Полуоборот

Оборотень

Содержание

Вступительная статья………………………………………………………………….….3

Оборотень……………………………………………………………………………….…4

«Подумай обо мне хоть сколько-нибудь…»……………………………………….…….4

«Залить бы уже чем-нибудь, всё равно…»…………………………………………...….5

«Ты уверен, что мы ещё встретимся…»…………………………………………………5

«Эти глаза, налитые слезами…»……………………………………………………..…..6
«За окном пролетела птица и сыграла в театре теней шторы…»…………………...….6
«Я хочу чувствовать…»……………………………………………………………….…..6
«Правда, нет причин…»…………………………………………………………….…….7

Из параллельного прошлого…………………………………………………………….. 7

«Я несла чернику в горсти…»……………………………………………………..…..…9

Стихи Майтрейи…………………………………………………………………………..9

«От запаха сандала одно воспоминание – Майтрейи...»………………………………10

«Подставив лицо Солнцу…»……………………………..……………………………..10
«Я наемся холодных вишен…»………………………………………………………….10

«То был глоток воздуха…»…………………….………………….…………………….11

Оттого-то лето начинается дождями…………………………………….……………...11

Полуоборот

Поэзия Валерии Бражниковой – это поэзия подвижных противостояний. Если вчитаться в её стихотворения, то можно заметить несколько таких оппозиций (за правильность порядка не ручаюсь): свобода и сдержанность, сопротивление и отчаяние, взбудораженность и покой, юность и зрелость, живое и мёртвое. Причём эти противостояния в сборнике и даже внутри стихотворений периодически заходят на территорию друг друга, борются, смешиваются. И именно эта их борьба и создаёт, как кажется, основное напряжение сборника. Это состояние, наверное, можно назвать полуоборотом.

Собственно, почти все эти оппозиции видны уже в первом стихотворении, открывающем сборник (противостояние между зимой и весной, тишиной и музыкой, жаждой перемен и равнодушием), и даже в самом названии подборки. Оборотень – тот, кто постоянно меняется, кто пребывает одновременно в разных состояниях и реальностях, кто, ко всему прочему, порой вынужденно притворяется не тем, кем является на самом деле. Например, притворяется весёлой, когда почти уже непереносимо грустно.

Сборник имеет название «Оборотень», вероятно, ещё и потому, что почти во всех стихотворениях присутствует изображение ночной, сновидческой реальности. С помощью неё создаётся эффект остранения: мир видится иначе – ночью, в полусне, в дождь, привычные очертания предметов и явлений стираются, вещи и люди оборачиваются другой своей стороной. По-гофмановски человек превращается в рыжего кота, а лирическая героиня стихов – в Майтрейи, персонажа одноимённого романа Мирчи Элиаде.

Вообще, вживание в образ Майтрейи – это, возможно, одна из характерных потенциальных черт поэзии В. Бражниковой. Образ не просто взят и пересказан, но вписан в контекст собственной жизни автора и российского пространства: Майтрейи играет с венком лотоса вблизи оттаявшей кромки воды, а её кожа в темноте комнаты кажется совсем белой, Россия как Белая Индия. Кто кем обернулся – Майтрейи В. Бражниковой или В. Бражникова Майтрейи?

Кстати, появление Майтрейи в этом сборнике, по всей видимости, неслучайно. Одно из главных состояний лирической героини В. Бражниковой, используя определение автора, – сдерживаемая чувственность. И индианка Майтрейи – может быть, идеальное её выражение. Сокрытая чувственность – лейтмотив сборника «Оборотень». Так, образующие миницикл стихотворения «В его глазах не хватает перевёрнутых крестов…», «Снова смята простыня…» и «То был глоток воздуха…» прямо и подспудно содержат мотив любовной телесности.

Эта телесность косвенно выражается также в том предметном мире, который изображён в стихотворениях. Героиню стихов В. Бражниковой окружают осязаемые, надёжные, индивидуально красивые вещи – штора, оборачивающаяся театральным занавесом, медная джезва, вдруг начинающая пахнуть морем и валунами. Глазом фотографа всматривается автор в их цвета и контуры, обоняет запахи кофе, сигарет, сандала, обманывающие тело ощущением покоя. Но при этом телесность, как и всё в «Оборотне», имеет себе оппозицию – в образе неба, которое видится либо из окна, либо с крыши. На крыше свободно – и от спутанности чувств, и от социальных отношений, и от замкнутого пространства.

Желание этой свободы, кстати, проявляется и в той форме, в которой В. Бражникова преимущественно пишет стихи, – в форме верлибра, свободного стиха. Верлибр в её случае – не от неумения писать иначе, но единственно пока возможный способ воплощать в поэзии свой внутренний очень разнообразный и непредсказуемый ритм и ещё – расставлять смысловые акценты, обрывая предложение в одной и продолжая его в следующей строке. Свободой обусловлена и разговорная интонация многих стихов, и обыгрывание расхожих слов и выражений. Наконец, то, что автор не боится оставить в стихе сразу все лексические варианты, которые кажутся ей подходящими по смыслу и чувству. И это всё тоже примета того, что её поэзия не застыла в трёх-четырёх находках, но напротив, пребывает в состоянии постоянных изменений, в состоянии полуоборота.

Л.В. Дубаков