Выход из тоталитаризма

Первостепенную роль государства ошибочно считают характерной чертой советского коммунизма: ему удалось провести в жизнь не способность управ­лять или умелое регулирование, а нечто совсем иное. Одна из самых типичных черт советского общества состоит, как показало крушение советской системы, в успехах коммунизма, в его стремлении разрушить правовые механизмы и мето-

XL ГОСУДАРСТВО ДО ГОСУДАРСТВА

Можно ли на основе критерия институционального типа, т. е. существования государства, провести классификацию различных форм социальной организации? Конечно, эмпирические данные и принципы теоретического анализа позволяют утверждать, что есть общества без государства, а кое-кто полагает даже, хотя это требует особого рассмотрения, что существуют общества, которые противостоят государству и, возможно, ставят себе целью предотвратить его появление.

Сегментарная социальная организация племени нуэров является парадигма­тическим случаем организации политических отношений в обществе, где един­ственным действующим институтом является логическая структура чередующихся слияний и распадов отдельных групп. Здесь нет никакого специфического ап­парата власти, нет места, где его можно найти уже созданным: это общество без главы. Такая организация иллюстрирует принцип социальной логики сегмента­ции и линейных связей, которые позволяют утверждать, что механизмы распада и слияния внутри доиндустриальных обществ имеют всеобщую значимость, и понять, таким образом, значение других политических механизмов, затрагива­ющих общество, где имеется государство.

Обсудим далее тезисы Пьера Кластра, где дается теоретическое обобщение формулы «общество против государства». Часть вскрытых им противоречий под­водит к вопросу о понятии «монополии на легитимное насилие», выступающей со времен Вебера специфическим средством государства (см. с. 289).

ОБЩЕСТВО ПРОТИВ ГОСУДАРСТВА

Говорить об отсутствии сложившейся политической власти или ее «эмбрио­нальных» формах, скажем по отношению к тробриандскому вождю, упомянуто­му выше (гл. IV, с. 84), — не будет ли это этноцентрическим предрассудком, ко­торый заставляет воспринимать как недостаток то, что следует понимать как раз­личие? Или, напротив, отказ признать политическое там, где монополия на власть принимает формы, не похожие на формы бюрократического индустриального общества, — не является ли это этноцентризмом наоборот?