Время и пространство

В классической физике, т.е. в той физике, которая сформировалась к концу ХIХ века, прочно утвердилось три основополагающих принципа (утверждения, основанные на определенных фактах):
1) принцип относительности, гласящий, что во всех инерциальных системах отсчета законы физики одинаковы, и что никакими механическими опытами нельзя установить выделенное положение какой-либо одной из них;
2) принцип постоянства скорости света, утверждавшего, что скорость света относительно приемника не зависит от скорости движения источника;
3) принцип абсолютности времени, означавший одинаковость его течения во всех инерциальных системах отсчета.

Следует отметить, что в явном виде третьего принципа в классической физике вначале не было сформулировано, так как никто просто иного и не предполагал, т.е. этот принцип просто подразумевался как само собой разумеющийся. Но он был сформулирован после того, как на рубеже ХIХ и ХХ веков принципы классической физики начали переноситься на электродинамические (в частности, оптические) явления, и выявилась парадоксальность требования их одновременного выполнения.

Эта парадоксальность была обусловлена как недостаточным изучением природы света, так и отсутствием иного представления о времени, чем то, которое было сформировано в рамках классической физики. С одной стороны, если бы свет состоял из частиц (в рамках корпускулярной теории света), то выполнялся бы первый принцип, но не выполнялся бы второй. С другой стороны, если бы свет представлял собой волну (в рамках волновой теории света), распространяющуюся в эфире от точки к точке, то выполнялся бы второй принцип, но не выполнялся бы первый, так как с этой средой можно было бы связать выделенную систему отсчета, что противоречит первому принципу.

Второе противоречие более наглядно можно продемонстрировать следующим образом. Пусть мимо неподвижного (в некоторой системе отсчета) наблюдателя проносится с постоянной, но досветовой скоростью космический корабль, и в момент наибольшего их сближения (когда расстоянием между ними можно пренебречь) происходит вспышка света (неважно, кто ее сделал – наблюдатель или астронавт на корабле). Тогда по представлениям неподвижного наблюдателя через некоторое время фронт световой волны, учитывая постоянство скорости света, будет представлять собой сферу, в центре которой он сам и находится.

За это же время космический корабль также переместится в пространстве, но астронавт на его борту, учитывая все тот же второй принцип физики, тоже должен находиться в центре сферы того же радиуса, поверхностью которой является фронт световой волны. Но одна и та же сфера не может иметь двух центров! И это противоречие, основанное на здравой логике и, казалось бы, правильных принципах и было основной проблемой конца ХIХ, начала ХХ веков.

И что же делают физики для разрешения этого противоречия? Не выделяя кого бы то ни было из них, следует показать ту логику, которая вела их всех к заблуждению. Дело в том, что еще в конце ХIХ века появилось убеждение, что, учитывая ограниченность скорости света, информация об одновременных событиях для одного наблюдателя будет неодновременной для другого, движущегося относительно первого. Тогда для удобства анализа времен событий и интервалов между ними было предложено пользоваться множеством часов, расположенных в тех точках пространства, где происходят указанные события. На этой основе и родилось заблуждение, поскольку оно прочно закрепило мнение об одномерности времени.

Смысл же заблуждения свелся к следующему. Если и первый, и второй принципы для механических явлений выполняются полностью и не противоречат законам механики, то тогда нужно модифицировать третий принцип (считая, что в противоречии находилось не два, а сразу три принципа), введя так называемое местное время, которое течет на движущемся космическом корабле по-другому, нежели время неподвижного наблюдателя. Таким образом удалось примирить два первых принципа и согласиться с тем, что неподвижный и движущийся на корабле наблюдатели видят разные (подчеркнем – разные!) сферы, образованные фронтом световой волны.

Если на первых порах развития этой точки зрения, начиная с Фогта (1887 г.), Лоренца (1892, 1895, 1904 гг.) и заканчивая Пуанкаре (1905 г.), одномерное местное время в движущейся системе отсчета еще рассматривалось как некий математический прием, необходимый для согласования первых двух принципов, то Эйнштейном (1905 г.) оно было превращено в объективное физическое свойство. Одновременно он навязал всем физикам и отказ от эфира как физической среды, заполняющей все мировое пространство. Как первое, так и второе было ошибкой Эйнштейна и вот почему.

Первое связано с тем, что хотя на рубеже вышеуказанных веков выявилась действительно существующая связь между пространством и временем, но эта связь была сразу же представлена несимметрично: пространство измерялось тремя координатами, а время – одной. Очевидно, что при переходе от одной системы отсчета к другой их совокупность в виде так называемого четырехмерного пространства-времени по своей природе не могла деформироваться симметрично. Отсюда и возникли преобразования Лоренца, которые эту несимметрию описывали. Но возникает вопрос: если пространство и время связаны между собой, то почему так несимметрично? А несимметрично, значит, неравноценно?

Однако у преобразований Лоренца, которые пришли на смену преобразований Галилея, был и свой козырь, свой триумф: наконец-то, они сделали инвариантными уравнения электродинамики Максвелла при переходе от одной инерциальной системы отсчета к другой. Но у этих уравнений есть свой недостаток, который знал еще Максвелл – они не полны, так как не описывают движущиеся заряды и незамкнутые токи. А потому приводят к выводу о том, что в природе могут существовать только поперечные электромагнитные волны (плоские или сферические). С таким выводом история ХХ века родила кучу аномальных явлений природы, и только в 90-х годах одинокие энтузиасты физики наконец-то экспериментально открыли и продольные волны, которые никак не укладываются в “проскрутово ложе” преобразований Лоренца.

А теперь перейдем ко второй ошибке Эйнштейна – отказу от эфира. Мало того, что этот отказ лишил энергию материального носителя, так как пространство Вселенной стало пустым, так оно также входит в противоречие с существованием продольных электромагнитных волн.

В данном случае рассуждения следует вести от противного. Допустим, что эфир существует. Но тогда всякое распространение волн должно сопровождаться смещением его частиц. Если есть поперечные волны, у которых векторы электрической и магнитной напряженности взаимно перпендикулярны и одновременно перпендикулярны направлению распространению волн, т.е. расположены в поперечной к направлению распространения волн плоскости, то почему частицы эфира могут смещаться только в этой плоскости, т.е. имеют только две степени свободы? Если пространство трехмерно, то на законном основании можно заключить, что частицы эфира имеют три степени свободы, и возможны также и продольные волны. Но они противоречат преобразованиям Лоренца. И где же выход из этого заколдованного круга?

А выход напрашивается сам собой: если преобразования Лоренца не удовлетворяют реальным явлениям природы, то нужно от них просто отказаться, вернуться к основам физики, проанализировать их и предложить новые преобразования пространства и времени при переходе от одной инерциальной системы отсчета к другой. Тем более что 100 лет назад не было такого столь четкого определения единиц длины и времени, как теперь.

И сегодня, стоя на пороге празднования 100-летних юбилеев создания фундамента современной физики, нелишне снова заглянуть вглубь этого фундамента и посмотреть, правильно ли мы оперируем пространством и временем при переходе от неподвижного объекта к движущемуся, от одной инерциальной системы отсчета к другой. И еще раз осмыслить, что же мы должны подразумевать под понятиями “пространство” и “время”.

С философской точки зрения пространство и время являются категориями, обозначающими основные формы существования всех видов материи. Пространство выражает порядок существования отдельных объектов, время – порядок смены явлений.

Мерой пространства является длина, которая характеризует протяженность, удаленность и перемещение тел или их частей вдоль заданной линии. Время же характеризует последовательную смену явлений и состояний материи, а также длительность их бытия.

Не вдаваясь в историю определений и характеристику различных систем физических единиц, укажем лишь современные определения единиц длины и времени: метра и секунды. И начнем его с секунды, поскольку данная единица получила свое современное определение раньше, чем метр.

Развитие молекулярной и атомной спектроскопии дало возможность достаточно точно связать единицы времени с периодом колебаний, соответствующим спектральной линии какого-либо элемента. Поэтому решением XIII Генеральной конференции по мерам и весам (1967 г.) было дано действующее до сих пор определение секунды, согласно которому секунда есть продолжительность 9 192 631 770 периодов излучения, соответствующего переходу между двумя сверхтонкими уровнями основного состояния атома цезия-133. Следовательно, вышеуказанное число периодов будет равно просто частоте излучения цезия-133.

Повышение точности измерений позволило и единицу длины – метр связать с длиной волны определенной спектральной линии. В качестве таковой была принята оранжевая линия криптона-86. Эта линия соответствует переходу электрона в атоме криптона между определенными квантовыми состояниями. По определению, принятому на XI Генеральной конференции по мерам и весам (1960 г.), метр содержал 1 650 763,73 длины волны в вакууме этой спектральной линии.

Однако дальнейшие достижения лазерной техники и квантовой электроники, высокая точность, которой удалось достичь при измерении скорости света, позволили связать определение единицы длины – метра с единицей времени – секундой воедино. И XVII Генеральная конференция по мерам и весам (1983 г.) приняла решение дать следующее, действующее до сих пор, определение метра: метр есть расстояние, проходимое в вакууме плоской электромагнитной волной за 1/299 792 458 секунды. При таком определении метра значение скорости света принято за величину, не подлежащую уточнению, т.е. оно точно равно 299 792 458 м/с.

Таким образом, секунда – это есть продолжительность определенного числа периодов излучения цезия-133, а метр – определенное расстояние, проходимое электромагнитной волной. Но для определения метра ничто не запрещает использовать то же электромагнитное излучение, что и для определения секунды. Поэтому для упрощения рассуждений в дальнейшем используем излучение, соответствующего переходу между двумя сверхтонкими уровнями основного состояния атома цезия-133.

Из двух действующих определений метра, секунды и принятого выше соглашения нетрудно составить равноценные пропорции. Так, из определения секунды получается, что длина волны вышеупомянутого излучения цезия-133 равна 0,0326122557 м, а метр, соответственно, будет равен 30,6633189 длин волн этого излучения.

Вот мы и пришли к выводу, что один метр равен 30,66331899 длин волн излучения, соответствующего переходу между двумя сверхтонкими уровнями основного состояния атома цезия-133, что аналогично определению метра, данному XI Генеральной конференцией по мерам и весам в 1960 г. Если же мы возьмем другой источник излучения, то получим другое число. А цезий-133 выбран из тех соображений, что его частота очень стабильна.

Теперь нелишне рассказать и об авторском представлении времени. Но сначала нужно напомнить одно крылатое выражение, чаще всего используемое в среде бизнесменов: “время – деньги”. Так вот деньги в обществе играют роль всеобщего эквивалента, посредством которого идёт обмен товарами и услугами. А вложенные в дело деньги со временем приносят прибыль, т.е. новые деньги. Отсюда и вышеуказанная поговорка.

Но, наверное, мало кто из современных физиков (а из бизнесменов тем более) обращал внимания на то, что между деньгами и временем есть и другая связь, основанная на аналогии использования. Как ни странно, об этом были лучше осведомлены древние философы, чем мы теперь. Да еще автор, предложивший измерять время в единицах массы (килограммами, граммами, фунтами, унциями и т.п.).

И вот теперь авторское определение времени: время – это некоторый универсальный эквивалент, с помощью которого производится сопоставление (сравнение) скорости протекания различных процессов. Вне этих процессов понятие времени бессмысленно. В одних случаях в качестве эквивалента используют год, в других – месяц, в третьих – час, в четвертых – минуту, а в физике в международной системе единиц СИ – секунду. Если и это неудобно (для быстропеременных процессов, например), то для сравнения процессов пользуются миллисекундой, микросекундой или еще более мелким отрезком времени как части стандартного эквивалента. Поскольку процессы не могут протекать иначе, как путём изменения положения (перемещения, перетекания с места на место) некоторой массы (энергии), то переход от искусственного параметра (времени) к естественному (массе) с учётом его минимально возможного значения (квантования) представляется не только безумной (по впечатлению), но и своевременной (по необходимости) идеей конца ХХ века, которую и выразил автор работы. Этим самым он как бы снова поставил понятие времени в свои рамки, за пределы которых оно в XX столетии вышло, превратившись во все, что угодно, кроме эквивалента для сравнения скорости протекания различных процессов. За пределами же этих рамок были созданы и специальная, и общая теории относительности, и другие теории. А в некоторых теориях авторы дошли до того, что начали овеществлять время и даже придумали частицу времени – хронон.

Следует, к примеру, заметить, что в отношении проблем пространства и времени Е. П. Блаватская еще в 1888 г. лучше разбиралась, чем все физики ХХ века, включая, естественно, и Эйнштейна. Она напоминала, что материи присущи многочисленные свойства. “Три измерения в действительности принадлежат лишь одному свойству или признаку материи – протяженности. Простой, здравый смысл справедливо восстает против идей, что при любом состоянии вещей может быть более, нежели три подобных измерений, как длина, ширина и толщина. Эти термины и сам термин "измерение" принадлежат к одному плану мышления, к одной стадии эволюции, к одному свойству материи”. Поэтому она считала полной нелепостью введение понятия четвертого измерения.

А время – это другое свойство материи, характеризующее скорость протекания различных процессов. А могут ли процессы протекать во всех трех пространственных направлениях? Могут. Следовательно и время трехмерно. Иными словами, масштабы пространства и времени во всех трех пространственных направлениях могут быть различны. Поэтому при каком-либо объединении этих двух свойств в общем случае следует говорить о шестимерном пространстве-времени (3+3), а не о четырехмерии (3+1).

С позиций нового (или восстановленного древнего) определения времени теряют право на жизнь преобразования Лоренца и ставшая уже привычной четырехмерная размерность пространства-времени, о чем будет показано ниже. На смену им приходят новые преобразования и полностью симметричное шестимерное пространство-время (хотя дискретное понятие мерности тоже не совсем правильное, поскольку от масштабов макромира и до масштабов квантового уровня пространство-время непрерывно и деформируемо).

Для уяснения всего этого нужно вернуться к вышеприведенному примеру с наблюдателем и космическим кораблем. Только теперь представим себе, что во время наибольшего сближения неподвижного наблюдателя и проносящегося мимо него космического корабля излучается не импульс света, а начинается непрерывное излучение света определенной частоты (пока неважно какой), причем свет излучается с движущегося корабля. Тогда все вышеприведенные рассуждения о фронте световой волны остаются теми же самыми, но меняются понятия о масштабах пространства и времени с учетом последних определений их единиц – метра и секунды.

Поскольку источник света двигается, то неподвижный наблюдатель будет считать, что точка излучения каждой следующей его волны будет сдвинута на некоторое расстояние по траектории космического корабля так, что все они будут образовывать цепочку точек. С другой стороны, поскольку свет распространяется во всех направлениях с одинаковой скоростью, то все эти точки будут центами сфер все меньшего и меньшего диаметра для соответствующих фронтов излученного из этих точек света. Причем в направлении движения корабля расстояния между фронтами будут гуще, чем в противоположном направлении точно так же, как и при распространении звука в неподвижном воздухе.

В целом это будет асимметричная картина, в которой космический корабль будет находиться ближе к фронту первой, самой большой по радиусу световой волны в той стороне, куда он двигается. Но вот факт: во всех направлениях от него до этого самого большого по радиусу фронта световой волны будет одинаковое число всех остальных волн! Следовательно, и расстояния до любой (подчеркнем – до любой!) точки этого фронта по его масштабам пространства будет тоже одинаково! И, следовательно, наблюдатель в движущемся космическом корабле будет видеть один и тот же фронт световой волны, что и неподвижный наблюдатель! Таким образом, придуманные Фогтом, Лоренцем, Пуанкаре и списанные у них Эйнштейном преобразования, основанные на разных фронтах световой волны, неверны!!!

Более того, поскольку время распространения фронта световой волны по масштабам движущегося в космическом корабле наблюдателя также оказывается одинаковым по всем направлениям (поскольку содержит одинаковое число периодов волн на основе современного определения), а по представлениям неподвижного наблюдателя вся волновая картина деформирована, то оказывается, что время тоже имеет пространственную форму и может быть разложено в проекциях на три оси, в частном случае параллельных осям пространственных координат. Таким образом, физики начала ХХ века сделали всего полшага к объединению пространства и времени, введя четырехмерное пространство-время вместо того, чтобы сделать полный шаг, введя полностью симметричное 6-мерное пространство-время.

Но то, что было предложено физиками в отношении пространства и времени, было переписано Эйнштейном и разрекламировано, что уводило мышление ученых (нормальных ученых!) по ложному пути. Но и это еще не все, поскольку остается открытым вопрос о скорости света. Его тоже нужно обсудить, поскольку и в этих “трех соснах” физики сделали ошибку, а инквизиторский характер навязывания культа личности Эйнштейна и его теории относительности превратил эту ошибку в догму об абсолютном постоянстве скорости света. По любым масштабам пространства и времени, а, точнее даже, без всякого упоминания о масштабах. Константа и все! Столб, фундамент, не подлежащий обсуждению!

А ведь, между прочим, само выражение “теория относительности” уже предполагает рассмотрение всех основополагающих понятий с позиций относительности их толкования. Так вот, не останавливаясь на подробностях, но, учитывая вышеприведенные рассуждения о процессе распространения света, можно сказать, что скорость света является константой только при измерении его по собственным масштабам пространства и времени наблюдателя. По отношению же к движущемуся объекту это будет простая геометрическая сумма (точнее, разность) константы, т.е. скорости света относительно неподвижного наблюдателя, и скорости движения объекта относительно того же наблюдателя. И это ничуть не противоречит второму постулату физики!

А по-другому ситуация выглядит так. Есть скорость света в одной инерциальной системе отсчета, которая является константой по ее масштабам пространства и времени. Есть скорость света в любой другой инерциальной системе отсчета, которая также является константой по ее собственным масштабам пространства и времени. И есть скорость света в этой другой инерциальной системе отсчета по масштабам пространства и времени первой. Вот эта скорость уже не обязана быть константой. И нет никаких противоречий ни с какими постулатами физики. Вот те “три сосны”, между которыми заблудились физики. Только физикам конца ХIХ, начала ХХ века это простительно, а физикам всего последующего ХХ века культ абсолютного постоянства скорости света навязывался с помощью культа личности Эйнштейна и его теории относительности.

Но если быть точным до конца, то следует все же упомянуть, что как скорость света, так и масштабы пространства и времени носят тензорный характер – естественно в пространстве трех измерений. При этом тензор в отличие от скаляра или вектора представляет собой как бы ежик из бесчисленного множества векторов, прикрепленных к одной точке, концы которых образуют некую замкнутую поверхность, называемую геометрическим образом тензора, и описывают деформацию соответствующей величины в выбранной системе координат.

Следует отметить, что строгое геометрическое толкование имеют только тензоры первого и второго ранга в пространстве трех измерений. Так, геометрический образ тензора первого ранга представляет собой направленный отрезок или плоскость. А геометрический образ симметричного тензора второго ранга – это, в общем случае, эллипсоид. При преобразовании координат компоненты этого тензора меняются, однако сам эллипсоид от выбора системы координат не зависит. Если направить оси координат вдоль полуосей эллипсоида, то недиагональные компоненты тензора обращаются в нули.

Таким образом, главные оси тензора совпадают с главными осями эллипсоида. Применительно же к тензору скорости света, определяемому по собственным масштабам пространства и времени, тензорный эллипсоид превращается в сферу. Относительно другой (движущейся) системы координат эта сфера будет сдвинута в направлении движения на величину относительной скорости движения. Соответственно, изменятся и компоненты этого тензора.

Следует также подчеркнуть, что еще лет 35 назад компоненты тензоров называли координатами тензоров, исходя, по-видимому, из чисто геометрического смысла тензоров первого и второго рангов. Действительно, само понятие тензоров возникло на основе механики сплошной среды для описания ее деформаций, деформаций поля скоростей, ускорений ее частиц и т.п. Таким образом, введение тензорной алгебры и тензорного анализа в теорию относительности само по себе уже предполагает существование некоей светоносной среды, которая получила название эфира. Тем более, эта среда потребовалась после создания общей теории относительности и отсутствия физического и философского понимания искривления нематериального пространства и его силового воздействия на материальные тела.

Даже Эйнштейн в начале 20-х годов ХХ века начал признавать необходимость восстановления понятия эфира. Но не эта его ошибка, которая чересчур очевидна, чтобы терять время на ее обсуждение, является показательной для общей теории относительности. Эта теория, как известно, имеет две разновидности. Если выразиться языком математики и сравнить эту теорию с уравнением прямой линии, то первый ее вариант можно представить прямой линией, проходящей через центр координат, а второй – на некотором расстоянии от этого центра. Оба варианта прямой линии отличаются на некую постоянную величину, которая либо отсутствует в уравнении, т.е. равна нулю (первый вариант), либо присутствует (второй вариант). И оба варианта являются допустимыми с формальной математической точки зрения.

Применительно к общей теории относительности постоянный коэффициент при дополнительном слагаемом в ее уравнениях получил названия космологической постоянной. Если первый вариант теории был окончательно разработан Эйнштейном в конце 1915 г. при первоначальном участии в этом деле и его друга Гроссмана, то второй вариант он предложил в 1917 г. уже самостоятельно при попытке разработать модель статической Вселенной, поскольку Вселенную иной в то время и не представляли.

Но вот беда – буквально через несколько лет физики показали, что в такой Вселенной при любом нарушении равновесия (увеличения или уменьшения ее средней плотности) ситуация усугубляется, и Вселенная должна начать либо расширяться, либо сжиматься – в зависимости он начальных условий. Но ведь то же самое следует и из теории Ньютона! А ведь эта теория в космологии породила массу неприятностей в виде гравитационного и фотометрического парадоксов, неясности с причинами инертных свойств материальных тел и т.п.

Следует подчеркнуть, что в модели Эйнштейна подразумевается неизменность космологической постоянной, т.е. в этой модели космологическая постоянная – это некое число, которое ни при каких условиях не меняется. И только в этом случае Вселенная должна быть неустойчивой. Это подчеркивается здесь потому, что в новой модели стационарной (нерасширяющейся) Вселенной, разработанной автором в 1984 г., данный параметр зависит от средней плотности Вселенной, а потому и возможно динамическое равновесие Вселенной.

В 1922 и 1924 гг. русский геофизик и математик Фридман опубликовал в берлинском физическом журнале две статьи, в которых приводились нестационарные решения уравнений Эйнштейна, а также различные их модификации. Более того, практически и все последующие космологические модели являются частными случаями этих решений, т.е. можно указать некоторые динамические уравнения, найденные Фридманом и общие для всех динамических моделей Вселенной.

С открытием в 1929 г. красного смещения в спектрах излучения других галактик и трактовкой его на основе эффекта Доплера как удаления всех галактик друг от друга стала преобладать идея расширяющейся Вселенной, для которой отпала необходимость в космологической постоянной, и в 1931 г. Эйнштейн отказался от нее, сделав совместное заявление с де Ситтером, и больше никогда не использовал этот параметр в космоогии.

В конце 40-х годов ХХ века Гамовым для модели расширяющейся Вселенной было предложено “горячее начало”, превратившее эту модель в модель Большого Взрыва. После открытия микроволнового фонового излучения космоса в 1965 г. в официальной науке идея Большого Взрыва и концепция расширяющейся Вселенной победили, казалось бы, окончательно и бесповоротно. Однако затруднения стандартного сценария, идеи замены эйнштейновской пустоты космоса материальным эфиром снова и снова выдвигали на повестку дня вопросы о необходимости включения в уравнения Эйнштейна космологической постоянной и о ее природе.

Естественно, что автор начал искать ответы на вышеуказанные вопросы задолго до 1984 г. и в рамках общей теории относительности (ОТО). Но, прежде чем искать ответы, следует отметить, что ОТО содержит 10 переменных и всего 6 независимых уравнений. Таким образом, для однозначного решения уравнении ОТО необходимо найти ещё четыре уравнения (для полноты системы). И такие уравнения в космологии имеются!

Итак, что мы знаем о Вселенной достоверно? Астрономические наблюдения свидетельствуют, что в глобальных масштабах геометрия Вселенной евклидова (это следует также и из факта существования в физике десяти законов сохранения и из других предпосылок), а распределение материи в ней однородно. Эти два обстоятельства и дают ключи к однозначному решению уравнений ОТО.

Во-первых, условие евклидовости Вселенной однозначно приводит к выводу о том, что из двух видов уравнений Эйнштейна правильными являются только те из них, которые содержат космологическую постоянную (хотя на самом деле она и не является постоянной величиной). Это же условие предполагает возможность полевой формулировки ОТО в виде разложения геометрии пространства-времени на плоский фон и отклонения относительно этого фона точно так же, как пульсирующий электрический ток можно представить в виде суммы постоянного и переменного токов.

Во-вторых, условие однородности распределения материи во Вселенной по своему математическому смыслу эквивалентно добавлению четырёх недостающим для полноты ОТО уравнений. Таким образом, система уравнений становится замкнутой, а задача описания свойств Вселенной – разрешимой без дополнительных допущений.

Вначале в 1984 г. на основе оригинальных подходов были разработаны основы новой стационарной модели Вселенной, посредством которой сразу же было доказано тождество инертной и гравитационной масс в духе принципа Маха, что с помощью других космологических моделей не удалось сделать в течение 300 лет после постановки соответствующей задачи.

В том же году он выявил новое свойство Вселенной – гравитационную вязкость, которая несколько позже была отождествлена с другим, теперь уже геометрическим свойством Вселенной – ее геодезической кривизной. Следует отметить, что подобное свойство не только не описано в общей теории относительности Эйнштейна, но и не предусмотрено в ней в принципе, поскольку все тела в этой теории движутся по геодезическим линиям, чья геодезическая кривизна равна нулю по определению. Реальная же Вселенная оказалась иной, что было подтверждено другими многочисленными исследованиями автора.

Открытие гравитационной вязкости и геодезической кривизны Вселенной было подтверждено в 2002 г., когда удалось численно объяснить аномалии движения американских космических кораблей Пионер-10 и Пионер-11. Оказалось, что за счет гравитационной вязкости они должны замедлять свое движение на величину 10^-11 м/с², что и наблюдается в действительности. Именно это реально зафиксированное замедление космических кораблей до сих пор не могут объяснить ни американские, ни российские, ни какие-либо другие специалисты, пользующиеся обычной теорией относительности Эйнштейна.

В 1988 г. автору удалось получить и решить новые уравнения гравитационного поля, отличные от традиционных уравнений ОТО Эйнштейна, но вытекающие из них при определенных условиях, характерных для реальной Вселенной, и тем самым закончить разработку новой стационарной модели Вселенной. Как оказалось, модель Вселенной и ее физические законы – как курица и яйцо: нельзя сказать, что из них первично, а что вторично, поскольку меняя что-либо в одном из них, мы немедленно меняем второе. Единственным критерием истинности этого дуэта является его соответствие реальной природе.

Новая космологическая модель стала единственно возможной в отличие от бесконечного количества моделей, вытекающих из ОТО, в которой число переменных больше числа независимых уравнений. На их основе ученые пытались вывести свойства Вселенной, но получали целый класс нестационарных решений (с концепцией Большого Взрыва) и неизменно наталкивались на расхождения с реальностью, что проявлялось в виде парадоксов и противоречий. В новой теории число переменных и число уравнений равны друг другу, что и привело к единственности решения этих уравнений и, соответственно, новой модели стационарной Вселенной, отличной от модели Эйнштейна 1917 г.

Как оказалось, Вселенная является практически статической в глобальных масштабах системой. Нестационарности же проявляются на масштабах менее 100 мегапарсек. Иными словами, на этих масштабах Вселенная как бы кипит: рождаются и умирают звезды и целые галактики, образуя однородную крупномасштабную структуру в виде пены с ячейками, в стенках которых находятся скопления галактик, а внутри – практически пустота. Кипение же, а точнее изменение лика Вселенной происходит очень медленно по земным меркам – в течение миллиардов лет. Фактически происходит флуктуация материи в пространстве и во времени с переходом их одних форм (вещества) в другие (эфир).

Новая модель получает все новые и новые подтверждения. Ранее считалось, что квазары концентрируются на определенных расстояниях от нас, т.е. характерны только для определенного времени в истории Вселенной, и это якобы подтверждает модель Большого Взрыва. Последние (2001-2002 гг.) наши исследования (совместно с соавторами В. В. Морозом и А. М. Вараксиным) опровергли это мнение. Оказалось, что квазары так же распределены во Вселенной равномерно и находятся в стенках тех же ячеек, что и галактики. Иными словами, квазары являются определенным этапом в развитии галактик, а не какими-то экзотическими объектами, характерными для ранних этапов развития Вселенной. По крайней мере, это справедливо на расстояниях до 40 млрд. световых лет и, соответственно, на 40 млрд. лет в прошлое (до таких расстояний с помощью радиотелескопов мы наблюдаем Вселенную).

Вообще концепция Большого Взрыва базируется всего на двух фактах, трактовка которых далеко не однозначна. Но именно эти-то факты подтверждают и стационарную модель Вселенной. Так, для этой модели характерным атрибутом есть наличие диссипации энергии при движении тел и распространении полей различной природы. Поэтому и частота света при его распространении на большие расстояния не является постоянной величиной, а уменьшается по экспоненциальному закону. Именно это уменьшение в линейном приближении и открыл Э. Хаббл. А интегральное излучение всех звезд до бесконечности дает общий электромагнитный фон с температурой 2,7 К, что и было открыто в 1965 г.

Таким образом, ошибочная (или преднамеренно фальсифицированная) теория относительности Эйнштейна создала ложное мировоззрение человечества на целое столетие. Преобразования Лоренца в СТО и отказ от эфира в ОТО – вот те две самых основных ошибки Эйнштейна и его эпохи, которые были навязаны в ХХ веке и которые тормозят развитие физики до сих пор.

В начале XX века выяснилось, что на время "можно влиять"! Очень быстрое движение, например, замедляет бег времени. Затем выяснилось, что поток времени зависит и от поля тяготения. Обнаружилась также тесная связь времени со свойствами пространства. Так возникла и бурно развивается сейчас наука, которую можно назвать физикой времени и пространства.

Современный этап развития физики характеризуется новым мощным прорывом в нашем понимании строения материи. Если в первые десятилетия XX века было понятно устройство атома и выяснены основные особенности взаимодействия атомных частиц, то теперь физика изучает кварки - субъядерные частицы и проникает глубже в микромир. Все эти исследования теснейшим образом связаны с пониманием природы времени.

Важное значение для науки и будущей технологии имеют такие свойства времени, как его замедление вблизи нейтронных звезд, остановка в черных дырах и "выплескивание" в белых, возможность "превращения" времени в пространство и наоборот.

Каждый знает, что пространство Вселенной трехмерно. Это значит, что у него есть длина, ширина и высота. То же и у всех тел. Или еще: положение точки может быть задано тремя числами - координатами. Если в пространстве проводить прямые линии или плоскости или чертить сложные кривые, то их свойства будут описываться законами геометрии. Эти законы были известны давным-давно, суммированы еще в III веке до нашей эры Евклидом. Именно евклидова геометрия изучается в школе как стройный ряд аксиом и теорем, описывающих все свойства фигур, линий, поверхностей.

Если мы захотим изучать не только местонахождение, но и процессы, происходящие в трехмерном пространстве, то должны включить еще время. Событие, совершающееся в какой-либо точке, характеризуется положением точки, то есть заданием трех ее координат и еще четвертым числом - моментом времени, когда это событие произошло. Момент времени для события есть его четвертая координата. Вот в этом смысле и говорят, что наш мир четырехмерен.

Эти факты, конечно, известны давно. Но почему же раньше, до создания теории относительности, такая формулировка о четырехмерии не рассматривалась как серьезная и несущая новые знания? Все дело в том, что уж очень разными выглядели свойства пространства и времени. Когда мы говорим только о пространстве, то представляем себе застывшую картину, на которой тела или геометрические фигуры как бы зафиксированы в определенный момент. Время же неудержимо бежит (и всегда от прошлого к будущему), и тела для этого представления могут "менять места".

В отличие от пространства, в котором три измерения, время одномерно. И хотя еще древние сравнивали время с прямой линией, это казалось всего лишь наглядным образом, не имеющим глубокого смысла. Картина резко изменилась после открытия теории относительности.

В 1908 году немецкий математик Г.Минковский, развивая идеи этой теории, заявил: "Отныне пространство само по себе и время само по себе должны обратиться в фикции и лишь некоторый вид соединения обоих должен еще сохранить самостоятельность". Что имел в виду Г.Минковский, высказываясь столь решительно и категорично?

Он хотел подчеркнуть два обстоятельства. Первое - это относительность промежутков времени и пространственных длин, их зависимость от выбора системы отсчета. Второе, оно и является главным в его высказывании, это то, что пространство и время тесно связаны между собой. Они, по существу, проявляются как разные стороны некоторой единой сущности - четырехмерного пространства-времени. Вот этого тесного единения, неразрывности и не знала доэйнштейновская физика. В чем оно проявляется?

Прежде всего, пространственные расстояния можно определять, измеряя время, необходимое свету или вообще любым электромагнитным волнам для прохождения измеряемого расстояния. Это известный метод радиолокации. Очень важно при этом, что скорость любых электромагнитных волн совсем не зависит ни от движения их источника, ни от движения тела, отражавшего эти волны, и всегда равна c (c - скорость света в вакууме, приблизительно равная 300000 км/сек). Поэтому расстояние получается просто умножением постоянной скорости c на время прохождения электромагнитного сигнала. До теории Эйнштейна не знали, что скорость света постоянна, и думали, что так просто поступать при измерении расстояний нельзя.

Конечно, можно поступить и наоборот, то есть измерять время световым сигналом, пробегающим известное расстояние. Если, например, заставить световой сигнал бегать, отражаясь между двумя зеркалами, разнесенными на три метра друг от друга, то каждый пробег будет длиться одну стомиллионную долю секунды. Сколько раз пробежал этот своеобразный световой маятник меду зеркалами, столько стомиллионных долей секунды прошло.

Важное проявление единства пространства и времени состоит в том, что с ростом скорости тела течение времени на нем замедляется в точном соответствии с уменьшением его продольных (по направлению движения) размеров. Благодаря такому точному соответствию из двух величии - расстояния в пространстве между какими-либо двумя событиями и промежутка времени, их разделяющего, простым расчетом можно получить величину, которая постоянна для всех наблюдателей, как бы они не двигались, и никак не зависит от скорости любых "лабораторий". Эта величина играет роль расстояния в четырехмерном пространстве-времени. Пространство-время и есть то "объединение" пространства и времени, о котором говорил Г.Минковский.

Вообразить такое формальное присоединение времени к пространству, пожалуй, нетрудно. Гораздо сложнее наглядно представить себе четырехмерный мир. Удивляться трудности не приходится. Когда мы в школе рисуем плоские геометрические фигуры на листе бумаги, то обычно не испытываем никаких затруднений в изображении этих фигур; они двумерны (имеют только длину и ширину).

Гораздо труднее воображать трехмерные фигуры в пространстве - пирамиды, конусы, секущие их плоскости и т.д. Что касается воображения четырехмерных фигур, то иногда это очень трудно даже для специалистов, всю жизнь работающих с теорией относительности.

Так, известный английский физик-теоретик, крупнейший специалист в теории относительности Стивен Хокинг говорит: "Невозможно вообразить четырехмерное пространство. Я сам с трудом представляю фигуры в трехмерном пространстве!". Поэтому человеку, испытывающему трудность с представлением четырехмерия, огорчаться не надо. Но специалисты с успехом используют понятие пространства-времени. Так в пространстве-времени можно линией изображать движение какого-либо тела. Если по горизонтальной оси (оси абсцисс) изобразить расстояние в пространстве по одному направлению, а по вертикальной (оси ординат) - отложить время. Для каждого момента времени отмечаем положение тела. Если оно покоится в нашей "лаборатории", то есть его расположение не меняется, то это на нашем графике изобразится вертикальной линией. Если тело движется с постоянной скоростью - мы получим наклонную прямую. При произвольных движениях получается кривая линия. Такая линия получила название мировой линии. В общем случае надо вообразить, что тело может двигаться не только по одному направлению, но и по другим двум в пространстве тоже. Его мировая линия будет изображать эволюцию тела в четырехмерном пространстве-времени.

Осуществлена попытка показать, что пространство и время выступают как бы совершенно равноправно. Их значения просто отложены по разным осям. Но все же между пространством и временем есть существенная разница: в пространстве можно находится неподвижным, во времени - нельзя. Мировая линия покоящегося тела изображается вертикально. Тело как бы увлекается потоком времени вверх, даже если оно не движется в пространстве. И так обстоит дело со всеми телами; их мировые линии не могут остановиться, оборваться в какой-то момент времени, ведь время не останавливается. Пока тело существует, непрерывно продолжается и его мировая линия.

Как мы видим, ничего мистического в представлениях физиков о четырехмерном пространстве-времени нет. А.Эйнштейн как-то заметил: "Мистический трепет охватывает нематематика, когда он слышит о "четырехмерном", - чувство, подобное чувству, внушаемому театральным приведением. И тем не менее нет ничего банальнее фразы, что мир, обитаемый нами, есть четырехмерная пространственно-временная непрерывность".

Конечно, к новому понятию надо привыкнуть. Однако независимо от способности к наглядным представлениям физики-теоретики используют понятие о четырехмерном мире как рабочий инструмент для своих расчетов, оперируя мировыми линиями тел, вычисляя их длину, точки пересечения и так далее. Они развивают в этом четырехмерном мире четырехмерную геометрию, подобную геометрии Евклида. В честь Г.Минковского четырехмерный мир называют пространством-временем Минковского.

После создания в 1905 году теории относительности А.Эйнштейн в течение десяти лет упорно работал над проблемой - как соединить свою теорию с ньютоновским законом всемирного тяготения.

Закон тяготения в том виде, как его сформулировал И.Ньютон, несовместим с теорией относительности. В самом деле, согласно утверждению Ньютона сила, с которой одно тело притягивает другое, обратно пропорциональна квадрату расстояния между ними. Поэтому, если притягивающее тело сдвинется, расстояние между телами изменится и это мгновенно скажется на силе притяжения, влияющей на притягиваемое тело. Таким образом, по Ньютону, тяготение мгновенно передастся сквозь пространство. Но теория относительности утверждает, что этого быть не может. Скорость передачи любой силы, любого влияния не может превышать скорость света, и тяготение не может передаваться мгновенно!

В 1915 году Эйнштейн завершил создание новой теории, объединяющей теории относительности и тяготения. Он назвал ее общей теорией относительности. После этого ту теорию, которую Эйнштейн создал в 1905 году и которая не рассматривала тяготение, стали называть специальной теорией относительности.

Теория тяготения Эйнштейна утверждает, что тяготеющие тела искривляют вокруг себя четырехмерное пространство-время. Трудно наглядно вообразить себе простое пространство-время, а тем более сложно это сделать, когда оно еще и искривленное. Но для математика или физика-теоретика и нет нужды в наглядных представлениях. Для них искривление означает изменение геометрических свойств фигур или тел. Так, если на плоскости отношение длины окружности к ее диаметру равно 2?, то на искривленной поверхности или в "кривом" пространстве это не так. Геометрические соотношения там отличаются от соотношений в геометрии Евклида. И специалисту достаточно знать законы "кривой" геометрии, чтобы оперировать в таком необычном пространстве.

Тот факт, что четырехмерное пространство может быть искривленным, теоретически было открыто в начале прошлого века русским математиком Н.Лобачевским и в то же время венгерским математиком Я.Больяй. В середине прошлого века немецкий геометр Б.Риман стал рассматривать "искривленные" пространства не только с тремя измерениями, но и четырехмерные и вообще с любым числом измерений. С той поры геометрию искривленного пространства стали называть неевклидовой. Первооткрыватели неевклидовой геометрии не знали, в каких конкретно условиях может проявиться их геометрия, хотя отдельные догадки об этом высказывали. Созданный ими и их последователями математический аппарат был использован при формулировке общей теории относительности.

Итак, согласно основной идее А.Эйнштейна тяготеющие массы искривляют вокруг себя пространство-время. Пространство воздействует на материю, "указывая" ей, как двигаться. Материя, в свою очередь, оказывает обратное действие на пространство, "указывая" ему, как искривляться.

В этом объяснении все необычно - и неподдающееся наглядному представлению искривленное четырехмерное пространство-время, и необычность объяснения силы тяготения геометрическими причинами. Физика здесь впервые напрямую связывается с геометрией. Знакомясь с успехами физики, чем ближе мы подходим к нашей эпохе, тем необычнее становятся ее открытия, а понятия все менее поддаются наглядным представлениям. И ничего не поделаешь! Природа сложна, и раз уж мы проникаем все глубже в ее тайны, то приходится мириться с тем, что это требует все больших усилий, в том числе и от нашего воображения. Наверное, слово "мириться" не очень здесь годится, скорее надо подчеркнуть, что становится все интереснее, хотя и труднее.

После создания своей теории Эйнштейн указал на эффект, касающийся времени. Теория Эйнштейна предсказывает: в сильном поле тяготения время течет медленнее, чем вне его. Это означает, например, что любые часы у поверхности Солнца идут медленнее, чем на поверхности Земли, ибо тяготение Солнца больше, чем тяготение Земли. По аналогичной причине часы на некоторой высоте над поверхностью Земли идут чуть быстрее, чем на самой поверхности.

В 1968 году американский физик И.Шапиро измерил замедление времени у поверхности Солнца очень оригинальным методом. Он проводил радиолокацию Меркурия, когда тот, двигаясь вокруг Солнца, находился от него с противоположной стороны по отношению к Земле. Радиолокационный луч проходил вблизи поверхности Солнца, и из-за замедления времени ему требовалось чуть больше на прохождение туда и обратно, чем на покрытие такого же расстояния, когда Меркурий находился вдали от Солнца. Эта задержка (около десятитысячной доли секунды) действительно была зафиксирована и измерена.

Итак, не может быть никакого сомнения в замедлении течения времени в гравитационном поле. В большинстве исследованных случаев изменение ничтожно мало, но астрономы и физики знают ситуации, когда разница в беге времени колоссальна.

"ДЫРЫ" В ПРОСТРАНСТВЕ И ВРЕМЕНИ

Черные дыры - это порождение гигантских сил тяготения. Они возникают, когда в ходе сильного сжатия большей массы материи возрастающее гравитационное поле ее становится настолько сильным, что не выпускает даже свет, из черной дыры не может вообще ничто выходить. В нее можно только упасть под действием огромных сил тяготения, но выхода оттуда нет.

С какой силой притягивает центральная масса какое-либо тело, находящееся на ее поверхности? Если радиус массы велик, то ответ совпадал с классическим законом Ньютона. Но когда принималось, что та же масса сжата до все меньшего и меньшего радиуса, постепенно проявлялись отклонения от закона Ньютона - сила притяжения получалась пусть незначительно, но несколько большей. При совершенно фантастических же сжатиях отклонения были заметнее. Но самое интересное, что для каждой массы существует свой определенный радиус, при сжатии до которого сила тяготения стремилась к бесконечности! Такой радиус в теории был назван гравитационным радиусом. Гравитационный радиус тем больше, чем больше масса тела. Но даже для астрономических масс он очень мал: для массы Земли это всего один сантиметр.

В 1939 году американские физики Р.Оппенгеймер и Х.Снайдер дали точное математическое описание того, что будет происходить с массой, сжимающейся под действием собственного тяготения до все меньших размеров. Если сферическая масса, уменьшаясь, сожмется до размеров, равных или меньших, чем гравитационный радиус, то потом никакое внутреннее давление вещества, никакие внешние силы не смогут остановить дальнейшее сжатие. Действительно, ведь если бы при размерах, равных гравитационному радиусу, сжатие остановилось бы, то силы тяготения на поверхности массы были бы бесконечно велики и ничто с ними не могло бы бороться, они тут же заставят массу сжиматься дальше. Но при стремительном сжатии - падении вещества к центру - силы тяготения не чувствуются.

Всем известно, что при свободном падении наступает состояние невесомости и любое тело, не встречая опоры, теряет вес. То же происходит и со сжимающейся массой: на ее поверхности сила тяготения - вес - не ощущается. После достижения размеров гравитационного радиуса остановить сжатие массы нельзя. Она неудержимо стремится к центру. Такой процесс физики называют гравитационным коллапсом, а результатом является возникновение черной дыры. Именно внутри сферы с радиусом, равным гравитационному, тяготение столь велико, что не выпускает даже свет. Эту область Дж.Уиллер назвал в 1968 году черной дырой.

Название оказалось крайне удачным и было моментально подхвачено всеми специалистами. Границу черной дыры называют горизонтом событий. Название это понятно, ибо из-под этой границы не выходят к внешнему наблюдателю никакие сигналы, которые могли бы сообщить сведения о происходящих внутри событиях. О том, что происходит внутри черной дыры, внешний наблюдатель никогда ничего не узнает.

Итак, вблизи черной дыры необычно велики силы тяготения, но это еще не все. В сильном поле тяготения меняются геометрические свойства пространства и замедляется течение времени.

Около горизонта событий кривизна пространства становится очень сильной. Чтобы представить себе характер этого искривления, поступим следующим образом. Заменим в наших рассуждениях трехмерное пространство двумерной плоскостью (третье измерение уберем) - нам будет легче изобразить ее искривление. Пустое пространство изображается плоскостью. Если мы теперь поместим в это пространство тяготеющий шар, то вокруг него пространство слегка искривится - прогнется. Представим себе, что шар сжимается и его поле тяготения увеличивается. Перпендикулярно пространству отложена координата времени, как его измеряет наблюдатель на поверхности шара. С ростом тяготения увеличивается искривление пространства. Наконец, возникает черная дыра, когда поверхность шара сожмется до размеров, меньше горизонта событий, и "прогиб" пространства сделает стенки в прогибе вертикальными. Ясно, что вблизи черной дыры на столь искривленной поверхности геометрия будет совсем не похожа на евклидову геометрию на плоскости. С точки зрения геометрии пространства черная дыра действительно напоминает дыру в пространстве.

Обратимся теперь к темпу течения времени. Чем ближе к горизонту событий, тем медленнее течет время с точки зрения внешнего наблюдателя. На границе черной дыры его бег и вовсе замирает. Такую ситуацию можно сравнить с течением воды у берега реки, где ток воды замирает. Это образное сравнение принадлежит немецкому профессору Д.Либшеру.

Но совсем иная картина представляется наблюдателю, который в космическом корабле отправляется в черную дыру. Огромное поле тяготения на ее границе разгоняет падающий корабль до скорости, равной скорости света. И тем не менее далекому наблюдателю кажется, что падение корабля затормаживается и полностью замирает на границе черной дыры. Ведь здесь, с его точки зрения, замирает само время.

С приближением скорости падения к скорости света время на корабле также замедляет свой бег, как и на любом быстро летящем теле. И вот это замедление побуждает замирание падения корабля. Растягивающаяся до бесконечности картина приближения корабля к границе черной дыры из-за все большего и большего растягивания секунд на падающем корабле измеряется конечным числом этих все удлиняющихся (с точки зрения внешнего наблюдателя) секунд. По часам падающего наблюдателя или по его пульсу до пересечения границы черной дыры протекло вполне конечное число секунд. Бесконечно долгое падение корабля по часам далекого наблюдателя уместилось в очень короткое время падающего наблюдателя. Бесконечное для одного стало конечным для другого.

Вот уж поистине фантастическое изменение представлений о течении времени. То, что мы говорили о наблюдателе на космическом корабле, относится и к воображаемому наблюдателю на поверхности сжимающего шара, когда обрадуется черная дыра.

Наблюдатель, упавший в черную дыру, никогда не сможет оттуда выбраться, как бы ни были мощны двигатели его корабля. Он не сможет послать оттуда и никаких сигналов, никаких сообщений. Ведь даже свет - самый быстрый вестник в природе - оттуда не выходит. Для внешнего наблюдателя само падение корабля растягивается по его часам до бесконечности. Значит, то, что будет происходить с падающим наблюдателем и его кораблем внутри черной дыры, протекает уже вне времени внешнего наблюдателя (после его бесконечности по времени). В этом смысле черные дыры представляют собой "дыры во времени Вселенной".

Конечно, сразу оговоримся, что это вовсе не означает, что внутри черной дыры время не течет. Там время течет, но это другое время, текущее иначе, чем время внешнего наблюдателя.

Что же произойдет с наблюдателем, если он отважится отправиться в черную дыру на космическом корабле?

Силы тяготения будут увлекать его в область, где эти силы все сильнее и сильнее. Если в начале падения в корабле наблюдатель находился в невесомости и ничего неприятного не испытывал, то в ходе падения ситуация изменится. Чтобы понять, что произойдет, вспомним про приливные силы тяготения. Их действие связано с тем, что точки тела, находящиеся ближе к центру тяготения, притягиваются сильнее чем расположенные дальше. В результате притягиваемое тело растягивается.

В начале падения наблюдателя в черную дыру приливное растяжение может быть ничтожным. Но оно неизбежно нарастает в ходе падения. Как показывает теория, любое падающее в черную дыру тело попадает в область, где приливные силы становятся бесконечными. Это так называемая сингулярность внутри черной дыры. Здесь любое тело или частица будут разорваны приливными силами и перестанут существовать. Пройти сквозь сингулярность и не разрушиться не может ничто.

Но если такой исход совершенно неизбежен для любых тел внутри черной дыры, то это означает, что в сингулярности перестает существовать и время. Свойства времени зависят от протекающих процессов. Теория утверждает, что в сингулярности свойства времени изменяются настолько сильно, что его непрерывный поток обрывается, оно распадается на кванты. Здесь надо еще раз вспомнить, что теория относительности показала необходимость рассматривать время и пространство совместно, как единое многообразие. Поэтому правильнее говорить о распаде в сингулярности на кванты единого пространства-времени.

Современная наука раскрыла связь времени с физическими процессами, позволила "прощупать" первые звенья цепи времени в прошлом и проследить за ее свойствами в далеком будущем.