Концепция «фискальной иллюзии»

Школа «общественного выбора» Дж. Бьюкенена, Г. Таллока и их коллег положила в основу своих моделей бюджетного дефицита понятие «фискаль­ной иллюзии» (Buchanan, Wagner, 1977; Buchanan, Rowley, Tollison, 1986). Ее суть сводится к тому, что избиратели склонны переоценивать преимущества, получаемые от текущих расходов, и недооценивать бремя будущего налогооб­ложения. Они считают, что сложности сведения бюджета правительства их не касаются. Используя эту распространенную иллюзию, беспринципные поли­тики завышают уровень расходов по отношению к получаемым от налогооб­ложения доходам. Тем не менее, теория «фискальной иллюзии» не дает ответа ни на один из двух приведенных выше вопросов. В соответствии с этой теори­ей, бюджет любой демократической системы в любое время может оказаться дефицитным. Однако это противоречит опыту. Более того, теория «фискаль­ной иллюзии» неубедительна еще и потому, что она в значительной степени опирается на специфические формы иррационального поведения избирате­лей, на те или иные их пристрастия. Последние политэкономические иссле­дования проблемы бюджетного дефицита, как и современная политическая экономия в целом, придерживаются стандартных положений теории «рацио­нального выбора».

Модель перераспределения государственного долга между поколениями

В тех моделях, которые не учитывают необходимость соблюдения «эквива­лента Рикардо», речь идет о происходящем перераспределении государствен­ного долга: ныне живущее и участвующее в выборах поколение перекладыва­ет его тяжкое бремя на плечи своих наследников. Э. Кукерман и А. Мельцер доказывают, что государственный долг позволяет тем, кто в настоящее время относится к числу «бедных», завещать бюджетный дефицит своим наследни­кам, в то время как отдельному гражданину передавать в наследство долги запрещено законом (Cukierman, Meltzer, 1989). Довод о том, что государствен­ный долг таким образом перераспределяется в пользу нынешнего поколе­ния — единственного, которое обладает политическим влиянием, — получил достаточно широкое распространение и стал довольно привлекательным, осо­бенно на первый взгляд. Тем не менее, как и в предыдущих случаях, модель перекладывания долгового бремени на плечи следующих поколений не дает ответов на вопросы о том, «почему именно сейчас» (родители и дети суще­ствуют всегда) и «почему в одних странах, а не в других» (родители и дети существуют везде).