Статья 46 12 страница

Порядок разрешения судом дела без проведения слушания призван создать условия для максимально быстрого и эффективного рассмотрения поставленного перед судом вопроса, не требующего присутствия в судебном заседании лиц, участвующих в деле, что делает возможным его применение в первую очередь в процессуальных формах судебного разбирательства, по итогам которого принимаются судебные постановления (определения) по процессуальным вопросам – без рассмотрения дела по существу, а следовательно, не определяющие материально-правовое положение сторон, то есть решающие преимущественно вопросы права.

Несмотря на то что производство по частным жалобам на определения суда первой инстанции включено в главу 39 «Производство в суде апелляционной инстанции» ГПК РФ, оно, по существу, представляет собой особый вид производства в суде второй инстанции, не смешиваясь с апелляционным производством по апелляционным жалобам на решения суда первой инстанции. Соответственно, допустимо и установление различных процессуальных правил рассмотрения судом второй инстанции апелляционных жалоб на решения суда первой инстанции и частных жалоб, представлений прокурора на определения суда первой инстанции исходя из того, что к процессуальному порядку рассмотрения частных жалоб, представлений прокурора как специальному вспомогательному механизму применимы – в изъятие из общего порядка – повышенные требования процессуальной экономии, обусловливающие ускоренное рассмотрение вопросов, не связанных с разрешением дела по существу.

В настоящее время из общего правила о необходимости извещения лиц, участвующих в деле, о времени и месте судебного заседания исключение сделано в отношении рассмотрения судом второй инстанции частной жалобы, представления прокурора на определение суда первой инстанции (часть пятая статьи 244.6 и часть вторая статьи 333 ГПК РФ).

В случаях, когда суду второй инстанции, рассматривающему частную жалобу на определение суда первой инстанции, для проверки его законности и обоснованности может потребоваться ознакомление не только с доказательствами, положенными в основу данного определения, но и с доказательствами, представленными подавшим частную жалобу лицом в связи с тем, что эти доказательства по какой-либо причине не могли быть представлены в суд первой инстанции или не были им приняты, исследование доказательств должно происходить в судебном заседании с проведением слушания при обязательном извещении лиц, участвующих в деле, о времени и месте судебного заседания, поскольку проведение слушания в таких случаях выступает не только единственной предпосылкой для представления и исследования определенных видов доказательств (например, показаний свидетелей), но и служит гарантией осуществления судопроизводства на основе состязательности и равноправия сторон (часть 3 статьи 123 Конституции РФ).

Судебная практика, с учетом которой Конституционный Суд РФ в силу части второй статьи 74 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» оценивает конституционность рассматриваемых им норм, нашедшая отражение, в частности, в пункте 48 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19 июня 2012 года № 13 «О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции», исходит из того, что суд апелляционной инстанции рассматривает частную жалобу, представление прокурора без извещения лиц, участвующих в деле, но с учетом характера и сложности разрешаемого процессуального вопроса, а также с учетом доводов частной жалобы, представления суд, рассматривающий во второй инстанции частную жалобу, представление, вправе по собственной инициативе вызвать лиц, участвующих в деле, в судебное заседание.

У Конституционного Суда РФ нет оснований полагать, что суды второй инстанции при рассмотрении частных жалоб на определения суда первой инстанции, опираясь на приведенное разъяснение Верховного Суда РФ, будут действовать произвольно, не учитывая наличие реальной потребности в проведении слушания, в том числе с учетом заявленных подателем жалобы ходатайств, что не исключает и прямого законодательного установления соответствующей обязанности суда второй инстанции и механизма ее осуществления. Представляется также конституционно оправданным прямое указание на случаи, когда проверка законности и обоснованности определения суда первой инстанции вследствие необходимости исследования доказательств требует обязательного проведения судом второй инстанции слушания с извещением о времени и месте судебного заседания лиц, участвующих в деле.

Особое мнение по делу выразил судья Г. А. Жилин.

(38) Постановление от 25 июня 2013 года № 14-П по делу о проверке конституционности положений части 1 статьи 1, пункта 1 части 1, частей 6 и 7 статьи 3 Федерального закона «О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок», частей первой и четвертой статьи 244.1 и пункта 1 части первой статьи 244.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации

(Собрание законодательства Российской Федерации. 2013. № 26. Ст. 3428)

Правовые категории в Постановлении: разумный срок судопроизводства, доступ к правосудию, право на судебную защиту, эффективное восстановление права, равенство всех перед законом и судом, правовая определенность.

Заявитель: гражданка А. Е. Попова (в порядке части 4 статьи 125 Конституции РФ).

Предмет рассмотрения: взаимосвязанные положения части 1 статьи 1, пункта 1 части 1, частей 6 и 7 статьи 3 Федерального закона «О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок», частей 1 и 4 статьи 244.1 и пункта 1 части 1 статьи 244.6 ГПК РФ – в той мере, в какой на их основании решается вопрос о праве потерпевшего по уголовному делу на подачу заявления о присуждении компенсации за нарушение права на уголовное судопроизводство в разумный срок в случае, если по данному уголовному делу, которое было прекращено решением уполномоченного органа или должностного лица, не были установлены подозреваемые или обвиняемые лица.

Позиция заявителя: А. Е. Попова усматривает нарушение своих конституционных

прав на доступ к правосудию, компенсацию причиненного ущерба и эффективную государственную защиту в том, что длительное непринятие мер по надлежащему расследованию обстоятельств причинения ей физического, имущественного и морального вреда повлекло для нее значительные убытки, которые невозможно возместить, и просит признать примененные в ее деле положения статей 1 и 3 Федерального закона «О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок», статей 244.1 и 244.6 ГПК РФ не соответствующими статьям 17 (часть 1), 19 (части 1 и 2), 45, 46 (части 1 и 2), 52, 53 и 123 (части 1 и 3) Конституции РФ, а также статьям 6 и 13 Конвенции о защите прав человека и основных свобод в той мере, в какой эти законоположения – по смыслу, придаваемому им правоприменительной практикой, – исключают для такого заинтересованного лица, как потерпевший, возможность обратиться в суд с требованием о присуждении компенсации за нарушение права на уголовное судопроизводство в разумный срок в случае, если по возбужденному по его заявлению уголовному делу не были установлены подозреваемые или обвиняемые.

Итоговый вывод решения: Конституционный Суд признал взаимосвязанные положения части 1 статьи 1, пункта 1 части 1, частей 6 и 7 статьи 3 Федерального закона «О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок», частей первой и четвертой статьи 244.1 и пункта 1 части первой статьи 244.6 ГПК РФ соответствующими Конституции РФ в той мере, в какой, будучи направленными на обеспечение гарантий судебной защиты права на судопроизводство в разумный срок, эти законоположения – по своему конституционно-правовому смыслу в системе норм – по общему правилу предполагают, что потерпевшему может быть отказано в признании за ним права на подачу заявления о присуждении компенсации за нарушение права на уголовное судопроизводство в разумный срок на том формальном основании, что подозреваемый или обвиняемый по делу не был установлен, если этим лицом не представлены данные, свидетельствующие о возможном нарушении разумных сроков уголовного судопроизводства, в том числе в связи с непринятием должных мер судом, прокурором, руководителем следственного органа, следователем, органом дознания, дознавателем в целях своевременного осуществления досудебного производства по уголовному делу и установления подозреваемых (обвиняемых) в совершении преступления, с учетом общей продолжительности производства по уголовному делу.

Взаимосвязанные положения части 1 статьи 1, пункта 1 части 1, частей 6 и 7 статьи 3 Федерального закона «О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок», частей первой и четвертой статьи 244.1 и пункта 1 части первой статьи 244.6 ГПК РФ признаны Конституционным Судом не соответствующими Конституции РФ, ее статьям 15 (часть 4), 17, 46 (части 1 и 2), 52 и 123 (часть 3), в той мере, в какой эти законоположения по смыслу, придаваемому им судебным толкованием, служат основанием для отказа потерпевшему в признании его лицом, имеющим право на подачу заявления о присуждении компенсации за нарушение права на уголовное судопроизводство в разумный срок, на том лишь формальном основании, что подозреваемый или обвиняемый по делу не был установлен, притом что имеются данные, свидетельствующие о возможном нарушении разумных сроков уголовного судопроизводства, в том числе в связи с непринятием должных мер судом, прокурором, руководителем следственного органа, следователем, органом дознания, дознавателем в целях своевременного осуществления досудебного производства по уголовному делу и установления подозреваемых (обвиняемых) в совершении преступления лиц, с учетом общей продолжительности производства по уголовному делу.

Мотивы решения. Право на судебную защиту по буквальному смыслу статьи 46 Конституции РФ, во взаимосвязи с общепризнанными принципами и нормами международного права, является неотчуждаемым правом каждого человека. При этом право на судебную защиту – это не только право на обращение в суд, но и возможность получения реальной судебной защиты в форме восстановления нарушенных прав и свобод в соответствии с законодательно закрепленными критериями, которые в нормативной форме (в виде общего правила) предопределяют, в каком суде и в какой процедуре подлежит рассмотрению конкретное дело, что позволяет суду (судье), сторонам, другим участникам процесса, а также иным заинтересованным лицам избежать правовой неопределенности в этом вопросе.

Одним из важных факторов, определяющих эффективность восстановления нарушенных прав, является своевременность защиты прав участвующих в деле лиц. Это означает, что правосудие можно считать отвечающим требованиям справедливости, если рассмотрение и разрешение дела судом осуществляется в разумный срок.

Федеральный законодатель вправе устанавливать различный порядок защиты прав и законных интересов лиц, пострадавших от преступлений. Конституционно важно при этом, чтобы доступ потерпевшего к правосудию был реальным и обеспечивал ему эффективное восстановление в правах. Устанавливаемые федеральным законодателем в развитие конституционных положений условия осуществления процессуальных прав должны отвечать требованиям процессуальной эффективности, экономии в использовании средств судебной защиты и тем самым обеспечивать справедливость судебного решения.

Федеральный закон «О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок» принят в целях

реализации права каждого на справедливое судебное разбирательство его дела в разумный срок. Предоставив право обратиться в суд с заявлением о присуждении компенсации субъектам уголовного судопроизводства, включая потерпевшего, федеральный законодатель расширил для Российской Федерации сферу действия статьи 13 Конвенции о защите прав человека и основных свобод применительно к защите признаваемого ее статьей 6 права на справедливое судебное разбирательство в разумный срок. При этом федеральный законодатель учитывал специальный (вспомогательный) характер данного правового института, который связан с тем, что основными субъектами – носителями права являются подозреваемые и обвиняемые.

По общему правилу, как ранее отмечал Конституционный Суд, заявление о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок подается лицом, производство по делу которого окончено, поскольку только после этого могут быть установлены обстоятельства, свидетельствующие о нарушении самого права лица на уголовное судопроизводство в разумный срок (см.: Определение от 17 июля 2012 года № 1480-О).

Избрав временной критерий в качестве условия обращения в суд с заявлением о присуждении компенсации, федеральный законодатель наделил правом на такое обращение не только лиц, производство по делам которых окончено, но и лиц, производство по делам которых хотя и продолжается, но уже превышает установленные законом пределы, если продолжительность производства по уголовному делу превысила четыре года и заинтересованное лицо ранее обращалось с заявлением об ускорении рассмотрения уголовного дела в порядке, установленном уголовно-процессуальным законодательством, при том, однако, дополнительном условии, что подозреваемый или обвиняемый по данному уголовному делу установлен. Такое дополнительное условие связано с тем, что требование о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок связано с процессуальными аспектами производства по уголовному делу, и признание за заинтересованным лицом права на подачу заявления о присуждении компенсации предполагает достаточно высокую степень очевидности отступления от разумного срока, притом что подозрение или обвинение в совершении уголовно наказуемого деяния в отношении конкретного лица получило соответствующую официальную оценку в процессуальном решении органов публичного уголовного преследования, а судебное рассмотрение обоснованности такого подозрения или обвинения осуществлено судом без неоправданной задержки. Данные правовые положения действуют и в отношении потерпевшего.

Потерпевший, равно как и иное заинтересованное лицо, обратившееся в защиту своих прав с требованием возбудить уголовное дело, не могут быть лишены права на судебную защиту и на доступ к правосудию лишь потому, что по данному уголовному делу не установлены подозреваемые или обвиняемые, то есть отсутствуют формальные основания для начала публичного уголовного преследования конкретного лица от имени государства в связи с совершенным преступным деянием и, соответственно, для последующих процессуальных действий (см.: Постановление от 14 января 2000 года № 1-П). Такой отказ возможен лишь при том условии, что судом, прокурором, руководителем следственного органа, следователем, органом дознания, дознавателем в пределах их компетенции приняты все должные меры в целях своевременного завершения судопроизводства и установления подозреваемых (обвиняемых) в совершении преступления лиц.

При этом, однако, процессуальный статус потерпевших предопределяет необходимость учета дополнительных параметров, позволяющих при отнесении срока разбирательства конкретного дела к разумному исключить его произвольную оценку, в том числе имея в виду, что обеспечение их права на уголовное судопроизводство в разумный срок зависит не столько от продолжительности досудебного производства по делу, сколько от своевременности, тщательности, достаточности и эффективности предпринятых мер для объективного рассмотрения соответствующих требований. Это обусловлено как отсутствием у самого потерпевшего от преступления права самостоятельно осуществлять уголовное преследование по делам публичного и частно-публичного обвинения (actio popularis), равно как и права на «личную месть», так и объективной невозможностью обеспечить силами органов уголовного преследования неотвратимость уголовной ответственности каждого лица, совершившего преступление.

С учетом оценки судебной практики, Конституционный Суд отмечает, что отсутствие правового закрепления проверки обстоятельств, обусловивших задержку предварительного расследования и рассмотрения вопроса о возможных способах восстановления нарушенных прав на судебную защиту и на защиту от злоупотребления властью, расходится с целями, которые преследовал федеральный законодатель при принятии Федерального закона «О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок», включая цель обеспечения равным образом права лиц, привлекаемых к уголовной ответственности, и лиц, пострадавших от преступлений, на судопроизводство в разумный срок, и, следовательно, не отвечает требованиям статей 15 (часть 4), 17, 46 (части 1 и 2), 52 и 123 (часть 3) Конституции РФ.

Международно-правовые документы, использованные в Постановлении: статья 6 (Право на справедливое судебное разбирательство), статья 13 (Право на эффективное средство правовой защиты) Конвенции о защите прав человека и основных свобод (Рим, 4 ноября 1950 года); пункты 1, 4 и 6 Декларации основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотреблений властью (Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН № 40/34 от 29 ноября 1985 года) определяющие понятие «жертва правосудия», требования к административным и судебным процедурам доступа к правосудию; пункт 13 Рекомендаций Комитета Министров Совета Европы от 12 мая 2004 года Rec (2004) 6 «О повышении эффективности внутренних средств правовой защиты», закрепляющий обязанность государств по обеспечению эффективных мер внутренней правовой защиты.

Особое мнение по данному делу представил судья Г. А. Жилин.

(39) Постановление от 27 июня 2013 года № 15 по делу о проверке конституционности положений частей 3 и 10 статьи 40 Федерального закона «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» и пункта 3 части первой статьи 83 Трудового кодекса Российской Федерации

(Собрание законодательства Российской Федерации. 2013. № 27. Ст. 3647)

Правовые категории в Постановлении: местное самоуправление; статус выборного главы муниципального образования; право на судебную защиту и эффективное восстановление нарушенных прав; избирательное право; равенство перед законом и судом.

Заявитель: гражданин А. В. Дубков (в порядке части 4 статьи 125 Конституции РФ).

Предмет рассмотрения: положения частей 3 и 10 статьи 40 Федерального закона «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» и пункта 3 части 1 статьи 83 Трудового кодекса РФ в той мере, в какой в системе действующего правового регулирования на основе этих законоположений решается вопрос о возможности прекращения полномочий главы муниципального образования, восстановленного судом в этой должности как незаконно удаленного в отставку, в связи с проведением досрочных выборов и вступлением в должность вновь избранного главы муниципального образования до окончания судебного разбирательства по делу удаленного в отставку главы муниципального образования.

Позиция заявителя: положения частей 3 и 10 статьи 40 Федерального закона «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» и пункта 3 части 1 статьи 83 Трудового кодекса РФ нарушают права заявителя, гарантированные статьями 3 (части 2 и 3), 12, 32 (часть 3), 37 (часть 3), 46 (часть 2) и 130 Конституции РФ, так как в силу своей неопределенности позволяют автоматически прекращать полномочия главы муниципального образования, восстановленного в должности в связи с отменой в судебном порядке решения об удалении его в отставку как незаконного, в случае проведения досрочных выборов главы муниципального образования и вступления в должность избранного на этих выборах иного лица, а также предполагают возможность принятия вновь избранным главой муниципального образования решения об увольнении лица, восстановленного в должности главы муниципального образования в судебном порядке.

Итоговые выводы решения: Конституционный Суд признал положения частей 3 и 10 статьи 40 Федерального закона «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» соответствующими Конституции РФ в той мере, в какой эти законоположения предполагают в случае принятия представительным органом муниципального образования решения об удалении главы муниципального образования в отставку обеспечение гарантий судебной защиты прав удаленного в отставку лица, а также проведение в установленные федеральным законом сроки – в целях обеспечения непрерывности осуществления муниципальной власти – досрочных выборов главы муниципального образования, на которых удаленный в отставку глава муниципального образования вправе баллотироваться в качестве кандидата; положения частей 3 и 10 статьи 40 Федерального закона «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» не соответствующими Конституции РФ, ее статьям 19 (части 1 и 2), 32 (части 1 и 2), 46 (части 1 и 2), 55 (часть 3) и 133, в той мере, в какой эти законоположения – при отсутствии в системе действующего правового регулирования специальных правовых механизмов согласованного взаимодействия института судебной защиты прав лица, удаленного в отставку с должности главы муниципального образования, и института досрочных выборов главы муниципального образования – допускают в правоприменительной практике проведение таких досрочных выборов до разрешения судом вопроса о законности удаления главы муниципального образования в отставку и тем самым не гарантируют возможность реального восстановления его прав в случае признания судом соответствующего решения представительного органа местного самоуправления незаконным.

Мотивы решения. Основанием учреждения местного самоуправления является воля населения этих территорий, выраженная непосредственно или через образованные им выборные (представительные) органы местного самоуправления. Как ранее указывал Конституционный Суд, Конституция РФ не исключает возможность введения адекватных мер ответственности органов местного самоуправления и выборных должностных лиц местного самоуправления, включая досрочное прекращение их полномочий, которое в действующем правовом регулировании применительно к рассматриваемой ситуации предполагает возможность судебной проверки по заявлению удаленного в отставку главы муниципального образования законности соответствующего решения представительного органа муниципального образования, а также проведение досрочных выборов главы муниципального образования в установленные федеральным законом сроки, притом что удаленный в отставку глава муниципального образования вправе баллотироваться на этих выборах в качестве кандидата (см.: Постановление от 16 октября 1997 года № 14-П; определения от 4 октября 2011 года № 1264-О-О, от 2 ноября 2011 года № 1464-О-О и от 17 ноября 2011 года № 1489-О-О). Необходимо обеспечить баланс между интересами лица, избранного ранее, но удаленного с должности главы муниципального образования, и публичными интересами жителей этого муниципального образования, требующего замещения без необоснованных промедлений должности главы муниципального образования лицом, вновь избранным на эту должность на досрочных муниципальных выборах, и обеспечения тем самым непрерывности осуществления муниципальной власти для решения вопросов местного значения в данном муниципальном образовании. Федеральный законодатель должен руководствоваться целями недопустимости противопоставления одних законных интересов другим и вводить нормативно-правовое регулирование судебной защиты прав лица, удаленного в отставку с должности главы муниципального образования, которое должно коррелировать с требованиями избирательного законодательства относительно оснований, условий и сроков назначения и проведения досрочных выборов на соответствующую должность, поскольку в ином случае в процессе правоприменения не исключались бы ситуации недопустимой коллизии и неопределенности применительно к правовым последствиям судебного решения, направленного на восстановление прав лица, незаконно удаленного с должности главы муниципального образования, и итогам состоявшегося акта волеизъявления населения муниципального образования в рамках досрочных выборов на эту должность.

Само по себе отсутствие специальных норм, непосредственно регулирующих порядок удаления главы муниципального образования в отставку, не ставит под сомнение необходимость безусловного обеспечения удаленному в отставку лицу гарантий своевременной и эффективной судебной защиты его прав; соответственно, признание судом решения об удалении главы муниципального образования в отставку незаконным не требует каких-либо дополнительных подтверждений для его восстановления в ранее занимаемой должности. Данный вывод согласуется с ранее сформулированной Конституционным Судом правовой позицией (см.: Постановление от 27 декабря 2012 года № 34-П).

Установленный Федеральным законом «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» срок проведения досрочных выборов в случае досрочного прекращения полномочий выборного должностного лица местного самоуправления не может применяться вне связи с процессом судебной защиты прав удаленного в отставку с должности главы муниципального образования лица, а досрочные выборы не должны создавать препятствий для реализации соответствующих судебных гарантий его прав. В свою очередь, судебная защита должна осуществляться в максимально короткий срок, с тем чтобы исключалось необоснованно продолжительное по времени сохранение ситуации неопределенности в отношении правового статуса указанного лица.

Наличие в действующем законодательном регулировании порядка и последствий удаления главы муниципального образования в отставку лишь общих (без специальной конкретизации) правил, относящихся к судебной защите прав удаленного в отставку лица и к порядку назначения досрочных выборов и вступления в должность вновь избранного главы муниципального образования, может порождать на практике рассогласованное применение и коллизию этих институтов, что имело место в деле заявителя. В результате исполнение решения суда о восстановлении правового статуса отправленного в отставку главы муниципального образования ввиду правовой неопределенности, наличия пробелов в законодательстве становится невозможным.

Признавая право каждого защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом, Конституция РФ гарантирует каждому судебную защиту его прав и свобод. Допущение возможности вынесения судебного решения, которое не может быть исполнено, не согласуется с конституционными требованиями. Таким образом, федеральный законодатель обязан разрешить данные правовые коллизии, приводящие к нарушению конституционных прав граждан.

Отношения, возникающие в связи с избранием лица на муниципальную должность, как обусловленные осуществлением власти самим местным сообществом, по своему характеру отличаются от трудовых отношений, которые складываются в сфере наемного труда на основании трудового договора, заключаемого с работодателем. С учетом изложенного положения статьи 83 Трудового кодекса РФ не распространяются на заявителя.

Международно-правовые документы, использованные в Постановлении: пункт 5 статьи 1 Конвенции о стандартах демократических выборов, избирательных прав и свобод в государствах – участниках Содружества Независимых Государств (от 7 октября 2002 года), согласно которой избранные лица, получившие необходимое число голосов, определенное конституцией, законом, вступают в должность в порядке и сроки, установленные законами, и остаются в должности до истечения срока своих полномочий в соответствии с демократическими парламентскими и конституционными процедурами.

(40) Постановление от 2 июля 2013 года № 16-П по делу о проверке конституционности положений части первой статьи 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации

(Собрание законодательства Российской Федерации. 2013. № 28. Ст. 3881)

Правовые категории в постановлении: право на судебную защиту, доступ к правосудию, компетенция судебной власти, функции обвинения.

Заявитель: гражданин Б. Т. Гадаев (в порядке части 4 статьи 125 Конституции РФ), Курганский областной суд (в порядке части 4 статьи 125 Конституции РФ).

Предмет рассмотрения: положения части первой статьи 237 УПК РФ, на основании которых решается вопрос о возвращении судом по ходатайству стороны или по собственной инициативе уголовного дела прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом, применительно к случаям, когда фактические обстоятельства, изложенные в обвинительном заключении, обвинительном акте или обвинительном постановлении, свидетельствуют о наличии в действиях обвиняемого признаков более тяжкого преступления либо когда в ходе предварительного слушания или судебного разбирательства установлены фактические обстоятельства, являющиеся основанием для квалификации деяния как более тяжкого преступления.

Позиция заявителей: положения части первой статьи 237 УПК РФ во взаимосвязи со статьей 252 данного Кодекса не позволяют суду рассмотреть по существу доводы потерпевшего относительно неправильной квалификации преступления органами предварительного расследования и удовлетворить его ходатайство о возвращении уголовного дела прокурору для изменения обвинения на более тяжкое, а следовательно, препятствуют постановлению приговора в точном соответствии с уголовным законом. Кроме того, часть первая статьи 237 УПК РФ – с учетом сложившейся практики ее применения и пределов судебного разбирательства – не позволяет суду в случае обнаружения в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого и обвинительном заключении несоответствия описания преступного деяния формулировке предъявленного обвинения по собственной инициативе – при отсутствии заявления обвиняемого, потерпевшего либо их представителей о нарушении их процессуальных прав на досудебной стадии производства по уголовному делу – возвратить данное уголовное дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом по основаниям, допускающим или предполагающим в дальнейшем возможность ухудшения положения обвиняемого, чем фактически исключают при постановлении итогового решения по уголовному делу возможность правильного применения судом уголовного закона и вынесения им по результатам судебного разбирательства законного, обоснованного и справедливого решения.