Наука как социальный институт. Науки и власть. Проблема государственного регулирования науки

Наука, имея многочисленные определения, выступает в трех основных ипостасях. Она понимается либо как форма деятельно­сти, либо как система или совокупность дисциплинарных знаний или же как социальный институт. Понимание науки как социо­культурного феномена говорит о ее зависимости от многообраз­ных сил, действующих в обществе, о том, что наука определяет свои приоритеты в социальном контексте и сама в значительной степени детермини­рует общественную жизнь. Тем самым фиксируется двоякого рода зависимость и взаимообусловленность науки и общества: как со­циокультурный феномен наука возникла, отвечая на определен­ную потребность человечества в производстве и получении ис­тинного, адекватного знания о мире, и существует, в свою оче­редь, оказывая весьма заметное воздействие на развитие всех сфер общественной жизни. Наука рассматривается в качестве социо­культурного феномена потому, что, когда речь идет об исследова­нии ее истоков, границы того, что мы сегодня называем наукой, расширяются до границ «культуры». И с другой стороны, наука претендует на роль единственно устойчивого и «подлинного» фун­дамента культуры в целом, в ее первичном — деятельностном и технологическом понимании.

Так, отношения науки и экономики всегда представляли собой большую проблему. Наука не только энергоемкое предприятие, но и в огромной степени финансово затратное. Она требует ог­ромных капиталовложений и не всегда является прибыльной. Так, создание Римско­го клуба, очень значимой организации, объединяющих ученых и экспертов стран Западной Европы, Северной и Южной Америки и др., было возможно не на основе государственного финансиро­вания, а лишь благодаря финансированию за счет итальянской фирмы «Фиат» и западно-германского концерна «Фольксваген-верк». Они были напрямую заинтересованы в экспертном анализе перспектив энергетической и сырьевой проблем, с которыми было связано расширение рынков сбыта промышленности.

Вопрос, насколько оправдывают себя финансовые затраты на фундаментальные исследования в области разработки новейших вооружений, проанализировал американский исследователь в об­ласти философии техники Э. Лейтон на примере проекта «Хинд-сайт» (Прицел). Перед участниками — тринадцать групп ученых и инженеров — на протяжении восьми лет ставилась задача — изу­чить около семисот технологических инноваций. Выводы тако­вы: только 9% из них имели в качестве своего источника новей­шие научные достижения, а 91% имели в качестве своего источ­ника предшествующие технологии. Все это убедительно показывает, сколь незначи­тельна сиюминутная отдача науки и насколько затруднен процесс движения новейших научных разработок в сферу технологии и производства.

Традиционное представление о том, что технология является неотъемлемым приложением науки, сталкивается с эмпиричес­кими и практическими возражениями. В реальном производствен ном процессе существуют тормозящие механизмы, направленные на сохранение и модификацию уже существующей технологии и препятствующие ее резкой смене и деконструкции.

Однако если прикладные науки, обслуживая производство, могут надеяться на долю в распределении его финансовых ресур­сов, то фундаментальные науки напрямую связаны с объемом бюджетного финансирования и наличием тех планов и программ, которые утверждены государственными структурами. Существуют дан­ные, что до XIX в. разрыв между исследованием, проектом и его фактической реализацией составлял период в 150 лет, сейчас, по мнению прикладников, этот интервал сократился до 20—30 лет.

Проблема предотвращения негативных последствий приме­нения технологий упирается в различия между естественными и техническими науками, которые состоят в абстрактности и анали­тичности схем. И хоть техника — это сложный и противо­речивый фактор развития современной цивилизации, вместе с тем по сей день «концептуальный багаж» технических наук по боль­шей части представлен проблемами традиционного плана: иссле­дование сущности техники, специфики технических наук, соотношения техники и естествознания, оценки научно-технического прогресса. М. Хайдеггер и К. Ясперс говорили о деструктивном характере технических ново­введений, доказывали, что техника разрушает духовность, пора­бощает человека, ведет к гибели цивилизации.

Развитие техники, оторванное от гуманистических целей и цен­ностей, порождает разрушающие человеческое бытие последствия. Тем более, что для этой сферы характерно запаздывание форм ее осознавания.

Для спектра проблем, связанных с соотношением экономики и науки, важно подчеркнуть, что негативные последствия техно­кратического развития (угроза ядерной и экологической катаст­роф, генная инженерия и клонирование, сциентизированное ми­ровоззрение, последствия зомбирования и мн. др.) подразделя­ются на природогенные и телеогенные. К первым причисляют те, которые возникают в природных процессах, но являются отрица­тельными результатами технократического давления, нарушаю­щего природное равновесие, например, землетрясения, наводне­ния, снегопады, сход лавин и пр. Ко вторым относят явления, генерируемые человеко-машинными, техническими системами и имеющие тесную связь с ошибками в расчетах, планировании, проектировании. Это нарушение норм сейсмостойкости, строи­тельство на затопляемой территории, сброс вод в водохранилище и последующее за этим наводнение. Об отрицательном техноген­ном влиянии человека на среду обитания свидетельствует и раз­рушение почвенного покрова, и сокращение площади лесов, и унич тожение видов животных и растений. Подобная необдуманная, направленная на сиюминутную экономическую выгоду, эксплуа­тация природы грозит гибелью самому человеку.

Циклы техногенных процессов во много раз превышают ско­рость восстановления природных ресурсов и ландшафта.

Особого внимания заслуживает описание аспектов человеко-машинного взаимодействия, касающегося не только способов ра­боты человека с техническим устройством или программным обес­печением, но и того воздействия, которое различные технические системы оказывают на поведение человека.

В современных условиях говорить о том, что техника есть ин­струмент в человеческих руках, можно лишь в сослагательном наклонении. Абсолютной гарантии от технологических катастроф не существует. Радиоактивное заражение биосферы, генетичес­кие мутации ведут к усилению социального напряжения.

Современный технический мир сложен. Его прогнозирова­ние — одна из наиболее ответственных сфер, сопряженных с дей­ствием эффектов сложных систем, не поддающихся полному кон­тролю ни со стороны ученых, ни со стороны властных, государ­ственных структур. В современном прогнозировании должна быть рассмотрена не просто система «техническое устройство — чело­век», а комплекс, где заявлены параметры окружающей среды, социокультурные ориентиры, динамика рыночных отношений и государственных приоритетов.

Обсуждая вопрос взаимосвязи науки и власти, ученые отме­чают, что власть либо курирует науку, либо диктует властные при­оритеты. Существуют такие понятия, как национальная наука, пре­стиж государства, крепкая оборона. С точки зрения государства и власти наука должна служить делу просвещения, делать откры­тия и предоставлять перспективы для экономического роста и улуч­шения благосостояния народа. Для отечественной истории проблема идейного столкновения науки и власти особо остра и болезненна. В свое время и кибернетика, и археология, и генетика были объявлены лженауками и преследовались. Для развития науки важен неко­торый либерализм. Сфера власти ответственна за принятие решений о раз­витии того или иного направления или проекта. Все реальные ре­шения должны осмысливать возможные последствия. Власть определяется как механизм, обладающий возможностью подчи­нять, управлять или распоряжаться действиями других людей или структур.

В ряде европейских государств и в США ученые привлекаются к управлению государством, обсуж­дают проблемы государственного устройства и государственной политики. В нашей стране дело обстоит иначе, власть обеспечи­вает ученым крайне скромное содержание, а ученые получают возможность не нести никакой ответственности за состояние дел в стране.

Вместе с тем у науки есть свои специфические цели и задачи, ученые стоят на объективных позициях, для научного сообщества в целом не свойственно при решении научных проблем обращаться к третейской инстанции власть имущих, неприемлемо для него и вмешательство власти в процесс научного поиска. При этом сле­дует иметь в виду различие фундаментальных и прикладных наук. И если фундаментальные науки в целом направлены на изучение объективной реальности, то прикладные должны отвечать тем це­лям, которые ставит перед ним производственный процесс, спо­собствовать изменению объектов в нужном для него направле­нии. Их автономия и независимость значительно снижена в срав­нении с фундаментальными науками.

Современное состояние науки вызывает к жизни необходи­мость государственного регулирования и гуманитарного контро­ля над темпами и последствиями научно-технического развития, над прикладными инженерными и технологическими приложе­ниями. Когда же наука ориентируется на идеологические прин­ципы того или иного типа государства, она превращается в лже­науку. Подлинной целью государственной власти и государствен­ного регулирования науки должно быть обеспечение роста науч­ного потенциала во благо человечества.