Значение для общества

Разрешите мне ненадолго обратиться к общественному значению той дороги жизни, которую я попытался описать. Я представил ее как направ­ление, которое, кажется, имеет большое значение для индивида. Могло бы оно иметь или имеет какое-либо значение, является ли оно важным для групп или организаций? Могло ли бы это направление с пользой для себя быть выбрано профсоюзом, церковной группой, индустриальной корпораци­ей, университетом, нацией? Мне кажется, это возможно. Давайте для приме­ра посмотрим на внешнюю политику нашей страны. Вообще, если послу­шать заявления наших лидеров и почитать правительственные документы за последние годы, можно сделать вывод, что наша дипломатия всегда ос-

200 Тема 3. Человек как субъект деятельности

новывается на высоких моральных принципах; что она всегда согласовы­вается с политикой, которую мы проводили ранее; что она исключает какие-либо эгоистические стремления и что она никогда не делала ошибок в сво­их суждениях и оценках. Я думаю, и, возможно, вы согласитесь со мной, что если бы вам довелось услышать нечто подобное, то вы бы сразу поняли, что это лишь фасад и что такие утверждения не отражают реального внутрен­него процесса.

Давайте немного поразмышляем над тем, как мы как нация могли бы представить себя в нашей зарубежной дипломатии, если бы были открыты­ми, понимающими, принимающими — такими, какими мы, по нашим утвер­ждениям, и являемся. Я не знаю точно, какие мы, но предполагаю, что, если бы мы постарались выразить себя такими, какие мы есть, наши переговоры с зарубежными странами содержали бы, очевидно, следующее.

Мы как нация медленно осознаем свою огромную силу, а также мощь и ответственность, которые ее сопровождают.

Мы движемся неловко и до некоторой степени на ощупь к приня­тию положения ответственного мирового лидера.

Мы делаем много ошибок. Мы часто бываем непоследовательны.

Мы далеки от совершенства. Мы сильно напуганы силой коммуниз­ма, т.е. точкой зрения коммунистов на жизнь, отличной от нашей.

У нас преобладает дух соревнования с коммунистами, и мы злимся, чувствуем себя униженными, когда русские превосходят нас в какой-ли­бо области.

Некоторые наши интересы очень эгоистичны, например, нефть на Ближнем Востоке.

С другой стороны, у нас нет желания господствовать над другими на­родами.

У нас сложные и противоречивые чувства относительно свободы, не­зависимости и самоопределения как отдельных людей, так и целых стран: мы желаем этого и горды той поддержкой, которая была оказана этим тенденциям в прошлом, однако нас часто пугает истинное значение этих тенденций.

Мы склонны ценить и уважать достоинство и имущество каждого индивида, однако, когда мы испуганы, у нас это не получается.

Предположим, что мы подобным образом представили себя в нашей внешней политике — открыто и ясно. Мы попытались бы быть именно та­кой нацией, которой мы действительно являемся, — во всех ее сложностях и противоречиях. Каковы бы были результаты? По моему мнению, резуль­таты будут подобны переживаниям клиента, когда он становится ближе к своему истинному «Я». Давайте посмотрим на возможные результаты.

Мы чувствовали бы себя гораздо спокойнее, так как нам нечего бы­ло бы скрывать.

Мы смогли бы обратить больше внимания на текущие проблемы, вместо того, чтобы тратить силы на доказательство своей нравственности и последовательности.

Роджерс К. «Быть тем, кто ты действительно есть»... 201

Мы смогли бы использовать все наше творческое воображение для решения проблем, а не для самозащиты.

Мы смогли бы открыто сообщать о наших эгоистических интересах и о нашей доброжелательной заботе о других и давать возможность этим противоречивым стремлениям уравновешиваться таким образом, чтобы это было приемлемо для нас как для народа.

Мы могли бы свободно изменяться и расти в нашей позиции лиде­ра, потому что мы не были бы связаны застывшими представлениями о том, чем мы были, что мы есть и чем нам следует быть.

Мы обнаружили бы, что нас стали гораздо меньше бояться, потому что резко уменьшились подозрения относительно того, что лежит за фасадом.

Похоже, нашей открытостью мы вызвали бы открытость и реали­стичность со стороны других.

Мы бы вырабатывали решения мировых проблем скорее на основе реальных предметов спора, чем на языке фасадов, представленных дого­варивающимися сторонами.

Короче говоря, я имел в виду, приводя эти фантастические примеры, что нации и организации могут обнаружить, как это уже сделали отдель­ные люди, что быть тем, кем ты в глубине души являешься, — очень воз­награждающий опыт. Я полагаю, что эта точка зрения содержит семена философского подхода ко всей жизни, это больше, чем просто одно из на­правлений, замеченных в опыте клиентов.