Историческая социология европейского государства-нации

Европа является тем местом, где возникает особая политическая форма — государство-нация, где проявляется тенденция наложения друг на друга поли­тического суверенитета и культурной однородности. Подобная модель с боль­шим или меньшим успехом находит применение и вне ее пределов. Политичес­кие и административные структуры европейских государств строятся на основе писаных законов, подчас имеющих недавнее происхождение (так, конституция Испании вступила в силу в 1978 г.; французский закон о децентрализации, в со­ответствии с которым были, в частности, созданы путем всеобщих выборов ис­полнительные органы в регионах и департаментах, так называемый закон Де-ферра, был одобрен парламентом в 1982 г.). Указанные структуры подвергаются воздействию непрекращающихся потрясений: объединение Германии после па­дения Берлинской стены в декабре 1989 г.; разделение Чехословакии на два го­сударства; война в бывшей Югославии; напряженные отношения между Греци­ей, Македонией и Албанией, превращающие Балканы в крайне нестабильную зону. В результате строительство политической Европы находится под вопро­сом, ибо кризис в различных странах оказывает воздействие даже на ее большой рынок.

Однако корни этих явлений лежат в прошлом, сегодняшние войны суть но­вые проявления старинных разломов (в частности, религиозных), возникших много веков назад. Хотя нельзя объяснить историю народов, исходя из тех ка­честв, которыми они наделяют себя в воображении, следует искать в ней объяс­нение наблюдаемых у этих народов особенностей. Ибо в движении истории нет линейной причинности; настоящее не есть результат прошлого (как можно было бы сказать: зародыш является причиной зрелого существа, а удар — причиной траектории). История развертывается одновременно и как повторение и как вклад настоящего в прошедшее, сделанный «вдогонку», «после события», что наделя­ет «уже свершившееся» явление истории новой ролью, придает ему неслыхан­ную силу, ретроспективную значимость. Так, раскол Европы в результате проте­стантской Реформации снова дает себя знать, когда начинается промышленное развитие. И отнюдь не протестантизм обеспечил быстрый индустриальный подъ­ем Германии начиная с 1860-х гг., а индустриализация, опиравшаяся на разви­тую школьную систему, импульс которой придал Лютер, что и позволило счи­тать Реформацию ключевым моментом германской истории. Говоря языком со-

XII. Государство-нация

циологии, прошлое не аморфно, оно есть продукт настоящего. Поэтому цент­робежные политические настроения на Севере Италии, разломы внутри Испа­нии, разделение Бельгии (на лингвистические зоны) следует рассматривать не в качестве механических следствий прежних причин, но, скорее, как творческое возобновление прошлого.