Золотая Звезда

После победы в 1945-м, отмечая исключительные заслуги И. В. Сталина в Великой Отечественной войне, Политбюро, ЦК В1£П(б) постановило: -•,-.

1. Переименовать столицу СССР город Москва в город Сталин.

2. Присвоить И. В. Сталину звание Генералиссимуса Советского Союза.

3. Наградить И. В. Сталина вторым орденом «Победа».

4. Присвоить И. В. Сталину звание Героя Советского Союза...,»,».

Сталин категорически отверг эти решения. По первому пункту его поддержал Молотов, и этого.было достаточно, чтобы Москва осталась Москвой.

Вопрос о Генералиссимусе обсуждался несколько раз., и последний штрих внес Рокоссовский:

— Товарищ Сталин, вы маршал и я маршал, вы меня наказать не сможете!. —.

Сталин улыбнулся, махнул рукой. А потом не раз жалел, что согласился: [499]

— Я ведь политический деятель, а не военный, зачем мне это звание?

Убедили и с орденом «Победа». А Золотую Звезду так и не принял.

— Я не подхожу под статус Героя Советского Союза, — сказал Сталин. — Я не совершил никакого подвига!

Художники рисовали его с двумя звездами — Героя Социалистического Труда и Героя Советского Союза, но нет ни одной подобной фотографии, потому что Золотая Звезда Иосифа Виссарионовича Сталина до конца его жизни хранилась в Наградном отделе Президиума Верховного Совета, и ее впервые увидели на красной подушечке за гробом...

ОТВЕТ ШКОЛЬНОМУ УЧИТЕЛЮ

Бывший школьный учитель Сталина прислал ему письмо с просьбой дать ему взаймы от государства пять тысяч рублей на постройку дома. От Сталина пришел пакет, на котором было написано: «Народному учителю». Тогда еще не было такого звания, но этого учителя стали называть только так.

В письме Сталин ответил, что у нас нет закона, по которому государство могло бы дать взаймы такие деньги. «Обычно я не беру гонораров за свои произведения, а сейчас взял и посылаю Вам три тысячи. Больше у меня нет, к сожалению. Но я позвоню Первому секретарю вашей партии Берии, чтобы он нашел возможность предоставить Вам недостающие две тысячи».

— Не мог сразу ко мне обратиться! — сказал Берия.

Домик построили...

ПОЛК ОХРАНЫ

В октябре 1941 года, когда положение Москвы стало угрожающим, заговорили о переезде Сталина в Куйбышев, где было оборудовано помещение для Ставки. Но никто не решался спросить у Сталина, когда же он покинет столицу. Поручили задать вождю [500] этот щекотливый вопрос командиру полка охраны. Тот спросил не напрямую, а так:

— Товарищ Сталин, когда переводить полк? Состав на Куйбышев готов.

— Если будет нужно, этот полк я поведу в атаку, — ответил Сталин.

ЯКОВ

Известно, что, когда Сталину через шведский Красный Крест предложили обменять Якова на плененного в Сталинграде фельдмаршала Паулюса, Сталин ответил: «Солдата на маршала не меняю». Известно также и другое его высказывание: «Нам нужно сейчас взять в плен как можно больше немецких генералов, чтобы их всех обменять на одного человека — Эрнста Тельмана».

В газете «Красная звезда» от 15 августа 1941 года я прочитал такую корреспонденцию с фронта:

«Среди наших командиров мне довелось встретить сыновей славных героев гражданской войны. Они не уступают отцам в героизме. На одной батарее, громившей немцев прямой наводкой, я встретил капитана — сына легендарного Чапаева. Он дерется самоотверженно и честно. На этом же участке фронта я видел сына Пархоменко — старшего лейтенанта, который храбростью напомнил мне своего отца.

Изумительный пример подлинного героизма и преданности Родине показал в боях под Витебском командир батареи Яков Джугашвили. В ожесточенном бою он до последнего снаряда не оставлял своего боевого поста, уничтожая врага».

В газете не сказано, что уже более месяца сын Сталина находился в немецком плену, оставаясь верным присяге, Родине и вождю.

19 ноября 1977 года в ресторане «Арагви» с Евгением Джугашвили отмечали посмертное награждение его отца орденом Отечественной войны первой степени. Один из гостей, генерал КГБ, рассказывал, что после войны арестовали германского разведчика, которому Риббентроп поручил вести работу в лагере с пленным Яковом Джугашвили. Немцам никак не удавалось сделать снимок улыбающегося Якова. К нему подослали эсэсовца-грузина с пачкой любимых папирос Якова.

^ 549

Ожидали, что это произведет желанный эффект, ибо Яков был заядлым курильщиком, как и его отец.

...Он сидел посреди камеры^ мельком взглянул на предложенные папиросы и отвел глаза.

— Яша., я пришел к тебе как грузин к грузину, — сказал эсэсовец.

— Тогда почему ты в этой форме? — ответил Яков вопросом,:

...В 1945 году в Потсдаме Сталину предложили поехать в Закеенхаузен, посмотреть, где погиб его сын.

— Я приехал сюда не по личным делам, — • ответил Сталин. •:;-

Маршал Жуков пишет, что Сталин очень тяжело переживал гибель старшего сына, но никому этого не показывал.

МЕХЛИС

Секретари правления Союза писателей СССР Фадеев и Макарьев пожаловались Сталину на главного редактора «Правды» Л. 3. Мехлиса. (Об этом мне рассказал писатель Михаил Бубещюв.)

Сталин сказал в ответ:

— Это страшный человек, Мехлис. Просите о чем угодно, но с ним я ничего не могу сделать. Он работал у меня помощником, и был случай, когда уборщица не успела протопить печи в Кремле, опоздала на работу, что-то у нее дома случилось. Мехлис ее уво-лил^ — дескать, не заботится о здоровье товарища Сталина. Она пришла ко мне в слезах, и я ее восстановил на работе.

Но не тут-то было! Ко мне является Мехлис и кладет мне на стол заявление с просьбой уволить его по собственному желанию. Я удивился, а он говорит, что поскольку я отменил его приказ, то теперь у него не будет авторитета среди подчиненных. Я ему говорю: «Забери заявление и иди работай».

Он послушался, забрал заявление, но часа через два снова приходит: «Я все обдумал и все-таки считаю нужным подать заявление». Я ему говорю: «Слушай, не морочь мне голову, порви это заявление, я сижу здесь, ты сидишь там, иди работай!» [501] Послушал, но через некоторое время снова приходит. Я вынужден был отправить его в «Правду». Это страшный человек. Ничего не могу с ним поделать, — повторил Сталин.

...Генерал-лейтенант Г. Ф. Самойлович, Герой Советского Союза, рассказал мне такой эпизод. Когда Мехлиса, виновного в крупном поражении наших войск, решили предать суду военного трибунала, он явился к Сталину и упал на колени:

— — Товарищ Сталин! Прикажите расстрелять эту дурацкую жидовскую башку!,

— Ну, раз такая самокритика, — сказал Сталин; Мехлиса простили...