Заглянуть смерти в глаза

Земля под ногами ходила ходуном. По улице, словно бурная река, быстро продвигалась огромная волна битого камня, погребая под собой, людей и здания. Энакин вскочил во флаер и дал полный газ. Как только он рванул вперед, на то место, где он только что стоял, обрушилась каменное цунами. Раздались отчаянные крики потерявших разум от страха и боли людей, Когда Энакин приблизился к северному выезду из города, двое солдат из гарнизона Сернпидаль-Сити попытались его остановить.

Он и не думал останавливаться.

За городом толчки стали еще сильнее. Порывистый ветер превратился в настоящий ураган, и Энакин испугался, что от падения луны атмосфера планеты сжимается. Согласно расчетам, до падения оставалось несколько часов, но вряд ли кому-нибудь удастся выдержать удары разбушевавшейся стихии: землетрясения, урагана и шторма. Скорее всего, к моменту падения луны в живых здесь никого уже не останется.

Энакин гнал флаер все быстрее, выжимая из него все, на что тот был способен. Снова, как и на поясе астероидов, он доверял не реакции и чувствам, а инстинктам и интуиции. Сидевший рядом с ним старый мэр не подавал признаков беспокойства. Разве что изредка вздрагивал, когда мимо пролетала особенно большая глыба. Энакин особого внимания на него не обращал — он посмотрел на старика и, обратившись к Силе, убедился, что это не кажущаяся невозмутимость. Тот на самом деле спокоен и готов достойно встретить свою смерть.

Каким-то образом это спокойствие передалось и Энакину, и его горячая голова немного остыла. Он проверил координаты и убедился, что находится в нужном ему районе.

Но что он ищет?

Гигантскую машину? Крейсер-тральщик с гравитационным проектором? Ничего подобного поблизости не наблюдалось. Расщелину на поверхности планеты? Опять мимо, кругом только небольшие трещины от подземных толчков.

Он сбросил скорость и закрыл глаза. На него тут же нахлынуло море впечатлений и чувств — спокойствие мэра, боль планеты, раздираемой на куски своим спутником, страх населяющих ее существ, мыслящих и животных, будто Ужас настолько густо пропитал все вокруг, что стал осязаемым, и юному джедаю показалось, будто он чувствует его вкус на губах.

Энакин смотрел глубже, еще глубже. Любое приспособление, которое обладает мощью, достаточной, чтобы стащить с орбиты луну, не может скрыться от всевидящего ока Силы.

На небосводе взошла непомерно огромная луна и быстро побежала по небосводу.

Поднялся страшный ветер, земля начала трескаться и вздыбливаться.

И вдруг Энакин почувствовал сильное притяжение: оно было направлено исключительно на луну, и ни на что больше. Он открыл глаза, но теперь он ясно «видел» перед собой луч захвата.

Он разогнал флаер до предела, чтобы поскорее проскочить узкое ущелье между двумя рассыпающимися на глазах скалами. Этот рискованный шаг чуть не стоил им жизни: огромный валун, скатившийся с вершины, перекрыл проход, когда они выскочили на равнину. Скорость была их союзником, но если им удалось уйти от падающих камней, то от урагана, который бушевал на равнине, деться было некуда. Они намертво застряли на выходе из ущелья. Ветер закупорил выход, как пробка бутылку. Энакин взглянул наверх и увидел, что у луны появился огненный хвост — она начала входить в атмосферу.

— Мы стоим на месте, — спокойно заметил мэр.

Энакин резко повернул вправо и прижался к подножью скалы, чтобы за ее уступами скрыться от ветра. Как назло, в этот момент особенно сильный порыв закрутил их флаер, как щепку, но столкновения со скалой они избежали. Наконец, Энакину удалось по узкой горной тропинке вырваться из каменного плена.

Они очутились на бескрайнем поле — бесплодном пустыре, заваленном камнями, скатившимися со скал. Энакин тут же заметил небольшой кратер в центре поля. Ему даже не пришлось обращаться за помощью к Силе, чтобы понять, что это и есть источник катастрофы. Он быстро приблизился к кратеру и, остановив флаер метрах в десяти от него, спрыгнул на землю и осторожно пошел вперед.

Кратер оказался не более дюжины метров в поперечнике и столько же в глубину. Энакин не знал, что он ожидал обнаружить внизу, но явно не то, что увидел — громадный пульсирующий предмет, похожий на огромное сердце, только все усеянное голубыми шипами. Он внимательно осмотрел эту невидаль, но никаких питающих кабелей или кнопок на его поверхности не обнаружилось.

— Что это? — спросил старик, присоединившись к Энакину, стоявшему на краю кратера.

Мальчик внимательно изучил то, что было перед ним, использовав для этого Силу. Он пришел к странному выводу: это штука, которая притягивала луну, несомненно была живой. Шумно вздохнув, он потянулся за бластером.

— И эта дрянь притягивает Добидо? — с недоверием спросил старик.

— Отойдите-ка, — сказал ему Энакин, наводя бластер на чудо-юдо. Старик не шелохнулся, но мальчик настолько сильно был поражен невиданным мощным существом, что и не заметил этого. Он поймал тварь в прицел и выстрелил.

Энергетический луч вырвался из бластера, нырнул в кратер и вдруг… исчез. Просто потух, словно свеча на сильном ветру. Энакин выстрелил еще и еще, но это не возымело действия.

— Что это? — возбужденно спросил старик.

— Садитесь во флаер и дуйте к моему отцу, — приказал ему Энакин, снимая с пояса лазерный меч.

— К злобному и уродливому или огромному и мохнатому? — спросил мэр.

Энакин проигнорировал это оскорбление и подошел еще ближе к краю кратера, намереваясь спуститься вниз.

И тут же они с мэром отлетели от воронки, отброшенные внезапным мощным подземным толчком. Когда они приземлились на порядочном расстоянии от края, их вдобавок накрыла волна грязи и камней, вылетевших из кратера. Ни дать, ни взять извержение вулкана, разве что без лавы.

Когда все закончилось, Энакин снова рванул к кратеру, но на том месте, где только что была тварь, он увидел лишь глубокую дыру. Он все понял: тварь догадалась, что это нападение на нее, и изменила полярность своего притяжения, направив его на ядро планеты. Видимо, сейчас она была очень-очень глубоко.

И что прикажете сейчас делать?

Знакомый рев двигателей заставил его задрать голову, и он увидел «Тысячелетний сокол», несущийся над самыми верхушками гор. Корабль приземлился, скорее, просто плюхнулся, на каменистую равнину, и оттуда выскочил Хан. Пока он бежал к своему сыну, из открытого входного люка высунулось несколько голов — на борту было полно беженцев, и им интересно было знать, что происходит.

— Сматываемся отсюда! — крикнул Хан. — Чуи пытается организовать эвакуацию, но кораблей на всех все равно не хватит!

— Эта тварь внизу… — ответил Энакин, — она живая!

Хан покачал головой.

— Это уже неважно, — сказал он, слегка изогнув губы.

Энакин понял, что имеет в виду его отец. Для Сернпидаля это не имело значения — слишком поздно. Даже если эту тварь удастся каким-то образом уничтожить или нейтрализовать луч захвата, Добидо, уже сошедшая с орбиты, неминуемо упадет на планету.

— Каждая секунда промедления означает чью-то смерть, — заметил Хан, и Энакин побежал к трапу. Старик же не последовал за ним, а зашагал обратно к кратеру.

— Я должен быть уверен, что этот дьявол не попадет на другую планету и не уничтожит ее, — с улыбкой объяснил он и снял пальто, под которым оказался не ранец, а какая-то толстая труба примерно с метр длиной.

— Вы летите, я сам разберусь, — спокойно сказал он.

— Ты с ума сошел! — выкрикнул Хан, но старик подошел к краю и без колебаний прыгнул вниз.

Не успел «Сокол» взлететь, как над равниной вырос огромный гриб — это взорвался термальный заряд.

— Какой странный старикашка, — пробормотал Хан.

Энакин в иллюминатор наблюдал, как медленно оседают тонны гравия и пыли, поднятые мощным взрывом. Кратер стал куда больше прежнего, а луч захвата пропал.

— Достал-таки, — сообщил мальчик отцу.

Хан кивнул. Старик не помог выиграть ни минуты времени, не спас Сернпидаль, но все же оба они. — и Энакин, и Хан — чувствовали, что он совершил очень важный и геройский поступок.

* * *

Для префекта Да'Гары это был миг наивысшей славы, чести и духовности, цель всей его жизни, самая желанная награда за его усилия.

Он стоял на возвышении перед йаммоском, под напором пристального взгляда его выпученных глаз.

Вознеся полагающиеся молитвы Йун-Йаммуке, он поднял руку и осторожно положил ее между глаз военного координатора. Там, у толстой пульсирующей вены, была особая точка, служившая для единения.

Они стали единым целым — разум йаммоска поглотил Да'Гару целиком. Благодаря телепатическим способностям, ради которых это существо и было выведено, префект смог почувствовать всех до единого воинов его передового отряда нашествия — праэторит-вонга.

Да'Гара впустил йаммоска в самые дальние уголки своего сознания, а тот, в свою очередь, снял все барьеры для префекта. Настало время расширять вторжение, захватывать все новые планеты этой галактики.

Но сначала надо было заманить врага на свою территорию, чтобы под командованием йаммоска уничтожить самые мощные корабли Новой Республики.

Префект вернулся со встречи с йаммоском физически вымотанным, но зато он получил такой сильный эмоциональный заряд, что чувствовал себя самым счастливым йуужань-вонгом на свете. Придя к себе в комнату, он достал виллип Йомина Карра, но затем передумал и сначала вызвал Нома Анора.

Исполнитель откликнулся незамедлительно.

— Сегодня мы выступаем, — доложил Да'Гара.

— Идите, и вы найдете славу и победу, — поддержал его Ном Анор. — Умри достойно, как настоящий воин.

Да'Гара вытянулся по стройке смирно.

— Мы не обесчестим народ Йуужань-вонга, — поспешил ответить он. — Сернпидаль сегодня же погибнет.

— А его население?

— Многие пытаются улететь, но им не уйти от наших доблестных воинов, — ответил Да'Гара. — Военный координатор направил туда четыре боевые группы. Их цель — проследить путь беженцев до следующей планеты и там начать открытые боевые действия.

— До-рок'ик вонг пратте, — сказал Ном Анор. У Да'Гары даже дыхание перехватило, настолько неожиданным были слова исполнителя. До-рок'ик вонг пратте — был военным кличем йуужань — вонгов, призывом к раскрепощению эмоций. Заслышав этот призыв, воины становились дикими и жестокими, словно превращались в хищных зверей, и горе тем, кто оказывался у них на пути!

— До-рок'ик вонг пратте, — повторил Да'Гара. — Будь прокляты наши враги.

* * *

К тому времени, как Хан вернулся на «Соколе» в Сернпидаль-Сити, порт исчез, стены сравнялись с землей — результат мощных сотрясений планеты. По развалинам бегали несколько, человек и отчаянными криками призывали на помощь. Еще пара человек избрали иной путь спасения: они смиренно пали ниц и возносили молитвы всемогущей Тоси-кару.

Но большинство все же удалось эвакуировать, и десятки кораблей — от одноместных (в которые втискивались по крайней мере двое) до огромных транспортников, где люди были разве что не штабелями уложены, — уже оторвались от поверхности и готовились к прыжку через гиперпространство.

Хан сразу же заметил Чубакку — тот махал им длинной лапой, привлекая внимание. Во второй лапе он держал двоих детей.

— Помоги ему, — попросил Хан сына, и Энакин бросился к выходу, с трудом проталкиваясь через столпившихся в проходах сернпидальцев. Хан не стал сажать корабль, а просто спустился пониже и при помощи маневровых двигателей удерживал «Сокол» на одном месте, чтобы его не сносило мощным ветром.

— Давай, поспеши, — пробормотал себе под нос Хан. Повсюду в воздухе носились огромные осколки, и Чуи с детьми чудом еще не были раздавлены одним из них.

Он опустил «Сокол» еще ниже, так что теперь он был лишь в паре метров от земли, и потихоньку двинулся к тому месту, где стоял Чуи.

— Дети на борту, — доложил по интеркому Энакин, — сейчас иду за Чубаккой.

Город сотряс взрыв, прогремевший в нескольких кварталах от «Сокола», — это небольшой челнок поднялся на приличную высоту, но его двигатель внезапно заглох и он камнем рухнул вниз.

Хан с размаху стукнул кулаком по консоли.

— Ты нашел его, малыш? — спросил он сына.

— Чуи идет на место аварии, — откликнулся Энакин. — И я с ним. Лети туда, папа.

Пока Энакин говорил это, Хан увидел, что Чуи, который был уже в паре метров от «Сокола», бежит обратно, на ходу доставая боукастер.

Энакин бежал следом за Чубаккой и вскоре нагнал его, когда тот на секунду остановился, чтобы проделать дыру в стене, мешавшей ему пройти к месту крушения корабля.

— Нам нужно расчистить завал, — крикнул Энакин, когда увидел, что хвостовая часть челнока похоронена под толстым слоем битого камня, так что для единственного ионного движка корабля задача вновь оторвать его от земли казалась невероятной.

Чуи бросился на помощь и выстрелами из боукастера разбил самые большие глыбы на мелкие осколки, которые тотчас же начал отшвыривать прочь, чтобы откопать корму челнока.

— Поспешите, — крикнула им женщина, стоявшая у кормового входного люка. — У меня корабль под завязку набит людьми. Они все погибнут!

Энакин соизмерил размер кучи камня и успехи Чуи по ее расчистке. Над головой раздался рев двигателей «Сокола», и мальчик решил попросить отца испарить весь этот щебень выстрелами из лазерных пушек корабля, как Чуи только что пытался сделать своим боукастером.

Но план был совсем невероятным, и Энакину пришлось от него отказаться. Он покачал головой и решил использовать энергию иного рода, иного происхождения. Настроившись на восприятие Силы и мысленно охватив весь завал, он стал поднимать огромные каменные глыбы одну за другой. Город еще раз тряхнуло: это на востоке появилась луна, которая теперь казалась еще огромнее, чем в прошлый раз, и с ярким огненным хвостом. Ветер сейчас превратился в ураган, сбивающий с ног.

Энакин сохранял спокойствие и методично разбирал завал.

Вуки бурными криками выражал свое одобрение действиям Энакина и помогал ему как мог. Вскоре Чуи отошел назад и издал неимоверно громкий рев.

— Взлетайте! — перевел Энакин крик вуки женщине. — И быстро!

Не успели они с Чуи отбежать на безопасное расстояние, как челнок взлетел метров на десять-пятнадцать, но был снесен мощным порывом ветра в сторону и пропал из виду. Энакин с Чуи повалились на землю.

«Тысячелетний сокол», однако, остался на месте — его двигатели были куда мощнее. На трапе появился Хан, который протягивал руку сыну и другу.

— Давайте же! — крикнул он. — Скоро она упадет!

Чуи с трудом продвигался вперед, преодолевая сильный ветер, а Энакин, хоть и спрятался за спиной вуки, практически парил в воздухе, перемещаясь исключительно благодаря использованию Силы.

Вдруг раздался громкий жалобный плач. Они оба посмотрели по сторонам, ища источник шума, и увидели большие выразительные глаза, смотрящие из-под рухнувшей кровли дома.

Энакин резко отстал от Чуи и двинулся в сторону развалин, а вуки, бросив на Хана мимолетный взгляд, поспешил за мальчиком.

— Возвращайся на корабль, — приказал ему Энакин, но несмотря на то, что он крикнул во всю мочь, его голос едва был слышен из-за рева ветра.

Чуи рыкнул и отрицательно покачал мохнатой головой.

— Ладно, тогда я использую Силу, чтобы вернуть нас обоих на корабль, — решил Энакин. До них донесся еще один душераздирающий плач. — Кто бы там ни был!

Они принялись за работу, расчищая завал усилием мышц, воли и Силы. Вскоре Чуи извлек из-под, обломков маленького мальчика, еще ползунка, и они втроем направились обратно к «Соколу». Завывал ветер, который, казалось, непреодолимой стеной встал перед ними, земля на глазах трескалась и вздыбливалась, а на головой надсадно ревели двигатели «Сокола», с трудом удерживающие корабль на месте.

Они были уже совсем рядом с трапом, настолько близко, что Хан почти схватил Энакина за протянутую руку, когда их накрыл рои мелких осколков. Чуи остановился и развернулся, чтобы телом защитить ребенка от камней. Он устоял, но Энакин получил сильный удар острые осколком в голову, отчего потерял равновесие и покатился вперед.

От ужаса Хан не знал, что делать. Он лишь стоял и смотрел, как безвольно, словно опавший лист, его сын удаляется от него. Чуи бросил ребенка в руки Хана и побежал, скорее, полетел догонять Энакина.

Хан отдал кому-то ребенка и бросился в кабину, зная, что им ни за что не вернуться на корабль самим, слишком сильным был ветер. Он выжал из двигателей все, что мог, но корабль слишком медленно приближался к тому месту, где, подняв Энакина в лапах, стоял Чуи.

Хан зафиксировал положение корабля и снова ринулся к опущенному трапу, расталкивая всех, кто пришел сюда и пытался помочь попавшим в беду Энакину и Чуи. Но теперь «Сокол» начало сносить ветром (или это земля начала уходить вниз и в сторону?) и его двигатели взвыли от возмущения.

— Чуи! — крикнул Хан, свешиваясь с рампы. Несколько человек держали его за ноги, не давая ему упасть вниз. Он изо всех сил тянулся к Чуи, но «Сокол» был слишком высоко.

Чуи посмотрел на своего верного друга спокойным взглядом и подбросил Энакина прямо в руки Хана.

Земля вдруг содрогнулась и пошла волнами, и Чубакка не смог удержаться на ногах полетел куда-то далеко и быстро исчез из виду.

Хан бережно уложил сына на пол — тот уже пришел в сознание и даже пытался подняться на ноги — и метнулся обратно в кокпит.

Соло яростно щелкал переключателями и давил на рычаги, направляя корабль вниз, паря над самыми развалинами города. В эфире стоял невообразимый шум — некоторые корабли не могли стартовать, другие не могли понять, куда летят.

Но Хан не обращал на это никакого внимания — он сконцентрировался только на своем пропавшем друге.

Энакин, пошатываясь, зашел в кабину и уселся в кресло Чуи.

— Где он? — заорал Хан.

Энакин сделал глубокий спокойный вдох. Он так хорошо знал Чубакку, и, конечно же, он найдет своего друга при помощи Силы.

Так и произошло.

— Налево, — крикнул он. Хан резко накренил корабль, устремившись вниз. — За углом!

— Держи штурвал! — бросил Хан, уносясь к рампе. — Спускайся к нему!

Энакин все свое умение приложил, чтобы выполнить приказ отца и при этом не дать кораблю развалиться на куски — у того угрожающе скрипел корпус и выли двигатели, отказываясь летать в таких экстремальных условиях.

Он облетел шатающееся здание и вдруг увидел Чуи.

— О, нет, — прошептал он. Вуки стоял спиной к «Соколу», а прямо на него падала огромная луна.

— Ближе! — крикнул Хан.

Чуи повернулся и сделал один шаг по направлению к Хану и «Соколу», но яростный порыв горячего ветра швырнул его на землю и обрушил здание рядом с ним. Одна из стен упала прямо на «Сокола», но его шиты, хоть и возмущенно, загудели, отразили удар, а вот удержать корабль в том же положении не удалось — нос его задрался высоко вверх.

Энакин изо всех сил старался поскорее выровнять корабль и вскоре направил его вниз, но вдруг увидел, что Добидо, во всей ее разрушающей красе, делает последний виток над планетой и уже направляется на полуразрушенный город и на все еще молящихся на его улицах сернпидальцев, взывающих к Тоси-кару.

Времени не было, и Энакин сразу же это понял. Если бы он вернулся за Чуи, если бы предпринял иной маневр, кроме как экстренный взлет на максимальной скорости, падающая луна разнесла бы «Сокол» на куски.

* * *

Хан все видел.

Чуи, хоть и был весь в крови, смог подняться на ноги и забраться на высокую кучу каменных осколков. Он поднял лапы к небу, повернулся к падающей луне лицом и издал долгий вызывающий крик.

Город быстро удалялся, но Хан не сводил глаз с маленькой точки, в которую превращался его друг, стараясь запомнить последние мгновения жизни вуки навсегда, чтобы ничто не могло стереть их из его памяти. Казалось, что это длилось вечно, но на самом деле всего через несколько секунд Добидо пропахала Сернпидаль-Сити, оставив на его месте широкую глубокую борозду.

Хан не задумывался об опасности, которой подвергался он и его сын. Все его мысли были только о Чуи, и в глазах у него застыл образ вуки, который трясет кулаком, угрожая великому и необоримому врагу.

Чубакка смог заглянуть в глаза смерти и нашел в себе силы бросить ей вызов, но вряд ли это могло послужить утешением для Хана и унять боль в его сердце.