Поворот от сосредоточенности на институциональных характеристиках электоральных процессов к реальному опыту избирателей предполагает отход от устоявшейся системы проведения исследований. Понятие «опыта», стоящее в центре анализа, может показаться странным с модернистской точки зрения. С разных позиций американский прагматик Дж. Дьюи и британский философ-консерватор М. Оукшот подчеркивали фундаментальное и контекстуально значимое качество опыта и описывали те способы, которыми этот опыт аккумулируется интуицией (то, что Дьюи называл «глубинным опытом») (Dewey, 1992; Oakeshott, 1933). Однако эти идеи были отодвинуты на второй план послевоенными исследованиями. В исследованиях политического поведения ортодоксы полагали, что люди формулируют свои установки (по основным вопросам) или предпочтения (в моделях «голосования по проблеме»), которые они субъективно осознают, а затем прямо воплощают в своих действиях. Такая точка зрения игнорирует множество вариантов, когда ограничения, связанные с ситуацией (такие, как взаимодействие или взаимозависимость), могут помешать установкам или предпочтениям выразиться в поведении и, возможно, даже быть осознанными (Dowding, 1991).
Уход от сложности и контекстов человеческого опыта может привести исследователя и к необоснованным выводам. Вот простой пример: подсчеты на национальных выборах обычно предполагают, что полученное распределение голосов связано со спецификой данной выборной кампании. На самом деле, люди могут вполне рационально выбрать, за кого голосовать на основании общего учета расстановки сил в ходе различных выборов — в конце концов, в большинстве стран, кроме национальных выборов, есть как минимум, выборы по штатам или регионам, округам, а также местные выборы (Dunleavy, Margetts, 1995). Опять-таки, сбор информации о том, сколько людей предпочитают ту или иную партию и насколько положительны или отрицательны их оценки, может иметь важнейшее значение для академического (но не в целях «контроля») понимания причин распределения политических установок. Даже если мы имеем дело с предположительно «объективными» данными, например, полученными из результатов выборов, различение институционального и эмпирического подходов остается важным. Так, институциональный способ вычисления DV описывает лишь часть ситуации: как избирательная система влияет на перераспределение мест (а следовательно, и доступа к государственной власти) между политическими партиями (Taagepera, Shugart, 1989, р. 104—111). Но он оставляет без внимания не менее важный вопрос о том, как избирательная система влияет на человеческий опыт голосования, признавая или игнорируя выбор граждан (Dunleavy, Margetts, 1994).
Исследования, основывающиеся на опыте избирателей, предпочтительнее еще и потому, что политология не может достаточно хорошо предвидеть, что окажется или не окажется институционально важным. Почти все крупные политические изменения, за исключением ряда неудач, первоначально про-
являются в форме «периферийных» или второстепенных и в какой-то момент приобретают ключевое значение, или же постепенно становятся все более влиятельными. Большинство важнейших социальных движений — женское движение, движение за гражданские права в США, экологические движения начала 70-х и конца 80-х годов, сексуальная политика, современная политика крайне правых — вышли на первый план совершенно неожиданно для исследователей политического поведения, которые со свойственной им близорукостью были сосредоточены на том, что уже было институционально значимым.
Смена самого образа исследования электорального поведения, повлекшая за собой переход от институциональных измерений к измерениям реального опыта избирателей, прошла незаметно. Ключевым элементом сегодняшнего исследования является попытка описать и нанести на карту отношения, процессы и связи, которые сами граждане считают важными независимо от того, имеют ли они немедленные политические последствия. Существующие глоба-листские подходы, ориентированные на предельно агрегированные совокупности данных, достигли предела своих возможностей. Более дифференцированный подход мог бы объяснить, почему при одних и тех же условиях различные алгоритмы выбора приводят к одному совокупному результату, а относительно небольшое изменение условий может вызвать совершенно различные результаты.