Сверхчеловек

С ранних лет ощутив в себе силу гения, Лермонтов принял ее только как право, а не как обязанность, как привилегию, а не как службу. Он думал, что его гениальность уполномочила его требовать от людей и от Бога всего, что ему хочется, не обязывая его относительно их ни к чему. Но пусть Бог и люди великодушно не настаивают на обязанности гениального человека. Ведь Богу ничего не нужно, а люди должны быть благодарны и за те искры, которые летят с костра, на котором сжигает себя гениальный человек. Пусть Бог на небе и люди на земле отпустят ему его медленное самоубийство. Но разве легче от этого третьему обиженному -- самому гению, который попусту сжег и закопал в прах и тлен то, что было ему дано для великого подъема как могучему вождю людей на пути к сверхчеловечеству? Но как же он мог кого-нибудь поднимать, когда сам не поднялся? А поднимается человек только по трупам -- по трупам убитых им врагов, т. е. злых личных страстей. Можно ли этого требовать? Не от всякого и требуется. Судьба или высший разум ставят дилемму: если ты считаешь за собою сверхчеловеческое призвание, исполни необходимое для него условие, подними действительность, поборовши в себе то злое начало, которое тянет тебя вниз. А если ты чувствуешь, что оно настолько сильнее тебя, что ты даже бороться с ним отказываешься, то признай свое бессилие, признай себя простым смертным, хотя и гениально одаренным. Вот, кажется, безусловно разумная и справедливая дилемма: или стань действительно выше других, или будь скромным. А кто не желает принять этой дилеммы и безумно восстает против таких азбучных требований разума как против какой-то обиды, -- кто не может подняться и не хочет смириться, -- тот сам себя обрекает на неизбежную гибель.

Сознавая в себе от ранних лет гениальную натуру, задаток сверхчеловека, Лермонтов также рано сознавал и то злое начало, с которым он должен бороться, но которому скоро удалось вместо борьбы вызвать поэта лишь на идеализацию его.

Модно тогда было играть на фортепьяно. Говорить эпиграммы и рисовать шаржи.

Месье Пуаньяр с диких гор.

Агент тайной канцелярии

Служба в отряде охотников - очередной надлом психики.

В. Соловьев

… религиозное чувство, часто засыпавшее в Лермонтове, никогда в нем не умирало и, когда пробуждалось, -- боролось с его демонизмом. Оно не исчезло и тогда, когда он дал победу злому началу, но приняло странную форму. Уже во многих ранних своих произведениях Лермонтов говорит о Высшей воле с какою-то личною обидою. Он как будто считает ее виноватою против него, глубоко его оскорбившею.

В этих ранних произведениях тяжба поэта с Богом имеет, конечно, ребяческий характер. Лермонтов упрекает Творца за то, что он сделал его некрасивым; за то, что люди, и особенно кузины и другие барышни, не понимают и не ценят его и т. п. Но когда, в более зрелом возрасте, после нескольких бесплодных порывов к возрождению, -- бесплодных потому, что с детских лет заведенное в его душе демоническое хозяйство не могло быть разрушено несколькими субъективными усилиями, а требовало сложного и долгого подвига, на который Лермонтов не был согласен, -- итак, когда, после нескольких бесплодных попыток переменить жизненный путь, Лермонтов перестает бороться против демонических сил и находит окончательное решение жизненного вопроса в фатализме ("Герой нашего времени" и "Валерик"), -- он вместе с тем дает новую, ухищренную, форму своему прежнему детскому чувству обиды против Провидения, -- именно в последней обработке поэмы "Демон"¹⁵. Герой этой поэмы есть тот же главный демон самого Лермонтова -- демон гордости, которого мы видели в ранних стихотворениях. Но в поэме он ужасно идеализирован (особенно в последней ее обработке), хотя, несмотря на эту идеализацию, образ его действий, если судить беспристрастно, скорее приличествует юному гусарскому корнету, нежели особе такого высокого чина и таких древних лет. Несмотря на великолепие стихов и на значительность замысла, говорить с полной серьезностью о содержании поэмы "Демон" для меня так же невозможно, как вернуться в пятый или шестой класс гимназии. Но сказать о нем все-таки нужно. Итак -- идеализованный демон вовсе уж не тот дух зла, который такими правдивыми чертами был описан в прежних стихотворениях гениального отрока. Демон поэмы не только прекрасен, он до чрезвычайности благороден и, в сущности, вовсе не зол. Когда-то у него произошло какое-то загадочное недоразумение с Всевышним, но он тяготится этой размолвкою и желает примирения. Случай к этому представляется, когда демон видит прекрасную грузинскую княжну Тамару, пляшущую и поющую на кровле родительского дома. По Библии и по здравой логике -- что одно и то же, -- увлечение сынов Божиих красотою дочерей человеческих есть падение¹⁶, но для демонизма это есть начало возрождения. Однако возрождения не происходит. После смерти жениха и удаления Тамары в монастырь демон входит к ней, готовый к добру, но, видя ангела, охраняющего ее невинность, воспламеняется ревностью, соблазняет ее, убивает и, не успевши завладеть ее душою, объявляет, что он хотел стать на другой путь, но что ему не дали, и с сознанием своего полного права становится уже настоящим демоном.

Такое решение вопроса находится в слишком явном противоречии с логикою, чтобы стоило его опровергать.

Итак, натянутое и ухищренное оправдание демонизма в теории, а для практики принцип фатализма, -- вот к чему пришел Лермонтов перед своим трагическим концом. Фатализм сам по себе, конечно, не дурен. Если, например, человек воображает, что он роковым образом должен быть добрым, и делает добро, и неуклонно следует этому року, то чего же лучше? К несчастию, фатализм Лермонтова покрывал только его дурные пути.

Образ его действий за последнее время я рассказывать не стану: скажу только, что он был не лучше прежнего. Между тем полного убеждения в истине фатализма у Лермонтова не было, и он, кажется, захотел убедиться в нем на опыте. Все подробности его поведения, приведшего к последней дуэли, и во время самой этой дуэли носят черты фаталистического эксперимента.

На дуэли Лермонтов вел себя с благородством -- он не стрелял в своего противника, -- но, по существу, это был безумный вызов высшим силам, который, во всяком случае, не мог иметь хорошего исхода. В страшную грозу, при блеске молнии и раскатах грома, перешла эта бурная душа в иную область бытия¹⁷.

Отдельные издания:

М. Лермонтов Герой нашего времени. — СПб.: Тип. И. Глазунова и К°, 1840.

М. Лермонтов Герой нашего времени. — 2-е изд. — СПб.: Тип. И. Глазунова и К°, 1841. (РГБ)

Публикации в периодических изданиях:

«Отечественные записки», 1839, том I, № 2, отд. III, с. 148—149

«Отечественные записки», 1839, том II, № 3, отд. III, с. 163—164

«Отечественные записки», 1839, том III, № 4, отд. III, с. 131—132, 167—212

«Отечественные записки», 1839, том III, № 5, отд. III, с. 275—276, 277—278

«Отечественные записки», 1839, том IV, № 6, отд. III, с. 80—81

«Отечественные записки», 1839, том V, № 8, отд. III, с. 168—170

«Отечественные записки», 1839, том VI, № 11, отд. III, с. 146—158, 272

«Отечественные записки», 1839, том VII, № 12, отд. III, с. 1—3, 209—210

«Отечественные записки», 1840, том VIII, № 1, отд. III, с. 140

«Отечественные записки», 1840, том VIII, № 2, отд. III, с. 144—154, 245—246

«Отечественные записки», 1840, том IX, № 4, отд. III, с. 307—310

«Отечественные записки», 1840, том XI, № 7, отд. III, с. 1

«Отечественные записки», 1840, том XII, № 9, отд. III, с. 1—2

«Отечественные записки», 1840, том XII, № 10, отд. III, с. 229

«Отечественные записки», 1840, том XIII, № 12, отд. III, с. 278

«Отечественные записки», 1841, том XIV, № 1, отд. III, с. 2, 157

«Отечественные записки», 1841, том XV, № 3, отд. III, с. 44

«Отечественные записки», 1841, том XV, № 4, отд. III, с. 283

«Отечественные записки», 1841, том XVI, № 5, отд. III, с. 1—2

«Отечественные записки», 1841, том XVI, № 6, отд. III, с. 234

«Отечественные записки», 1841, том XVII, № 8, отд. III, с. 268

«Отечественные записки», 1841, том XVIII, № 10, отд. III, с. 161

«Отечественные записки», 1841, том XIX, № 11, отд. III, с. 1—2

«Отечественные записки», 1842, том XX, № 1, отд. I, с. 124

«Отечественные записки», 1842, том XXI, № 3, отд. I, с. 1—2, 203

«Отечественные записки», 1842, том XXI, № 4, отд. I, с. 378

«Отечественные записки», 1842, том XXII, № 5, отд. I, с. 1—2

«Отечественные записки», 1842, том XXII, № 6, отд. I, с. 187—201

«Отечественные записки», 1842, том XXIV, № 9, отд. I, с. 174

«Отечественные записки», 1842, том XXIV, № 10, отд. I, с. 320

«Отечественные записки», 1843, том XXVII, № 3, отд. I, с. 1—25

«Отечественные записки», 1843, том XXVII, № 4, отд. I, с. 183, 229—330, 331—332

«Отечественные записки», 1843, том XXVIII, № 5, отд. I, с. 1—2, 80

«Отечественные записки», 1843, том XXVIII, № 6, отд. I, с. 193—194

«Отечественные записки», 1843, том XXXI, № 11, отд. I, с. 193—195

«Отечественные записки», 1843, том XXXI, № 12, отд. I, с. 279—280, 317—318, 342

«Отечественные записки», 1844, том XXXII, № 2, отд. I, с. 197—201

«Библиотека для чтения», 1844, т. LXIV, май, отд. I, с. 5—8

«Библиотека для чтения», 1844, т. LXIV, июль, отд. I, с. 129—132

«Современник», 1854, том XLV, № 5, отд. I, с. 5 Google

Краткая хронология жизни и творчества М. Ю. Лермонтова

1814. В Москве в ночь с 14 на 15 октября родился Михаил Юрьевич Лермонтов один из гениальнейших поэтов России, которого еще при жизни будут называть вторым после Пушкина поэтом России.
1817. 24 февраля на 22 году жизни от чахотки скончалась мать поэта Мария Михайловна (урожденная Арсеньева). 5 марта того же года Юрий Петрович (отец Михаила) в связи с натянутыми отношениями с родственниками жены на долгое время покидает имение Арсеньевых в Тарханах, оставляя своего малолетнего сына на воспитание бабушки. В этом имении окруженный ее заботой, теплом и любовью Михаил Юрьевич проживет до 10 летнего возраста.
1820. Елизавета Алексеевна в связи со слабым здоровьем внука отправилась вместе с ним на Кавказ, для лечения минеральными водами. Данная поездка стала для поэта во всех смыслах знаковой. Здесь, горы Кавказа навсегда завладели сердцем и душой юного Михаила.
1825. Вторая поездка бабушки с внуком на Кавказ, здесь Лермонтов впервые испытывает чувство любви (на тот момент еще не осознанное) к девятилетней девочке.
1827. Лето. М. Ю. Лермонтов со своей бабушкой из родового имения в Тарханах переезжают на постоянное жительство в Москву.
1828. Осень. Благодаря стараниям и хлопотам Елизаветы Алексеевны, Михаила зачисляют в четвертый класс благородного пансиона, который находился при Московском университете. В этот же год Лермонтов пишет несколько своих юношеских стихотворений и поэм.
1829. Лермонтов начинает писать одну из своих самых знаменитых поэм – «Демон» (первая редакция)
1830. Впервые, выходит в печатном виде стихотворение Лермонтова («Весна», журнал «Атеней»). В сентябре этого же году Михаил Юрьевич поступает на нравственное отделение все того же столичного учебного заведения, а затем переходи на отделение словесности.
1832. После не полных двух лет обучения в Московском университете, Лермонтов из-за конфликта с одним из преподавателей вынуждено покидает и университет и Москву, отправляясь в столицу Российской Империи, где, поддавшись уговорам петербургских родственников и, прежде всего уговорам своего двоюродного дяди Столыпина (Монго), поступает в школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров. Там же будут написаны знаменитые «юнкерские поэмы» - «Гошпиталь», «Уланша», «Петергофский праздник», «Монго», а также еще несколько нецензурных стихотворений.
1837. Январь. После того, как Лермонтов узнал о гибели Пушкина, были написаны первые строки самого знаменитого его стихотворения – «Смерть поэта». Данный стих был сродни атомной бомбе, все читающее население России искало его списки, а содержимое передавалось из уст в уста. Лермонтов в одночасье стал самым популярным и обсуждаемым человеком Петербурга. Так же, данное стихотворение явилось отправной точкой в литературной и личной жизни Лермонтова.
1837. Февраль. Третье отделение во главе с шефом жандармов Бенкендорфом начинает дело «о непозволительных стихах…», которое завершается первой ссылкой корнета Лермонтова на Кавказ.
1837. Май. В начале месяца в печати появляется одно из лучших стихотворений Лермонтова – «Бородино».
1838. Лермонтов посещает Петербург, где знакомится с семьей Карамзиных.
1840. Февраль. В печати появляется стихотворение «Казачья колыбельная песня», которая в короткие сроки завоевала любовь публики, и, о которой известный критик Белинский отзывался в очень лестных тонах «…Это стихотворение есть художественная апофеоза матери».
1840. В Петербургской типографии И. Глазунова в количестве 1000 экземпляров впервые выходит в свет культовый роман Лермонтова «Герой нашего времени». В этом же году состоялась первая дуэль поэта с сыном французского посланника Эрнестом де Барантом. Последствием данной дуэли (несмотря на всех хлопоты бабушки и влиятельных родственником) явилась очередная ссылка на Кавказ.
1840. Июль. Участие в сражение при реке Валерик, где Лермонтов проявил все свое мужество, отвагу и героизм.
1841. Март. Лермонтов в свой предоставленный отпуск посещает Петербург.
1841. Апрель. Отъезд из Петербурга обратно на Кавказ.
1841. Май. Лермонтов со своим двоюродным дядей Столыпиным останавливаются на лечение минеральным водами в городе Пятигорск.
1841. 15 июля. В седьмом часу вечера, у подножия горы Машук, что находится в нескольких километрах от Пятигорска, состоялась дуэль Михаила Юрьевича Лермонтова с Николаем Мартыновым, на которой был убит один из лучших поэтов России.