Предложение отношений

Роджерс сформулировал необходимые и достаточные условия для изменения личности с помощью психотерапии (1957). При этом было определено (см. Tausch und Tausch, 1956) предложение отношений с учетом трех терапев­тических переменных. О рассмотренных Роджерсом необходимых и достаточ­ных условиях Бирманн-Ратьен и его коллеги пишут следующее:

«Эти предпосылки содержат необходимые и достаточные условия для конструктивных изменений личности с помощью психотера­пии. Вместе с тем предложение отношений, сделанное психотера­певтом, работающим в рамках разговорной психотерапии, характе­ризуется тремя особенностями: эмпатией, безусловным принятием и согласованностью (конгруэнтностью)» (с. 9).

Реализация этого предложения отношений должна быть достаточной и не­обходимой для успеха каждой терапии. Значение этих переменных было дока­зано и многочисленных эмпирических исследованиях (см. Levant und Shilien, 1984; Tausch und Tausch, 1979; Truax und Charknuff, 1967). В рамках обучения

– 429 –

тренируется реализация терапевтических переменных и посредством стандар­тизованных шкал оценивается и контролируется их осуществление. Бирманн-Ратьен и его коллеги (Bierman-Ratjen et al., 1995) подчеркивают функциональ­ную взаимосвязь условий, связанных со специфическим предложением отно­шений терапевта клиенту в разговорной психотерапии. Авторы подчеркивают, что речь идет не о реализации отдельных переменных и тем самым о «технике беседы», а об установлении терапевтических отношений, которые могут быть определены через три необходимые и достаточные переменные «эмпатия, са­моконгруэнтность и безусловное принятие».

2.1.1. Эмпатия (вчувствованное понимание)

Термином «эмпатия» следует описывать решающую активность терапевта, то самое представление себя во внутреннем пространстве отношений клиента, при котором, с одной стороны, производится четкое ограничение от идентифи­кации с клиентом, а с другой стороны, от общей гуманистической позиции. Бирман-Ратьен и его коллеги (Bierman-Ratjen et al., 1995) подчеркивают, что эмпатия подразумевает больше чем «вербализацию личностно-эмоционально­го содержания переживаний» и тем самым общие отношения и позицию. Одно только определенное «поведение» во время беседы, которое часто обозначает­ся как «отражение», не гарантирует эмпатийного понимания.

2.1.2. Безусловное оценивание (неограниченное принятие)

Эта терапевтическая переменная подразумевает «не зависимое от условий принятие и оценивание» клиента терапевтом, однако под ней не следует пони­мать некритическое принятие нежелательных способов поведения клиента. Бирман-Ратьен и его коллеги (Bierman-Ratjen et al., 1995) описывают эту пере­менную следующим образом:

«Безусловное оценивание - это не долгосрочная позиция терапев­та. Если терапевтические отношения складываются таким обра­зом, что терапевту приходится осуществлять оценивание в тече­ние более длительного времени в отношении своего клиента, это означает, что клиент перенимает именно такое отношение к себе, которое ему предложил терапевт, то есть он интересуется тем, что в нем самом рассматривается как в личности, имеющей ценность. Принятие ничего не значит без понимания. Безусловное оценива­ние терапевтом клиента зависит от того, что и как клиент о себе говорит» (с. 26).

– 430 –

2.1.3. Самоконгруэнтность (подлинность)

Самоконгруэнтность означает, что пациент не играет роль пациента, то есть, например, не пытается выразить эмпатию, если он ее не чувствует. Род­жерс (1062) говорит по этому поводу следующее:

«В первую очередь я допускаю, что терапевт способствует личност­ному росту тогда, когда он является тем, кто он есть, без обозначе­ния границ или масок, когда он отдает себе отчет в чувствах и впе­чатлениях, которые в настоящий момент на него влияют. Для опи­сания этих условий мы использовали понятие конгруэнтности. Под этим мы имеем в виду, что возникающие у терапевта чувства предо­ставляют ему возможность осознанного отстранения от того, что он способен их переживать и что он способен ими делиться, когда это необходимо.

Это означает, что он является сам собой, не отрицает себя. Никто не достигает этого состояния полностью. Все-таки чем больше тера­певт может принять из того, что он воспринимает, когда прислуши­вается к себе, и чем полнее он может переживать свои чувства в их сложности без страха, тем больше мера его конгруэнтности» (Rogers, 1962, цит. по Bierman-Ratjen et al., 1995, с. 26-27).

Бирман-Ратьен и его коллеги (Bierman-Ratjen et al., 1995) обозначают тера­певтические отношения в рамках разговорной психотерапии и значение трех основных переменных следующим образом:

«Вчувствование, принятие и согласованность в терапевтических отношениях следует определять не только как проявления гумани­стичности, но и как особенности манеры работы терапевта. Эмпа­тия, которая сопровождается переживанием безусловного положи­тельного отношения к клиенту, возможна только на основе конгру­энтности. Она не имеет никакого другого воздействия, кроме опи­санного изменения отношения клиента к себе самому. Тем самым не исключаются другие возможные терапевтические цели, которые в основном составляют и содержание ожиданий клиента в отноше­нии результатов терапии и часто являются критерием успешности терапии» (с. 33).

2.1.4. Дополнительные переменные

Наряду с этими основными переменными Роджерсом, Труа и Чаркнуффом (ср. также Bommert, 1979) были определены следующие терапевтические пе­ременные (дополнительные переменные), на которых, однако, здесь мы не мо­жем останавливаться подробно:

– 431 –

• конкретность и специфичность выражения;

• непосредственность в межличностных отношениях;

• самораскрытие терапевта;

• конфронтация клиента с/противоречиями в своем поведении.

2.1.5. Сравнение предложения отношений

в разговорной и в аналитической психотерапии

Для сравнения предложения отношений психоанализа и разговорной пси­хотерапии Шолль-Швингхаммер и Якобе (Schoell-Schwinghammer und Jacobs, 1987) исследовали предложенные Роджерсом основные терапевтические пере­менные - эмпатию, конгруэнтность и принятие - в разговорной психотерапии и психоанализе. Они охватили 26 выборок из терапевтических сеансов обоих направлений и оценили реализацию определенных выше основных перемен­ных с помощью независимых экспертов. (Использовались записи терапевти­ческих сеансов из «Ulmer Textbank» для психоаналитической психотерапии и из психологического института университета в Геттингене для разговорной психотерапии.) Авторы приходят к выводу о том, что в обоих терапевтических направлениях три постулированные Роджерсом основные переменные тера­певтического поведения реализуются в равном объеме, и интерпретируют его следующим образом:

«Так как обе формы терапии соответствуют этим критериям в одинаково высокой мере, они представляют собой не противопо­ложное, а как раз напротив, сходное. Этот результат, конечно, может и не быть столь обескураживающим, если принять во вни­мание выдвинутые самим Роджерсом положения о том. что при рассмотрении основных терапевтических переменных речь идет о распространенных повсеместно особенностях поведения, кото­рые являются предпосылками для любого конструктивного про­цесса изменения, в том числе и в психотерапии. В то время как на явном уровне терапевтической практики можно говорить о существующих соответствиях, в отношении теоретических пост­роений моделей проявляются отчетливые различия» (с. 515-516).

Келер-Вайскер (Koehler-Weisker, 1978) сравнивает разговорную психоте­рапию с представленным им как «канон технических правил» психоанализом и приходит к заключению, «что разговорная психотерапия развила из одного сег­мента психоаналитической техники самостоятельную технику, которая, очевид­но, также оказывает терапевтическое влияние» (с. 845-846). Автор утверждает, что разговорная психотерапия охватывает только «предпосылки аналитическо­го процесса» (с. 844), после чего может начаться собственно аналитическая работа.

– 432 –

В противоположность этому Бирман-Ратьен и его коллеги (Bierman-Ratjen et al., 1995) подчеркивают:

«Центральная тема клиент-центрированного подхода это саморазви­тие. Концепции разговорной психотерапии - изначально концепции процесса, в котором совершается это саморазвитие, и условия этого процесса. Из этих концепций можно вывести и положения теории личности и теории развития, гласящие, что стагнация саморазвития, как правило, имеет свои причины также и в детском опыте. Стагна­ция преодолевается в эффективных терапевтических отношениях, след­ствием которых является все возрастающая открытость для знаний, возрастающая возможность символизировать их значение. Это также означает, что знания осознаются и человек получает возможность пе­реживать их как относящиеся к собственной личности; он может осво­бодить их от жестких конструкций, которые всегда коренятся в про­шлом, объяснить их и привнести их в образ отношений с другими людьми и с самим собой» (с. 41).

«Следовательно, попросту неправильно исходить их того, что глав­ная цель психоанализа - исследование бессознательного - играет подчиненную роль в клиент-центрированном подходе. Саморазви­тие в психотерапевтическом процессе обозначено в концепции кли­ент-центрированной психотерапии как независимый от определен­ных условий процесс, который предполагает изменения концепции жизни. Содержание изменений Я-концепции состоит в интеграции знаний, которые до этого момента не могли быть осознаны, в Я-концепцию, и эта интеграция является, в свою очередь, предпосыл­кой успешности процесса саморазвития» (с. 42).

Шпейерер (Speierer, 1987) отмечает различия между психоанализом и раз­говорной психотерапией относительно трех упоминавшихся основных переменных. Автор видит причину найденной Шолль-Швингхаммером и Якобсом схожести не в концептуальных совпадениях ортодоксального психоанализа и разговорной психотерапии, а в дальнейшем развитии психоанализа, «при кото­ром на самом деле были открыты элементы разговорной психотерапии и их терапевтическая ценность, хотя чаще всего под другими названиями» (с. 518). Итак, автор объясняет схожесть между разговорной психотерапией и психо­анализом относительно трех основных переменных (эмпатии, конгруэнтности и принятия) дальнейшим развитием ортодоксального психоанализа Фрейда. Здесь следует упомянуть и таких авторов, как Ференчи, Ранк и Балинт. Детали­зированное сравнение клиент-центрированной и психоаналитической (стаци­онарной) групповой психотерапии представляют Экерт и Бирманн-Ратьен

(Eckert und Biermann-Ratjen, 1985).

Мейер и его коллеги (Meyer et al., 1988) представили сравнительное иссле­дование краткосрочной психотерапии, аналитически ориентированной кратков­ременной терапии и разговорной психотерапии и смогли доказать преимуще-

– 433 –

ство разговорной психотерапии в 12-летнем катамнезе. Мейер (Meyer, 1991) для объяснения этих результатов определяет разговорную психотерапию как фокальную терапию с «постоянным фокусом», который направлен на восприя­тие и выражение чувств, а также развитие самопринятия. Такому фокусирова­нию за короткое время должны быть обучены большинство клиентов, посколь­ку это приводит к стабильным позитивным результатам.

Следует усомниться в справедливости предпринятой Мейером редукции разговорной психотерапии до фокальной терапии с «постоянным фокусом» (ср. Biermann-Ratjen, Eckert und Schwarz, 1995). Скорее, основную часть разго­ворной психотерапии составляет установление позитивных терапевтических отношений, только в рамках которых могут быть возможны терапевтические изменения.

Правда, Хоффманн (Hoffmann, 1992) ставит под вопрос ценность исследо­вания Мейера, так как по его мнению психоаналитическая кратковременная терапия в противоположность разговорной психотерапии может быть проведе­на терапевтом, недостаточно обученным методам такой терапии. Если это ограничение оказывается верным для психоаналитической терапии, то остается открытым, не является ли ограничением и для разговорной психотерапии то, что она не является кратковременным методом (ср. Eckert und Wuchner, 1994). В целом, достаточно спорным является вопрос о том, ведет ли сравнение пси­хотерапевтических методов с атипичными условиями к валидным (то есть к поддающимся обобщению) данным.