Петр Григорьевич Каховский (1797 – 1826)

Самым знаменитым из всех декабристов-смолян и одним из самых выдающихся деятелей декабристского движения в целом был Петр Григорьевич Каховский. Он принадлежал к кругу первых по времени русских революционных борцов против самодержавия и крепостного права, - к кругу горячих патриотов нашей Родины—декабристов.

Петр Григорьевич Каховский родился в 1797 году в небогатой помещичьей семье в Смоленском уезде, Смоленской губернии.

Есть основания предполагать, что он провел первые годы своей жизни в поместье родителей в деревне Старинка, Смоленского уезда, Смоленской губернии.

Отец Петра Григорьевича Каховского — помещик Григорий Алексеевич Каховский — владел (по данным его дела о дворянстве) в первом десятилетии XIX века в Смоленской губернии и уезде поместьем, которое состояло из села Преображенского, деревни Заболотье и села Устье, расположенного у Днепра и р. Сомино. Это было сравнительно небольшое имение, всего насчитывавшее 21 двор, 162 человека крепостных крестьян, 234 десятины пахот­ной земли, 70 десятин сенокоса и 217 десятин леса. Известно, что помещик Г. А. Каховский имел долги, его поместье было в упадке, разорялось.

Отец декабриста обменял (еще до 1812 г.) свое прежнее, разорив­шееся имение на село Тифеневское (Тихвинское), которое перешло потом в наследство сыновьям.

Вот все, что известно о происхождении, имущественном положении и ближайших родственниках Петра Григорьевича Каховского.

Каховский воспитывал­ся в университетском пансионе в Москве.

Примерно в одно время с Каховским в здесь же воспитывались, ставшие впоследствии видными деятелями декабристского движения — Владимир Федосеевич Раевский, Николай Александрович Крюков, Николай Иванович Тургенев и другие.

Часть будущих декабристов начала свое ученье в университете за несколько лет до того, как стал пансио­нером П. Г. Каховский, а некоторые — позднее его. Вообще же в этих учебных заведениях, имевших между собой самую тесную связь, училось большое количество принявших по­том участие в декабристском движении. Понятно, что в кру­гах воспитанников, вполне могла сложиться определенная идейная тра­диция, преемственность настроений молодежи.

Пансионеры и студенты часто общались, нередко те и дру­гие вместе участвовали в литературных кружках, научных об­ществах, где горячо спорили на литературные и научные темы. Воспитанники старших классов пансиона посещали по своему выбору и желанию отдельные университетские лекции. В со­ставе профессуры были и сторонники передовых для того вре­мени воззрений.

С огромным увлечением передовая учащаяся молодежь украдкой читала запрещенную литературу. С особенным инте­ресом и волнением ею читались вольнолюбивые произведения Первого русского революционера-республиканца Н. А. Ради­щева, его знаменитые «Вольность» и «Путешествие из Петер­бурга в Москву».

В этой идейной атмосфере, в противоположность реакционно настроенным пансионерам и студентам, в пансионе и уни­верситете все более выделялась передовая молодежь. Главнейшей темой формировавшихся взглядов передовых кругов была тема о родине, ее прошлом, настоящем и будущем. Все внимательнее присматривались они к тогдашней действительности, к ней у них зарождалось и развивалось критическое отношение. В их дневниках, переписке, беседах все чаще идет речь об угнетенном положении крестьян, о преступлениях «власть имущих», о засилиях иностранцев в России, о готовности вести борьбу за лучшее будущее своей родины.

Одним из представителей этой молодежи был П. Г. Каховский, взгляды которого начали складываться еще в годы его ученья в пансионе.

Во время Отечественной войны 1812 года Каховскому бы­ло 15 лет. Когда разбойничьи наполеоновские поиска захва­тили Москву, он оставался в городе. В доме, где он жил, по­селилось несколько французских офицеров. Известен один любопытный факт из жизни Каховского в ту пору. Он сам рассказывал, что офицеры-французы после одной из очеред­ных «вылазок» за добычей принесли несколько банок варенья. Банки нужно было отку­порить. За это взялся Каховский, но как-то неосторожно засу­нул палец в горлышко банки и не мог его вытащить. Францу­зы смеялись и спрашивали, как он освободит свой палец. «А вот как!» — ответил Каховский и, размахнувшись, разбил склянку о голову одного француза. Французы тут же избили его и выгнали.

24 марта 1816 года П. Г. Каховский начал службу в армии в качестве юнкера лейб-гвардии Егерского полка. Но его служба юнкером в этом полку была непродолжи­тельной. 13 декабря 1816 года Каховский был разжалован в рядовые и сослан в линейные батальоны на Кавказ Причиной его ссылки были, вероятно, политически неблагонадежные взгляды и действия, так или иначе протестовавшие против самодержавного режима. Затем возвратился в Смоленскую губернию в свое поместье, про­жил там некоторое время, а затем в 1823 г. отправился в пу­тешествие за границу. Прожил он за границей около одного года и в середине 1824 г. вернулся на родину в свое имение.

Недалека, в селе Крашнево, Ельнинского уезда, Смоленской губернии, жил отставной генерал, помещик Петр Петрович Пассек, который еще в 1821 году был принят И. Д. Якушкиным в тайное декабристское общество. Женой П. П. Пассека была двоюродная сестра П. Г. Каховского. Каховский вскоре по приезде из-за границы решил навестить семью Пасека. 2 августа 1824 г. он прибыл к ним в Крашнево. В это время здесь гостила дочь богатого помещика Салтыкова Софья Ми­хайловна, являвшаяся племянницей П. П. Пассек.

Первоначальное знакомство П. Г. Каховского с С. М. Сал­тыковой сменилось вскоре взаимным чувством любви. Кахов­ский сделал предложение Салтыковой. Но отец последней не дал согласия на брак дочери. Каховский мучительно пережил эту неудачу. Вскоре он покинул Крашнево и уехал к себе в имение.

Сохранились письма С. М. Салтыковой к ее подруге и сверстнице А. Н. Семеновой, в которых она детально рассказывает о ее романе с Каховским. Эти письма представляют интерес и значение, главным образом, потому, что в них дана характеристика Каховского тех лет. «Ах, дорогой друг, что это за человек! Сколько ума, сколько воображения в этой молодой голове! Сколько чувства, какое величие души, какая правдивость!», - писала о Каховском С. М. Салтыкова в одном из пи­сем к своей подруге. — Сердце его чисто, как кристалл, в нем можно легко читать и его уже знаешь, повидав два или три раза. Он также очень образован, очень хорошо воспитан и хотя никогда не говорит по-французски, однако знает этот язык, читает на нем, но не любит его в такой мере, как рус­ский, это меня восхитило, когда он мне сказал об этом. Русская литература составляет его отраду; у него редкостная память, — я не могу сказать тебе, сколько стихов он мне про­декламировал! И с каким изяществом, с каким чувством он их говорит! Пушкин, и в особенности его «Кавказский пленник», нравятся ему невыразимо; он знает его лично и декламировал мне много стихов, которые не напечатаны и которые тот сооб­щал своим друзьям. Если ты имеешь представление о Кю­хельбекере по тому, что я тебе о нем рассказала, ты должна иметь понятие о Каховском, потому, что они в одном и том же роде и очень между собой близки... Он говорит, что ему мало вселенной, что ему тесно... теперь ты его знаешь».[6]

Прожив некоторое время в своем Смоленском имении, Ка­ховский в начале 1825 г. приехал в Петербург. Рылеев на следствии показывал, что «Каховский приехал в Петербург с намерением отправиться отсюда в Грецию». Он хотел быть там, чтобы принять непосредственное участие в борьбе грече­ского народа за освобождение от турецкого ига. Но поездка в Грецию не состоялась. В столице России он встретил своего старого знакомого К. Ф. Рылеева. «Скоро с ним сошелся до­вольно коротко, бывал часто у него, он у меня, — показывал на следствии Каховский, — и всегда при свиданиях, разговор наш большей частью был о правительстве. Согласие во мне­ниях нас подружило. Он открыл мне о тайном обществе, при­нял меня в оное и при самом принятии открыл мне и цель оного: истребление царствующей фамилии и водворение правления народного. Я с ним во всем был согласен».

Так П. Каховский вступил в Северное тайное общество и с той поры принял в нем деятельное участие. У Каховского к тому времени сложились те революционные взгляды, кото­рые разделяли его друзья — декабристы.

Взгляды Каховского, как и других декабристов, сфор­мировались в условиях российской действительности первой четверти XIX в. Это было время, когда в недрах господство­вавшего феодально-крепостного строя, хотя и медленно, но развивались капиталистические отношения, все более подтачивавшие и разлагавшие устои крепостного хозяйства. Помещики усилили эксплуатацию крестьянства. На страже интересов крепостников стоял царизм, в стране свирепствовали произвол и насилие, трудящиеся массы нещадно угнетались. Александр I — тогдашний российский император — не прочь был говорить пустые либеральные фразы, заигрывать с либерализмом, а на деле являлся свирепым крепостником, деспотом, палачом народных масс. У будущих декабристов, в том числе и у Кахов­ского, еще в юности зародились свободолюбивые устремле­ния, горячий патриотизм, любовь к своей родине.

Живя в Петербурге, Каховский работал над подготовкой восстания декабристов. В результате его деятельности в тайное общество декабристов вступило много офицеров лейб-гвардейского полка.

Помимо этого Каховский часто бывал на совещаниях декабристов, принимал горячее участие в обсуждении волновавших их вопросов. Тема о подвиге, о гражданине, готовом отдать свою жизнь в борьбе против тирании, за свободу Родины, была одной из важнейших тем бесед декабристов.

На рассвете 14 декабря 1825 года Каховский направился в части поднимать их на восстание. Уже в самом начале появления революционных войск на Сенатской площади там был, вооруженный кинжалом и двумя пистолетами, П.Г. Каховский. И здесь он отличался своей решительностью и энергичной деятельностью.

Когда к восставшим верхом на коне подъехал генерал-губернатор Милорадович, Каховский стрелял и смертельно ранил его.

Таковы факты, говорящие о деятельности П.Г. Каховского накануне и в момент восстания 14 декабря 1825 года.

Вечером 15 декабря Каховский был арестован у себя на квартире ожидавшими его жандармами. А приказ об аресте был отдан царем лично ещё 14 декабря. После ареста Каховский был доставлен в Зимний дворец на допрос к Николаю I. На допросе Каховский сказал царю, что он хотел истребить не тирана, а тиранство, «под игом которого страждет моё отечество».

После окончания следствия по делу декабристов царь назначил Верховный уголовный суд. Пятерых главных деятелей декабристского движения – Пестеля, Рылеева, Каховского, Бестужева-Рюмина и С. Муравьева-Апостола суд приговорил к смертной казни.

Пять повешенных декабристов были погребены на о. Голодае под Петербургом. Николай I приказал выровнять места, где они похоронены, скрыть даже малейшие признаки их могил.