных, как хлыст, кожаных щупальца, кончавшихся крошечными ртами-отростками. Щупальца качались взад и вперед, казалось, с рвением целясь на созванных колдунов.
Их морды напоминали скрещенные волка и рептилию. Из длинных, яростных пастей выступали два десятка длинных, острых зубов. Их глаза были узкими и абсолютно белыми, но полные зловещей хитрости, что еще больше убеждало, что они были не животными.
Затем, за ними появилась возвышающаяся фигура их господина.
Тело его было заковано в расплавленную сталь, в его большой, одетой в перчатку, руке он держал хлыст, сверкающий молниями каждый раз, когда он его использовал. На фоне его груди и плеч, которые были больше остальной части тела, даже великие воины показались бы гномами. Там, где броня не скрывала его форму, чистое пламя излучалось от его чешуйчатого, лишенного мяса, сверхъестественного тела.
Глубоко поставленное в широких плечах, его огненное лицо всматривалось на ночных эльфов. Оно больше напоминало череп, нависший на больших, завитых рогах, хотя даже это не отбило мысли у Высокорожденных, что это был небесный посланник, пришедший, дабы помочь им выполнить их мечту об идеальном рае.
— Знайте, что я служитель вашего бога… — прошипел он, огонь в его глаза горел ярче, когда он говорил. — Пришел помочь вам открыть путь его армиям и его величайшей славе!
Одна из тварей завыла, но удар хлыстом, и разряд молнии, заставил ее замолкнуть.
— Я Псарь… — продолжил огромный, рыцарь-скелет, его огненный взгляд остановился на склонившемся советнике. — Я Хаккар…

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ (автор Lyanelle)
взято с форума woh.ru

Н аконец, Ронин проснулся.
Он сделал это с такой неохотой, ведь пока он был в волшебной дремоте, мысли его были полны снами. Большинство из них крутились вокруг Верисы и близнецов, только, в отличие от прошлого и зловещего сна, это было счастливое видение, полное жизни, о которой Ронин и не мечтал.
Пробуждение лишь напомнило ему о том, что он может и не дожить до момента встречи со своей семьей.
Ронин открыл глаза и увидел знакомое до боли, если только не такое радушное, зрелище. Кразус склонился над ним, выражая слабое беспокойство. Это только раздражало человека, так как про себя он думал, что было ошибкой дракона-мага взять его с собой.
Поначалу Ронин удивился, почему все перед ним немного тускло, но потом понял, что смотрит на Кразуса не в солнечном свете, а при полной луне. Луна освещала поляну так ярко, что это было неестественно.
С растущим любопытством Ронин хотел было подняться…но тело его закричало от своей жесткости.
— Медленней, Ронин. Ты проспал целый день, если не больше. Дай твоему телу минутку, чтобы тоже проснуться.
—Где?.. — молодой чародей всматривался в округу. — Я помню эту поляну… как меня несли сюда…
— Мы гости ее господина с тех пор как прибыли сюда. Мы в безопасности, Ронин, но я должен сразу сказать тебе, что и уйти мы тоже не можем.
Сев, Ронин начал пристально осматриваться. Он чувствовал чье-то присутствие, но ничто не говорило о том, что они здесь в западне. Однако он никогда не замечал за Кразусом привычки придумывать небылицы.
— Что произойдет, если мы попытаемся уйти?
Его товарищ указал на ряд цветов. — Они остановят нас.
— Они? Растения?
— Можешь поверить мне, Ронин.
В то время как часть него сгорала от желания воочию увидеть, что же могут сделать цветочки, Ронин все же решил не рисковать. Кразус сказал, что они в безопасности, пока остаются там, где они есть. Однако теперь, когда оба проснулись, они, возможно, смогут изобрести какой-нибудь план побега.
Забурчал его живот. Ронин вспомнил, что он проспал целый день, так ничего и не поев.
Прежде чем он смог что-то сказать, Кразус протянул ему миску с фруктами и кувшин с водой. Человек быстро съел фрукты и, хотя он до конца не наелся, желудок его уже больше не беспокоил.
— Наш хозяин не приносил пищи почти целый день. Я надеюсь он скоро будет здесь… тем более, если он уже знает, что ты проснулся.
— Он знает? — Ронину это не понравилось. Уж слишком их захватчик их контролирует. —Кто он?
Кразус вдруг замялся. — Его имя Кенарий. Помнишь ли его?
Кенарий… это имя звучало как струна, хотя едва-едва. Кенарий. Что-то из его учебы, но не касающееся напрямую магии. Это имя заставляло его думать об историях, мифах о…
Лесном боге?
Взгляд Ронина сузился. — Мы гости лесного божества?
— Полубога, если быть точнее… но все равно его силу уважает даже мой род.
— Кенарий…
— Вы говорили обо мне, и я здесь! — торжественно издавался голос отовсюду. — Я должен поприветствовать того, кого зовут Ронином!
Сливаясь с лунным светом, громадная нечеловеческая фигура полу-эльфа, полу-оленя ступала впереди. Он был куда выше даже долговязого Кразуса. Ронин широко и с благоговением уставился на оленьи рога, бородатое лицо и шокирующее тело.
— Долго ты спал, юнец, так, что я даже сомневался, что той еды, что вам принесли, хватит, чтобы утолить твой голод, — он говорил позади него. — Здесь же теперь достаточно для Вас обоих.
Ронин посмотрел за плечо. Там, где была пустая чаша с фруктами, теперь стояла другая, доверху наполненная. К тому же там был кусок мяса, приготовленный как раз так, как любил чародей, если, конечно же, запах его не обманывал, лежащий на деревянном блюде рядом с чашей. Ронин не сомневался, что кувшин с водой тоже был полон.
— Благодарю, — начал он, стараясь не отвлекаться на еду. — Но то, что я действительно хотел бы спросить, так это…
— Еще придет время для вопросов. Сейчас же, я бы расстроился, если Вы не поедите.
Кразус взял Ронина за руку. Кивнув, чародей присоединился к бывшему наставнику, и пара набросилась на еду. Поначалу Ронин колебался, когда дошла очередь до еды, отнюдь не потому, что он его не хотел, а скорее потому, что его удивляло, что лесной житель, такой как Кенарий, принес в жертву живое существо из заботы к двум путникам.
Полубог прочел его сомнения.
— Каждое животное, каждое существо служит многим целям. Все они часть круга леса. Это включает и потребность в еде. Вы как медведь или волк, оба из которых свободно охотятся в моих владениях. И нет в этом никакого ущерба. Все возвращается, дабы накормить новый рост. Олень, которым Вы сейчас насытитесь, возродиться, чтобы опять служить своей цели, эта жертва забудется.
Ронин нахмурился, не совсем поддерживая объяснение Кенария, но зная лучше, чем просить внести ясность в этом. Полубог видел обоих пришельцев как хищников и кормил их соответственно. Это было так.
Когда они закончили, волшебник чувствовал себя куда лучше. Он открыл рот с намерением поговорить касательно их плена, но Кенарий заговорил первым.
— Вас не должно быть здесь.
Ни Ронин, ни Кразус не знали, как ответить.
Кенарий шагал по поляне.
— Я говорил с другими, обсуждал Вас подробно, допытывал, что они знают… и все мы согласились, что Вы не отсюда. Вы из далеких мест, но из каких, мы еще не определили.
— Возможно, я смогу объяснить, — ввернул Кразус. Ронин видел, что он все еще слаб, но уже не так серьезно, как когда они впервые очутились в этом времени.
— Наверное, можешь, — согласился чародей.
Дракон-маг взглянул на своего товарища. Ронин не видел причин утаивать правду. Кенарий был первым существом, с тех пор как они здесь оказались, который мог оказать им помощь.
Но история, которую Кразус преподнес их хозяину, была отнюдь не такой, как ожидал человек.
— Мы пришли из земли по ту сторону моря… очень далеко, но это не важно. Что важно, так это причина, по которой мы оказались здесь…
В Кразусовом перекроенном рассказе, это он, а не Ноздорму, открыл трещину. Дракон-маг описал ее не как дыру во времени, а как аномалию, которая нарушала ткань реальности, потенциально создавая все большую и большую катастрофу. Он призвал еще одного чаротворца, которому доверял — Ронина — и пара отправилась туда, где Кразус чувствовал проблему.
— Мы прибыли к цепи застывших гор, на самом севере нашей земли, там я чувствовал это сильнее всего. Мы прошлись сквозь нее и чудовищные вещи изрыгались из нее то тут, то там. Вся ошибочность самого ее существования сильно давила на нас, однако же мы попытались осмотреть ее ближе… она двигалась, окутывая нас. А затем, мы оказались в Вашей земле…
— И во владениях ночных эльфов, — закончил полубог.
— Да, —сказал Кразус, кивнув. Ронин ничего не добавил и надеялся, что выражение его лица не выдаст его товарища. К тому же Кразус опустил все, касательно их истинного происхождения, бывший наставник чародея не упоминал еще кое-что, что могло бы заинтересовать Кенария.
Он ни разу не упомянул, что он дракон.
Сделав шаг назад, лесное божество оглядело обе фигуры. Ронин не мог прочесть его выражения. Поверил ли он измененной истории Кразуса, или же подозревал, что его «гости» не были до конца честны с ним?
— Медведи немедленно обсудят это с другими, — наконец произнес Кенарий, уставившись куда-то вдаль. Его взгляд сместился в сторону Ронина и Кразуса. — Ваши нужды будут решены, во время моего отсутствия… а затем, мы поговорим снова.
До того как оба сказали что-нибудь, повелитель леса растворился в лунном свете, оставив их вновь одних.
— Это было зря, — проворчал Ронин.
— Возможно. Но я хотел бы знать, что еще за эти другие.
— Полубоги, как и он? Выглядит наиболее вероятно. Почему Вы не рассказали ему о своем…
Дракон-маг одарил его таким острым взглядом, что Ронин поперхнулся. Куда более спокойным тоном, Кразус повторил: «Я дракон без силы, мой юный друг. И я без понятия, почему так. Не имеет значения, кто Кенарий, я хочу сохранить это в секрете до тех пор, пока не пойму, почему я не могу перевоплотиться.
— И… как же конец истории?
Кразус посмотрел вдаль.
— Ронин… я упоминал тебе, что мы в прошлом.
— Я понимаю это.
— Моя память… как будто ее разорвали, как и мою силу истощили. Я не знаю, почему. Однако, одну вещь я вспомнить могу, основываясь на том, что мне рассказали пока ты вынужденно спал. Теперь я знаю, когда мы есть.
С приподнятым настроением, Ронин выпалил:
— Но это же прекрасно! Это же даст нам что-то вроде маяка! Теперь мы можем определить, кто скорее всего…
— Пожалуйста, дай мне закончить, — суровое выражение Кразуса не сулило ничего хорошего. — Есть очень сильная причина, по которой я изменил нашу историю так, как только мог. Я подозреваю, что Кенарий знает что-то из того, что произойдет вскоре, особенно касательно аномалии. Потому я не мог рассказать о моих подозрениях о том, что она может предвещать.
Затихающий и все темнеющий голос старого мага оборвался, заставив Ронина растревожиться еще сильнее.
— Что?
— Я боюсь, мы прибыли как раз перед первым пришествием Пылающего Легиона.
Ничего ужаснее он не мог сказать Ронину. Пережив — и множество раз чуть не умерев в них — сражения с демоническими ордами и их союзниками, юный чародей до сих пор испытывал чудовищные ночные кошмары. Только Вериса понимала их силу, ведь и сама она прошла через них не меньше него. Это лишь усиливало их любовь, и будущие дети могли излечить их сердца и души, лишь спустя несколько месяцев.
И теперь Ронин оказался в кошмаре.
Вскочив на ноги, он проговорил:
— Тогда мы должны сказать Кенарию, сказать всем, кому сможем! Они…
— Они не должны знать… Я боюсь, уже слишком поздно пытаться предотвратить то, что приведет их сюда.
Тоже поднявшись, Кразус пронзительно смотрел на своего бывшего ученика.
— Ронин… это было взаправду, Легион был поражен после ужасной, кровавой войны, предшествующей тому, что произошло в наше время.
— Да, конечно, но…
Видимо забыв о своих опасениях, что Кенарий мог их слышать, Кразус схватил Ронина за плечи. Несмотря на слабость древнего мага, его длинные пальцы с болью впились в плоть человека.
— Ты все еще не понял! Ронин, придя сюда, просто будучи здесь… мы можем изменить историю! Теперь мы можем стать ответственными за то, что в этом времени Пылающий Легион станет победителем в этой первой схватке… и это будет означать не просто гибель множества невинных существ здесь, это просто сотрет наше собственное время.

Пришлось немного попотеть, уговаривая Иллидана принять участие в внезапном и крайне необдуманном плане Малфуриона. Малфурион сильно сомневался, что решающим фактором было все то, что он сказал… скорее просто пылкая просьба Тиранды. Под ее взглядом таял даже Иллидан, готовый помочь, хотя ему абсолютно была безразлична судьба пленника. Малфурион знал, что что-то случилось между его братом и орком, что-то, во что была вовлечена Тиранда, и она использовала это что-то, чтобы переманить Иллидана на их сторону.
И в этот раз успешно.
Четверо стражников стояли в тревоге, каждый повернут на разную сторону света. Солнце уже как несколько минут взошло, и площадь была пуста, оставив лишь солдат и их поручение. Большинство эльфов сейчас спали, идеальное время для удара.
— Я разберусь с часовыми, — предложил Иллидан, его левая рука уже сжалась в кулак.
Малфурион быстро ввязался в дело. Он не сомневался в способностях брата, но он не хотел причинить вред страже, лишь исполнявшей свой долг.
— Нет. Я же сказал, я позабочусь о них. Дайте минуту.
Закрыв глаза, он расслабился так, как показывал ему Кенарий. Малфурион отдалился от этого мира, но в то же время он видел его чище, острее. Он точно знал, что надо делать.
Согласившись с ним, первоэлементы природы присоединились, чтобы помочь ему в нужде. Прохладный, нежный ветерок ласкал лица каждого из стражников с мягкостью их любимой. С ветром пришли умиротворенные запахи цветов, окружающих Сурамар и успокаивающее пение ночных птиц. Спокойное и соблазнительное сочетание окружило каждого часового, утаскивая их, хотя они даже того и не замечали, в полную мира и удовольствия глубокую летаргию, заставившую их забыться в мире снов.
Довольный, что все четверо под его чарами, Малфурион моргнул, затем прошептал:
— Идем…
Иллидан заколебался, последовав, лишь, когда Тиранда вышла в открытую, за его братом.
Трое медленно держали свой путь к клетке и солдатам. Несмотря на уверенность, что его заклинание держится, Малфурион все еще был наполовину уверен, что четверо стражников увидят их путь в любой момент.
Даже когда он и его товарищи стояли в нескольких метрах от них, солдаты не замечали их присутствия.
— Работает… — прошептала в удивлении Тиранда.
Остановившись у ближайшего стражника, Иллидан помахал рукой перед его распахнутыми глазами — никакой реакции.
— Милый трюк, братишка, но надолго ли?
— Без понятия. Так что надо поторопиться.
Тиранда склонилась перед клеткой, вглядываясь внутрь.
— Я думаю, Броксигар тоже попал под твое заклинание, Малфурион.
И вправду, большой орк тяжело опустился за спинами своих тюремщиков, его безразличный взгляд смотрел куда-то за Тиранду. Он не двигался, даже когда она тихонько позвала его по имени.
После минутных переговоров, Малфурион предложил:
— Мягко коснись его руки и попробуй позвать по имени еще раз. Только уж постарайся, чтоб он тебя сразу увидел, и подай ему сразу знак, чтобы молчал.
Иллидан нахмурился.
— Естественно, он сразу закричит.
— Заклинание держится, Иллидан, но ты должен быть готов выполнить свою часть плана, когда придет время.
— Не я тут рискую всеми нами, — фыркнул брат Малфуриона.
— Тише вы, оба… — протянув руку внутрь, Тиранда осторожно коснулась орка, верхней части руки, в то же время позвала по имени.
Брокс вздрогнул. Его глаза расширились, и рот открылся в преддверии глухого крика.
Но он тут же его закрыл, издав только звук, похожий на слабое хрюканье. Орк моргнул несколько раз, как будто неуверенный, что то, что он видит, возможно. Тиранда коснулась его руки, затем, кивнув орку, снова посмотрела Броксу прямо в глаза.
Посмотрев на брата, Малфурион прошептал:
— Сейчас! Быстро!
Иллидан подошел, одновременно что-то нашептывая. Как только он схватился за прутья решетки, его руки вспыхнули желтым пламенем, и клетка вдруг наполнилась красной энергией. Появилось слабое гудение.
Малфурион с тревогой посмотрел на часовых, но даже столь удивительное зрелище прошло для них незамеченным. Он вздохнул с облегчением, затем посмотрел на работу Иллидана.
В этом была выгода чародейства ночных эльфов, и его брат хорошо знал, как держать ее в своих руках. Изумительный желтый жар вокруг его рук окутал клеть, быстро становясь красным. Пот капал со лба Иллидана, по мере усиления заклятья, но он ни на секунду не останавливался.
Наконец, Иллидан ослабил хватку и упал назад. Малфурион поймал его до того, как тот смог бы споткнуться об одного из часовых. Рука Иллидана еще несколько секунд горела.
— Можешь открыть клетку, Тиранда…
Отпустив Брокса, она коснулась дверцы клетки, которая тут же распахнулась, как будто только рада этому.
— Цепи, — напомнил Малфурион Иллидану.
— Конечно, брат, я не забыл.
Сев на корточки, Иллидан попытался дотянуться до орочьих кандалов. Брокс, однако, поначалу ничем ему не помог, глаза осторожно сузились, глядя на эльфийского мужчину. Тиранда взяла его за руки и подвела к своему товарищу.
Прошептав еще несколько слов, брат Малфуриона коснулся каждого замка оков. Кандалы с щелчком открылись, как маленькие ротики, жадно ждущие пищи.
— Никаких проблем, — отметил Иллидан с ужасно довольной улыбкой.
Орк медленно появился, его тело окостенело, словно все еще было в клетке. Н коротко кивнул Иллидану в знак благодарности, но смотрел на Тиранду, в ожидании указаний.
— Броксигар, слушай внимательно. Я хочу, чтобы ты пошел с Малфурионом. Он отведет тебя в безопасное место. Я увижу тебя там позже.
Именно это послужило причиной спора между Тирандой и Малфурионом, первая хотела видеть орка в безопасности своими глазами. Но Малфурион — с Иллидановой более-чем-охотной помощью — наконец убедил ее, что могут возникнуть проблемы, когда откроется, что вместе с Броксом исчезнет и Тиранда, проявившая к нему такую заботу. Будет не сложно Лунным Стражам состыковать факты вместе.
— Они свяжутся друг с другом быстро, — настаивал Малфурион. — Ты единственная, кто оказал ему помощь. И именно поэтому ты должна остаться здесь. Вряд ли они подумают на меня, но даже если и так, то маловероятно, чтобы они решили, что ты к этому причастна. Ты последовательница Элуны. То, что ты знаешь меня, еще не то преступление, за которое они смогут повесить на тебя метку преступницы.
Хотя Тиранда и согласилась, она все еще не хотела перекладывать всю ответственность на Малфуриона. По правде, хоть это и он затеял весь этот ненормальный план, но ведь она же его изначально подстрекнула на это, просто подведя Малфуриона к заключенному орку.
Теперь юная жрица просила орка поверить тому, кого он толком не знал. Брокс изучал Малфуриона, затем снова взглянул на Иллидана.
— Этот тоже с нами?
Иллидан скривил свои губы.
— Я лишь спас твою шкуру, животное…
— Хватит, Иллидан! Он достаточно благодарен!
Броксу же она ответила:
— Только Малфурион. Он отведет тебя туда, где никто тебя найти не сможет! Пожалуйста! Ты можешь верить мне!
Взяв ее руку в свой большой кулак, зверская фигура склонилась на одно колено.
— Я верю в тебя, шаман.
В этот момент, Малфурион заметил, что один из стражников начал ёрзать.
— Они просыпаются! — прошипел он. — Иллидан! Хватай Тиранду и бегите! Брокс! Идем!
С удивительной скоростью и ловкостью, большой орк вскочил на ноги и последовал за ночным эльфом. Малфурион не смотрел, что происходит за его спиной, молясь, чтобы его друидическое заклинание продержалось достаточно долго. За Тиранду и своего брата он почти не боялся. Они шли к кварталу Иллидана, совсем недалеко отсюда. Никто и не заподозрит их.
Для Малфуриона и Брокса, однако, все было немного иначе. Невозможно будет ошибиться, в том кто он, увидь он орка. Оба должны были убраться из города так быстро, как только возможно.
Но как только они покинули площадь и вышли на изогнутые улицы Сурамара, начал нарастать звук, которого больше всего боялся Малфурион.
Один из стражников наконец-таки проснулся. Его крики быстро слились с криками его товарищей, а несколько секунд спустя, рев рога наполнил воздух.
— Сюда! — поторопил он орка. — Здесь нас ждет транспорт!
Хотя по правде, Малфуриону не надо было говорить ничего, орк, несмотря на свое крепкое телосложение, бежал с такой же быстротой, что и его спаситель. Будь они где-нибудь в дикой местности, подозревал ночной эльф, Брокс бы мог даже обогнать его.
Повсюду звучал рог и кричали голоса. Сурамар до краев наполнился жизнью… куда быстрее, чем предполагал Малфурион.
Наконец, эльф заметил уголок, которого так ждал.
— Здесь! Они должны быть где-то здесь!
Но, как только они повернули на другую сторону улицы, Брокс вдруг оступился, с ужасом орк уставился на тот самый транспорт, который приготовил Малфурион.
Большие пантеры были черными, как глубокая тень. Они зарычали и зашипели, когда увидали новоприбывших, но затем успокоились, как только Малфурион подошел к ним. Он похлопал каждую по бокам.
Брокс встряхнул головой.
— Мы поедем на них?
— Ну, конечно! Поторопись же!
Орк колебался, но затем близкие крики подтолкнули его вперед. Брокс взял поводья, которые ему дали и смотрел, как Малфурион показывает ему, как ее оседлать.
У бывшего пленника заняло три попытки, чтобы залезть на большую кошку, затем еще минута, чтобы устроиться. Малфурион, не отрываясь, смотрел за него, боясь, что в любой момент солдаты — или, что еще хуже, Лунные Стражники — придут сюда. Ему даже в голову не приходил тот факт, что Брокс мог не уметь ездить на ночном саблезубе. Какое же другое животное он ожидал увидеть?
Усевшись поудобней в последний раз, Брокс неохотно кивнул. Глубоко вздохнув, Малфурион погнал свою пантеру вперед, Брокс следовал за ним как мог.
Лишь за несколько минут ночной эльф навсегда изменил свое будущее. Такой дерзкий поступок мог привести только к заключению в Крепости Черного Грача, но Малфурион знал, что он не мог дать такому шансу ускользнуть. Каким-то образом Брокс был связан с беспокойной работой Высокорожденных… и будь, что будет, но Малфурион узнает как.
Он почувствовал, как рок навис над всем Калимдором.

Варо-Тену не очень-то хотелось встречаться с Лордом Ксавием, но выбора не было. Приказ о появлении перед советником был отдан в тот момент, как его отряд прибыл, а приказам Лорда Ксавия надо было повиноваться с такой же поспешностью, будто бы их отдала Королева Азшара… а возможно даже быстрей.
Советнику не понравится отчет капитана. Как объяснить, что их каким-то образом сбили с пути, а затем атаковал лес? Варо-Тен надеялся использовать погибшего, неотпетого Колтария как козла отпущения, но сомневался, что его господин примет столь жалкое подношение. Варо-Тену было дано поручение, и для Лорда Ксавия только это имело значение.
Он не спросил, где можно найти советника, где же его господин был, кроме как в комнате, где работали чаротворцы? Капитан Варо-Тен предпочитал клинки чародейству, и комната не было его любимым местом. Хот, я по правде сказать, у него были какие-то зачатки силы, но их Лорд Ксавий и королева мысленно подавили даже в нем.
Стражники сразу обратили внимание на его прибытие, но, хотя они отреагировали с должным уважением, ему причитающимся, что-то в их манере казалось другим… как будто неверным.
Как будто они точно знали, гораздо лучше него, что его ждет.
Дверь с распахнулась перед ним. Опустив глаза из уважения, Капитан Варо-Тен вошел в святилище Высокорожденных — и тварь из ночных кошмаров наполнила его взор.
— Во имя Элуны! — действуя инстинктивно, он вытащил кривой клинок. Адское создание взвыло, два грозных щупальца над его мускулистым телом на ощупь устремились к нему. Капитан сомневался в своих шансах против такого монстра, но он будет сражаться,как только может.
Но затем шипящий голос, заморозившись Варо-Тена до мозга костей, произнес что-то на неизвестном языке. Ужасный хлыст ударил по горбатой спине животного.
С раболепием, демоническая псина отступила, оставив варо-Тена глазеть на того, кто ее отозвал.
— Его имя Хаккар, — довольно отметил Лорд Ксавий, появившись сбоку. — Звери скверны полностью под его контролем. Великий послал его помочь открыть путь…
— «В-Великий», мой господин?
К ужасу капитана, советник почти отечески положил руку на его плечо, подведя Варо-Тена к огненной сфере над узором. Что-то в этой сфере выглядело по-другому, одаривая ночного эльфа ужасным чувством, что стой он ближе, она бы сожрала его тело и душу.
— Все в порядке, мой добрый капитан. Нечего бояться…
Он будет наказан за свой провал. Если так, то Варо-Тен хотя бы заявит о своей ошибке заранее, так он сохранит свое лицо.
— Мой Лорд Ксавий, пленники были потеряны! Лес обернулся против нас…
Но советник только улыбнулся.
— Тебе еще представится удобный случай искупиться, капитан. Сначала, ты должен понять прекрасную правду…
— Мой господин, я не…
Он не закончил, его глаза не двигались.
— Теперь ты понял, — отметил Ксавий, его ненастоящие глаза сузились в удовлетворении.
Варо-Тен чувствовал бога, чувствовал как чье-то удивительное присутствие снимает с него, как шелуху, слой за слоем. Бог внутри сферы смотрел в самые глубокие глубины Варо-Тена… и излучал наслаждение оттого, что он там нашел.
Ты тоже хорошо мне послужишь…
И Варо-Тен опустился на одно колено, из уважения к тому, кто его также уважал.
— Он скоро придет к нам, капитан, — объяснил Лорд Ксавий, как только солдат поднялся. — Но он столь великолепен, что путь должен быть усилен, дабы принять в себя его несметное присутствие! Он послал своего знатного стража, чтобы открыть путь другим его воинствам, тем, кто поведет наши усилия в нужное русло, чтобы усилить воронку… и приведет в исполнение все наши мечты!
Варо-Тен кивнул, чувствуя как оба довольны, и смутился.
— Мой господин, мой провал в поимке тех странников, что я нашел недалеко от расщелины…
Его прервал шипящий голос Хаккара.
— Твой провал ссспорен. Они сссделают… великий очень заинтересссовался тем, что расссказал ему Лорд Ксавий об этой — расссщелине — и их возможной сссвязи с ней!
— Но как вы найдете их? Тот лес — царство полубога, Кенария! Я уверен, это его рук дело!
— Кенарий всего лишь лесное божество, — напомнил ему советник. — За нашими плечами теперь стоит больше, куда больше чем это.
Отвернувшись от ночных эльфов, Хаккар начал хлестать своим кнутом по открытому перед ним пространству. Как только яркое оружие щелкало, зеленая вспышка молнии ударялась о каменный пол.
Вслед за молнией, ударенное место начинало ярко светиться. Изумрудное пламя быстро увеличивалось в размерах, и затем оно начало соединяться
Два зверя скверны завыли, их ужасные щупальца напряглись, но Хаккар вернул их на место.
Завиднелось четырехногое очертание, становящееся все больше и шире. Оно быстро сформировалось в образ, уже знакомый Варо-Тену, которое подтвердило это чудовищным воем.
Новый пес встряхнулся, затем присоединился к остальным. Пока загипнотизированные эльфы смотрели, Хаккар повторил трюк с хлыстом, призвав четыре ужасные твари, которые выстроились вместе с остальными.
Затем он начал вертеться, хлеща вокруг себя, создавай круглые узоры, которые горели все ярче и ярче, пока не образовали в воздухе перед ним дыру, дыру такую же высокую, как и страшная фигура, и вдвое шире.
Хаккар пролаял приказ на неком темном языке.
Адские звери скверны вскочили в дыру, исчезая. Как только последний исчез, дыра рассеялась.
— Они знают, что они ищщщут, — осведомил Хаккар его застывших компаньонов. — И они найдут то, что они ищщщут… — огненное существо ударило хлыстом, его темный взгляд повернулся к заклинанию ночных эльфов. — А теперь мы должны начать нашшшу собственную задачу…

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ (автор Lyanelle)
взято с форума woh.ru

Ц елый день понадобился Кразусу, чтобы понять, что за ним и Ронином наблюдают.
Еще через полдня он пришел к заключению, что наблюдавший за ними пришел не к Кенарию.
Кто это мог быть, с такой способностью скрывать свое присутствие от могущественного полубога, дракон-маг не мог сказать. Один из коллег Кенария? Вряд ли. Лесной господин наверняка был хорошо знаком со всеми уловками их и тех слуг, что они могли послать. Ночные эльфы? Кразус тут же отмел эту мысль, считая, что кто-то из другой смертной расы наблюдал за ними, оставаясь незамеченным.
Это привело его к лишь одному логическому заключению… что тот, кто шпионил за Кенарием и его двумя «гостями», был из народа Кразуса.
В его собственном времени, драконы посылали разведчиков, чтобы следить за теми, кто потенциально мог изменить мир, как в хорошую, так и в плохую сторону. За людьми, за орками — да за любой расой — наблюдали свои шпионы. Драконы считали это необходимым злом; предоставленные самим себе, юные народы имели тенденцию к разрушению. Даже в этот период прошлого, уже были своего рода разведчики. Он не сомневался, что кто-то из них осторожно наблюдает за Зин-Азшари… но, как это свойственно для рода Кразуса, они ничегошеньки не сделают до тех пор, пока не станет очевидно, что катастрофа неизбежна.
В данном случае, будет слишком поздно.
От Кенария свой секрет он скрыл, но своим родичам, пусть даже из прошлого, Кразус решил рассказать все, что знает. Если кто и мог отвести возможные разрушения — а присутствие Ронина уже могло стать их причиной — то это были драконы… если они, конечно, прислушаются.
Он подождал, пока человек уснет, когда возвращение Кенария было бы слишком маловероятным. Нужды Кразуса и Ронина обслуживались бесшумными, невидимыми лесными духами. Еда появлялась в определенное время, а остатки исчезали, как только оба заканчивали есть. Другие естественные дела происходили примерно таким же образом. Это позволяло Кенарию продолжать свои таинственные прения с равными ему — и так как это были полубоги, это могло занять дни, недели, месяцы и даже больше — не волнуясь о том, что двое умрут от голода в его отсутствие.
Не зависимо от того, в каком цикле была луна, поляна оставалась такой же освещенной, как и днем. Удостоверившись, что Ронин уже глубоко заснул, Кразус тихо поднялся и направился к преграде из цветов.
Даже ночью они тут же повернулись к нему. Двигаясь близко, как мог, чтобы не задеть их, дракон маг всматривался в лес вдали, оглядывая темные деревья. Он лучше, чем кто ни было знал все секреты маскировки его рода, зная их лучше, чем мог даже полубог. То, что мог пропустить Кенарий, найдет Кразус.
По началу, все деревья выглядели одинаково. Он внимательно осмотрел каждое по очереди, а затем еще раз по второму кругу, безрезультатно. Его тело требовало отдыха, но Кразус не собирался дать странной слабости контроль над ним. Если он уступит ей, хоть раз, он боялся, что никогда уже от нее не оправится.
Вдруг его взгляд остановился на высоком дубе, с особенно толстым стволом.
Внимательно смотря на него, утомленный чародей мысленно защитил свои мысли, затем сосредоточился на дереве.
Я знаю тебя… Я знаю, какой ты, шпион…
Ничего не произошло. Никакого ответа. Кразус было удивился тому, что он ошибся, но многовековой опыт твердил обратное.
Он попытался снова.
Я знаю тебя… прикрывшись частью дерева, ты наблюдаешь за нами и за повелителем леса. Ты удивлен тем, кто я и почему я здесь.
Кразус почувствовал, как что-то пошевелилось, но очень слабо. Наблюдатель был в неловком положении, пойманный врасплох внезапным вторжением в его мысли, и был еще не готов высказаться.
Есть еще кое-что, что я мог бы рассказать тебе, но не рассказал владыке леса… но я буду говорить с кем-нибудь посолидней, чем ствол дерева…
Ты рискуешь нами обоими, — отозвалось, наконец, немного высокомерно, в разуме. Полубог может увидеть нас, вернувшись…
Дракон маг скрыл удовольствие оттого, что получил ответ. Ты знаешь также, как и я, что его здесь нет… и ты можешь скрыть нас обоих от посторонних взглядов…
И, даже спустя некоторое время, ничего не произошло. Кразус удивился, не слишком ли сильно он надавил на него…
Часть ствола вдруг оторвалась, оказавшись человеческой фигурой, покрытой острой корой. Как только высокая фигура подошла, кора исчезла, став длинными, плавным предметами одежды, а тонкое лицо было затемнено, так, что было невозможно его разглядеть, заклинанием, с которым Кразус был так хорошо знаком.
В мантии древесного цвета, безликая фигура остановилась на внешнем периметре волшебной поляны. Скрытые глаза оглядывали Кразуса с ног до головы, и, хотя плененный маг не мог разобрать выражения его лица, он был уверен, что тот явно расстроен.
— Кто ты? — тихо спросил наблюдатель.
— Можно сказать, родственная душа.
Это было встречно с неким неверием.
— Ты вообще ничего не знаешь о том, что предполагаешь…
— Я абсолютно знаю то, о чем говорю, — сильно ответил Кразус. — Я это знаю так же хорошо, как то, что та, кого зовут Алекстразой, Королева Жизни, тот, кого зовут Ноздорму — само Время, Изера — Дева Сна, а Малигос — воплощение магии…
Фигура переваривала услышанные имена, а затем, запоздало, заметила:
— Ты не назвал еще одного.
Оправившись от шока, Кразус кивнул.
— И Нелтарион, сам земля и скалы, Страж земли.
— Эти имена знают немногие, вне нашего рода, но все же знают. Под каким именем я знаю тебя, чтобы убедиться, что ты мне родня?
— Я известен как… Кориалстраз.
Второй пошатнулся.
— Я не могу не знать это имя, раз оно принадлежит супругу Королевы Жизни, но что-то тут не так. Я наблюдал с тех самых пор, как вас поймали, и ты действовал не как один из нас. Кенарий могущественен, но ему бы не так легко далось взять тебя в заложники, только не Кориалстраза…
— Я был сильно ранен, — Кразус отмахнулся. — У нас мало времени! Я должен увидеть Алекстразу и рассказать ей, что знаю! Можешь доставить меня к ней?
— Всего лишь? У тебя действительно есть надменность дракона! Почему я должен рисковать для всех драконов обидой лесного божества, лишь из-за твоей довольно-таки сомнительной личности? Теперь он узнает, что за ним наблюдают, и будет действовать соответственно.
— Потому что угроза миру — нашему миру — куда важнее, чем оскорбление достоинства полубога, — глубоко вздохнув, дракон маг добавил:
— И если ты только мне позволишь, я открою тебе то, что имею в виду…
— Не знаю я, могу ли довериться тебе, — сказал мрачный шпион, настороженно прислушиваясь к одной стороне. — Но, учитывая твое положение, мне особо бояться нечего. Если ты знаешь, как… тогда покажи мне то, что окрашивает твои слова таким беспокойством.
Кразус воздержался от резких слов, несмотря на растущую неприязнь к этому дракону.
— Если ты готов…
— Давай.
Их мысли соприкоснулись… и Кразус открыл правду.
Под наплывом сильных образов, второй дракон откинулся назад. Теневое заклинание вокруг его лица тут же потеряло свою силу, обнажив своеобразную смесь рептильих и эльфийских черт лица, на котором замком лежало полное неверие.
Но тени вернулись так же быстро, как и испарились. Явно переваривая все то, что он увидел, наблюдатель тем не менее проявил свое прежнее самообладание.
— Все это невозможно…
— Послушайте.
— Это чистый плод твое воображения!
— Которые произойдут, — грустно отметил Кразус. — Теперь ты видишь, почему я должен поговорить с нашей королевой?
Его собеседник встряхнул головой.
— То, о чем ты просишь…
Оба дракона замерли, одновременно почуяв близкое присутствие великой силы.
Кенарий. Полубог неожиданно вернулся.
Тут же шпион начал удаляться. Кразус, боясь, что последний шанс может быть потерян, побежал за ним.
— Нет. Ты не можешь позволить себе проигнорировать это! Я должен увидеть Алекстразу!
Его рука прошла над цветами. Растения тут же среагировали, широко открывшись и обрызгав его своей волшебной пыльцой.
Мир поплыл вокруг Кразуса. Он покачнулся вперед, падая на них.
Сильные руки поймали его. Он услышал тихое беспокойное шипение, понимая, что дракон держал его.
— Я сильно сглупил, сссделав это! — задыхаясь, прошипел тот.
Кразус безмолвно поблагодарил за его решение, как вдруг он вспомнил что-то очень важное. Он попытался сказать, но рот не слушался его.
И когда он терял сознание, последней мыслью он не благодарил дракона, взявшего его с собой… а ярость на себя, за то, что забыл про Ронина.

Пантеры стрелой неслись сквозь густой лес, Броксина мчалась с такой свирепостью, что несчастный орк еле удерживался в седле. Хотя он и ездил раньше верхом, правда, только на больших волках, которых разводил его народ, движения кошки каким-то неуловимым образом от них отличались, что заставляло чувствовать орка тревогу.
Смотря лишь вперед, скрытый в тени Малфурион низко согнулся над своим животным, то ли подгоняя его, то ли еще что. Брокс был доволен, что его спаситель продумал путь, но он надеялся, что тяжелое путешествие надолго не затянется.
Скоро начнется восход. У орка пробежала плохая мысль, что от этого их можно будет разглядеть издалека, но Малфурион заметил, что приход дня был им лишь на руку. Если Лунные Стражи и преследовали их, то их ночноэльфийская магическая сила ослабнет, как только тьма растает.
Конечно, еще останутся солдаты, и с ними что-то надо делать.
За собой Брокс услышал растущий шум погони. Трубный зов, дальние крики, случайный рык пантеры. Он внушил себе, что план Малфуриона заключается в чем-то большем, чем просто надежда оторваться от всадников, однако же, повода для этого не было. Его спаситель не был воином, просто душа, решившая сделать доброе дело.
Чернота ночи начала уступать место серости, но серости мрачной, туманной — утренней дымке. Орк с радостью приветствовал непредвиденный туман, даже если он продержится недолго, но вот оставалось лишь надеяться, что его пантера не потеряет в нем Малфуриона.
Смутные облики вокруг него то появлялись, то исчезали. То тут, то там Брокс различал какое-то движение. Его рука, было, устремилась к верному топору, но его отобрала стража ночных эльфов. Малфурион не снабдил его оружием, возможно, это было из предосторожности.
Снова прозвучал рог, в этот раз куда ближе. Старый воин зарычал.
Малфурион исчез в тумане. Брокс устремился вперед, пытаясь разглядеть товарища, но боялся, что теперь его животное бежало в абсолютно другом направлении.
Вдруг пантера закрутилась, меняя путь, чтобы не столкнуться с большим камнем. Орк, совсем не ожидавший такого, потерял равновесие.
Быстрая пантера сбросила Брокса, хрюкнувшего от испуга, отчего тот упал на жесткую, неровную землю и проехался, головой вперед, прямо в пышный куст.
Вышколенные привычки взяли вверх. Согнувшись, Брокс вылез, готовый снова оседлать пантеру. К несчастью, его кошка, оставив его в беде, уже убежала вперед, скрывшись в тумане.
А звуки погони становились все громче.
Тут же Брокс начал искать что-нибудь,ну хоть что-нибудь, что только можно было использовать как оружие. Он поднял упавшую ветку, да только та раскрошилась в его крепких руках. Камни же были либо слишком мелкими, просто бессмысленное оружие, либо слишком большими, даже неподъемными.
Что-то большое прошелестело в кустарнике к его ноге.
Орк взял себя в руки. Если это солдат, все карты у него. Если один из Лунных Стражей, все шансы были явно против Брокса, но он падет, сражаясь.
Что-то большое, тяжело дышащее, с четырьмя ногами прорывалось из окутанного туманом леса.
К изумлению Брокса, то, что скакало к нему, было не пантерой. Оно выло, как волк или собака, но сходство с ними было крайне схематичным. В плечах оно было таким же широким, как и он, а из спины вытянулись два противных кожаный щупальца. Рот был переполнен рядами свирепых клыков. Густая, зеленоватая слюна каплями стекала из его громадной голодной пасти.
Чудовищные воспоминания нахлынули на него. Такой ужас он уже видел, хотя и ни разу с ним не сражался. Они бежали впереди других демонов, свора за сворой слюнявых, зловещих демонов.
Звери Скверны… предвестники Пылающего Легиона.
Брокс очнулся от возобновившегося кошмара, как раз до того, как зверь скверны добежал до него. Он кинулся вперед, прямо под большое животное. Зверь скверны попытался помешать ему когтями, но инерция была против него. Большой зверь налетел на живое препятствие и оглянулся, в поисках своей неуловимой добычи.
Орк с размаху ударил кулаком ему по носу.
Для любого другого такой удар обернулся бы, минимум, потерей руки, но Брокс был не просто орком, он был быстрым и сильным орком. Он не просто ударил до того, как полная скверны тварь смогла среагировать, но сделал это со всей яростью и мощью своего народа.
Удар проломил демонической псине нос. Зверь оступился и издал леденящее кровь завывание. Густая, темно-зеленая жидкость вытекала из его раны.
Рука отозвалась болью, но Брокс не сводил глаз со своего противника. Нельзя позволять зверю, особенно такому ад