Психические инстанции: Воображаемое, символическое, Реальное

Франц. LES INSTANCES PSYCHIQUES: IMAGINAIRE, SYMBOLIQUE, R E EL.

Понятия в психоаналитической концепции Ж. Лакана. Структура че­ловеческой психики у Лакана выглядит как сфера сложного и про-

[240]

тиворечивого взаимодействия трех составляющих: Воображаемо­го, Символического и Реального. Эти «инстанции», «порядки» или «регистры» психоаналитического поля первоначально тракто­вались Лаканом как стадиальный процесс лингвистического ста­новления ребенка и лишь впоследствии были им переосмыслены как «перспективы» или «планы», как основные «измерения», в которых человек существует независимо от своего возраста.

В самом общем плане Воображаемое — это тот комплекс иллюзорных представлений, который человек создает сам о себе и который играет важную роль его психической защиты, или, вер­нее, самозащиты. Символическое — сфера социальных и культурных норм и представлений, которые индивид усваивает в основном бессознательно, чтобы иметь возможность нормально существовать в данном ему обществе. Наконец, Реальное — самая проблематичная категория Лакана — это та сфера биологи­чески порождаемых и психически сублимируемых потребностей и импульсов, которые не даны сознанию индивида в сколь либо дос­тупной для него рационализированной форме.

Это всего лишь схема в ее первом приближении, поскольку каждая из этих инстанций рассматривается Лаканом в двух аспек­тах: во-первых как одна из ступеней развития самосознания ре­бенка; и во-вторых, как специфическая сфера функционирования психики взрослого человека. В результате Лакану не всегда удает­ся избежать противоречия между фактом обоснования этих ин­станций из специфики детской психики и их применением в каче­стве всеобщих объяснительных принципов поведенческих устано­вок человека как такового. Собственно лакановская версия взаи­моотношений этих трех инстанций была подробно проанализиро­вана Энтони Уилденом (Wilden:1972), Малколмом Бауи (Bowie:1987) и Гари Хандверком (Handwerk:1985), самую же убе­дительную при всей ее краткости характеристику в отечественной литературе дал, на мой взгляд, Г. К. Косиков (Косиков:1 989, с. 588-591).

С точки зрения общей перспективы эволюции постструктура­лизма не столь существенно, каков был первоначальный смысл (или, вернее, смыслы), который французский ученый придавал понятиям «воображаемое», «символическое» и «реальное» в том или ином контексте своих рассуждений; более важным является тот факт, что существует более или менее единый консенсус о лингвосоциальной детерминированности этих инстанций, устано­вившийся среди современных ученых постструктуралистской ори­ентации.

[241]

Если обратиться к лакановскому представлению о характере языкового становления субъекта, то «порядок Воображае­мого» характеризует доэдиповскую стадию развития сознания. Здесь «Я» жаждет слиться с тем, кто воспринимается как Другой. При этом ребенок путает других со своим собственным зер­кальным отражением. «Я», основанное на подобной путанице, на данном этапе своего становления естественно не может быть цело­стной личностью, по самому характеру своей природы оно испы­тывает глубинную разорванность — весьма характерная черта представления Лакана о человеческой психике вообще, внутрен­нюю связь которого с экзистенциалистскими идеями впоследствии отмечали многие исследователи. Лакан подчеркивает, что первое желание ребенка — слиться с матерью — и знаменует собой стремление быть тем, что желает сама мать. Как пишет Косиков, Воображаемое — «это тот образ самого себя, которым располага­ет каждый индивид, его личная самотождественность, его «Я» (Moi). Формирование «воображаемого» происходит у ребенка в возрасте от 6 до 18 месяцев — на стадии, которую Лакан назвал «стадией зеркала»: именно в этот период ребенок, ранее воспри­нимавший собственное отражение как другое живое существо... начинает отождествлять себя с ним...» (Косиков: 1989, с. 589).

Здесь важно еще раз подчеркнуть, что «стадия воображаемо­го» с ее «зеркальным Я» формируется, по Лакану, на доязыковом уровне, до того, как «чистый субъект» встретится с целостностью человеческого мира опосредованного знания и опыта. При этом, как неоднократно отмечалось, этот мир выступает как мир озна­чающих. В то же время это «воображаемое Я», «идеал-Я» или «фиктивное эго» детского сознания никогда не исчезает совсем, оставаясь с человеком на протяжении всей его жизни, и как всякое воображаемое обречено на заблуждение.