Дневник Джини

Ну вот, похоже, пора переходить к чрезвычайным мерам. Побег. Я удираю — привет, ребята; «Эта грязная Джини, в сущности, недурна собой, с удовольствием перерезал бы горло этой шлюхе…» Я заслуживаю большего. Прощайте, доктор Джекилл, доброго вам здоровьица, найдутся девочки посексуальнее меня для того, чтобы вы могли аккуратно нарезать их ломтиками. Звонят. Пойду открою.

Фараоны заходили. Очень вежливые. Еще бы — ведь тут вполне приличный дом. У мадам разболелась башка, и чай пришлось приготовить мне. Вот до чего докатилась: фараонам печенье подношу… Шути, Джини, шути, девочка моя, пока еще можешь. Они задавали мне вопросы о вечере убийства. Дне рождения этих засранцев. С ничего не значащим видом интересовались, где были мальчики, знали ли они Карен.

Дай Бог, чтобы эти напялившие форму рохли оказались на верном пути. Из-за того, что мальчики сидели в своих комнатах, я ничего не осмелилась сказать. Быть может, «ОН» стоял под дверью и подслушивал.

Я сказала: да, все они были знакомы с Карен. В саду я видела какую-то тень, но не уверена. Это могла быть и собака, сказала я. Но назвала время. Пусть сами делают свою работу. Я знаю, что этот чокнутый следит за мной, подозревает меня. Нужно обзавестись оружием.

Одиннадцать вечера. Ничего примечательного. Новых записей сегодня не было. Монстр дремлет.

Марк вернулся к работе. Старк ходил в деревню купить новые детали к своей игрушке. У Джека был урок игры на фортепьяно. Кларк готовится к воскресному матчу. Доктор, похоже, в восторге. Раз из-за убийства вскипела вся округа, он может делать что угодно: уходить и приходить когда вздумается и, наверное, встречаться со своей любовницей. Мне он сказал: «Все прекрасно, Джини, я доволен вами», почти как если бы Бог Отец потрепал меня по плечу.

Может, все это скоро уляжется. Может, он насытился и ничего больше не стрясется. Но в этом спокойствии хорошего мало. Как в тот раз…

Сегодня утром, убирая летнюю одежду в самый верх шкафа, я нашла картонную коробку. Открыла. Внутри, завернутый в шелковую бумагу, лежал бархатный костюмчик цвета морской волны, а сверху — совсем усохший букетик фиалок. Грустный был вид у этого костюмчика, он чем-то напоминал трупик. На кармашке было вышито «М» и «З». Бабушка вот так же хранила костюм, в котором дядя ходил к первому причастию, а дядя тот умер в двенадцать лет. Я быстро закрыла коробку и засунула ее на прежнее место.

Просто идиотизм, но у меня такое чувство, будто за мной следят. Иногда я резко оборачиваюсь, потому что мне кажется, что за моей спиной кто-то стоит. Сейчас возьму сигарету и лягу в постель. Сплю я плохо. Кошмары снятся. Просыпаюсь в поту. Когда пью, то, по крайней мере, хоть засыпаю как бревно.

Насчет револьвера даже не знаю. Есть у меня в деревне один знакомый, может, он и сумеет чем-то помочь. Но нужно еще устроить так, чтобы я смогла туда попасть. Ладно, там видно будет.