Глава XXхIII

Елизавета. - Эссекс. - Бэкон. Чтобы лучше понять эти события, необходимо бросить взгляд назад. Мывидели, что Эссекс вытеснил в 1587 г. Рэлея из сердца королевы. Он с самогоначала соединял льстивые речи любовника с высокомерным тоном счастливогосоперника, тоном совершенно новым для королевы, приводившим ее не столько внегодование, сколько в удивление. Вот один факт из ранней истории ихотношений. Сестра Эссекса, Пенелопа, вышла против своей воли за лорда Рича. ФилиппСидней любил ее и воспел под псевдонимом Стеллы. Ни для кого не было тайной,что он пользовался ее взаимностью. Девственная королева, так строгоследившая за нравственностью своих придворных, посетила в 1587 г. всопровождении Эссекса замок графа Уоррика. Присутствие леди Рич еевозмутило. Королева потребовала, чтобы она покинула дворец. Эссекс сталуверять, что Елизавета оскорбила его вместе с сестрой только в угоду Рэлею ив полночь уехал с леди Рич. Он хотел отправиться в Нидерланды, принятьучастие в войне, но королева, которая уже не могла без него обходиться,велела его вернуть. Когда Англии грозила Армада, его также хотели удержать дома. Он неучаствовал бы также в войне 1589 г., если бы не покинул тайком Англии,оставив королеве письмо, в котором говорил, "that he would return alive atno ones bidding" (что он вернется жив и здоров без всякого приказания). Однако после блестящих подвигов под стенами Лиссабона Эссекс должен былвернуться, так как Елизавета потребовала в гневном письме его немедленноговозвращения. Потом они помирились. Но вслед за этим примирением практическаякоролева стала притеснять своего любимца из-за 3.000 фунтов, данных емувзаймы, и Эссекс для уплаты долга должен был продать свое имение Кейстон.Правда, он получил взамен этого очень выгодную монополию сладких вин. Когдакоролева лишила его впоследствии этой монополии, его неудовольствие достиглокрайних пределов. Мы видели также, что королева, узнав в 1590 г. о тайном браке Эссекса,пришла в бешенство, и что она распространила свой гнев также на невесту. Нозатем он вновь вошел в милость, и Елизавета попросила его в самый разгарфранцузской кампании в 1591 г. вернуться на неделю в Англию, причем все этовремя было посвящено пышным празднествам. Королева плакала, когда с нимрасставалась, и приказала ему не подвергать свою жизнь ненужным опасности.Эссекс, впрочем, не обратил никакого внимания на это монаршее приказание. Следующие четыре года Эссекс прожил в Англии, поглощенный честолюбивымипланами. Он понял, что сын Борлея, сэр Роберт Сесиль, является главнойпомехой на пути к возвышению. К нему в скором времени примкнули всененавидевшие Сесиля и его фамилию. Таким образом, случилось, что ФренсисБэкон, двоюродный брат Сесиля, тщетно выпрашивавший выгодные должностисначала у отца, потом у сына, стал приверженцем Эссекса. Кто хотел выбратьсяв люди, должен был непременно примкнуть к одной из двух партий. В 1593 и1594 гг. Эссекс то и дело хлопотал у королевы о какой-нибудь должности дляБэкона. Но она не была, по-видимому, убеждена в его надежности. К тому жеона не могла забыть, что он выразился однажды в парламенте неосторожно окаком-то правительственном проекте. Поэтому она отвечала на все просьбыЭссекса отказом. Эссекс обижался и дулся. Он подарил своему protege участокземли ценой в 1.800 ф. По крайней мере, Бэкон продал этот участок за такуюсумму. Сам Эссекс ценил его дороже. По всему видно, этот подарок был вдвоебольше того, который получил по плохо засвидетельствованной традиции Шекспирот Саутгемптона. С этих пор Бэкон является бдительным сторонником и клиентом Эссекса,который доставляет ему, со своей стороны, всевозможные льготы и повышения.За это Бэкон отдает свое перо в распоряжение Эссекса. Сохранились три письмаэтого последнего, адресованные на имя его юного кузена Рутленда, полныеразумных советов, как вести себя во время заграничного путешествия, чтобывынести из него наивозможно большую пользу (1596). Во многих местах этихписем встречаются мысли Бэкона, и сквозит его стиль. В его сочинениях можноподобрать не одну параллель. Бэкон подсказал здесь, как и в других местах,Эссексу основную мысль и общий план его литературных опытов. Он прекраснопонимал, что королева недовольна Эссексом за его военное честолюбие, за егожелание таким путем добиться народной популярности. Он заметил также, чтовраги Эссекса выдвигают его тщеславие как постоянную помеху при заключениимира с Испанией, мира, которого нельзя было миновать. Вот поэтому онстарался внушить своему покровителю мысль, что для него будет в высшейстепени выгодно показать свою любовь к мирным занятиям, свое стремление кприобретению полезных сведений и христианских добродетелей. А лучшимсредством к достижению этой цели являлись, по его мнению, письма,адресованные, правда, на имя какого-нибудь друга, но предназначенные,собственно, для представления ее величеству. Около того же времени подружился с Эссексом близко и гораздо искреннееЭнтони Бэкон, брат Френсиса. Он помог лорду войти в сношения со всемииностранными дворами, и Эссекс соперничал одно время своим знаниемполитических тайн Европы даже с английским министерством иностранных дел. Выказав много рвения при разоблачении мнимого заговора врача РодригоЛопеса, Эссекс снова повысился в глазах королевы. Благосклонное отношениекоролевы к нему возросло бы еще заметнее после его геройских подвигов подстенами Кадикса, если бы не могущественное влияние его врага Роберта Сесиля.Жадная Елизавета стала жаловаться на ничтожность добычи (около 13.000фунтов), хотя только один Эссекс настаивал на необходимости воспользоватьсявыгодным положением и захватить индийский флот, но последний спасся, потомучто в военном совете все голоса были против Эссекса. Желая смягчить гнев королевы, Бэкон, связавший свою судьбу с судьбоюЭссекса, написал ему 4 октября 1596 г. письмо, полное мудрых советов, какимобразом опровергнуть мнение Елизаветы о его необузданном темпераменте. Этимсоветам мог бы следовать царедворец Бэкон, но не откровенный Эссекс, которыйчувствовал после каждого смиренного поступка неодолимое влечение сказатьгордое, высокомерное слово. В конце 1596 г. леди Бэкон обвинила покровителя собственного сына вдерзком обращении с одной из придворных дам. Эссекс отрицал основательностьэтого обвинения в частности, но признавался, что вообще грешен в "подобныхпоступках" (similar errors). В 1597 г. Эссекс, постоянно мечтавший о новых подвигах, предпринял с 20кораблями и шестью тысячами человек экспедицию- на Азорские острова, котораякончилась полнейшей неудачей благодаря его неопытности и неумелому ведениюдел. Королева встретила его холодно, тем более, что он за последнее времяобошелся очень плохо со своим товарищем Рэлеем. И вот Эссекс пишет королевенежные письма, чтобы умилостивить ее, но назначение старого заслуженногоГоварда лордом-адмиралом взбесило его. Говард получил, таким образом,перевес над ним в государственном совете, тогда как Эссекс был крепкоубежден, что только он, победитель при Кадиксе, имеет право на это почетноеместо. Впрочем, Елизавета назначила Эссекса "обермаршалом" Ирландии и такимобразом возвысила его снова над Говардом. Кроме того, он получил ценныйподарок в размере 7.000 фунтов и добился (в первый и последний раз) укоролевы аудиенции для своей матери, леди Летиции, все еще находившейся вопале за свой брак с Лейстером и вышедшей на 49-м году в третий раз замуж засэра Кристофера Блоунта. Но перемирие между Эссексом, с одной стороны, и королевой и ее двором,с другой, продолжалось недолго. В 1598 г. его обвинили в том, что оннаходится в интимных отношениях одновременно с четырьмя придворными дамами(Елизаветой Соутвелл, Елизаветой Бридж, миссис Рассел и леди Мэри Говард).Кажется, это обвинение не было безосновательно. Затем поднялся жаркий спориз-за вопроса, продолжать ли или окончить войну с Испанией. Согласно желаниюЭссекса было решено не прекращать военных действий. Но Эссекс желал доказатьво что бы то ни стало, что он вовсе не безусловный сторонник войны, и издалв 1602 г. небольшой трактат "Самозащита графа Эссекса против обвинения,вызванного ревностью и злонамеренней, будто он является главной помехой привосстановлении мира и спокойствия в его стране". В сочинениях Бэкона сохранился очень любопытный анекдот, относящийся ктому же году, ко дню рождения королевы. Он доказывает страсть Эссексапосмеяться над Рэлеем. В этот день придворные устраивали, по старому обычаю,турнир в честь королевы, причем облекались в рыцарские костюмы. Все знали,что Вальтер Рэлей появится в своем обыкновенном мундире коричневого иоранжевого цвета, опушенным черным барашком. Желая позлить Рэлея, Эссекспринял участие в турнире, сопровождаемый 2.000 всадников, одетых в тот жесамый костюм, так что Ралей и его свита казались только небольшим отрядом,принадлежавшим к свите Эссекса. В июне или июле месяце 1598 г. между королевой и Эссексом произошлатакая грубая и своеобразная сцена, каких раньше между ними никогда небывало. Повод был самый ничтожный: назначение какого-то чиновника вИрландию. Эссекс привык позволять себе все по отношению к королеве,решительно все. Он заявил ей (по свидетельству Рэлея, впрочем, быть может,он сказал эти слова при другом случае), что "ее действия так же кривы, как иее стан". При этом он повернулся к ней спиной и бросил на нее презрительныйвзгляд. Она ответила пощечиной и воскликнула: "Убирайся и повесься!" Эссекссхватился за рукоятку меча и объявил, что не снес бы такого оскорбления дажеот Генриха VIII. Он не показывался несколько месяцев при дворе. В октябрекоролева простила ему, но едва ли искренно и от души. Так как приходилосьподавлять ирландское восстание, то необходимо было забыть хоть на время всемелкие ссоры. О'Нейл, граф Таиров, собрал снова войско и взбунтовал весьостров. Общественное мнение называло - не совсем справедливо - Эссексаединственным человеком, способным прекратить ирландский мятеж. Однако онмедлил принять предложение. Каждый придворный, особенно же вождь дворцовойпартии, знал, как опасно отлучаться на долгое время. Он должен былопасаться, что враги воспользуются его отсутствием и очернят его в глазахвсемогущей государыни так, что испортят ему всю карьеру. Елизавета воплощалав это время, подобно Людовику XIV, и монарха, и конституцию в одном лице.Гнев ее предвещал гибель; единственным источником благополучия была еемилость. Вот почему Эссекс добивался так энергично позволения покидать свойпост, когда ему вздумается, и лично отдавать отчет королеве. И вот почему онгодом позже, когда ему было запрещено вернуться в Англию, разорвал все цепии преступил закон. Он знал, что погиб безвозвратно, если не добьется личногосвидания с королевой... В марте 1599 г. Эссекс был назначен главнокомандующим английских войскв Ирландии. Он получил приказ потушить ирландский мятеж и пощадить Таироватолько в том случае, если он покорится искренно и добровольно. Но вместотого, чтобы обратить главное внимание на крепость Ольстер, как главный очагвосстания, Эссекс долго оставался в бездействии и отправился затем вМинстер. Один из его подчиненных, сэр Генри Харрингтон, потерпел поражениекак благодаря собственной бездарности, так и вследствие трусости офицеров исолдат. Его судили военным судом в Дублине. Каждый десятый солдат и он самбыли расстреляны. Так прошло лето. Болезни и дезертирство сократили 16.000войско, с которым Эссекс пришел в Ирландию, до четырех тысяч. Вследствиеэтого Эссексу снова пришлось отложить поход на Ольстер. Тогда разгневаннаякоролева категорически запретила ему покидать без ее разрешения Ирландию. В начале сентября 1600 г. Эссекс настиг со своим малочисленным войскомбодрые и свежие отряды Тайрона, занявшие выгодную позицию и ожидавшиеприближения англичан. Эссекс отказался от нападения и вошел с Тайроном впереговоры. Шестого сентября они беседовали около получаса друг с другом.Было заключено 14-недельное перемирие; каждые шесть недель, вплоть допервого мая, оно возобновлялось. Но Эссекс отказался изложить этот договорписьменно, ввиду данного Тайрону обещания, который опасался, что документпопадет в руки испанцев и послужит уликой против него. Конечно, такой результат ирландского похода не отвечал ожиданиямкоролевы. Нет ничего удивительного, что она пришла в страшный гнев. Лишьтолько она узнала обо всем случившемся, как поспешила запретить какие бы тони были переговоры. Эссекс решил, что враги его оклеветали. Он вздумал спасти своеположение новым противозаконным актом. В сопровождении только шести человек- это число возросло в воображении обвинительной власти в толпу из двухсотизбранных людей - граф отправился в Англию, чтобы оправдать себя, прискакалв замок Нонсеч, где тогда находилась королева, приказал отпереть все двери ибросился в своем запыленном и загрязненном дорожном костюме к ногамкоролевы, которую застал в 10 часов утра (28 сент.) в ее спальне, сраспушенными волосами. Обаяние, производимое его личностью на Елизавету,было еще так могущественно, что она в первую минуту обрадовалась егопоявлению. После того, как он переоделся, королева дала ему полуторачасовуюаудиенцию. Пока все обстояло благополучно. Эссекс обедал вместе с королевой,рассказывал про Ирландию, про страну и народ. Однако вечером ему объявиликомнатный арест вплоть до объяснения с лордами государственного совета. Наследующий день ему запретили покидать свой дом и поставили под надзор егодруга, лорда-хранителя печати. Однако королева питала к Эссексу прежниенежные чувства. Она доказала это во время его болезни. В середине декабряона послала к нему восемь врачей, которые нашли его положение безнадежным.Однако он поправился. В это время, когда дела Эссекса находились в таком плачевном состоянии,все его друзья впали также в немилость. В одном письме Роуленда Уайта к сэру Роберту Сиднею, относящемся к 1599г., встречается следующая характерная фраза: "Лорд Саутгемптон и лордРутленд не показываются при дворе. Они проводят свое время в Лондоне ипосещают ежедневно театры!" Подобно тому как Саутгемптон женился на кузине Эссекса, так точноРутленд - на дочери леди Эссекс от ее первого брака с Филиппом Сиднеем. Обаони не покидали в несчастье своего более высокопоставленного родственника ипоследовали за ним в темницу. Пятого июня 1600 г. Эссекса судили, но по особенному снисхождению не в"Звездной Палате", а перед экстренным собранием из четырех графов, двухбаронов и четырех судей. Они заседали на квартире лорда-канцлера вЙорк-хаусе. Публика не была допущена на эти заседания. Главный смыслпроцесса заключался в том, что королева желала оправдать арест Эссекса вглазах общества, боготворившего его и считавшего его невинным.