Вениамин Фильштинский. Открытая педагогика. В.Ф. То есть, он достаточно часто преподавался для непрофес­сионалов танца, для непрофессионалов балета?

В.Ф. То есть, он достаточно часто преподавался для непрофес­сионалов танца, для непрофессионалов балета?

Ю.В. Он преподавался для фигуры, для манер, стиля поведе­ния, умения носить одежду... И не только в XIX веке. Танцу всегда отдавалась дань за то, что он воспитывает. Это можно видеть в ки­тайских источниках, и в греческих, и в славянском мире. Танец всегда служил системой воспитания и развития девушек и юношей.

В.Ф. Я бы хотел уточнить свой вопрос. Вот вы шли к нам с од­ним: я буду учить их тому-то. Ставили себе цель, хотя бы предпо­ложительно. Прошло три года. Скорректировались ли ощущения цели в вашей работе в драматической школе? И если да, то в ка­кую сторону?

Ю.В. Безусловно. Но большого расхождения относительно це­лей нет. Я примерно так их себе и предполагал. Но педагогические приемы в течение этих трех лет скорректировались.

В.Ф. То есть, тактика обучения совершенствовалась...

Ю. В. Да. Но здесь нужно еще вот что сказать. Больше полови­ны своей творческой жизни я проработал с Николаем Боярчико-вым, балетный театр которого, на мой взгляд, выделяется именно поиском содержательного движения. Хореография Боярчикова, как мне кажется, соответствует понятию «хореография» в полной мере. Я ее рассматриваю как мышление движением. Это когда движение актера используется не как костыли для эмоционального выраже­ния, а является выразительным средством, осознанным, по своей воле проявленным, будь оно в статике или в динамичном развитии, и в действенном или дивертисментном виде.

В.Ф. Вам кажется, что к драматическому искусству искусство танца, балета присоединяется на уровне мышления?

Ю.В. Да.

В.Ф. На уровне интеллекта?

Ю.В. Да. Конечно. Вы, наверно, помните, как мы на первом курсе показали такой станок, что па кафедре зашел разговор о том, необходимо ли давать такую нагрузку людям неподготовленным. У меня есть свои соображения по этому поводу. Мы должны скор­ректировать профессиональные требования так, чтобы они не за­крепощали студентов, не казались недостижимыми, а приносили физическую радость. Мы набираем взрослых людей, и ставить их в условия десятилетних, требуя профессиональной выворотности, бессмысленно, но поставить их в условия физической нагрузки, на­пряжения мышечного тонуса необходимо, а главное, надо заставить их почувствовать тонус вертикали. Я считаю, что система класси-