Евангелия в период их становления

роме дошедших до нас Евангелий, были и другие (Лк.1:1-2; Orig. Comm. in Luc.1; Hier. Matth., пролог). Этим произведениям не придавали большого значения, и консерваторы, вроде Папия Гиерапольского, еще в первой половине II века предпочитали им словесное предание (Eus. HE.III.39).

В середине II века Папий писал: “Я не премину включить для тебя в Изложение изречений Господних [256] все, что хорошо узнал от старцев и хорошо запомнил, ручаясь за истину всего. Ибо я искал, вопреки большинству, не тех, кто много говорит, а тех, кто учит истине, помня не чужие слова, а самим Господом сказанные верующим и от самой истины идущие. Вот почему, когда встречался я с кем-либо из наученных старцами, то расспрашивал об их словах: чтó говорил Андрей, чтó Петр, чтó Филипп, чтó Фома, или чтó Иаков, или чтó Иоанн, или чтó Матфей, или кто другой из учеников Господних; а также, чтó говорят Аристион и Пресвитер Иоанн, ученики Господни. Ибо я полагал, что мне будет полезнее взятое не столько из книг, сколько из живого и неумолкающего голоса” (Папий у Евсевия. — Eus. HE.III.39:3-4).

ервое поколение христиан верило в скорое Второе пришествие (Мф.16:28; 24:34; Мк.9:1; 13:30; Лк.9:27) и не очень заботилось о сочинении книг для будущего; казалось достаточным сохранить в своем сердце живой образ Того, кого надеялись увидеть в скором времени грядущим на облаках (Дан.7:13-14). Вот почему в течение почти ста лет после распятия Иисуса мало придавали значения евангельским текстам: первые христиане, нисколько не стесняясь, вставляли в них целые отрывки, комбинировали рассказы и дополняли их одни другими; человек, имеющий только одну книгу, хотел, чтобы в ней содержалось все, что ему было дорого, и надписывал на полях своего экземпляра слова и притчи, которые он находил в других местах и которые его волновали.

Так, Ириней сообщает: «Старцы, видевшие Иоанна, ученика Господня, рассказывали, что они слышали от него, как Господь учил о тех временах и говорил: придет время, когда станет произрастать такая виноградная лоза, у которой будут десять тысяч ростков, на каждом ростке десять тысяч веток, на каждой ветке десять тысяч сучков, на каждом сучке десять тысяч гроздей, у каждой грозди десять тысяч ягод, а из каждой ягоды можно будет выжать по двадцать пять метретов (мер) вина; и когда кто-нибудь из праведников возьмет в руки одну гроздь, то другая гроздь скажет: “я — лучше, возьми меня и воздай славу Господу”; равным образом будет произрастать пшеница, у которой каждое зерно даст десять тысяч колосьев, каждый колос даст десять тысяч зерен, и каждое зерно даст десять фунтов чистой белой муки; то же будет и с другими плодами, семенами и травами» (Iren. Haer.V.33:3).

«Об этом, — продолжает Ириней, — и Папий, ученик Иоанна и товарищ Поликарпа, муж древний, письменно свидетельствует в своей четвертой книге, ибо им составлено пять книг [под названием Изложение изречений Господних ]. Он прибавил следующее: “Это для верующих достойно веры. Когда же Иуда-предатель не поверил этому и спросил, каким образом сотворится Господом такое изобилие произрастаний? — то Господь сказал: это увидят те, которые достигнут тех [времен]”» (Ibid.33:4).

Этому свидетельству о райском винограде-великане, о котором якобы говорил Иисус, не поверил даже Евсевий, назвав Папия за этот и подобные рассказы человеком скудоумным (Eus. HE.III.39:13).

середине - второй половине II века Юстин постоянно ссылался на документы, которые он называет Достопамятности апостольские (ўpomnhmoneЪmata tоn ўpostТlwn)[257]. Эти “мемуары” отличаются от тех евангельских документов, которые имеются у нас (Just. Apol.I.16-17, 33-34, 38, 45, 66-67, 77-78; Dial.10, 17, 41, 43, 51, 53, 69-70, 76-78, 88, 100-108, 111, 120, 125, 132). С одной стороны, повествование, которое дает Юстин, близко к рассказам канонических Евангелий. В нем, в частности, мы встречаем: ангельское благовещение и сверхъестественное зачатие, перепись, поклонение волхвов и бегство в Египет, затем Иоанна Крестителя, крещение и искушение Иисуса, избрание учеников, чудеса и проповедь Основателя, наконец, возвещение о смерти, очищение Храма, учреждение евхаристии, взятие под стражу, суд и распятие, воскресение и вознесение Иисуса. С другой стороны, Юстин повествует многое из того, чего нет в каноне. По его словам, Иисус родился в пещере у Вифлеема[258], помогал затем отцу в его плотничьих работах; далее Юстин рассказывает, что при крещении в Иордане возгорелся огонь и голос с неба сказал: “Ты Сын Мой, Я ныне родил Тебя” (Пс.2:7). В противоположность каноническим Евангелиям, Юстин также сообщает, что после распятия Иисуса все Его ученики отпали и отреклись от Него, подобно тому как и автор Послания Варнавы сообщает, что перед призванием своим ученики Иисуса были величайшими грешниками (Варнава.5).

есколько позднее, около 185 года, о своем учителе Поликарпе пишет Ириней в письме к Флорину, также бывшему учеником Поликарпа, но впоследствии обратившемуся в ересь гностического толка: “Такого учения не передали нам предшествовавшие нам пресвитеры, которые обращались с самими апостолами. Я был еще юношей, когда видел тебя в Малой Азии у Поликарпа: тогда ты был знаменит при дворе и старался снискать благоволение его (вероятно, Поликарпа. — Р.Х.). Что было в то время, я помню живее, чем недавно случившееся. Что мы слышали в детстве, то укрепляется вместе с душой и укореняется в ней. Так я мог бы теперь показать место, где сидел и разговаривал блаженный Поликарп, изобразить его походку, его образ жизни и внешний вид, его беседы к народу, как он рассказывал о своем общении с Иоанном и с прочими самовидцами Господа, как он припоминал слова их и пересказывал, что слышал от них о Господе, Его учении и чудесах. Так как он слышал все от самовидцев жизни Слова, то он рассказывал согласно с Писанием. По милости Божией ко мне, я и тогда еще внимательно слушал Поликарпа и записывал слова его не на хартии, но в моем сердце, и по милости Божией всегда сохраняю их в свежей памяти” (Ириней у Евсевия. — Eus. HE.V.20).

ишь во второй половине II века получили решительный авторитет и силу закона те тексты, которые имели в заглавии имена апостолов или близких им людей. Но даже и тогда появлялись вольные подражания, как-то: Диатессарон[259] Татиана (ок. 120 - ок. 180), ученика Юстина (Iren. Haer.I.28:1).

Татиан (Тациан) создал своеобразный пересказ четырех новозаветных Евангелий в одном сочинении[260], добавив некоторые места, совпадающие с фрагментами Евангелия Евреев. В Диатессароне нет родословной Иисуса (не было ее и в арамейском Евангелии от Матфея, как о том свидетельствует Епифаний), нет упоминания о Его детских годах[261].

ще до Татиана богатый судовладелец Маркион (ок. 85 - ок. 180) добивался полного разрыва с иудаизмом (Tert. Praescr. haer.30). Он утверждал, что тексты, передающие учение Иисуса, были искажены, и написал сочинение Антитезы, в котором излагал свою точку зрения и обосновывал проделанный им отбор христианских писаний. Из Нового завета Маркион отобрал только Евангелие от Луки (правда, исключив из него легенды о рождении Иоанна Крестителя и Иисуса и все ветхозаветные цитаты) и десять посланий Павла.

Согласно Маркиону, Иисус сошел с небес в пятнадцатый год правления кесаря Тиберия и явился в Капернауме. Ириней пишет о Маркионе: “Он бесстыдным образом богохульствовал, говоря, что проповеданный Законом и пророками Бог[262] есть виновник зла, ищет войны, непостоянен в своем намерении и даже противоречит Себе. Иисус же происходит от Того Отца, Который выше Бога, Творца мира, и, пришедши в Иудею во время правления Понтия Пилата, бывшего прокуратором кесаря Тиберия, явился жителям Иудеи в человеческом образе, разрушая пророков и Закон и все дела Бога, сотворившего мир, Которого он (Маркион. — Р.Х.) называл также миродержателем. Сверх того, он искажал Евангелие от Луки, устраняя все, что написано о рождении Господа, и многое из учения и речей Господа, в которых Господь представлен весьма ярко исповедующим, что Творец этого мира есть Его Отец” (Iren. Haer.I.27:2).

Маркион учил, что абсолютное Божество не имеет никакой связи с людьми: они полностью Ему чужды. Христос выкупил людей своей кровью, а выкупить, по мнению Маркиона, можно лишь то, что не принадлежит выкупающему. В соответствии со своими рассуждениями Маркион редактировал послания Павла. Так, например, в Послании к галатам (Гал.2:20) вместо ўgap»santТj me (возлюбившего меня) он трактовал ўgorЈsantТj me (выкупившего меня). Кто знает, сколько в посланиях Павла сохранилось фраз, вставленных туда Маркионом...

В результате Маркион был исключен из Римской христианской общины, но продолжал свои проповеди. С ним велись длительные переговоры, и в конце его жизни ему предложили вернуться в общину и снова обратиться в истинную веру своих соотечественников. Однако Маркион вскоре после этого умер, и перемирие так и не было заключено (Tert. Praescr. haer.30).

И С Т О Р И Я
И И С У С А
Д О Е Г О
О Б Щ Е С Т В Е Н Н О Г О
С Л У Ж Е Н И Я