Религия и наука

— это разные пути слияния мысли с миром жиз­ни, это поиски истины разными типами интеллекта.

Нам сегодня предстоит привыкнуть к инакомыслию и умению вести диалог с любыми людьми, с кем бы нас ни столкнула жизнь. Давайте подумаем: почему так сложен сегодня мир? Да потому, что история развивается с ускорением. Возьмем последние 30—40 тысяч лет, измерим число поколений, которые ушли в небытие, оставив нас наследниками всего сущего на земле (аме­риканский публицист О. Тоффлер предлагает считать среднюю продолжительность поколения 62 года). Ока­зывается, что предшествующие 650 поколений из всех 1 800 существовавших прожили в пещерах. Десятки тысяч лет насчитывает рабовладельческий строй, тысячелетия — феодальный, столетия существует капиталистическая система, а социализм — семь десятилетий.

Из этого факта очевидно, что социализм не имел необходимого времени для отработки социалистических отношений и создания социалистической экономика. И рано говорить о тон, что социализм — это утопия, теория нереальная, оторванная от жизни. Отказ от со­циалистических идеалов слишком поспешен. Более того, возникла парадоксальная ситуация: социалистические страны отказываются от ценностей социализма, а капи­талистические — ориентируются на них.

Еще один закон социального прогресса:

в истории каждой страны «виноваты» и все другие государства и системы, которые ее окружают. Казарменный социализм в СССР стал таковым не только по вине Сталина, но и в силу капиталистического окружения и постоянной угрозы войны с целью уничтожения нашей общественной системы. Могла ли быть история другой? Вероятно. Но на насилии строился весь тогдашний мир.

Великая Октябрьская социалистическая революция вначале была самой бескровной во всей истории. Народ получил всё, о чем мечтал: землю, свободу, мир. Даже в отношении к господствующему классу был проявлен высочайший гуманизм: каждый, кто обещал не участвовать в войне против советской власти, получал свобо­ду. Но отпущенные генералы и офицеры создали белую армию, применили террор против правого дела: вспомним мятежи, заговоры, убийства, организованные противниками советской власти. Именно господствую­щие классы научили не прощать классового врага; на этом горьком опыте возникла потом сталинская идея усиления классовой борьбы в условиях строитель­ства социализма.

Сейчас много пишут о том, что эпоха насилия была начата В. И. Лениным, а И. В. Сталин только продол­жил его политику, он якобы добросовестный ленинец. Но давайте вспомним конкретные факты. Первым декретом советской власти был Декрет о мире. Многие бывшие солдаты вернулись домой к мирному труду. Именно В. И. Ленину принадлежит идея мирного сосущество­вания стран с разными общественными системами. Именно В. И. Ленин отстаивал концепцию оборонной, ненаступательной военной политики. В. И. Ленин отказался от имперской политики в отношениях с Финлян­дией, Прибалтикой, Польшей, признав их право на национальное самоопределение. В. И. Ленин отстаивал политику НЭПа, позволившую России восстановить экономические связи с мировым рынком. И неисчисли­мое количество раз В. И. Ленин подчеркивал взаимо­связь пролетарской культуры с мировой; социалистиче­ской морали с общечеловеческой. Поэтому считать, что В. И. Ленин был основоположником идеи насилия в построении социализма в СССР,— несправедливо; более того, это противоречит самой сути ленинизма.

В 20—30-х годах консолидация сил капитализма привела к власти фашистских лидеров типа Гитлера, Муссолини, Франко. В СССР возник культ личности Сталина. Неизбежность острой схватки двух миров требовала объединения сил и авторитета одной партии, одного человека, единовластия.

Предстоящая война определяла политику:

известно, что бой выигрывает не просто хорошо вооруженная, но и наиболее дис­циплинированная армия, организованная на принципе единоначалия.-

Разумеется, сталинизм и гитлеризм не равнозначны; более того, их исходные позиция взаимоисключающи. Сталин пытался насильственно установить на земле коммунистический рай, Гитлер — силой создавал тыся­челетний рейх. Сталин провозглашал дружбу народов, Гитлер — нацизм, право одного народа господствовать над всеми другими. Гитлеризм в конечном счете пора­ботил Европу, сталинизм — возглавлял ее освобожде­ние. Но при всем этом у диктаторских систем много сходного: установление единовластия, нетерпимость к инакомыслию, чудовищные масштабы уничтожения не­угодных. Преступления трактовались как подвиг, личные интересы выдавались за государственные. Беспринципность и подхалимаж, угодничество и борьба за право быть рядом с лидером стали стилем жизни, всех представителей власти.

В основе власти Мао Цзэдуна, Пиночета, Стреснера и других «сильных личностей» в конечном счете лежали все те же принципы. Антидемократия — это кризис в истории страны.

Для сталинизма характерны следующие черты:

1.

Беспринципность в политике, натравливание одних групп в партии и народе на другие,

управление на основе разделения и противоборства. В этом случае необходим диктатор как высшая инстанция, чтобы иметь право на последнее слово.

2.

Уничтожение всякого инакомыслия, а следова­тельно, новых идей и творческих личностей, любыми методами — от клеветы и ложных обвинений до пыток и расстрелов. Именно потому сталинизм стал интеллек­туальным мутантом ленинизма.

3.

Разделение власти таким образом, чтобы у вож­дей были чистыми руки (сами не пытали, не расстре­ливали), а у исполнителей — чистая совесть (не они принимали решение об уничтожении людей).

4.

Лакировка действительности: реальный социа­лизм очищался от ошибок за счет людей с чистой со­вестью, которых обвиняли в этих ошибках; недостатки системы и руководства списывались на вредительство и происки врагов; отдельные достижения объявлялись всеобщими; заслуги приписывали вождю, а не народу.

5.

Во имя идеи приносились в жертву люди, чело­веческая жизнь обесценивалась до нуля; ненависть к инакомыслию переросла в ненависть к мыслителям, ин­теллектуалам, к интеллигенции в целом; духовное пре­восходство вытеснялось превосходством служебного положения, аргумент власти был сильнее аргумента факта, доводов рассудка и науки.

Казарменный социализм И. В. Сталина был одновре­менно и гибелью творчества и творческих людей. В итоге создалась общественная система, далекая от истинного социализма.

После смерти И. В. Сталина наша страна вступила в новый этап развития, который получил образное название времени «потепления». Творческий потенциал народа раскрылся во всей широте. Возникло мощ­ное и на многие годы весьма продуктивное движение за коммунистический труд, была создана новая Программа КПСС, принята новая Конституция СССР. Вообще в со­циальной сфере это был прорыв к прогрессу. В сущ­ности, в период «потепления» лучшие силы нашего общества осознали триединство строительства матери­ально-технической базы коммунизма, развития общест­венных отношений и воспитания нового человека. (Этот главный принцип мировой социально-психологи­ческой революции действует и сегодня.) Но экономика явно отстала. Сказалось негативное отношение к интел­лигенции, господствовавшее десятилетиями, да и при Н. С. Хрущеве подвергались гонению новаторские идеи в политике и идеологии, культуре и науке. За короткий срок стране трижды пришлось заново создавать интел­лигенцию. Подобное отношение к интеллектуальной части общества проявлялось и в период брежневщины. И. В. Сталин уничтожал инакомыслящих, Л. И. Бреж­нев и его окружение уничтожали само

инакомыслие.

Сегодня много говорят о брежневском периоде исто­рии как «эпохе мыльных пузырей», однако этот период застоя имел определенные социальные предпосылки.

Были ликвидированы не только полезные начинания Н. С. Хрущева, но и определенные волюнтаристские мероприятия, а это позволило вернуть вес партийной бюрократии прежних времен. Критике сталинизма был положен предел, ибо она невольно подрывала авторитет старых партийных кадров, так называемых аппаратчи­ков, функционеров, чиновников различного уровня. В результате в стране устанавливается больше порядка, чем при метаниях Н. С. Хрущева. Этим была до­вольна основная часть населения.

Деятельность интеллигенции получила относительно большую свободу, хотя это касалось в основном ее научных кругов. Но одновременно ужесточился идеоло­гический контроль за деятельностью писательских кадров, учительства, идеологических и вузовских работников. Запрещение критики создавало видимость благополучия в стране. Так возникли благоприятные условия для развития бюрократизма на всех уровнях. Весьма умеренным было наказание за недостатки в руководстве, за местничество, канцелярщину и т. п. Каждый чиновник ожидал своего места повыше, ему гарантировалось продвижение по службе, если он скру­пулезно выполнял указания вышестоящих органов. Возникает коррупция и беззастенчивое чинопочитание. Использование своего служебного положения в личных целях стало правилом, что и породило кумовство, каз­нокрадство, стяжательство, взяточничество. Развра­щающее влияние верхов стало способствовать появле­нию местных владык, показухе, спекуляции, продаже мест и должностей и т. п.

Вместе с тем замедляется экономическое развитие, страна начинает явно больше потреблять и покупать, чем производить и продавать. В 1974 году готовился Пленум ЦК КПСС по проблемам НТР и социа­лизма, но он так и не состоялся. Рассмотрение про­блемы отодвинулось до апреля 1985 года.

Бюрократия сковала все творческие силы людей, духовный потенциал общества. Невиданными темпами производились инструкции запрещающего и отчетного типа. Общественные фонды потребления, как известно не входящие в зарплату, чаще всего доставались чинов­ничьему аппарату. Среди лучших представителей интеллигенции, партийных кадров и народных масс воз­никает недовольство.

Перестройка первые три года в сущности ничего не могла сделать: убирался тот или иной руководитель, а из «теневых резервов бюрократии» выплывали новые ее представители, не желающие да и не умеющие рабо­тать по-новому. Явно запоздала наша страта с внедре­нием всех крупнейших достижений советских и зару­бежных ученых. Между наукой и практикой встал посредник-чиновник, не знавший толком ни науку, ко­торую опримитивливал, ни практику, которую волюнтаризировал. Огромный аппарат власти отяжелил функ­ционирование социализма и затормозил его развитие.

В силу бюрократизации социализма мы вступили в

мировую социально-психологическую революцию

поз­же, чем многие страны мира. Наша перестройка проте­кает бурно, интенсивно именно потому, что мы вынуж­дены догнать упущенное и осуществить возвышение всех духовных сфер жизни человека и общества в крат­чайшие сроки.

Итак, человечество не просто прошло испытание двумя мировыми войнами; оно убедилось в недопусти­мости абсолютной власти и неизбежности демократии как условия своего существования и прогрессивного развития. С этих позиций и следует рассматривать нашу советскую историю.

Молодежь активно включается в политическую жизнь, поэтому она обязана учесть и другие уроки истории.

Прежде всего, надо научиться видеть жизнь такой, какая она есть, во всем ее многоцветии, а не в черно-белых тонах. Сегодня под натиском журналистики спа­дают все покровы тайн с прошлого, секретное становится известным. Но, увы, вместо истории, надуманной и под­чищенной сталинщиной, есть опасность создать другую историю, тоже надуманную, только уже не в пастельных, а в темных тонах. История социализма — история герои­ческая. Ведь мужество народа сказалось не только в строительстве социализма и победе над фашизмом, но и в стойкости духа людей, согнанных с родной земли, сосланных в Сибирь, погибших, но не покоренных в ла­герях ГУЛАГа, продолжавших создавать и развивать запрещенную генетику и кибернетику, а то и открыто восстававших против сталинизма.

Говорят о суде истории. Но кто имеет право судить ее самую? Одна из норм

социальной этики гласит:

нель­зя судить время, в котором ты не жил.

С позиции совре­менной культуры и нового мышления легко анализиро­вать прошлое. Но не лучше ли наш ум направить на то, чтобы новым поколениям не наделать ошибок куда более тяжких, чем прежние? Пора критику прошлого превратить во всесторонний анализ настоящего, в со­зидательную силу нового мышления. Если в прошлом историю создавали выдающиеся представители того или иного класса, социальной группы или же люди с неистребимой жаждой власти, то теперь ее в той или иной мере творит каждый человек. Значит,

все мы вме­сте и каждый в отдельности ответственны за то, что про­исходит. И кто нам мешает сделать жизнь лучше, чем она есть?

Великое мужество нужно человеку, чтобы вынести непомерную психологическую перегрузку при негатив­ной оценке истории. Люди всегда черпали силы для борьбы за лучшее настоящее в прошлом, в героических делах своих предков. Романтизация истории была обычным явлением. Исторические романы всегда люби­мы и читаемы всеми. Не имея возможности видеть идеалы в своем времени, молодежь обращает внимание на эталоны гражданственности, мужественности в про­шлом. А та история страны, которая сейчас раскры­вается в многочисленных публикациях, низводит на нет романтический идеал: осуждается сталинщина, хрущевщина, брежневщина, а заодно и вся подлинно героическая история страны. Сегодня негативная оценка истории социализма отнимает силы у молодости, пара­лизует творческий потенциал зрелости, оскорбляет ста­рость.

Безысходность критики

— ее существенный не­достаток в воспитании подрастающего поколения. Нужны позитивные факты, раскрывающие стойкость души, веру в идеалы социализма, гражданское мужество тех, кто противостоял культам и культикам личности. На примере общественных событий люди возненавидели властолюбие, самовластие, но заодно и порядок, демо­кратические институты власти. Анархические позиции и

методы борьбы за обновление общества не могут прине­сти ничего, кроме насилия, кровопролития, националь­ных претензий. Или мы поднимемся над собой лично, над амбициями социальных групп и наций, или погиб­нем в хаосе страстей, ненужной борьбы, неразумных решений. История учит: нет народа, который был бы лучше другого. Всякое злодейство вырастает из само­возвеличивания общества, народа или отдельной лично­сти при молчаливом одобрении или даже восхвалении идеи превосходства со стороны большинства людей.

Итак,