Категоризация по действиям

Феномены, которые мы рассматривали до сих пор, относились в первую очередь к восприятию и оценкам, которые члены одной группы составляют о собственной и о другой группе. Но процесс категоризации участвует так же сильно в действи­ях социальных групп. Он объясняет, как усиливается или ослабляется социаль­ное сближение или расхождение, — короче, как структурируется социальная дей­ствительность. В течение долгого времени существенность процесса социальной категоризации для объяснения действительности индивидов, объединенных в группы, недооценивалась, возможно потому, что исследования категоризации на­чинались с изучения восприятия. С другой стороны, это факт, что при экспери­ментальном исследовании взаимодействия групп пользовались другими поня­тиями. В своей работе 1979 г. М. Шериф и К. Шериф (М. Sherif, С. Sherif, 1979) подчеркивают необходимость изучать планы групп, чтобы понять социально-пси­хологические условия их взаимодействия. Расскажем о двух проведенных ими экспериментах. В первом эксперименте группа двенадцатилетних детей, хорошо адаптировавшихся к обстановке, занималась приятными делами, требовавшими участия всех членов группы. Внутригрупповая сплоченность (измеренная со­циометрическим выбором) развивалась спонтанно до тех пор, пока эксперимен­таторы не сформировали две группы так, что самых лучших друзей разлучили. Составленные таким образом группы теперь должны были взаимодействовать в играх, приятных, но связанных с соревнованием, когда победа одной группы до­ставалась ценой поражения другой группы. Этого оказалось достаточно, что­бы изменить структуру сетки межличностного выбора. Дружба, зародившаяся на первом этапе, постепенно исчезала, если она выходила за пределы новых групп. Социометрический выбор оставался внутри каждой группы, но между обеими группами появилась сильная вражда, проявлявшаяся в оскорблениях и драках.

278 Глава 9. Отношения между группами

И. Социальная идентичность и социальная несравнимость 279

Увеличение числа встреч двух групп, организуемых экспериментаторами вне свя­зи с соревнованием, не могло внести разрядку в их отношения.

В другом эксперименте Шериф с сотрудниками сразу начинали с формирова­ния двух отдельных групп. Как только каждая группа хорошо структурировалась они узнавали о существовании второй группы. В этот момент руководство лагеря снова составленное из экспериментаторов, организовало межгрупповой турнир. Как и ожидалось, соревнование между группами вызвало откровенно враждебное поведение. Снова руководство лагеря организовало неоднократные встречи и контакты, не связанные с соревнованием, такие как общая еда или совместное посещение киносеанса. Все это не приводило к уменьшению напряженности во взаимоотношениях. Умиротворение наступало только тогда, когда обе группы оказывались в ситуации, требовавшей совместных усилий для решения задачи, важной для всех. На этом этапе эксперимента организаторы неоднократно стал­кивали обе группы с трудностями, справиться с которыми по отдельности они не могли. Так, например, надо было выяснить причину нехватки воды, или дорого заплатить за прокат фильма, или же починить грузовик, который должен был ехать за продуктами. Этот ряд целей, в достижении которых была очень большая общая заинтересованность (по-английски superordinate goals — суперординатные цели) и которые требовали совместных усилий обеих групп, постепенно снижал враждебность между группами.

Главный интерес этих экспериментов Шерифа заключается в том, что они яс­но показывают, что отношения между группами определяются планами групп по взаимодействию. Если осуществление планов групп несовместимо, напряженность возрастает. Для возникновения напряженности совсем не обязательно, чтобы эти планы имели жизненно важное значение. Достаточно того, чтобы в данной ситуа­ции они занимали все психологическое поле, как это бывает во время игр в лагере отдыха, например. С другой стороны, введение плана высшей степени важности, требующего сотрудничества обеих групп, приведет к исчезновению враждебно­сти, которая была вызвана менее важным конфликтом. В другом месте (Doise, 1976) мы показываем, как другие исследователи получили в совершенно других контекстах результаты, в основном сходные с результатами описанных выше экс­периментов.

Другое важное понятие — это понятие общей судьбы. Его проиллюстрировали в своем эксперименте Рэбби и Хорвиц (Rabbie, Horwitz, 1979). В этом экспери­менте каждый раз восемь человек, которые не были знакомы друг с другом, при­ходили в лабораторию, и их разделяли, по-видимому по каким-то техническим основаниям, на две группы — «синих» и «зеленых». Им представляли экспери­мент как изучение формирования первого впечатления о других людях. Раз-деленые на две группы, испытуемые отвечают сначала индивидуально на тест и на вопросник, а затем им предлагают описать две фотографии. После этого экспе­риментатор объявляет, что для вознаграждения за участие в эксперименте име­ются только четыре транзистора, которые будут отданы членам только одной группы либо в зависимости от условий, либо случайно, либо по решению экспе­риментаторов, либо голосованием всех восьми участников эксперимента. Затем одна из двух групп действительно получает транзисторы. В контрольной груп­пе экспериментатор не упоминает о вознаграждении. Лишь затем испытуемые кратко представляются друг другу и высказывают свои первые впечатления обо

всех участниках с помощью шкал, которыми они пользовались для описания фотографий на первом этапе эксперимента. Их просят также написать общие ха­рактеристики обеих групп. Если в контрольном варианте эксперимента описа­ния собственной группы и другой группы не отличаются (вознаграждения не было), то в экспериментальных группах наблюдаются значительные различия. Люди, получившие вознаграждение, и люди, которые его не получили, обычно описывают членов своей группы и характеристики этой группы более благоже­лательно, чем членов другой группы и психологический климат в ней. Только тот факт, что члены каждой из групп разделили общую судьбу независимо от то­го, как эта судьба осуществилась, оказался, следовательно, достаточным для того, чтобы вызвать оценочную дискриминацию в пользу своей группы.

Но почему общая судьба, отличающаяся от судьбы другой группы, вызывает смещение в пользу той группы, к которой индивид принадлежит? Авторы экспе­римента (Robbie, Horwitz, 1979) объясняют это в терминах антиципации (предви­дения) взаимодействия: было бы приятнее предвидеть взаимодействие с индиви­дами, пережившими ту же ситуацию, чем с теми, кто пережил что-то другое.

Нет никакого сомнения в том, что понятие планов или общей судьбы имеют большое значение для понимания отношений между группами. Это свидетельст­во наличия особой динамики представлений (Doise, 1976) и социальных атрибу­ций (Howstone, Jaspars, 1982), которые обосновывают и антиципируют поведение членов одной группы по отношению к членам другой группы, нередко вовлекая их всех в спираль взаимного недоверия и враждебности друг к другу. Мы тем не менее думаем, что такие понятия должны связываться с моделью категоризации: общая цель или общая судьба устанавливают принадлежность к одной социаль­ной категории, точно так же как такая принадлежность может облегчить участие в общем проекте или в переживании специфической общей судьбы. Именно пото­му, что они вызывают эффект категоризации как на уровне действий, так и на уровне оценки и восприятия, общие цели и общая судьба усиливают или ослабля­ют расхождение или сближение групп.