Отфрид Пройслер (род. 1923)

Сказка —дитя вечности, в ней жизненные силы древности, в ней дыхание современности. В период нацизма этот жанр был в какой-то мере дискредитирован засильем жестоких средневеко­вых легенд и повествований о всесильных нордических полубо­жествах. Восстановил сказку в ее подлинном облике в пятидеся­тые годы немецкий писатель Отфрид Пройслер. На смену сверх­героям в его сказках пришли проказливый мальчишка («Малень­кий Водяной»), добрая сметливая девочка («Маленькая Ведьма»), еще один озорной персонаж — Маленькое Привидение, затем тру­дяга гномик («Хёрбе—Большая Шляпа»), которые направили свою волшебную силу на добрые дела.

Пройслер родился в семье учителей в небольшом городке Райхенберге, в горах Богемии, где каждый ручей, казалось, таит водяных, а леса скрывают проказливых ведьм и трудолюбивых гномов, с детства слышал предания из уст своей бабушки Доры о горных дyxax, об изгнании шведских войск, о привидениях, живущих в старинных замках. Бабушка была не только настоящим кладезем народных сказок и легенд, но и великолепной рассказчицей. От нее будущий писатель научился свободно обращаться со

сказочным материалом, народными мотивами, искусству имп­ровизации.

Став учителем, Пройслер рассказывал своим ученикам раз­ные истории, смешные и грустные, серьезные и беззаботные, ри­совал с ними, путешествовал. А потом записал эти рассказы. Так родились его книги, известные теперь во всех странах мира.

Сказку «Хёрбе—Большая Шляпа», повествующую о поисках друга, об избавлении от одиночества, и ее продолжение «Хёрбе и его друг Цвоттель» — о привыкании лешего к условиям «цивили­зации», весело читать. Юмор Пройслера мягкий, добродушный, в основе его реальные, житейские наблюдения. Но сказки эти не просто развлекательное чтение. Неназойливо автор говорит с маленьким читателем-слушателем обо всех проблемах взрослого мира — о трудном выборе честного пути, о горечи одиночества и |радости дружбы. Сказочник старается пробудить в маленьком читателе-слушателе самые лучшие качества, те качества, что делают человека человеком, — умение сострадать, желание де­лать добро, чувство справедливости, благородство, стремление понять другого...

«В один прекрасный день, когда мельничный водяной вернул­ся домой, жена сказала ему: Отныне ты должен вести себя очень тихо. Потому что у нас появился маленький мальчик. — Что ты говоришь! — радостно воскликнул отец водяной. — Настоящий маленький мальчик?—Да, настоящий Маленький Водяной! — сказала жена. — Прошу тебя, сними сапоги и входи тихонечко...мне кажется, он еще спит».

Что это? Жанровая сценка из обыденной жизни? Очень похоже: радость отца, заботливая нежность матери. Только действие этой истории происходит не в обычной квартире или доме, а на Дне мельничного пруда, где у его обитателей водяных появился малыш («Маленький Водяной»). Появление ребенка в семье, чувства родителей, первые шаги малыша в освоении ближнего и даль­него жизненного пространства можно описать реалистической прозой. Но если на помощь приходит сказка, то обыденные факты, повседневные отношения окрашиваются поэзией, окутыва­ются тайной, приобретают более теплые, проникновенные тона.

Пройслер погружает читателя-слушателя на дно мельничного пруда, чтобы показать ему гармонию семейной жизни, уют и защищенность родного дома, заботливых, все понимающих родителей, первые самостоятельные шаги ребенка.

У возраста свои законы. Какой бы он был, Маленький Водяной, если б не устроил озорные забавы с мельничным колесом, не подшутил над жадным мельником и Долговязым, хитроумно не обвел вокруг пальца глупого рыбака, спасая рыбешек, не соревновался в веселых затеях с деревенскими мальчишками? Да, да, с обыкновенными деревенскими ребятами. В том-то и состоят хитрость и талант автора, чтобы вымышленный им фантастический мир, пусть с реальными очертаниями и взаимоотношениями, вве­сти в соприкосновение с миром повседневным, обыденным, где царят свои законы и правила. И если мир мельничного пруда с его красками, волшебными звуками арфы, чудесными обитателя­ми пленяет воображение читателя своей таинственностью и чуде­сами, то мир реальный подтверждает суть земного существова­ния, незыблемость основ человеческого взаимопонимания. «Ре­альные» дети и Маленький Водяной быстро находят общий язык, обучают друг друга играм и развлечениям, поверяют тайны сво­его мира, а главное — одаривают друг друга неоценимым чело­веческим даром —дружбой.

Герой другой сказки Пройслера — Маленькое Привидение — живет в иной, не менее таинственной и волшебной среде — в старинном замке, в тяжелом дубовом сундуке, окованном железом, где хранятся пачки старых писем и юридических документов.

Сказка о Привидении динамичней предыдущих, приключен­ческий мотив ее более отчетлив. И здесь поэтическая фантазия автора переплетается с реалистическим живописанием малень­кого городка. С одной стороны, сказочное существо со своим бытом, проказами, дружбой с мудрым филином Шуху. С другой — быт горожан, заботы бургомистра, реальные школьники, выру­чившие Привидение из беды.

«Никаких привидений нет!» — может заявить любой здраво­мыслящий маленький читатель. И будет прав. Однако тот же са­мый читатель любит, трепеща от страха, рассказывать в темноте страшные истории о привидениях. Сказка Пройслера написана для того, чтобы дети со смехом расправлялись со своими страха­ми. Что же, как не смех, могут вызвать проделки Маленького Привидения, по воле случая перепутавшего день с ночью и пре­вратившегося из прозрачного существа белого цвета в черного незнакомца, невольно пугающего людей? И еще она написана для того, чтобы дети поиграли в страшное и таинственное. Это ведь ничуть не менее интересно, чем веселые, озорные игры.

На первый взгляд, сказки Пройслера кажутся традиционными. Однако вдумаемся. Писатель срздает их на новой основе, находит новые варианты, современный антураж, старую форму наполняет проблемами реальной жизни. Конечно же, у его героев есть под рукой волшебные аксессуары, да и сами, да и сами они наделены чудодейственными свойствами. У Привиденчика, как его ласково называет писатель, который при солнечном свете становится черным, а при лунном – белым, есть связка с тридцатью ключами, ею стоит лишь потрясти, и любой замок откроется. Ведьма манипулирует метлой и колдовской книгой. Но притом эти сказочные существа постоянно в контакте с реальными людьми. Помогают им, как это делает Ведьмочка с вполне земными старушками и верными друзьями Томасом и Врони, или наказывает мельника, жестокосердного возчика, мальчишек – разорителей птичьих гнёзд. А порою весело проказничают. Как, например, веселятся ребята на уроке физкультуры, увидев Привиденчика, или как играют с ним в прятки!

Немецкий сказочник убежден, что даже малышей необходимо знакомить со «взрослыми» проблемами, например проблемами защиты окружающей среды, раскрывая одновременно красоту и поэзию природы. Сказочный Ближний лес, мельничный пруд, лес, где обитает Маленькая Ведьма, выразительно описанные писателем, способны пробудить чувства любви, привязанности ко всему живому.

Особая привлекательность для ребят пройслеровских заглавных героев в том, что, несмотряна свои волшебные свойства, они маленькие. Это намеренно вынесено в заглавие трех его сказок. Маленькие по возрасту, по характерам, по своим качествам, по своим проказам и проделкам. Маленькие даже лексически (книги предназначены младшим, старшим дошкольникам и младшим школьникам). Но все они способны дать толчок процессам идентификации, обеспечить возможность маленькому читателю-слушателю перевоплотиться в эти образы.

Воспоминаниями о счастливом детстве, ласковой доброй бабушке Доре навеяна сказочная трилогия о разбойнике Хотценплотце. В ней есть все: клады, похищения, веселые приключения, погони, наказание злоумышленника, наконец торжество доброты. И еще она продолжает традицию народного театра, где непременным участником был неунывающий Касперль, аналог нашего Петрушки.

Всю свою жизнь Пройслер собирал народные сказки - записывал от рассказчиков, отыскивал в старинных изданиях. Плодом этого собирательства стало собрание «Пробило полночь…». В этом сказочном своде представлены многие и многие земли Германии, конечно же, любимая страна детства — Богемия и не менее любимая Бавария, где писатель живет сейчас.

У каждого народа существуют свои традиции в изображении легендарно-сказочных персонажей, свое воплощение надежд и чаяний, своя персонификация темных сил, оригинальная волшеб­ная атрибутика, своеобразные сюжеты, обусловленные всем историко-культурным опытом и даже географическими факторами. Однако при всем многообразии мирового фольклора, разноцветьи его палитры, в нем много общего в воплощении извечных че­ловеческих истин, нравственных устоев. Любовь и ненависть, добро и зло, милосердие и бессердечие, жизнь и смерть, война и мир — вечные общечеловеческие категории, откристаллизованные в излюбленных народом образах.

Есть свой любимый герой, по имени Крабат, и у небольшой восточно-славянской народности—лужицких сербов, или сорбов, живущих на территории Германии по обе стороны реки Шпрее, между Эльбой, Одером и Найсе.

Легенда о Крабате, пожалуй, самый популярный сюжет про­заических повествований сербского фольклора. Она содержит все особенности преданий эпохи позднего феодализма. Для лу­жицкого крестьянина Крабат был чародеем, волшебником, вер­нее, обычным парнем, благодаря природной смекалке овладев­шем вершинами колдовской премудрости. В основу легенды о Крабате (искаженное — хорват) положены рассказы о реально существовавшей личности — хорватском рыцаре-полковнике Иоханне Шадовитце. Немецкая легенда о докторе Фаусте, оче­видно, повлияла на предание о Крабате. Свои знания волшеб­ства и чародейство Крабат, как и Фауст, использует в высших целях, не только для собственных нужд или шуток с курфюрстом Саксонии Аугустом. Он пытается преодолеть нужду, помочь бед­някам, борется за социальную справедливость, наказывает угне­тателей.

Обращение Отфрида Пройслера к этому сюжету («Крабат. Легенды старой мельницы», 1971) закономерно: писатель вырос в многонациональной среде, где имели широкое хождение раз­личные немецкие и славянские сказки, легенды, поверья.

Книга Пройслера посвящена юности, периоду учебы и мужания Крабата. Отсюда и все ее особенности. Герой книги — четыр­надцатилетний сирота в поисках куска хлеба и крова попадает на мельницу, где обучается всем премудростям мельничного дела, работая от зари до зари, и одновременно приобщается к искусст­ву колдовства. Постепенно Крабат начинает понимать, какой ценой достаются подмастерьям их знания. Зловещая атмосфера царит в школе чернокнижия: прочной паутиной опутал всех злобный и грубый Мельник, помыкающий своими учениками. С мельницы не убежишь: все мысли и поступки контролирует и направляет чудовищный Мастер. Он может отнять и жизнь. К тому моменту, когда Крабат принимает единственно воз­можное решение, онуже не мальчик. На мельнице существует свой зачет: год за три. Поэтому и решение Крабата суровое, мужественное: борьба на смерть. В конце концов он одолевает своего учителя Мельника, это воплощение зла, освобождая себя и собрать­ев-подмастерьев.

Мотив дружбы в интерпретации О. Пройслера становится од­ним из главных. В фольклорных версиях Крабат был могуществен­ным и мудрым одиночкой. Хорошо зная своего читателя, Пройслер концентрирует внимание именно на этой стороне человечес­ких отношений. И в результате — на передний план выступают взаимоотношения Крабата и Юро. Одного волшебства недостаточно, чтобы одолеть грозного противника Мастера, а ощущая поддержку друга, можно покончить со злом.

И еще одна линия — свидетельство творческого переосмысле­ния Пройслером народного материала. Согласно лужицкому фоль­клору, от чар злого колдуна Крабата освобождает мать, угадав­шая среди воронов своего сына. Пройслер, писавший «Крабата» для подростков и юношества, сознательно вводит тему любви. Линия Крабат — Певунья подается в романтическом стиле. Певу­нья несет свет, свободу, чистоту человеческих помыслов. Любовь оказывается самой могущественной силой, одолевающей зло и при­носящей освобождение. Любовь в трактовке Пройслера сильнее любой магии, любого волшебства. С неподдельно драматическим накалом рисует автор финальную сцену. Мельник, против ожида­ний Крабата и Певуньи, не превращает своего противника в воро­на. Он повязывает черную повязку на глаза Певуньи, и та должна в темном чулане узнать любимого. Кажется, спасенья нет. Однако Певунья не ошибается. Есть на свете сила, которая может проти­востоять темным стихиям колдовства. Сильнее черной магии «дру­гое волшебство», которое идет из глубины любящего сердца, ког­да оно тревожится за дорогого ему человека.

Книга Пройслера — сложное многоплановое произведение. В художественной ткани переплелись элементы народных преда­ний и поверий, отзвуки фаустианства и бродячие, чисто сказоч­ные, мотивы (например, ученик колдуна, три года ученичества, обманные торги с превращениями то в коня, то в быка, известные еще по Овидию и после не одиножды повторенные, в частности, братьями Гримм, путешествие по воздуху, шутки над солдатами и т.д.). Психологически выверенная нюансировка характеров (каждый из подмастерьев — личность!) соседствует здесь с вещими снами. Три сна в первый год, два сна во второй, четыре сна в третий имеют разные функции: предзнаменование (одиннадцать воронов), сообщение опыта (бегство Крабата), страшные, предо­стерегающие сны (пустой гроб, превращение в коня, когда Крабат должен везти воз) или же указание решения (Крабат в болоте, совет Юро по поводу полета, гуляние с Певуньей по лесу). Много здесь и чисто народных мотивов, образов, обрядов, даже описа­ний нарядов и национальных блюд. Реалистически отражены труд и быт подмастерьев на мельнице. Читателя поражают знания пи­сателя мельничного дела и «правил» черной магии. Его геогра­фические и этнографические познания делают повествование весь­ма убедительным.

Книга Пройслера несет в себе черты волшебной сказки со все­ми присущими ей особенностями. Ни одна волшебная сказка не обходится без чудесного действия, без вмешательства в жизнь человека то злой и губительной, то доброй и благоприятной сверхъестественной силы. Волшебная сказка изобилует чудеса­ми: здесь и страшное существо — Мельник, вроде Лиха Одногла­зого, здесь и чудесные события и чудесный вымысел. Сказка яв­ляет древние представления о возможностях обращения человека в животное, поверье о колдунах и колдовстве. Сказка вполне ясно говорит об обрядовых действиях, сопровождаемых заговорами, назначение которых — обезвредить черные силы, подчинить их воле человека.