Театр и педагогика. анализ по М. О. Кнебель, однако слишком упрямо взявших себе в голову, что главное в театре — это действие

анализ по М. О. Кнебель, однако слишком упрямо взявших себе в голову, что главное в театре — это действие. И этот вопрос пас очень сильно разделил. Ибо я не давал на пего ответа. Потому что, с моей точки зрения, это вопрос в большинстве случаев схоласти­ческий, зачастую нежизненный, часто формальный, заменяющий поиск живой жизни на сцене технологическим термином. Вот на этой почве мы часто ссорились на первом нашем спектакле. Когда я ставил второй спектакль в «Глобусе», актеры предупреждали но­веньких, чтобы они не спрашивали меня о действии: «Он этого не любит»... Смешно. Разве дело в любви или нелюбви? Действие, на­стырное, сухое, определенное «глаголом», — это ведь действитель­но противоестественно. Мне кажется, живому, этюдному методу этот преждевременный вопрос противопоказан. Потому что в теат­ре все должно быть, как и в жизни, а в жизни люди, прежде всего, живут, а не «действуют». Иногда они и действуют, не спорю, быва­ют примеры упругой воли персонажа, в детективах, например, в со­циальной драме. Бывает, что стержнем происходящего становится борьба героев между собой, и тогда актер должен овладеть действи­ем героя, потому что сам персонаж осознает, что он делает. Но ведь в жизни в большинстве случаев мы очень редко что-то формулиру­ем относительно своего поведения, редко целенаправленно дейст­вуем. В жизни поведение человека бывает и волевым, но бывает и рефлексивным, когда происходит что-то от человека не зависящее, когда он весь находится в переживании, в волнении, в слезах, в растерянности... Поэтому утверждать, что мы в жизни все время действуем, мне кажется неправильным.

Может, я «кощунствую», но я с подозрением отношусь и к тер­мину «сквозное действие». А. И. Кацмаи говорил, что сквозное действие надо понимать как стремление. «Стремление» — это луч­ше, чем действие, и все же... В нем тоже есть что-то навязчивое. Конечно, человек куда-то движется, и иногда он действует, стре­мится, по ведь иногда его и «несет». Им руководят эмоции, инстин­кты, высшие силы. Странно было бы говорить о внятном, глаголом выражающемся сквозном действии, скажем, Гамлета, или, напри­мер, Чацкого. Скажут: он, Чацкий, хочет утвердить правду, дока­зать пошлой Москве необходимость изменения жизни... Но это же не так, все сложнее, туманнее и менее осознанно. Тут и любовь, и комплексы, и сиротство, да мало ли, из чего сплетается поток жиз­ни Чацкого! Или еще одна великая роль — Астров в «Дяде Ване». Какое тут может быть сквозное действие, когда человек ничем не защищен перед средой, перед судьбой... И, вообще, разве часто люди сами творят свою судьбу? Нам в нашей мастерской очень