Глава 15. Наши дети росли и радовали нас

Наши дети росли и радовали нас. Самым непоседливым оказался Эйнштейн. Тихим-тихим рос Цезарь, а Македонский — задирой.

— Ну, а Ленин? — спрашивает Лена.

— Я же говорил: он млел, слушая Аппассионату, да, но большую часть времени посвящал изучению Библии. Да-да, он стал ярым последователем, ортодоксом и апологетом учения Христа, цитировал Его на каждом шагу, провозглашал Его истины, где только мог, велеречиво, искренно, без запинок и не картавя. И все время держал руки в паху. Они у него просто чесались…

— Кто? — спрашивает Лена.

— Руки, конечно, руки!

— Как же так? Вы, верно, хорошо вычистили его геном?

— Да уж, Жора там постарался… С ножницами в руках. Мы назвали его Атлантом… Мы отгородились от этого мира всеми защитными средствами, которые были известны человечеству, от высоких китайских стен и колючей проволоки до... Абсолютный карантин! Мы, конечно, поначалу не были изолированы от мира, и иногда под нашим наблюдением вывозили Рамзеса в Москву, а Клеопатру — в Лас-Вегас. Организовывали встречи Мэрилин Монро с Цезарем, а Алена Делона с Таис Афинской… Наша сборная по футболу сразилась со сборной Бразилии и проиграла — 1:17. Такого разгрома и такого позора мы долго не могли себе простить. Но один-то гол мы забили! Пока!.. Гол забил как раз Цезарь. И радовался, радовался!.. Покрикивая свое «Разделяй, разделяй!..». И тихо добавляя: «И властвуй…».

А вскоре выиграли не только у бразильцев (5:1), но и у испанцев (7:0), у немцев (7:0), у французов (7:0), у итальянцев выиграли… А чилийцам проиграли по пенальти — 12:13. Один гол…

Разработанная нами методика ураганного роста клеток и развития зародыша позволяла в считанные дни добиваться желаемого результата. Качество всегда было гарантировано. Жора называл это: made in Piramides (Сделано в Пирамиде, — англ.).

— Ах, этот ваш Жора! — восторгается Лена.

— Мы довели скорость роста от обычных 400 клеток в секунду сначала до 657 и, постепенно увеличивая, добрались до 1237. И это еще был не предел. Чтобы расти клону в три раза быстрее обычного, нас не совсем устраивало. И мы настоятельно совершенствовали технологию.

Никто бы не мог поверить, что основным действующим началом, обеспечивающим этот самый ураганный рост клеток была обыкновенная вода, получаемая из сибирского льда, приготовленная, правда, специальным образом. Плюс, конечно, другие ингредиенты, такие как гормон роста и гормон радости или счастья (серотонин), сперма кита, маточковое молоко и пыльца диких пчел, всякие там ферменты, обломки (гомогенат) ДНК, модифицированной РНК, простагландины, антиоксиданты, микроэлементы… Да, и селен, и мумие, и женьшень…

— И рог единорога? — спрашивает Лена.

— Да и рог, и множество всего другого, необходимого для создания человека из… ничего. Бог бесхитростно, не пачкая рук и не прикладывая никаких усилий, вылепил это Hомо из какой-то там глины, а нам пришлось терпеливо корпеть над составом наших композиций, чтобы не ударить в грязь лицом. Скажу тебе так: не покладая рук. Чтобы сотворить человечество Всевышнему понадобилось всего две яйцеклетки. Думаю, что никаких трудностей для него, Всемогущего, это не составило. Ясное дело, что создать даже самую простую из всех простых, самую примитивную клетку с ее умопомрачительной архитектоникой и невероятной способностью не только существовать в этом жутко враждебном и агрессивном мире, но и давать бесконечное потомство, ясное дело, что такое по силам только Богу. Он так все наилучшим образом продумал и так устроил, что там, в клетке, каждый электрон бежит к своей цели, по дорожке, ведомой только Богу. И никогда не сбивается с намеченного и единственно верного пути. Клетка умна, как никто другой. И она никогда не ошибается. Клеточный ум — явление беспрецедентное, божественное… Постичь тайну ума клетки — не нашего, человеческого, ума дело. Нам понадобились миллионолетия и моря соленого пота и крови, чтобы сегодня без особого труда, теперь во всяком случае так кажется, мы смогли создать клон, по сути, вылепить из рукотворной глины кого заблагорассудится. Невероятно! Сказка! Песня! Да, это — чудо!

— В Израиле, — сказала Крис, — я слышала, генетики создали деревья-акселераты, растущие в два раза быстрее обычных. Они вдвое больше поглощают углекислоту и вдвое больше выделяют кислорода!

— У нас все скверы и парки в таких деревьях.

— Море кислорода!..

— Мы пригласили Леонарда Хейфлика. Я рассказывал уже, что он получил свою Нобелевку за установление максимального числа делений клеток…

— Этого ты не рассказывал.

— Это явление и открытие получило название «число Хейфлика» и равно оно пятидесяти. Никто не знает, почему клетка может делиться только полсотни раз.

— А потом?

— Ей приходит конец. Как и всему в этом мире.

— Почему? В чем причина?

— Исчерпался, говорят, генетический код. Чушь собачья! Код неисчерпаем…

— Что же происходит?

— Золотой вопрос! Я потом расскажу…

— Нет. Сейчас…

— На это уйдут годы.

— Одним словом…

— Одним словом, мы с помощью Леонарда научились управлять «числом Хейфлика», и он был в восторге от этого. Мы добились того, что наши клеточки при известных условиях могут делиться бесконечное количество раз. Как in vitro, так, и это важнее всего! так и in vivo. Леонард тогда заявил: «Мы не гении — боги. Теперь в наших руках будущее мира!».

Ты бы видела, как у него сияли глаза.

— Было отчего.

— Ясное дело, что эта уникальная технология ураганного роста, мы называем ее просто ТУР, держится в строжайшем секрете. Борьба за нее была тяжкая, битва: кость в кость. История с созданием эликсира бессмертия еще не скоро закончится. Поиски философского камня продолжаются до сих пор. А у нас в руках уже есть хвост Жар-птицы. Это как ключ от ядерного чемоданчика, этакий условный золотой ключик, части которого хранятся у нескольких человек. Только я, Аня, Жора, Юля и Юра знаем код замка. И то — частично. Все вместе мы составляем этот ключ. Так что мы теперь — как сиамская четверня, мы — единое целое, не разлей вода.

— Пятерня, — уточняет Лена.

— Что-что? Да, Ладонь Бога! Правда, я, я один знаю полный код, от и до. Так что я… Меня нужно беречь как зеницу, я, оказывается, непотопляемый. Потому-то и наставили в мире силков и капканов. Охота идет полным ходом. Охота! Да!..

— Могу дать голову на отрез, — говорит Лена, — что и Тина ваша знает…

— Тссссс… — шепчу я, приложив указательный палец к губам, — тсссс…

— Что такое? — тоже шёпотом спрашивает Лена и озирается по сторонам.

— Идём отсюда, — говорю я, взяв её за руку.

— Куда ты меня тащишь?! — возмущается Лена.

Когда мы выходим из здания представительства на свежий воздух, я еще какое-то время молча веду её за руку как ребенка.

— Рест, руку-то отпусти… Мне больно…

— Ты что себе позволяешь?! — говорю я.

— Что?!

— Ничего!

Потом я ей рассказываю, доказываю, убеждаю еще раз:

— Запомни, — говорю я, — никаких Тин. Особенно в чужих стенах!

— Но…

— Никаких «но»!

— Так бы и сказал.

— Я тебе уже тысячу раз говорил: Тины нет!..

— Но…

— И точка! — я просто ору на Лену, — и точка!.. Пойми — точка!..

Лена ошеломлена. У неё даже заблестели глаза.

— На меня ещё никто так не орал…

— Прости, — говорю я, прости, пожалуйста… но, знаешь…

Мы садимся на скамейку, какое-то время молчим… Затем отправляемся обедать. Сидя вечером на берегу, я кутаю её в свой пуловер, ветрено, я снова рассказываю…

— Ты так и не рассказал, — прерывает меня Лена, — как тебе удалось тогда выбраться… Из Валетты?..

— И это понятно, — говорю я, — владеть этим кодом — владеть миром, ничуть не меньше. Это не охота на какого-то там курдля. Это похлеще ядерной угрозы, и не только ядерной… Я нисколько не преувеличиваю. О чем ты спросила?

— Как ты спасся в Валетте?

— Я же рассказывал: там меня спасла Тина.

— Тина?!

— Я же рассказывал!..

— Да, но… Как? Это невероятно! Её же тогда…

— Всё, — говорю я, — проехали! На сегодня нам хватит Тин!

Лена молчит. Через полчаса:

— А остальные? — спрашивает она.

— Мы летали крыло в крыло…

— Летали?

— В том смысле, что жили в полном согласии. Абсолютный консенсус…

Вскоре подтянулись и наши подружки. Я уже говорил, что мы овладели методикой скоростного роста зародышей и новорожденных без ущерба для полноценного развития и личностных качеств. Это было одно из существенных достижений нашего времени, наверняка заслуживающих не одной Нобелевской премии. Как одним лишь нажатием кнопочки или поворотом рычажка можно изменить скорость движения поезда, самолета и даже космического корабля, так и мы научились изменять скорость роста наших клонов. Для, так сказать, организации и строительства полноценной особи нам не нужны теперь месяцы и годы — дни! Считанные дни! Это трудно себе представить, но это и есть выдающееся открытие нашей эпохи, нашей цивилизации. Если самыми значительными достижениями предыдущих цивилизаций, обусловивших невиданный прогресс человечества считают веревку, компас, крыло или порох, колесо, или пар, телескоп, электричество или что там еще?, то сегодня таким достижением, олицетворяющим сегодняшний день, является наше открытие. Не полеты на Марс, на Сатурн и Венеру, не….

А сотворение человека нового типа, Человека совершенного, Homo perfectus. Невозможно представить себе, какие для жизни на земле открываются перспективы. Новый виток развития, вот-вот снова придет Золотой век, на землю вернется потерянный рай. Браво, браво! Брависсимо! Я спрашивал себя: разве все это не стоит собственной жизни? Это сравнимо с жертвой Иисуса. И, пожалуй, самое главное: любой ген мы теперь держим в узде. В наших руках он кроток и жалок, и только по нашей огромной милости он может стать величественным и желанным. Мы можем дать ему волю или не дать, открыть перед ним зеленую улицу или загнать в самую черную дыру, какие бывают на свете. В этом наша сила и мощь, свет и праздник. Вместе с нами восходит новое солнце, и каждый из нас теперь твердо знает, что значит быть римской свечой на празднике жизни. Мир дождался-таки своего часа. Это насущная необходимость сегодня, сейчас. Мы сотворили то, чего люди ждали тысячи лет. Необходимость, как известно, — это мать изобретения.

— Холодно, — говорит Лена, идём спать?

— Как скажешь.

— Не представляю, — удивляется Лена, — как Тина могла тебя тогда спасти. Мистика просто, какой-то иллюзион…

— Но вот же он — я! Перед тобой! Можешь потрогать!

Весь спасённый!

— Тиной?

— А то!