Привязанность. Привязанность - другое «наклонное» отношение, на этот раз

Привязанность - другое «наклонное» отношение, на этот раз

отношение Родитель-Ребенок (таблица 6 сверху вниз). В случае

восхищения Взрослый одного человека поражает Ребенка другого. В

случае привязанности Ребенок одного лица поражает Родителя в

другом. Человек, чувствующий привязанность, выражает ее очень

похоже на то, как мать или отец делают это по отношению к пре-

лестному ребенку, а объект привязанности отвечает в простой

детской манере. Это не роли. Это истинные чувства, возникающие

из различных эго-состояний, а эго-состояния отличаются от ро-

лей. Эго-состояния являются психологическими реальностями, по

существу они являются единственными психологическими реальнос-

тями, несмотря на то, что они легко могут быть фальсифицирова-

ны. Они представляют собой системы чувств, которые сохраняются

всю жизнь вполне независимо от ролей, несмотря на то, что роли

могут неразрывно соединяться с ними и искажать их.

При отношениях привязанности взаимодействия на уровне

Взрослый-Взрослый могут происходить время от времени, но привя-

занность сама по себе идет от Родительского эго-состояния и

возбуждает ответ Детского эго-состояния. Во многих семьях роди-

тели считают, что необходимо выглядеть серьезным, проявляя свою

привязанность, и многие дети следуют этим инструкциям и твердо

убеждены, что это необходимо. Такая привязанность, проявляемая

с серьезной миной, называется заботой. Нет причины, однако, по-

чему бы человеку не проявлять привязанность, будучи в хорошем

настроении, а забота часто выглядит не столько действительно

полезной, сколько немножко вымученной. В этом состоит ответ на

один из удивительных вопросов жизни и смерти. Почему случается

так, что безнадежные раковые больные узнают, что y них рак,

несмотря на то, что ухаживающие за ними люди искренне старают-

ся их одурачить? Они могут притворяться, что не знают этого,

часто из уважения к тем, кто окружает их, поскольку раковые

больные, также как и другие больные, обычно парни что надо и

следуют дальше по своему сценарию. Однако, как правило, они

знают об этом.

Каким путем пациент выясняет это, и какая его часть знает

об этом? Он понимает все, я думаю, потому, что независимо от

того, насколько натурально остальные умудряются вести себя ря-

дом с ним, всегда находится одно исключение: либо они не смеют-

ся, когда им следует смеяться, либо, если они это делают, они

слишком быстро обрывают смех. Вот в чем ошибка людей, которые

слишком сильно стараются «демонстрировать» заботу, которая яв-

ляется далеко не самой полезной вещью. Они обескуражены такой

страшной вещью как рак, и их пожелание смеяться или неловкость,

когда они смеются, выдают диагноз, даже если их искренняя забо-

та заставляет их желать скрыть его.Истинная забота, которую они

могут иметь, спотыкается об их заботу как бы выглядеть заботли-

выми, портя таким образом картину. Требуется много мужества,

чтобы оставить попытки выглядеть заботливым с раковым пациен-

том, но этого можно добиться и это окупает усилия, как показы-

вают эксперименты с медсестрами (отделениями для раковых

больных), ухаживающими за раковыми больными.

Вот как ненамеренное разоблачение тайны происходит. Давай-

те предположим, что миссис С делают операцию брюшной полости,

чтобы выяснить причину ее болей, и хирург обнаруживает угрожаю-

щую опухоль, которая станет фатальной в течение нескольких ме-

сяцев. Для того, чтобы избавить ее от страданий, все решаются

сделать вид, что y нее нечто менее серьезное; несмотря на то,

что они продолжают держать ее в госпитале. Она очень встревоже-

на и хочет знать, вынесен ей смертный приговор или нет. Но она

одновременно очень боится его, поэтому она может задавать воп-

росы, но не слишком настаивать на получении прямых ответов. Она

может быть не готова встать лицом к лицу с проблемами, которые

из них возникают. Несмотря на это, она действительно хочет

знать, выживет ли она.

В то время как ее Взрослый избегает открытого ответа, ее

Ребенок тайно прикладывает все усилия, чтобы получить его, и

наблюдает поведение людей очень очень внимательно, чтобы полу-

чить какие-либо ключи к разгадке. Заметив однажды, что люди

смеются не так, как прежде, она начинает это проверять. Люди,

которые были раньше безудержно веселыми, могут и сейчас допус-

кать небольшие шалости, создавая видимость, что все в порядке,

но они будут ограничивать их так, чтобы они уже не были безу-

держными. Бодрость доктора может отличаться от его отношения до

операции или от его манеры поведения с другими пациентами. Оза-

боченный священник может перестать говорить даже «официально

разрешенные шутки» о священниках и раввинах, о святом Питере и

т.п. В результате миссис С. ежедневно может схватить дюжину

примеров смеха, который стараются смягчить, или смеха, внезап-

но оборванного, и чрезвычайно скоро она уже знает, что ее дела

очень плохи, и она знает, что с ней.

В подобных случаях «проявление заботы» может казаться удов-

летворительным для человека, который ее проявляет, но из-за ее

вымученности такая забота работает не слишком хорошо. На деле

«проявление заботы» как способ обращения с раковыми пациентами

в течение длительного периода изнуряет как персонал, так и па-

циентов, и не приносит пользы ни тем, ни другим. Если пациен-

тов рассматривают как умирающих людей, то отделение для рако-

вых больных превращается в мрачное заведение, именуемое обычно

«Дом для неизлечимых» с неписанным девизом над дверью: «Чего вы

ждете от человека, который умирает от рака?» Если же с другой

стороны, к ним относиться как к «очень живым, уважающим себя

взрослым человеческим существам», то девиз превращается в сле-

дующее: «Что мы можем сделать для вас сегодня?» и сестры и док-

тора делаются живыми также как и пациенты.

Это крайний пример того, в чем заключается разница между

«проявлением заботы» и чувством привязанности.

Истинная привязанность найдет помощь или будет полезной,

когда это необходимо, и проявит заботу в критические моменты.

Но когда «осуществление заботы» предшествует размышлению, оно

может принести больше вреда, чем пользы, независимо от того,

является забота подлинной или нет. Твердое убеждение «Я забо-

чусь», (сказанное громко или одновременно написанное) более эф-

фективно, чем произвольные усилия выглядеть серьезным. Одна из

причин для этого осторожного обсуждения заключается в том, что

в то время, как Родитель и Взрослый могут в действительности

быть озабоченными, Ребенок обычно испытывает другое отношение,

несмотря на то, что сам находится в опасности. Вследствие та-

кой амбивалентности «чувство заботы» не должно становиться по-

водом для гордости или самодовольства как это часто бывает.

В более мягких ситуациях, если человек получает привязан-

ность, это позволяет ему смеяться над своими трудностями, но

если он становится предметом заботы, он принужден выглядеть

серьезным, чтобы оставить своих помощников удовлетворенными.