Из «Сказания о князьях Владимирских»

<...>[131] В лето 5 (тысяч) четыреста 57-е Августу, кесарю римскому, грядушу во Египет с своими ипаты, иже бо власть египет­ская рода Птоломеева. И срете его Ирод Антипатров, творя ему велие послужение вои и пищею и дарми. Предаде же бог Египет и Клеопатру в руце Августу. Август же начат дань покладати на вселенней. И постави брата своего Патрикиа царя Египту; Августалиа, другаго брата своего, по­стави Александрии властодръжца; Ирода же Антипатрова Асколотянина за многиа ради его почести постави царя над Июдеею во Иерусалиме; Асию же поручи Евлагерду, сроднику своему; Алирика же, брата своего, постави в повершии Истран; Пиона постави во Отоцех Златых, иже ныне наричются Угрове; а Пруса, сродника своего, в брезе Вислы реце в граде Малъборек, и Турн, и Хвоини, и прословы Гданеск, иные многие горады по реку, глаголемую Немон, впадшую в море. И жит Прус многа времяна и до четвертаго роду; и оттоле и до сего времени зовется Прускаа земля.

И в то время некий воевода новгородцкий именем Гостомысл скончевает свое житие и созва вся владелца Новагорода и рече им: «О мужие новгородци, совет даю вам аз, яко да пошлете в Прускую землю мужа мудры, призовите от тамо сущих родов владелца себе». Они же шедше в Прускую землю и обретоша тамо некоего князя именем Рюрика, суща от рода римскаго Августа царя. И молиша князя Рюрика посланници от всех новгородцов, дабы шел к ним княжити. Князь же Рюрик прииде в Новгород, имеа с собою два брата; имя единому Трувор, а другому Сенеус, а третий племяник его с ним именем Олег. И от того времени и наречен бысть Великий Новъград; и нача князь великий Рюрик прьвый княжити в нем в лето 6375. От великаго князя Рю­рика князь велики Владимер 4-е колено, иже просвятил Рускую землю святым крещением в лето 6496-е.

Поставление великих князей руских, откуду бе и како начашася ставити на великое княжение святыми бармами и царевы венцем. В лето 6622 бысть сий князь великий Владимер Всеволодич Манамах, князь великий киевъский, правнук великого князя Владимера, крестившаго Рускую землю, от него же чьтвертое колено. Той бо Манамах прозвася от таковыа вины. Егда седе в Киеве на великое княжение, начат съвет творити со князи своими, и з боары, и с велможи, глаголя так рек: «Еда аз мал есмь иже преже мене царствовавших и хоругви правя­щих скипетра Великиа Росиа, яко же князь великий Олег хо­дил и взял из Царяграда велию дань на вся воа своа и здрав возвратися восвоаси, и потом князь великий Всеслав Игоревич ходил и взял на Костянтине граде тяжчайшую дань. А мы есмь божиею милостию настолници своих прародителей и отца моего великого князя Всеволода Ярославич и наследници тоа же чести от бога сподоблени. И ныне убо съвет ищу от вас, моеа полаты князей, и боар, и воевод, и всего над вами христолюбиваго воиньства; и да превознесется имя святыа живоначалныа Троица вашаа храбрости могутством божиею волею с нашим повелением; и кий ми совет противу воздаете?». Отвещаста же великому князю Владимеру Всеволодичю князи, и боаре его, и воеводы и реша ему: «Сердце царево в руце божий, яко же есть писано, а мы вси есмы раби твои и под твоею властию». Великий же князь Владимер збирает воеводы благоискусныи и благоразумныи и богоразсудныи, поставляет чиноначалники над различными чины борениа тысящники, и сотники, и пятдесятникы; и съвокупи. многи тысяща воинъств, и отпусти их на Африкию Царя-града области; и поплениша их доволно, и возвратишася с многым богатством здравии восвоаси.

Тогда бе во Цареграде благочестивый царь Костянтин Манамах, и в то время брань имеа с персы и с латыни. И составляет же съвет благъпремудре и царский, отряжает убо послы к великому князю Владимеру Всеволодичю: митрополита ефескаго Неофита от Асиа и с ним два епископа, митулинскаго и милитинского, и стратига антиохийскаго, игемона иерусалимскаго Иеустафиа, и иных своих благородных.. От своеа же царскиа выа снимает животворящий крест от самого животворящего древа, на нем же распятся владыка Христос. Снимает же от своеа главы и царский венець и по­ставляет его на блюде злате. Повелевает же принести и крабеицу сердоликову, из неа же Август, царь римский, веселяшеся. Посылает же и ожерелие, сиреч святыа бармы, иже на плещу свою, и чепь от злата аравийска скованну, и ины многы дары царскиа. И дасть их митрополиту Неофиту и епископом и своим благородным послаником, и отпусти их к великому князю Владимеру Всеволодичю, моля его глаголя: «Прийми от нас, о боголюбивый благоверный княже, сиа честныа дарове, иже от начала вечных лет твоего благородиа и поколений царскых жребий на славу и честь на венчание твоего волнаго и самодеръжавнаго царствиа. О нем же начнут молитися наши посланници, что мы от твоего благоро­диа просим мира и любве; яко да церкви божиа будут, и все православие в покои пребудет под сущею властию нашего царства и твоего волнаго самодеръжавства Великиа Росиа; яко да нарицаешися отселе боговенчанный царь, венчан сим царским венцем рукою святейшаго митрополита Кир Неофита с епископы». И с того времени князь великий Владимер Всеволодичь наречеся Манамах, царь Великиа Росиа. И потом пребыста прочая времяна с царем Костянтином князь великий Владимер в мире и любви. Оттоле и доныне тем царским венцем венчаются великие князи владимерстии, его же прислал греческий царь Костянтин Манамах, егда ста­вятся на великое княжение руское. А преставися князь вели­кий Владимер киевский Манамах в лето 6633, княжив в Киеве лет 13, а жил всех лет 73, и положен быстъ во святей Софеи в Киеве маиа в 19 день.

Дмитриева Р.П. Сказание о князьях Владимирских. – М.,1955. – С.188-191

5. Послесловие к «Апостолу» 1564 года[132]

Изволением Отца, и споспешением Сына, и совершением святаго Духа, повелением благочестиваго царя и великаго князя Ивана Василиевича, всея Великая Росия самодержца, и благословением пресвященнаго Макария, митрополита всея Русии, многи святыя церкви воздвизаеми бываху во царствующем граде Москве, и по окрестным местом, и по всем градом царства его, паче же в новопросвещенном месте — во граде Казани и в пределех его. И сия вся святыя храмы благоверный царь украшаше честными иконами, и святыми книгами, и сосуды, и ризами, и прочими церковными вещми по преданию и по правилом святых апостол и богоносных отец и по изложению благочестивых царей греческих, во Царъграде царьствовавших Великаго Константина, Иустинияна и Михаила, и Феодоры, и прочих благочестивых царей, в своя времена бывших. И тако благоверный царь и великий князь Иван Василиевичь всея Русии повеле святыя книги на торжищих куповати и в святых церквах полагати Псалты­ри, и Евангелия, и Апостолы, и прочая святыя книги. В них же мали обретошася потребни, прочии же вси растлени от преписующих, ненаученых сущих и не искусных в разуме, ово же и неисправлением пишущих.

И сие доиде и царю в слух, он же начат помышляти, како бы изложити печатныя книги, яко же в грекех, и в Венецыи, и во Фрягии, и в прочих языцех, дабы впредь святыя книги изложилися праведне. И тако возвьщает мысль свою пресвященному Макарию, митрополиту всея Русии. Святитель же, слышав, зело возрадовася и, богови благодарение воздав, царю глаголаше, яко от бога извещение приемшу и свыше дар сходящ. И тако повелением благочестиваго царя и великаго князя Ивана Васильевича всея Русии и благословением пресвященнаго Макария митрополита начата изыскивать мастерства печатных книг в лето 61 осмыа тысящи, в 30-е лито государьства его. Благоверный же царь повеле устроите дом от своея дарения казны, иде же печатному делу строитися, и нещадно даяше от своиг царских сокровищ делателем — Николы Чюдотворца Гостунского диякону Ивану Фе­дорову да Петру Тимофееву Мстиславцу на составление печат­ному делу и к их упокоению, донце же и на совершение дело их изыде. И первое начата печатати сия святыя книги — деяния апостольска, и послания соборная, и святаго апостола Павла послания в лето 7070 первое априля в 19 на память преподобнаго отца Иоана Палеврета, сиречь ветхия лавры. Совершени же быша в лето 7070 второе марта в 1 день при архиепископе Афанасие, митрополите всея Росия, в первое лето святительства его, в славу всемогущия и живоначалныя Троица, Отца, и Сына, и святаго Духа, аминь.

Послесловия к изданиям Ивана Федорова // Памятники литературы Древней Руси. Середина XVI века. – М.: Худож.лит-ра, 1986. – С. 288, 290

6. «Домострой»[133] (извлечения)

Наказание от отца к сыну (гл. 1). Благословляю аз грешный, имя рек, и поучаю, и наказую, и вразумляю сына своего, имя рек, и его жену, и их чад и домочадцов быти во всяком християнском законе и во всякой чистой совести и правде, с верою творяще волю божию и храняще заповеди его; себе утвержающе во всяком страсе божии и в законном жительстве; и жену поучаю­ще, тако же и домочадцов своих наказующе не нужею, ни ранами, ни роботою тяжкою, имеюще, яко дети, во всяком покои, сыты и одены, и в теплом храме, и во всяком устрои. И вдаю вам християньскому жительству писание се на память и вразумление вам и чадом вашим. Аще сего моего писания не внемлете и наказания не послушаете, и по тому не учнете жити, и не тако творити, яко же есть писано, — сами себе ответ дадите в день страшнаго суда; и аз вашим винам и греху не причастен: кроме моея душа; аз о сем, о всяком благочинии благословлял и плакал, и молил, и поучал, и писание предлагал вам; и аще восприимите сие мое худое учение и грубое наказание со всею чистотою душевною и, прочитая, прося у бога помощи и разума, по елику возможно, как бог вразумит вас, и начнете делом творити вся си, — будет на вас милость божия, и пречистыя богородицы, и великих чудотворцев, и наше благо­словение, отныне и до века. И дом ваш, и чада ваша, и стяжание ваше, и обилие ваше, что вам бог подаровал от нашего благосло­вения и от своих трудов, да будет благословенно, исполнено вся­ких благ во веки, аминь.

Како царя и князя чтити и повиноватися во всем и всякому покорятися и правдою служити им во всем, к болшим и к меншими скорбным и маломощным, ко всякому человеку какову быти и себе о сем внимати (гл. 7). Царя бойся и служи ему верою и всегда о ном бога моли и ложно отнюд не глаголи пред ним; но с покорением истинну отвещай ему, яко самому богу, и во всем повинуйся ему. Аще земному царю правдою служиши и боишися его, тако научишися и небеснаго царя боятися: сей временен, а небесный вечен и судия нелице­мерен: воздаст комуждо по делом его. Тако же и князем покаряйтеся и должную ему честь воздавай, яко от него посланом во от­мщение злодеем, в похвалу же добродеем. Князю своему прияйте всем сердцем и властелем своим; ни помыслите на ня зла. Глаголеть бо Павел апостол: «Вся владычества от бога учинена суть: да аще кто противится властелем, то божию повелению противитца». А царю и князю и всякому велможе не тщися служити лжею и клеветою и лукавством: погубит господь вся глаголющая лжу, а шепотники и клеветники от народа прокляти суть. Старей­шим себе честь воздавай и поклонение твори; средних яко братию почитай; маломожных и скорбных любовию привечай; юнейших яко чада люби; всякому созданию божию не лих буди; славы земныя ни в чем но желай, вечъных благ проси у бога; всякую скорбь и тесноту з благодарением терпи; обидим не мсти; хулим моли; зла за зло не воздавай; согрешающая не осужай; воспомяни своя грехи: о тех крепко пекися; злых мужей совету отвращайся; буди ревнитель правожительствующим, и тех делания написуй в сердцы своем, и сам також твори...

Како детей своих воспитати во всяком наказании и страсе божии (гл. 15). А пошлет бог у кого дети, сынове или дщери, ино имети попечение отцу и матери о чадех своих: снабдити их и воспитати в добре наказании[134] и учити страху божию и вежству и всякому благочинию и, по времени и детем смотря и по возрасту, учити рукоделию матери дщери, а отцу сынове, кто чево достоин, каков кому просуг[135] бог даст; любити их и беречи и страхом спасати, уча и наказуя и разсужая, раны возлогати: наказуй дети во юности, покоит тя на старость твою; и хранити и блюсти о чистоте телесней и от всякаго греха отцем чад своих, якоже зеницу ока и яко своя душа. Аще что дети согрешают отцовым и матерним небрежением, им о тех гресех ответ дати в день страшнаго суда. А дети аще небрегомы будут, в ненаказании отцов и матерей, аще что согрешат или что зло со­творят, и отцем и матерем з детми от бога грех, а от людей укор и посмех, а дому тщета, а себе скорбь и убыток, а от судей продажа[136] и соромота...

Како дети учити и страхом спасати (гл. 17). Казни сына своего от юности его и покоит тя на старость твою и даст красоту души твоей. И не ослабляй, бия младенца: аще бо жезлом биеши его, не умрет, но здравее будет; ты бо, бия его по телу, а душу его избавляtши от смерти. Дщерь ли имаши, положи на них грозу свою, соблюдеши я от телесных, да не посрамиши лица своего, да в послушании ходит; да не свою волю приимши, и в неразумии прокудит[137] девство свое и сотворится знаем[138] твоим в посмех и посрамят тя пред множеством народа; аще бо отдаси дщерь свою бес порока, то яко велико дело совершиши, и посреди собора похвалишися; при концы не постонеши на ню. Любя же сына своего, учащай ему раны, да последи о нем возвеселишися. Казни сына своего измлада и порадуешися о нем в мужестве; и посреди злых похвалишися, и зависть приимут враги твоя. Воспи­тай детище с прещением[139] и обрящещи о нем покой и благослове­ние. Не смейся к нему, игры творя: в мале бо ся ослабиши, в велице поболиши, скорбя; и после же яко оскомины твориши души твоей. И не даж ему власти во юности, но сокруши ему ребра, донележе растет, а, ожесточав, не повинет ти ся[140]; и будет ти досажение, и болезнь души, и тщета домови, погибель имению, и укоризна от сусед, и посмех пред враги, пред властию платежь и досада зла.

Похвала женам (гл. 20). Аще дарует бог жену добру, дражайши есть камени многоценнаго: таковая от добры корысти не лишится; делает мужу своему все благожитие. Обретши волну и лен, сотвори благопотребно рукама своима. Бысть яко корабль, куплю деющи, издалече збирает в себе богатетство. И востает из нощи и даст брашно[141] дому и дело рабыням; от плода руку своею насадит тяжание[142] много. Препоясавше крепко чресла[143] своя, утвердит мышца своя на дело. И чада своя поучает, такоже и раб, и не угасает светилник ея всю нощь. Руце свои простирает на полезная; лакти же своя утвержает на вретено, милость же про­стирает убогу, плод же подает нищим. Не печется о дому мужь ся. Многоразлична одеяния преукрашена сотвори мужу своему, и себе, и чадом, и домочадцем своим...

Поучати мужу своя жена, как богу угодити и мужу своему уноровити, и како дом свой добре строии, и вся домашняя порядня и рукоделье всякое знать, и слуг учить, и самой делать (гл. 29). Подобает поучити мужем жен своих с любовию и благоразсудным наказанием; жены мужей своих вопрошают о всяком благочинии: како душа спасти, богу и мужу угодити и дом свой добре строити и во всем ему покарятися; и что мужь накажет, то с любовию приимати и со страхом внимати, и творити по его наказанию. Перьвие — имети страх божий, и телесная чистота, якоже впереди указано бысть. Востав от ложа своего, предочистив себе и молебная совершив, женам и девкам дело указати дневное всякому рукоделию, что работы: дневная ества варити и которои хлебы печи: ситные и решетные; и сама бы знала, как мука сеяти, как квашня притворити и замесити, и хлебы валяти и печи, и квасны и бухоны[144] и выпеклися, а колачи и пироги тако же, и колко муки возмут и колко испекут, и колко чево родится и с четверти или из осмины или из решота, и колко высевков и колко испекут: мера знати во всем. А еству мясную и рыбную, и всякие пироги, и всякие блины, и всякие каши и кисели, и всякие приспехи[145] печи и варити — все бы сама госу­дарыня умела: ино умеет и слуг научити, и все сама знает. А коли хлебы пекут, тогды и платя моют: ино с одного сьтряпня, и дро­вам не убыточно; и дозирати, как красные рубаши моют и лучшее платья; и колко мыла идет и золы и на колко рубашек; и хорошо бы вымыти и выпарити, и начисто выполоскати, и иссушити, и искатати и скатерти, и убрусы[146], и ширинки[147], и утиралники тако-же; и всему счет самой знати, и отдати и взяти все сполна, и бело и чисто. А ветчано[148] вежливо бы поплачено[149], ино сироткам пригодитца... Коли все знает добрая жена доброго мужа наказанием и грозою и своим добрым разумом, ино все будет споро и всево будет много. А которая женыцина или девка рукодельна, и той дела указати: рубашка делати, или убрус брати, или постав[150] ткати, или золотное или шелковое, пяличное дело; и которая чему учена, того всего досмотрити и дозрети, и всякой мастери самой прядено[151], и тафта, и камка[152], и золото, и серебро отвесити, и отмерити, и сметити, и указати, сколко чего надобно и сколко чего даст; и прикроити, и примерити; самой все свое рукоделие знати... А сама бы государыня отнюд никакоже, никоторыми делы, опрично немощи, без дела не была, ино и слушкам, на нее смотря, по­вадно делати. Мужь ли придет, гостья ли обычная приидет, всегды бы над рукоделии сидела сама: то ей честь и слава и мужу по­хвала; а николи же бы слуги государыни не будили: государыня бы слуг будила, а ложася бы спать всегды от рукоделия молебная совершив.

По вся дни жене с мужем о всем спрашиватися и советовати о всем — и как в люди ходити, и к себе призывати, и з гостьями что беседовати (гл. 34). А по вся бы дни у мужа жена спрашивалась и советова о всяком обиходе и воспоминала, что надобет. А в гости ходити и к себе звати, ссылатца с кем велит мужь; а гостьи коли лучится или самой где быти за столом сести, луччее платя переменити; отнюд беречися жене от пьянаго пития; пьяный мужь дурно, а жена пьяна в миру не пригоже. А з гостьями беседовати о рукодельи и о домашьнем строении: как порядна[153] вести и какое рукоделейцо зделати; чего не знает, и оного у добрых жен спрашиватися вежливо и ласково, и кто что укажет, на том ниско челом бити. Или у себя в подворье у которой гостьи услышит добрую пословицу[154]: как добрые жены живут, и как порядню ведут, и как дом строит, и как дети и служок учат, и как мужей своих слушают, и как с ними спрашиваются, и как повинуются им во всем — и то в себе внимати; а чего доброво не знает, ино спрашиватца вежливо, а дурных и пересмешных и блудных речей не слушати и не беседовати о том.. С такими то з добрыми женами пригоже сходитися ни ествы, ни пития для, добрыя ради беседы и науку для; да внимать то в прок себе, а не пересмехатися и ни о ком не переговаривати. И спросят о ком про кого иногды, и учнут питати, ино отвещати: «Не ведаю аз ничего того, и не слыхала, и не знаю, и сама о ненадобном не спрашиваю; ни о княинях, ни о боярынях, ни о суседах не пересужаю».

Слуг наказывати, как в люди посылать с чим (гл. 35). А слуг своих заповедывай: о людех не перегова­ривати, и где в людех были и что видели недобро, — тово дома не сказывали бы; а что дома деется, тово бы в людех не сказывали бы: о чем послано, то и паметуй, а о ином о чем учнут спрашивати, того не отвечевай и не ведай, и не знай того; борзее отделавшися, да домой ходи и дело кажи, а иных вестей не приноси, што не при­казано; ино промежь государей никакой ссоры не будет, и неподоб­ные речи и блудные то бы отнюдь не было; то доброму мужу по­хвала и жене, толко у них таковы служки вежливы. А пошлешь куды слушку или сына, и што накажешь говорити, или што зде­лати, или што купить, — и ты вороти да спроси ему, што ты ему наказал: что ему говорити, или что ему зделать, или что ему купити? — И толко по твоему наказу тебе все изговорит, ино добро. А пошлешь с слугою к кому еству или питье, или что-нибуди, да воротив, спроси его, куды несет. Толко так скажет, как наказано, то добро. А посылати питие в полне, а еству целу: ино солгать не уметь. А товар посылай сметив или смеряв, а деньги счетши, а што весовое, свесив; а всего лучши запечатав: ино безгрешно. Да о том наказывати: что послано, без государя отдать ли или домов отнести... А куды пошлют в добрые люди, у ворот легонко поко­лотить; а по двору идешь, и кой спросит: «Каким делом идешь?» — ино того не сказывати, а отвечать: «Не к тебе аз послан; к кому аз послан, с тем то и говорить». А у сеней, или у избы, или у кельи и ноги грязные отерти, нос высмаркати и да выкашлятся да искусно молитва сотворити; а толко «аминя» не отдадут, ино и в другое и в третие молитва сотворити, поболши перваго; а ответа не от­дадут, ино легонько потолкатися; и как впустят, ино в ту пору носа не копать перстом, ни кашлять, ни сморкать; вежливенько стоять и на сторону не смотрить, да что наказано, то исправить; а о ином ни о чем не беседовать, да борзее к себе пойти, да тот ответ государю сказать, о чем посылан. А где лучится быти у кого в подворье или в келье, при государи или без государя, — ника­кой вещи, ни доброй, ни худой, ни дорогой, ни дешевой, не ворошити, не смотрети бес прощения[155], ни с места на место не переложити и, с собою возмя, ничево не вынести без благословения; а ествы и пития також не покушати, чево не велено: то святотатьство и лакомство; кто на то дерзает без благословения и без веления, тому ни в чем не верити, и за очи его никуда не пошлют, по евангелию: «вмале бе верен, надо многими тя по­ставлю»...

Как избная нарядня устроити хорошо и чисто (гл. 38). Стол и блюда, и ставцы, и лошки, и всякие суды[156], и ковши, и братены[157], воды согрев из утра, перемыти, и вытерьти, и высушить; а после обеда такоже, и вечере. А ведра и ночвы, и квашни, и корыта, и сита, и решета, и горшки, и кукшины[158], и корчаги, — також всегды вымыти, и выскресть, и вытерть, и высушить, и положить в чистом месте, где будет пригоже быти: всегда бь всякие суды и всякая порядня вымыто и чисто бы было; а по лавке и по двору и по хоромам суды не волочилися бы, а ставцы, и блюда, и братены, и ковши, и лошки по лавке не валялися бы; где устроено быти, в чистом месте лежало бы опрокинуто ниц; а в каком судне што — ества или питие, — и то бы покрыто было чистоты ради... Изба, и стены, и лавки, и скамъи, и пол, и окна, и двери, и в сенех, и на крылци — вымыть и вытерть, и выместь, и выскресть, — всегда бы было чисто; и лесницы и ниж­нее крылце — все бы то было измыто и выскребено, и вытерто, и сметено; да перед нижним крыльцом сена положить — грязные ноги отирать, ино лесница не угрязнится, и у сеней перед дверьми рогошка или войлок ветшаный положить или потирало ноги гряз­ные отирать, чтобы мосту не грязнить... Ино то у добрых людей, у порядливой жены всегда дом чист и устроен, все по чину: и упрятано где что пригоже, и причищено, и приметено; всегды в устрои, как в рай войти. Всего того и всякой порядни жена смотрила [бы] и учила слуг и детей добром и лихом; не имет слово, — ино ударить. И увидит мужь, что непорядливо у жены и у слуг или не потому о всем, что в сей памяти писано, — ино бы умел свою жену наказывати всяким разсужением и учити. Аще внимает и по тому все творит, и любити и жаловати. Аще жена по тому на­учению и наказанию не живет и так того всего не творит и сама того не знает и слуг не учит — ино достоит мужу жена своя на­казывати и ползовати страхом наедине; и понаказав, и пожаловати и примолвити; и любовию наказывати и разсужати. А мужу на жену не гневатися, а жене на мужа: всегды жити в любви и в чистосердии. И слуги и дети тако же, посмотря по вине и по делу, наказати и раны возлогати; да казав[159], пожаловати; а государыни за слуг печаловатися, по разсужению: ино служкам надежно. А толко жены, или сына, или дщери слово не имет, не слушает, и не внимает, и не боитца, и не творит того, как мужь или отец или мати учит, — ино плетью постегать, по вине смотря; а побить не перед людми, на едине: поучити да примолвити и пожаловати; а никако же не гневатися ни жене на мужа, ни мужу на жену. А про всяку вину по уху, ни по виденью[160] не бити; ни под сердце кулаком, ни пинком, ни посохом не колоть, ни каким железным или деревянным не бить: хто с серца или с кручины так бьеть, многи притчи от того бывают: слепота и глухота, и руку и ногу вывихнут, и перст; и главоболие, и зубная болезнь, а у беремен­ных жен и детем поврежение бывает во утробе. А плетью, с нака­занием, бережно бити: и разумно и болно, и страшно и здорова. А толко великая вина и кручиновата дело и за великое и за страш­ное ослушание и небрежение — ино, соимя рубашка, плеткою вежливенко побить, за руки держа, по вине смотря, да поучив, примовити; а гнев бы не был; а люди бы того не ведали и не слыхали; жалоба бы о том не была...

Хрестоматия по древней русской литературе XI-XVII веков. –

М.: Гос.учебно-педагогич.изд-во, 1955. – С.271-277