Ребята пляшут. Бегают.

Мотя: У нас сегодня Серый родился! Ну, он из Кукушкина в Егорова родился!

Шахтёр и Сверчёк поют: И в кого я только уродился..." Тра-та-та, тра-та-та!

Все сели за стол.

Сергей: Гуляй, шантрапа! Мы сегодня объединились! "Спецы" всех стран, объединяйтесь, чтобы нажраться! От пуза! Вот наш сегодняшни лозунг, и пусть кто-нибудь скажет, что он неправильный. Несите нам хлебово в белых тарелках, как белым людям! Морс и вино тащите! И пиликайте на своих скрипках! Да топайте ножкой...

Хвостик: Серый! Я сегодня родился тоже!

Мотя: И я! И я!

Сергей: Братва, жри! Мы родились!

И все тогда набросились и стали хавать. Вышел скрипач.

МУЗЫКА

ГОЛОС СЕРГЕЯ ЗА КАДРОМ: А тут скрипач Марк Моисеич заиграл чего-то такое, что жрать стало еще веселей. Он играл. А потом скрипач пошел прямо ко мне. Он встал у меня за спиной и заиграл что-то другое, уже не веселое, а грустное. Будто это даже не музыка, а какой-то странный плач по чьей-то жизни, может, даже по моей.

Все удивились и замолчали, уставясь на скрипача.

Господи, что же со мной такое происходило! Я забыл, правда, что я в ресторане, что сижу среди "спецов", мне привиделось, будто я нахожусь у себя дома. А дом мой очень похож на дом Кукушкиной. А рядом со мной и, конечно, с Кукушкиными сидят отец и мать, и всякая там родня А стол накрыт скатертью, на скатерти стоит подносик с чашками и еще стоят блины. Сладкие такие, по нескольку штук на каждого. Пусть берут, раз пришли, я нежадный!

Но они не едят, а смотрят все на меня, а в их глазах любовь. Никогда это слово не приходило мне на ум. Я даже не знаю, откуда оно во мне взялось. Я ведь про любовь не думал и ничего про нее не знаю.

Но вдруг я понял, что любовь, — это когда все родные приходят к тебе домой, чтобы поздравить тебя с рождением!

Марк Моисеич отложил смычок и погладил Сергеяя по голове.

Сергей: А можно? Для них?

И тут же чиркнул смычком за спиной у Сандры, которая сидела рядом со мной.

ГОЛОС СЕРГЕЯ ЗА КАДРОМ: Я не отрываясь смотрел на Сандру, пытаясь догадаться, кого же она пригласила на свой день рождения.И вдруг понял: никого!

А потом Марк Моисеич встал за спиной у Моти и у Корешка.

Я сразу понял, что Мотя пригласил всех, всех, кого считал добрыми. И Корешок их всех принимал, потому что все Мотино было и его.

МУЗЫКА

А когда Марк Моисеич оказался перед Хвостиком, тот подскочил и встал прямо перед музыкантом, сияя так, что рот растянулся до ушей. Так они стояли друг против друга, а Марк Моисеич вдруг мудро улыбнулся и заиграл колыбельную: "Спи, моя радость, усни, в доме погасли огни..."