Введение. Психоаналитический интерактивный метод относится к модификациям психоанализа, которые свое «чистое золото» сплавили с медью

Психоаналитический интерактивный метод относится к модификациям психоанализа, которые свое «чистое золото» сплавили с медью, при этом они заимствовали свои самые эффективные и самые существенные составные час­ти у строгого, лишенного тенденции терапевтического проекта Фрейда (ПСС XII, 1918, с. 192). Модификации психоаналитического метода определяются объектом их применения; они являются результатом усилия адаптировать тера­певтические предложения для психопатологий, на которые они направлены, таким образом, что может развиться эффект, которого здесь нельзя ожидать от чистого, строгого психоанализа и который как правило невозможен, если исходить из клинического опыта. Доступность таких модификаций позволяет уста­навливать наряду с селективными также и адаптивные показания (Zielke, 1979), (см.: Fuerstenau, 1977; Heigl-Evers und Heigl, 1980a, 1980b, 1983b, 1987, 1988a; Heigl-Evers und Hennenberg-Moench, 1985; Heigl-Evers und Nitzschke, 1991; Heigl-Evers und Streeck, 1983,1985).

Предметом этого метода, выросшего из психоанализа, хотя и модифицированного, являются те психопатологии или образцы нарушений, которые обозначаются в литературе как преэдиповы нарушения, как структуральные нарушения Эго, обусловленные развитием (Fuerstenau, 1977), как ранние наруше­ния (Hoffmann und Hochappel, 1991, с. 10) или - по нашему собственному предложению - как базальные нарушения или диадические нарушения отношений. Используемые здесь признаки отражают момент возникновения (они являют­ся «преэдиповыми», то есть возникшими до вступления в эдипову фазу сексу­ального инстинктивного развития, или просто только «ранними»), или они на-

– 275 –

целены на локализацию, их место (а именно «структура Эго»), и/или они со­держат указания на модус возникновения (они возникли в ходе «развития»). Мы предпочитаем поэтому говорить о «базальных» нарушениях, когда фикси­руется только время и модус их возникновения, когда речь идет о «базальном», нарушенном через фиксацию и регрессию.

Эти психопатологии можно описать в сравнении с эдиповыми неврозами конфликта негативно, то есть это не -неврозы, как психические нарушения; они не демонстрируют признаков невротической патологии конфликта и тех при­знаков, на которых основывается терапия, получившая название классической. Можно было бы попробовать при этой патологии в подражание формулировке Фрейда, где он ссылается на перверсии, говорить о «негативе невроза», по ана­логии с фотографией, по отпечатку предмета на пленке, где темное кажется светлым и светлое темным. Аналогия должна показать следующее: то, что здесь (в случае невроза) вытесняется и представлено в симптоме дискретно и нераз­личимо, обнаруживается в случае перверсии явно, прямо воспринимаемо для носителя как и для окружающего мира.

«Мы обнаружили, что у таких пациентов стремления ко всем пер­версиям как бессознательной силе подтверждаются и проявляются в картине симптомов, и можно сказать, что невроз одновременно является негативом перверсии» (ПСС V, 1905, с. 132).

Пациенты с базалъными нарушениями, с патологией диадических отноше­ний, составляют сегодня все большую часть клиентуры психотерапевтов в кли­нике и практике, причем причины этого прироста еще до сих пор недостаточно прояснены.

Психопатология, о лечении которой здесь идет речь, подробно представле­на в другой главе этой книги, но должна быть обобщена еще раз в отношении существенных признаков:

• дефицитарные (то есть частные) объектные отношения;

• нарушения в аффективной системе так называемого (регулирующего отношения) первичного аффекта, а также аффекта переработки информации, аффектов саморефлексии: выпадение или гипертрофия частных компонентов аффекта, задействованного в данный момент;

• низкая толерантность к заболеваниям, унижениям, обесцениванию, ра­зочарованиям, потерям [потерям (частных) объектов, потере любви];

• примитивный перенос, то есть перенос частного объекта с жесткими, вплоть до нерегулируемых, аффективными реакциями, аверсивного, агрессив­ного, мстительного характера в отношении «тотального злого», страстное удив­ление, связанное часто с отсутствием дистанции, преображение, чрезмерные требования к «только хорошему». Инструментализация «только хорошего» ча­стного объекта, предназначенного для того, чтобы взять на себя удовлетворе­ние потребностей, защиту от раздражителей и стабилизацию самости и само-

– 276 –

ценности; инструментализация «только плохого» частного объекта, который через проекцию становится носителем вины и безжалостного преследования наказанием, которому также приписывается регуляция вины;

• в интеракциональном воздействии таких переносов констелляция при­митивных психосоциальных конфликтов с диффузными реакциями разочаро­вания и/или заболевания.

В отношении генеза этих нарушений следует обратить внимание на следу­ющие положения:

• кумулятивный микротравматический опыт, то есть недостаточность про­цессов согласования в ранней диаде мать-ребенок, которые в преэдиповом периоде, в сензитивной фазе развития Эго нарушили образование самостоятель­ных репрезентаций самости и объектов;

• макротравматический опыт как, например, внезапная разлука, грубое сексуальное или грубое агрессивное злоупотребление в отношении ребенка на предэдиповой фазе, которые ведут к переизбытку раздражителей и к постепенному освобождению проверки реальности и дополнительно фантазируются субъек­том при привлечении ранних репрезентаций самости и объектов и при содей­ствии архаично-садистского Суперэго, например как наказание злой самости;

• эдиповы мечты, то есть сексуальная и/или агрессивная сверхстимуля­ции вплоть до явного инцеста и/или жестокого злоупотребления, которые име­ют следствием то, что специфические эдиповы импульсы оказываются для ин­дивидуума в угрожающей близи к действительности и представленному тре­тьему, трехсторонней конфигурации могут стать опасностью, связанной с бо­лее сильным страхом. Сверхстимуляция эдиповых фантазий (например, про­должающееся обесценивание одного из родителей другим в отношении ребен­ка, который одновременно считается на самом деле желаемым партнером) с описанными выше последствиями. Регрессия с уровня угрожающей триады на уровень ранних диадических отношений, которые отступают от опасного и уг­рожающего третьего, при одновременной инстинктивной регрессии (на ораль­ную ступень) и регрессией Эго на ранние фиксации Эго на уровне патологи­ческого функционирования, который центрируется вокруг механизмов расщепления и других примитивных защитных механизмов.