Сцена «Бунт»

ГОЛОС СЕРГЕЯ ЗА КАДРОМ:

Ангел: Вечером в наш "спец" привезли "Броненосец "Потемкин".

Сверчок: Мы его и раньше видели, но сейчас смотрели, как впервые, захваченные бунтом матросов.

Шахтёр: Там, в общем, на корабле, матросам щи подали, а в щах мясо с червями. А бы и этому были рады.

Мотя: кто-то швырнули в экран шапкой в знак протеста. Ну, а дальше там, как у нас в "спеце"

Хвостик: Там всякое начальство пришло и стали врать как и у нас врут. Как сегодня врали.

Сергей: Но когда на экране возникла палатка, где со свечкой в руке лежит угробленный ихними деятелями матрос, а люди приходят с ним проститься, в зале сразу стало тяжко. Я не про себя говорю. Это все заметили, что в зале стало очень тяжело, глухо, беспросветно, будто нас всех, всех сразу "спецов" тут, прямо в зале, как Корешка в безымянной могиле, похоронили.

Бесик: И кто-то выкрикнул: Убить их мало!

Сверчок: И ни у кого не возник вопрос, кого надо убивать, тех ли, что довели матроса до смерти, или этих, которые сегодня убили нашего Корешка... Матросы-то все давно поняли! А мы, дурачки, чего-то ждем. Дождались!

Сергей: Весь "спец" ходил сегодня читать вывешенную статью впервые за всю историю детдома, статью про сто тысяч, которые мы, якобы, собрали на строительство боевых машин. Все читали, но никто не произнес вслух, откуда деньги: и так все знали,.

Бесик: А к обеду прямо поперек статьи чернилами написали: "А Корешка они угробили!"

Сергей: к вечеру все р разошлись молча по спальням. Обычно песни, шум, драки.Но сегодня все молчали.. А дежурная Туся, не услышав ничего необычного в нашем молчании, решила, что можно уйти ночевать домой.

Хвостик: И вдруг поднялось.

Шахтёр: Да нет, и не поднялось, и не возникло где-то, а взорвалось в тот самом воздухе, а может, это воздух и взорвался!

Ангел: Ухнуло, грохнуло, взревело и пронеслось, вокруг и прочь, наружу.

Бесик: Словом, бомба взорвалась, хотя, конечно, никакой бомбы в помине не было. Вот в каждом из нас, уж точно, бомба была. А вот какой такой силой все запалы в одно мгновение подожгли, никто сказать не может.

Голоса пронеслись по коридору, все нарастая и нарастая. ЗВУК

Бунт! Бунт! Бунт!