Новая глава в конце книги

ЕСЛИ БЫ мне заранее сказали, что я окажусь в подобной ситуации, я усомнился бы. Все это выглядит почти нереально. Но..., видимо, попадать в каверзные ситуации - мой удел.... Гонимый наилучшими и чистыми помыслами, я нередко оказываюсь не там, куда стремлюсь. Это еще раз убедило и утвердило меня, что исправить все могу лишь, придя на Землю, родившись малым человеком....

Все было готово к моему возвращению на Землю. Строительство плода и разви­тие его во чреве матери завершено. Запущены биологические часы на выход ребен­ка в свет. Я оставил свою мать, так как последние несколько дней был неотлучно рядом с ней. Мне предстоял путь Долиной Перехода к Озеру Забвения. И я пришел домой. Домой - на Планету Озер в полюбившийся городок Дубовый Бор.

Я прошелся несколько раз по дому, все осматривая, замечая каждую мелочь. Я оставлял привычный мир и образ жизни. Передо мною стояла Неизвестность во всей своей красе. Как живущие на Земле боятся умирать, так и идущие на Землю испытывают страх! Страх перед чем? Перед Неизвестностью.... И тех, и других страшит Переход.

Не могу сказать, что я не переживал. Меня одолевали и сомнение и неуверен­ность. Справлюсь ли со всем тем, что возложено на меня? Я знал, что должен....Старался утвердить самого себя в этом стремлении: сойти на Землю и пройти хотя бы большую часть испытаний. Нет, меня не тяготил сам Переход! Однако......................................... я уничтожил некоторые бумаги и записи, то, что не представляло для меня никакой ценности и лишь захламляло стол и полки в моей спальне. Все привел в порядок. Сердце сжалось. Мне стало тягостно оставлять все обжитое и идти в... Неизвест­ность.

Почему - Неизвестность? Ведь я все знаю, сам выбирал родителей, свой Земной путь! И все же.... В моей семье меня ждали сыном.... Но мне было дано иное тело. Я должен был сойти на Землю, родившись девочкой! Несмотря на то, что я был в прямом

контакте со своей матерью, я не имел права сказать ей об этом Иначе... мне бы все

изменили без моего ведома и согласия. Силы Космоса вправе это сделать! Вот это и тяготило меня больше всего! Как она, моя мама, встретит меня в ином обличий? Примет ли!? Не оттолкнет ли? Сможет ли принять и понять меня и мой приход...?

Я заранее написал ей «письма» и удерживал эту информацию, чтобы по мере необходимости она достигала слуха той, которой я все это написал: стихи, обращения и так, что приходило на ум... - мысли вслух.... Всю эту информацию я перевел в непосредственную близость к моей милой маме.... Больше мне было нечего делать дома. В нем царило ощущение пустоты..., хотя все оставалось без изменений. Мне было позволено сохранить дом, а не уничтожить его, как я видел подобное уже не раз: Евгений..., Бен..., Ютиш....

За моим домом в мое отсутствие, а точнее, за садом, обещали следить Учитель и Николос. Бабушка сошла на Землю, ей там уж пятый десяток лет. Так что более близких мне людей, кроме мамы и Анны да Одина, у меня более не было. Я заранее навестил всех, кто мне дорог, еще задолго до схода на Землю. Мне не хотелось травмировать ни их, ни себя расставанием..., пусть даже временным и по своей воле....

Лишь с Учителем я не переставал общаться, впору до последнего дня. Он должен был идти со мной к Озеру Забвения. Вот к Учителю-то я и пошел, чтобы последние часы перед Сходом на Землю еще раз все обсудить.

- О, Николай! - воскликнул Учитель, увидев меня. - А я уж хотел к тебе идти....

- Я кое-что пересмотрел дома, навел порядок. В общем, я готов к Сходу....

- А что же так невесело?

- Не знаю...

- Что тебя тяготит?

- Не знаю...

- Ты чего-то боишься?

- Нет. Мне просто отчего-то тяжело. На сердце словно камень лежит.

- Николай, это вполне нормальное состояние.

- Ты так считаешь, Учитель?

- Конечно. Я думаю, это все пройдет. Давай лучше просмотрим твой Путь еще раз.

И Учитель «прокрутил» мне мою будущую жизнь и все возможные варианты. Мы обсудили сложные ситуации.... Подходило время идти на Лобное место, и Учи­тель сказал:

- Николай, пора идти в Долину.... Я иду с тобой, ты не возражаешь?

- Конечно, нет, Учитель, но......

- Что - «но»?

- Я хочу пройти этой дорогой сам.

- Николай, ты все хорошо обдумал?

- Да, Учитель. Я все обдумал. Мне... нечего бояться. Я иду по доброй воле. И хочу идти один.

- Что ж, пусть будет по-твоему. Я буду ждать тебя со всеми у Озера Забвения. Хорошо?

- Ладно.

- Тогда, с Богом, в Путь!

Мы с Учителем вышли из его дома. До окраины города дошли вместе, а там расстались.

Дальше я шел один. Мысли мои метались. Я еще и еще раз вспоминал, все ли сделал, что хотел, обо всем ли написал милой... моей... маме... Я шел, всецело поглощенный своими мыслями и не смотрел по сторонам.

Из этого состояния меня вывел нарастающий шум. Кто-то бежал, шлепая босыми
ногами, и что-то выкрикивал. Я оглянулся назад. Бежал мужчина средних лет. Лицо
изможденное; волосы почти до пояса, растрепались. Ему мешал бежать плащ; такие
плащи носят посыльные. Ему не хватало сумы. Мужчина оглядывался и что-то уг­рожающе выкрикивал. Слов я не мог разобрать. Увидев меня, он оторопел от нео­жиданности. Остановился и хотел бежать прочь Он подошел ко мне и спросил:

- Скажи мне, братец, куда эта дорога ведет?

- А разве ты не знаешь? - что-то подтолкнуло меня ответить вопросом на вопрос.

- Так Озеро - там? - махнул он рукой в сторону, куда бежал.

В Пути я не мог лгать, и уклониться от ответа не было возможности. И я ответил: -Да.

- Ты идешь туда?
-Да.

-Сам?

- Да. А что тебя удивляет?

- То, что ты один.

- А что в этом странного? Я иду добровольно.

- Мне бы твою покорность...!

- Дело не в покорности и даже не в смирении.......

- А в чем же тогда? - прервал меня мужчина и с интересом посмотрел на меня. - В желании....

- В желании? - он явно недоумевал.

-Ты хочешь сказать, что готов сойти на Землю по своему желанию?

-Да.

- Но... что тобою движет?
-Я хочу Жить!

- Жить! - эхом отозвался мужчина. Его взор затуманился, блеск глаз померк, и, бормоча: -Да, жить..., жить, а не существовать.... Жить..., - он побрел в сторону от дороги.

Потом оглянулся на меня, видимо, желая что-то спросить или сказать, но, махнув рукой, побрел дальше. А я продолжил свой Путь.

Я шел, размышляя: Кто бы это мог быть? Личность, несомненно интересная, но затравленная, обреченная. Этот человек вызвал у меня чувство сострадания.

Так незаметно я подошел к развилке дорог.

Мне было все равно, каким идти путем-дорогой. Но... я испытывал странное состояние: перед глазами все плыло и покачивалось; звуки от меня отдалялись, и их сменял звон. Он, словно волны, то приближался, то удалялся. Я чувствовал, что теряю равновесие, и из последних сил сошел на обочину дороги. Помню лишь, что я почти упал на траву, и... тьма обступила меня со всех сторон Потянулся. Огляделся вокруг и ничего не понял....

Голова стала чистой и ясной, ушел шум и боль. Оставила тело и ломота. Я чув­ствовал себя легко, как никогда ранее. Однако мне было не по себе оттого, что не знал, где нахожусь.... Я не мог даже вспомнить своего имени! С легкостью в теле я ощущал и пустоту сердца.... Мысли неслись одна за другой. От их большого потока и бесчисленных вопросов, на которые не мог ответить, меня стало лихорадить: бро­сало то в холод, то в жар. На лбу выступила испарина, и ладони стали влажными.

Потеряв прошлое, я сохранил присутствие духа и воли: пытался сконцентриро­ваться на себе и хоть что-то вспомнить, но... все мои попытки ни к чему не привели. Зато я ощутил голод! Это хоть какой-то признак жизни, а то было чувство полной изоляции и оторванности от всего в Мире. Я ощущал себя почти не реальным, не существующим.

В поисках пищи я пошел в сторону реки, как мне казалось по едва уловимому шуму воды. Когда я пришел в сознание, то понял, что нахожусь на открытой поляне среди молодых деревьев дуба и граба. Заросли оказались лишь рощей, из которой я быстро вышел. Шум воды становился все отчетливее, значит - шел в правильном направлении. Не все ли равно куда? Я знал только, что иду к реке и мне хочется кушать. Вдали заметил что-то похожее на пшеницу и поспешил. Действительно, это была пшеница. Но что я мог с ней сделать? Сорвал пару колосков, обшелушил и стал жевать зернышки. Эта пища мне показалась райской! Я испытал истинное удовольствие от сытости. Но мне теперь хотелось пить, и тогда вновь пошел в сторону реки.

Река оказалась маленькой речушкой, а такой шум производил водопад на ней. О! Это величественное зрелище: с высоты метров ста ниспадало ажурное кружево, сотканное из воды и разлетающихся брызг, и восстающее яркими радужными пере­ливами. Пораженный открывшимся мне зрелищем, я замер и любовался, с востор­гом взирая на водопад.

Меня посетила мысль, что, взобравшись туда, откуда спадает вода, я могу хоро­шо осмотреть окрестности. Возможно, рядом селение или город. Ведь кто-то же возделывал пшеницу, мимо которой я шел. И вот я поднялся на скалу. Действительно, мне открылась широкая панорама живописных мест. Но меня ждало разочарование: рядом не было ни города, ни даже селения. Лишь три домика за дубовой рощицей. К ним я и перенесся. Я внутренне чувствовал, что кто-то был в дальнем от меня Доме. Два других - пусты. Я стоял в нерешительности, не зная, как поступить: войти или пройти мимо, ведь не знал даже своего имени.

Долго думать не пришлось. Из дома навстречу мне вышел мужчина. Смуглый, хорошо сложенный. Черные, слегка волнистые волосы свободно спадали ниже плеч. Он был наг до пояса Идя ко мне, он улыбался. От его глаз исходило тепло. Из-за пояса очень широких, похожих на юбку штанов он вынул ленточку и повязал ею голову так, чтобы волосы не падали на глаза

Проходи в дом, Путник! - пригласил он меня, широко и открыто улыбаясь. - Мы всегда рады гостю, кем бы он ни был.

Смутившись, я глянул на него и подумал: «Неужели он знает, что со мной случилось?» Однако его приглашение принял: мне надо было хоть немного отдохнуть и узнать, где же я нахожусь. Но тут снова сердце полоснула боль - я ведь ничего не помню из моего прошлого.... Я должен был все вспомнить, должен! Внутренне я чувствовал, что должно было произойти что-то очень важное. Но что? Ответа я не знал....

В доме, куда я вошел вслед за мужчиной, было все просто, но очень уютно: ничего лишнего, только необходимое. Я огляделся. Мне стало интересно. Было такое ощу­щение, что подобное я вижу впервые, но знаю назначение предметов. Я понимал, что вошел в дом, знал, что вот это, посреди комнаты, стол и стулья. Стол покрыт ажурной скатертью; в вазе на столе - цветы, красивые, темно-бордовые; и знаю,

что это - георгины. Георгины...... Мне снова больно на сердце. Отчего? Не знаю. Я переводил взгляд с предмета на предмет, с вещи на вещь, называя их про себя и говоря себе самому, для чего они предназначены.

- Ты проходи, не робей. Дома я сегодня один, а вообще нас здесь живет трое, - и мужчина назвал имена, - Киприан - это я; и Ераст с Павлом. Они - в горах.

Мужчина смотрел на меня. Я знал, что он ждет взаимности. Я должен предста­виться ему, назвать свое имя! Увы! Я не мог этого сделать, а говорить, что придется - не хотелось.... Я должен, должен вспомнить все.... Киприан, видя, что я молчу, продолжил:

- Может, ты голоден или хочешь пить?

- Да. От еды не откажусь.

- Тогда подожди здесь. Я скоро вернусь.

Он вышел, а я сел на табурет у окна. Как же здесь красиво! Я все смотрел и смотрел, а на сердце щемило. В этом пейзаже за окном было что-то до боли знако­мое, однако я не мог ничего вспомнить. Меня тяготило отсутствие воспоминаний, так что я готов был закрыть глаза и бежать.... Бежать.... Пожалуй, я бы так и поступил, но в этот миг вошел Киприан с подносом в руках.

- Присаживайся к столу, - пригласил он меня.

Мы сели за стол. Передо мной на подносе стояло два блюда: холодный овощной суп и морковный салат. В большом изящном бокале - напиток. Такой же бокал взял себе и Киприан.

- Ты уж не кори за простое угощение....

- Да что ты, - перебил я мужчину, - я и этому рад....

Мне стало неловко. Внутренне я знал, что не принято обрывать человека на полуслове, тем более, что его я видел впервые. Вот если бы я говорил с кем-нибудь хорошо знако­мым мне, тогда подобное было бы допустимо.

Я видел, что Киприан несколько смутился, но быстро овладел собой и продол­жил разговор:

- Мы - подвижники. Живем уединенно. Быт наш - прост, пища - неприхотлива.

- А чем вы занимаетесь?

Да как тебе сказать? - Киприан задумался и продолжил, - прежде всего трудим­ся. Обрабатываем землю: ровно столько, чтобы нам хватало на питание. А свободное время посвящаем служению Всевышнему и изучению философии.

- Служение Всевышнему.... Что ты имеешь в виду?

- Пост, молитва и пение. И, конечно, забота о ближних, если нужна помощь.

- Вас здесь живет всего трое?

- Да. Я и Павел решили уединиться.... И вот мы обосновались здесь. А Ераст попал к нам случайно. Он путешествовал и набрел на наши поля средь глуши дикой природы. Пришел к нам. Мы его приняли. А через какое-то время он решил, что будет жить с нами. Ему понравился наш образ жизни. Если и тебе сейчас некуда пойти или желаешь удалиться от суеты и побывать в тиши, то мы будем рады тебя приветствовать в на­ших рядах.

- Я... не знаю.... Пока не знаю.... Но если будет на то необходимость - приму приглашение.

- Что ж, поступай как знаешь.

- А что это за местность?

- Это Долина Гейзеров.

- А рядом есть поселения?

- Это как сказать - рядом.... Несомненно, есть, но на почтительном расстоянии от долины. Я ведь говорил уже, что мы решили уединиться.

- Да, я помню.

- А где именно ты хочешь побывать?

Киприан задал вопрос, на который я не мог ответить, несмотря на то, что вопрос безобиден. Но мне снова стало больно....

- Хоть где. Я не был раньше в этих местах. Хочется посмотреть, а я не знаю, с чего начать.

- О! Для начала, ты неплохо забрался в глушь! - Киприан посмеивался.

Он был веселым человеком, с задором от природы. И, видимо, я его заинтересо­вал. Он был со мной искренен и открыт. А я, как бы ни было мне неприятно, не мог даже сказать своего имени. Я чувствовал, что Киприан порывается что-то сказать, но сдерживается. Я же не мог понять его желаний. А он продолжил:

- Что ж, если так, то тебе лучше сейчас отправиться в селение Малых Сопок, а оттуда пешком по дороге дойдешь до города Алых Роз. Почему предлагаю пройтись пешком? Места очень живописные. Думаю, тебе понравится.

- Благодарю за угощение и за добрый совет. Я, пожалуй, пойду.

- Удерживать не стану. Решил идти, тогда, в путь. Только помни, если будет трудно и некуда пойти, то я всегда буду рад новой встрече с тобой. До встречи!

- До встречи, - эхом отозвался я на слова Киприана и вышел во двор.

ПРАВО, места здесь воистину живописные!

Я прошел по предложенному мне Киприаном маршруту, восхищаясь красотой Природы, но полноты радости не испытывал. По-прежнему я был никем! Мне не­куда было пойти. Возможно, меня кто-то ждал, но я не знал об этом. Мне было очень плохо, ничто не радовало. И я решил вернуться к Киприану и его подвижни­кам.

Подойдя к домам, почувствовал, что Киприана нет дома. Но кто-то там был. И я пошел к домам. Мне навстречу вышел мужчина.

- Проходи, Путник, будешь гостем. А гости в наших краях нечасты! - он радушно пригласил войти в свой дом.

Я вошел вслед за ним. Как и в доме Киприана, здесь все было просто: аккуратно и чисто. Ничего лишнего, только все самое необходимое. Мужчина предложил мне покушать, но я отказался. Есть не хотелось. Я хотел видеть Киприана. Он, а я чув­ствовал это, мог мне немного помочь, и я спросил:

- А где-Киприан? Когда он вернется?

На мой вопрос мужчина резко повернулся в мою сторону и с интересом посмот­рел на меня.

- Ты можешь подождать, или тебе нужно его увидеть сегодня? - спросил Ераст.
Его имя я узнал несколько позже, а пока мне не терпелось поговорить с Киприа-

ном. И я воскликнул:

- Да что - сегодня! Я хочу его видеть сейчас! Мне надо поговорить с ним..., я не могу ждать....

От волнения у меня судорожно перехватило горло, и я смолк.

- Вот, фрукты, подкрепись, - Ераст достал из буфета вазу с яблоками, инжиром и гроздью винограда, - не уходи никуда, я скоро вернусь.

- Ты за Киприаном?

- Да, он с Павлом в долине, - и мужчина вышел из комнаты, а я догадался о его имени - Ераст.

До возвращения Ераста я ходил по комнате от окна до кровати и обратно к окну, словно маятник. Я не знал, как отнесется к моему возвращению Киприан. Он гово­рил, что будет рад, но ведь я не знал о себе ничего, а он этого знать не мог....

- О! Знакомые лица! - услышал я за спиной голос Киприана.

Я оглянулся и не мог не улыбнуться. Киприан был искренне мне рад.

- Ераст мне толком и объяснить-то ничего не мог; говорит - иди домой, тебя человек хочет видеть, ждать не может. Вот это-то и сбило меня с толку. Но я сразу догадался, что это ты, - Киприан подошел ко мне и обнял за плечи. - Идем ко мне, там поговорим.

- Ераст, благодарю тебя за радушный прием и за помощь, - обратился я к хозяину дома.

- Всегда рад помочь, - отозвался он.

И вот мы с Киприаном в его доме. Я уже был здесь, и обстановка в доме меня успокаивала: хоть что-то уже знакомое. Я устал. Устал от неизвестности и собствен­ной ненужности. Так, я считал, что никому не нужен, что меня никто нигде не ждет; и от этого было тяжело на сердце. Все же я живу! Значит, просто что-то случилось, и я должен все вспомнить, а Киприан должен мне помочь. Поэтому я был здесь, в его доме.

Что-то случилось в дороге? - вкрадчиво спросил Киприан. - Ты так скоро вер­нулся.

- Нет, все в порядке. Только.... Проблема во мне самом.... Я никому не нужен...,

даже себе самому....

- Стоп-стоп! Что это за бред?

- Все так, как говорю. Я ничего не знаю, не помню.... Понимаешь? Ничего!...

- Нет, не понимаю, - Киприан подошел ко мне, взял меня за руку и сильно сжал ее. -...? - я вопросительно посмотрел на него.

- Давай договоримся: ты рассказываешь все, как есть, по порядку, чтобы я мог разобраться, что к чему. А то я не совсем тебя понимаю.

- А что понимать? Я и сам ничего не понимаю. Я знаю названия вещей, предме­тов. Знаю, для чего они, и как ими пользоваться. Знаю, как передвигаться в Про­странстве, как обращаться к людям, и все тому подобное. Но..., я не знаю, кто я и зачем живу!...

- Как это, ты не знаешь, кто ты? - Киприан был удивлен и озадачен.

- Я не знаю даже своего имени..., - сказал я, едва расслышав свой голос.

- Не знаешь имени?

- Я... я... не помню.... Ничего не помню из прошлого....

Да… Озадачил ты меня, - немного помолчав, сказал Киприан и, как-то загадочно глянув на меня, добавил: - Если ты всецело доверяешь мне, попробую тебе помочь.

- Доверяю ли? Если б не доверял, не пришел бы. Я чувствую, что ты можешь помочь....

- Что ж, я только позову Ераста. Он мне поможет.

Киприан силою мысли вызвал Ераста. Что он передал ему - не знаю. Но в тот же миг в дом вошел Ераст и приветливо улыбнулся мне. Он, не говоря ни слова, взял из шкафа лист бумаги и ручку, и обратился к Киприану:

- Я готов.

- Хорошо, идемте, - и Киприан прошел в соседнюю комнату, а мы за ним.

- Ераст, тебе только надо быть внимательным и записать все, что он скажет. А ты, - Киприан обратился ко мне, - приляг на кровать. Постарайся расслабиться.

Я лег, но чувствовал напряжение в теле.

- Закрой глаза и постарайся не думать о своих бедах. Вспомни что-нибудь краси­вое, что ты видел в дороге.

Я погрузился в воспоминания. А вспомнить было что. Не знаю, что делал Кипри­ан, только меня окутал теплый туман, лучистый, светящийся мелкими искорками, и я будто бы погрузился в «сон».

- НИКОЛАЙ, - меня кто-то тряс за плечо.

Я открыл глаза. Увидел знакомую комнату. Киприан держал в руках лист бумаги и смотрел на меня, улыбаясь. Ераст стоял с ним рядом.

- Скажи мне, Николай, - заговорил Киприан, - ты что-нибудь помнишь?

- О, да! Я вспомнил Марту и Бена! Это мои хорошие друзья....

- Может, они смогут при встрече чем-нибудь помочь тебе? Ты сможешь их найти?

- Да, конечно, я помню их дом и где он.

- Подожди, - Киприан взял меня за руку, - я иду с тобой.

И вот мы у того самого места, где был дом Марты и Бена. Однако... Дома нет, сад зарос.... Киприан закрыл глаза, а через несколько мгновений сказал:

- Ни женщина, ни молодой человек нам не помогут. Они на Земле.... Вернемся ко мне домой. Думаю, ты со временем восстановишь свое прошлое. Скажи мне, Николай, кто такая Инна? Ты что-нибудь вспомнил о ней?

Я бормотал это имя, оно мелодией звучало в моем сердце, мне стало легко-легко. «Это моя мама!» - пронеслась мысль, и я сказал Киприану:

- Это моя мама.

- Да нет, не может быть этого, ты не связан с нею серебряною нитью астральных тел.

- Тогда я не понимаю ничего....

- Ну Николай, разве можно отчаиваться в начале пути. Я обещал тебе помочь и сделаю все, что в моих силах. А ты помогай мне. Старайся усилием воли пробить блок забытья. Ты - сильный, и сможешь со многим справиться сам. А сейчас вер­немся домой.

Я ОСТАЛСЯ в доме у Киприана. Идти мне было некуда. С интервалом в несколько дней он повторял со мной «погружения в сон». С каждым разом я вспоминал все больше и больше. И мы с Киприаном восстанавливали последовательность событий. Я вспомнил то, что болью отозвалось в моем сердце, когда я смотрел из окна из окна в первый свой приход к подвижникам. Я был здесь раньше с той, которую назвал своей мамой.

Что-то не укладывалось в общий порядок событий. А я не мог вспомнить что-то очень важное для меня.

- Пойми, Николай, - говорил мне Павел, - тебе не достает самой малости, чтобы вспомнить все. Ты уже сделал очень многое, но твои воспоминания непоследова­тельны и обрывчаты. Что-то главное от тебя ускользает. Постарайся уловить «это»....

- Но как, Павел? Я пытаюсь....

- Николай, хочешь пойти с нами в долину? - обратился ко мне Ераст. - Отвле­чешься. Сердцем отойдешь, может, легче станет.

- А что, это хорошее предложение. Иди, Николай, - подбодрил меня Киприан.

- А может, нам всем вчетвером подняться на нашу вершину и вознести гимн Все­вышнему? - предложил Ераст, глядя на Киприана.

Павел тоже посмотрел на него. Киприан оглядел всех нас поочередно и сказал:

- Что ж, это неплохая мысль. Идемте.

Взявшись за руки, мы перенеслись к подножию не то горы, не то холма. Это возвышенность среди равнины, которая сплошь изрезана речушками и время от времени взмывающими ввысь гейзерами. В гору шли пешком по тропке. И вот мы вышли к ее вершине. Открылся живописный вид! Я некоторое время с восхищением смотрел вокруг. Мужчины ждали, пока утихнет мой восторг. Затем по знаку Киприана все опустились на колени. Я последовал их примеру.

А теперь помолимся каждый о своем, - проговорил Киприан и, закрыв глаза,

простер руки вверх.

Павел сложил руки ладонь к ладони и поднес их к губам. Он тоже молился, закрыв глаза Ераст стоял, опустив руки, и, глядя куда-то вдаль, что-то шептал....

Слова молитвы, обращенной к Богу, приходили сами по себе. Мне становилось легко и радостно, даже сам не знаю отчего. Может, потому что ощутил рядом с собой Его присутствие! Тепло облаком объяло меня. И еще долго после молитвы я чувствовал на лице, руках, словно прикосновение, ощущение тепла....

Мы пешком спустились к подножию горы, а оттуда перенеслись домой. О. Я ис­пытывал облегчение....

Со мной по возвращении с горы начало происходить нечто странное: меня зно­било слегка кружилась голова, подташнивало.

- Киприан, - позвал я друга, - мне что-то не по себе. Я себя плохо чувствую.

- У тебя озноб, - проговорил Киприан, подойдя ко мне, - сейчас я приготовлю тебе тонизирующий напиток. И он вышел. А у меня потемнело в глазах. Все стало черно-белым с серебристым отливом Я дошел до кровати и лег, чувствуя неимоверную слабость. Вошел Кипри­ан, держа в руках высокий бокал. По комнате расплылся терпкий запах. Он подошел ко мне и предложил:

- На-ка, выпей все сразу, только мелкими глотками, а я побуду с тобой.

- Я выпью остальное после, - протянул я бокал Киприану.

- Нет, нет. Все! Сейчас, при мне, выпей.

- Очень приторный вкус... - пытался я возразить.

Но Киприан настоял на своем, а мне особо сопротивляться не было сил. Я допил напиток, и меня поглотил «сон», словно я окунулся в прохладу тумана. Я и спал, и не спал. Это очень странное состояние, когда находишься между сном и бодрство­ванием Внезапно меня начало трясти. Я чувствовал, как сильные руки Киприана прижимали меня к кровати. Потом подошел Павел. Я слышал, как они переговари­вались меж собой, но смысл слов не улавливал. У меня в голове образовалось как бы пространство, оттеснив все мысли, и в этом пространстве развернулся экран. А на экране стало появляться изображение чего-то, что я еще не мог вспомнить. Это изображение пульсировало, становилось то ярче, то бледнее, и так до тех пор, пока я не вспомнил, что это и где. Потом были события, которые я отчасти вспомнил под влиянием воздействий Киприана. Каждый раз, когда я не помнил имен и места дей­ствия, изображение на экране начинало пульсировать. Память восстанавливала со­бытия, и лента моего прошлого вновь вертелась.

Меня уже не трясло; прошли озноб и тошнота. Я находился в смятении от такого изобилия информации, восстановленной мозгом. Чувствовал я себя обессиленным. Мне хотелось спать.... Но теперь меня одолевал здоровый сон. Мои друзья мое молчание истолковали иначе. Они решили, что я потерял сознание, и Киприан стал трясти меня за плечо:

- Николай... Николай... Ты слышишь меня? -Да, да..., я слышу....

- Что с тобой? Что ты пережил?

- Я все расскажу потом.... Сейчас хочу спать....

- Николай, - заговорил Павел, - ты как себя чувствуешь?

- Все хорошо. Да не волнуйтесь вы так. Я устал и очень хочу спать....

- Пусть отдохнет, - вставил свое слою Киприан. - Мы с тобой, Павел, вернемся в гору, а Ераст побудет с Николаем на случай...

- голос Киприана звучал все глуше и глуше. Конца фразы я уже не слышал, потому что уснул.

ПРОБУЖДЕНИЯ моего мои друзья-подвижники ждали трепетно, с нетерпением. Я проспал трое суток. А проснувшись, онемел от осознания всего происшедшего со мной. Я понимал, что они ждут моего рассказа обо всем случившемся, но... я не мог тратить время на разговоры.

Теперь я все вспомнил: я знал, что мне надо делать. Принеся слова извинения моим друзьям, я покинул их, пообещав вернуться несколько после и все объяснить.

- Поступай, как считаешь наиболее важным для тебя, Николай, - сказал мне Павел, - а мы уж никуда не спешим.

- Киприан огорчится, узнав, что ты покинул нас так спешно в его отсутствие, -

- добавил Ераст и продолжил, улыбаясь: - Я рад за тебя. И до встречи, Николай.

- До встречи. Я обязательно вернусь еще к вам!

ТЕПЕРЬ мой путь лежал в дом Учителя. Я только и думал: «Лишь бы он был дома; лишь бы он был дома!» Еще миг, и я у порога дома Учителя. Мое сердце радостно затрепетало: Учитель дома!

Когда я вошел, Учитель сидел за столом, сложив голову на согнутые руки. Види­мо, он читал и задремал. Рядом лежала большая книга, раскрытая почти на середи­не.

- Учитель, - позвал я его, подойдя, - Учитель!

Он встрепенулся; Поднял голову, тряхнул ею. И на меня уж смотрели чистые глаза, свободные ото сна. Они лучились теплом. Лицо Учителя преобразилось - он улы­бался.

- О! - воскликнул он. - Николай! Это в самом деле ты? Я не грежу?

- Нет, Учитель. Это действительно я, Николай. Скажи мне, как они? - сразу же я задал вопрос, терзавший меня.

И Учитель, понял меня. Он просто ответил:

- Смотри, - и взял меня за руку.

Я увидел ту, которую люблю больше жизни. Явидел ее живой и здоровой. Я видел ее, которую должен был назвать мамой.... Она кормила грудью туго спеленатого младенца.... Значит, все обошлось.... Господь не допустил непоправимого.... Жива она..., жива и ма­лышка - моя сестра.... Я вздохнул, облегченно.

- Учитель, сколько времени я отсутствовал?

- Земным исчислением - два месяца и... семь дней.

Я сел на стул, на котором только что дремал Учитель. Он же сел с другой сторо­ны, напротив меня, и спросил:

- Хочешь чего-нибудь поесть или освежающего?

- Нет, я не голоден. Пить тоже не хочу.

- Тогда рассказывай, что произошло с тобой? Где ты был все это время? Я уж не знаю, что и думать....

- Хорошо, я расскажу..., - и поведал все то, что произошло со мной с того момента, когда я простился с ним, и до нашей встречи сейчас.

Выслушав меня, Учитель вздохнул:

- И почему я послушал тебя? - спросил он не то меня, не то себя самого.

- Кто мог бы подумать, Учитель, что подобное случится со мной в Пути к Озеру Забвения? Разве мог я или ты это предвидеть? - попытался я его утешить, потому что по его виду догадался, что в случившемся он винит себя. На мои слова утешения или оправдания он ответил:

- Я предполагал о такой возможности....

-!?...

- Да, это так. Но я не хотел тебя беспокоить еще и этим перед тяжелым испытанием -возврата на Землю. Я и не думал, что она так решительна....

- Кто она?! - воскликнул я вопросительно, и тут же меня сразила мысль: «Тама­ра!»

Всего одно слово, а сколько оно значило! Я вопросительно глянул на Учителя. Он также взглядом ответил мне, подтверждающее. Я не ошибся. Мои сомнения отно­сительно Тамары подтвердились.

- Почему она это сделала? - недоумевал я. - Зачем?

- Она хотела удержать тебя здесь.... Любой ценой.... Она хочет быть рядом с тобой всегда....

- Но я не хочу!

- Для нее ее желание оказалось превыше.

- Учитель, а как же она так смогла воздействовать на меня? Какой такой Силою?

- О, Николай, этого не знаю и я.

- Что же теперь будет с ней?

- Она будет наказана.

- Как или чем?

Николай, - улыбнулся мне Учитель, - ты задаешь мне такие вопросы, словно я Сам Господь Бог. Я улыбнулся ему в ответ. В этот вечер мы долго разговаривали. Нам было о чем поговорить.

Я ЧУВСТВОВАЛ, что Тамара ищет меня. Видеть ее, за чем бы то ни было, я не хотел. Поэтому, оградив себя, как и она ранее, когда я искал ее, «стеной непроница­емости», по совету Учителя, я отправился к подвижникам. Сдержав свое обещание рассказать все, происшедшее со мной, я впал в меланхолию. А несколько позже мной овладело отчаяние.

Я потерял связь с той, ради которой шел на Землю. Я не знал, как мне вступить с ней в контакт. За время моего отсутствия она получила несколько моих «писем» из той информации, которую я оставлял для нее. Я видел, что моя «мама» пережила большую драму души, ведь она ждала сына, а родилась - дочь. Она приняла ее и смирилась перед Ликом Всевышнего, считая рождение девочки Даром Божьим. Я был часто ря­дом с ней. Видел ее слезы, стенания, мольбы.... От этого мне не становилось легче, скорее - наоборот.... Я пытался ее утешить, силою мысли обращаясь к ней. Но она гнала от себя мой голос. Она слышала меня, но не верила..., сомневалась....

Нет, я не осуждал ее за это. Она всецело права! Взаимодействие двух наших Миров таит немало коварств и опасностей. Она поступала разумно, заботясь о себе и ма­лышке. Но что? Что было делать мне? Я все знал, но ничего не мог ей ни объяснить, ничем помочь.

Я был у подвижников, когда она приходила в мой дом. Найдя сад в запустении -клумбы не были вовремя политы, и цветы привяли - она полила их и, вернувшись, вспомнив увиденное, утвердилась в мыслях, что я рядом с нею. Что мой дух живет в тельце маленькой девочки, ее доченьки, к которой она испытывала с каждым днем растущую привязанность и любовь. Заботы о ней, о малышке, всецело ее поглощали, и она все силы отдавала ей.

Сблизиться и войти с ней в контакт помог случай. И я благодарен Богу за даро­ванную нам возможность общаться вновь.

ВСЕ ПРОИСШЕДШЕЕ с нами до сих пор не укладывается в голове. В силу чего все это произошло? Я не знаю. Есть нечто в Жизни, что сокрыто ото всех. То, что во власти Всевышнего.

А я, пожалуй, должен кое-что объяснить....

В последние годы Тамара стала приходить ко мне. Она хотела общения. И стреми­лась вновь завоевать мое сердце, как это было когда-то на Земле. Однако... это ее реше­ние запоздало на добрую сотню лет. За долгие-долгие годы ожидания и поисков, а после - и нашего разрыва, и не с моей стороны, а с ее, ведь она не желала меня ни видеть, ни общаться со мной, очень многое изменилось. А Тамара, поняв, что мое сердце уже остыло к ней, стала мне вроде как мстить и язвила при удобных случаях в разговорах. Я пытался ненавязчиво дать ей возможность разобраться окончательно в наших отноше­ниях и своих чувствах. И она смирилась.... Во всяком случае, так казалось мне. Она более не навещала меня, а я готовился идти на Землю. Все же ее смирение было показным.... Она не хотела, чтобы я ушел на Землю. Вот и вмешалась в естественный ход событий моей жизни.

За содеянное она понесла наказание.

Спустя некоторое время после моего возвращения домой я случайно столкнулся с Тамарой у Николоса, ведь она- подруга Лючии. Я был поражен увиденным! Тамара вела себя странно. Она знала, что и как делается, но только - необходимое. Она знала своих друзей, но общаться с ними могла только о самом необходимом. Когда же разговор заходил о чем-то более пространном и возвышенном, она теряла к нему всякий интерес и оживлялась, лишь если говорили о том, что ей интересно: о еде, одежде, домашнем хозяйстве.

Наблюдая за ней, я был поражен тем, что она относилась ко мне как к человеку, которого видит впервые.

В беседе с Николосом я спросил:

- Почему она так изменилась?

- Из-за чего это произошло? - словно переспросил меня Николос и сам ответил на вопрос: - Жизнь дается человеку Свыше - от Бога. И никто не имеет права обрывать ее: ни сам себе, ни кому-либо другому. А за Тамару Лючия говорила мне, что у нее отняты все ее знания прошлых лет. Она готовится к сходу на Землю. Ей подобрали родителей и Путь. Но кто эти люди, ей не сказано. Да и, как говорит Лючия, это не имеет для нее теперь значения. Потому что познания для нее сведены до малого. И по Земле она пойдет, как если бы родилась впервые, чистой энергией сошла в тело.

- Николос, - обратился я, - тогда ей все надо начинать сначала? Учиться, позна­вать

- Да. Ей все надо начинать, что говорится, с нуля, - вздохнул Николос и продол­жил, - Я не понимаю, что ее заставило так поступить. Ведь она не глупая. Ведь она должна была знать, что ее ждет после....

- Сказать откровенно, Николос, я не знаю, что двигало ею. И мне как-то не по себе. Ее вид..., разговор..., ограниченность.... Может, я в чем-то виноват.... Я... не знаю....

- Не казни себя, Николай! Ты-то здесь при чем? Она что, не понимала, что делает? Понимала. И все же пошла на этот шаг преступления. Конечно, она - сильная жен­щина, но это не сделало ее мудрой! Разве она не понимала, сколько жизней может быть оборвано в один миг?...

- Николос!... - воскликнул я, а он продолжил:

- Разве я не прав? Могло оборваться сразу две жизни - твоя и твоей матери....

- Николос..., - произнес я подавленно.

- Прости, если причинил тебе боль разговором, но это так. Разве - нет?

Ты прав.... Она и плод могли погибнуть.... Когда в назначенное время я не пришел, Силы Космоса запустили механизм на уничтожение плода.... Ты знаешь, что этот процесс необратим.... И лишь Господь в последний миг своей Силою вырвал малышку из вод и вдохнул в нее Жизнь своей... Я замолчал. Николос дотронулся до моей руки и тихо спросил:

- Ты сказал, что Всевышний вырвал малышку из вод?

- Да. Плод должен был захлебнуться в водах на выходе. Однако... все обошлось.... Но воды собрались в организме, и их надо было вывести, только откуда об этом было знать врачам, принимавшим роды. И если бы не вмешалось Провидение..., малышка осталась бы без матери....

- Ты говори, Николай, говори.... Тебе легче станет....

- Что говорить-то. ...Я переболел....Все обошлось. Все живы.... Разве это не сча­стье? И к чему грусть?

- Ты говоришь верно, да боль осталась и у тебя, и у нее, и малышка травмирова­на.

- Что верно, то верно. Она знала, что срочно сходит на Землю, знала, что родите­ли ее очень ждут, что она идет в хорошую семью, где найдет заботу и любовь.... А получила

- Николай, конечно, рождение девочки, когда ждали сыном тебя - было шоком для родных. Поэтому и малышка все восприняла болезненно.

- Да, теперь все прояснилось. Ее приняли и любят. Но она гонялась за матерью и будет всегда глубоко подсознательно помнить, что ее рождение шокировало мать. А она, малышка, и в эти дни боится потерять свою мать, и ее строгость для девочки - сильное наказание.

- Николай, она боится потерять мать?

- Да.... Она видела рядом с нею - Смерть. И это запечатлено в сознании малыш­ки....

Не грусти, с годами все поутихнет. А рано ли, поздно ли, живущие на Земле должны возвращаться к своему Началу, оставив плоти - плоть....

Всякое в жизни бывает,

Не легок и твой путь.

И порою сил не хватает,

Чтобы просто - вздохнуть.

Но отчаянью не позволяй Душу свою томить....

Ты верь и всегда знай,

Что хуже, чем было - не быть!

Если прошлое пережито,

Значит, будущее - есть. О, да!

И что-то будет позабыто

И канет в уходящие года....

Слушай разум. Духом крепись.

В тебе пребывает чудо -

сама королева - Жизнь!

Во всем уповая на Бога,

Сам себе выбирай дорогу

и суди себя строго!

Стремись душою быть чище!

Чтобы зла полчища

не овладели тобой -

На Зло отвечай Добротой!

Стремись быть сильным всегда.

Достойно проживи года,

что тебе отпущены Свыше!

Умей владеть собой

в ситуации любой!

Чти Библию - слово века

И не пятнай имя Человека!

Верь во спасение во Христе,

Что распят был на Кресте!

Голгофа... Лобное Место.... Верь,

Что здесь открыта

в будущее дверь!

Ее открой рукой своей,

Не торопись, но... успей....

Окончание.