Гражданское общество между государством и естественным состоянием

Право и «политика» в гражданском обществе отнюдь не являются случайно­стью или проявлением паразитизма. Это категорические императивы, посколь­ку погоня каждого за своей собственной выгодой могла бы привести к индиви­дуалистическому атомизму, к «войне всех против всех». Гражданское общество должно обладать институциональными механизмами, обеспечивающими бур­жуазный, гражданский мир. Правосудие, например, определяет статус и обес­печивает защиту собственности, но оно слишком абстрактно в том смысле, что определяет лишь рамки индивидуального своеобразия и не принимает во вни­мание благосостояние (Wohlfarht) каждого. Однако в современном мире благо­состояние частного лица должно рассматриваться как право и осуществляться как таковое, в этом состоит задача «политики», т. е. социального регулирования, технологий управляемости, если использовать терминологию Фуко.

Для борьбы против индивидуалистского обособления следует использовать так­же «корпоративную» организацию, т. е. организацию по профессии. Этот тип струк­турирования гражданского общества не подходит для крестьянского класса из-за его привязанности к земле и семейного способа существования, что обеспечивает; ему конкретную стабильность. Что касается такого универсального класса, как ' класс чиновничества (Вебер сказал бы бюрократов), то и он также может обой­тись без корпораций, поскольку по самой своей функции является классом, обре­ченным на универсальность. Напротив, промышленный класс обретает в корпо­рации противовес частным интересам, которые грозят взорвать его: корпорации выступают, таким образом, как организации антиконкурентные.

Задачи, которые решает гражданское общество в современных условиях, со­стоят, таким образом, в соблюдении безопасности, в обеспечении защиты част­ной собственности и личной свободы. Но оно не смогло бы выполнить их, если бы ему не удалось превзойти самого себя в порыве к «общему делу»: ведь уже буржуа в своей корпорации не является более отдельным индивидом. Этот на­бросок универсальности, который раскрывается в корпорации, находит свое осуществление в государстве: он поддерживает всеобщий интерес и законность. Корпоративный дух, который рождается из легитимности собственных интере-

ЧАСТЬ IV. Государство, гражданское общество, нация

сов различных групп, преображается в дух государственности. Таким образом, государство (которое можно было бы назвать правовым государством, хотя это­го выражения у Гегеля еще не существовало) отнюдь не является разновиднос­тью дополнения к духу, которое украшало бы гражданское общество. Государст­во укореняется в возможностях гражданского общества, но и укореняет также единичное во всеобщем, множественное в единичном: при отсутствии законо­дательных рамок, этого регулятора общего интереса в организованной социаль­ной общности, корпорации были бы разрушены иерархическими конфликта­ми, мелкими страстями и желаниями их членов. Таков секрет патриотизма граж­данина как «горожанина», как «Burger als Bourgeois»: он признает в государстве принцип своего существования и видит в существовании инстанции, управляю­щей «общим делом», условие удовлетворения своих частных интересов. Благо­даря этим механизмам государство, гегелевское гражданское общество не знают борьбы классов и — в еще меньшей мере — «более или менее скрытой.граждан­ской войны», которая характерна, по мнению Маркса, для буржуазного граж­данского общества. Следует также подчеркнуть, что гегелевский «буржуа» не связан с государством «этнической» или «национальной» принадлежностью, а патриотизм его имеет скорее гражданскую основу: он примыкает, если можно так сказать, к государству потому, что последнее создает ему своим универсаль­ным размахом такие условия жизни, в которых будет обеспечен его собствен­ный интерес.

Однако государство, хотя оно управляется внутренними силами, особенно семьей и «сословиями» под контролем чиновничества, и формирует таким об­разом самоуправляющуюся систему (можно сказать кибернетическую) под ко­мандой центра, может быть понято лишь в его связи с внешним окружением: государство существует в отношениях с другими государствами. Война с внеш­ним противником, хотя она и не является единственным предназначением го­сударства, которое должно обеспечивать также индивидуальное счастье — для чего гражданское общество создает возможности, — является высшим предназ­начением государства. Однако в противоположность античному полису гегелев­ское государство не предназначается целиком для войны: если оно требует, в случае необходимости, от человека жертвы, оно создает ему также условия и воз­можности для благосостояния.